– Это наше 104-е классное отделение. Зима, январь 1975 г., лёгкий мороз, деревья в изморози, второй курс. После ещё недавней аэродромной свободы, полётов и самолётов сидим в классах и грызём «гранит наук». Снова этот тягостный распорядок дня с утренней зарядкой, умыванием ледяной водой в умывальнике, частыми построениями и хождением строем. На занятия между учебными корпусами передвижения только строем. Но, ничего, - потихоньку втянулись снова в нудную «теоретическую учёбу». На занятиях постоянно перемещаемся из одного учебного корпуса в другой, хоть в дождь, хоть в снег. Спасает только понимание того, что за этим просиживанием штанов в классах, ледяной водой, зачётами и экзаменами, нарядами на службу и на кухню нас снова ждёт аэродром и полёты. Так что, - стиснув зубы и всё остальное «тянем лямку». Стоят: Дмитриев, Зверев, Лаврин, Бочков, Авраменко, Джасыбаев, Овчинников С., Коробов, Артюхов, Вовенко, Гурин, Горошко, Овчинников В., Роганин, Бакаев. Сидят: Валезнев, Серенков, Горбачёв, Сапелкин, Усольцев, Ткаченко, Гвозденко, Стенников, Зайцев, Бельков.
– Это фото весны 1975 г., прислал его мне одноклассник по Грозному Шамиль Алиев, стоит слева. Проходил срочную службу в Чехословакии. Тогда в каждой социалистической стране стояла Группа наших войск и был крепкий Варшавский Договор. Никого мы тогда не боялись, а боялись нас и уважали. Где ещё только не служили тогда наши одноклассники, - в Германии – ГДР, в Польше, в Венгрии, в Болгарии. Поддерживаем отношения со своими друзьями- одноклассниками. Пишем письма и получаем письма. Это были очень приятные моменты, когда ротный почтальон приносил в кубрик письма и выкрикивал фамилии счастливых получателей писем. А ещё на разные праздники мы посылали друзьям и родственникам поздравительные открытки. И с удовольствием сами получали такие же. Сейчас такого нет, к сожалению. А тогда разговоры по телефону с родными было большой редкостью, надо было идти на переговорный пункт.
– Март 1975 г., конец первого семестра второго курса, сдаём зачёты и экзамены. Это сфотографировались классным отделением в день какого-то экзамена. Кто-то из курсантов ещё в парадной форме (экзамен же праздник), а кто-то уже переоделся в повседневное ПШ (полушерстяная форма). Настроение хорошее, - скоро едем по домам на каникулы, а потом на полёты! Но, полёты полётами, а грызть гранит наук разных надо было, иначе и с полётами проблемы будут. Ещё и проблемы с каникулами могли быть, если не сдашь сессию. Кое-кто и оставался сдать проваленный зачёт или экзамен и ехал домой позже, а кто-то и совсем не ехал, - так и оставался в казарме до конца каникул. Помимо учёбы наша жизнь была ещё занята, как говорится, повседневной воинской службой и расслабиться не получается. Регулярно ходим в наряды то дневальным «на тумбочку», то в столовую. А то командир роты, незабвенный майор Стаховский Юрий Игнатьевич выгонял нас на разные работы по уборке территории или ещё на какие. Он был большой выдумщик, как курсантов занять чем-нибудь "интересным". Скучать не давал. А ещё всё время "стращал", что мы у него будем копать землю "до нефти". Но, при всём этом оставил о себе только хорошие воспоминания. Второй год живём в казарме, носим военную форму с сапогами и так привыкли к ним, что кажется, что мы носим их всю жизнь.
– Это мы в столовой, нас мало, значит сегодня суббота или воскресение и «народ» в увольнении. В этом случае мы можем есть больше одной порции, лишнее масло, а ещё берём с собой в казарму масло, сахар и ещё что-нибудь, например, котлету с хлебом для тех, кто придёт из увольнения. Да и все мы не против съесть лишнюю порцию. Хотя мы питаемся в лётной столовой и в чайную уже не бегаем, как на первом курсе до полётов, когда питались в курсантской столовой. Обычно это был ужин, потому, как в увольнение ходили чаще всего вечером, но можно было идти и в воскресенье до обеда. Оставшиеся без увольнения - Швец Сергей, Сапелкин Толик, Саня Горошко и Роганин Николай.
– А это в учебном классе на самоподготовке, где мы проводили время в будние дни с обеда и до ужина. Там выполняли домашние задания, повторяли пройденный материал, готовились к занятиям, зачётам и экзаменам. Там же и письма писали, а кое-кто мог и поспать. Самые «несознательные» могли даже в карты играть. То есть не всегда «продуктивно» проводили время на самоподготовке. В общем, отвлекались по разным поводам от «грызения наук». Бывало также и «маялись дурью», – для разнообразия. Иван Горбачёв и Володя Стенников. Самоподготовки не было только в четверг, это у нас был банный день. Ходили строем в какую-нибудь городскую баню. А на следующий день на занятиях была железная "отмазка", - у нас вчера была баня...
– Саня Горошко, явно «прилежный» курсант, готовится по «штурманской подготовке», изучает карту. Судя по офицерской линейке в руке и карте на столе, прокладывает маршрут на карте. Штурманская подготовка или СВЖ – «самолётовождение» был предмет чисто авиационный, в отличие от некоторых. Довольно интересный, занимались им с удовольствием и добросовестно, в основном этот предмет и знали хорошо. И преподавали его бывшие лётчики, которые помимо «учебного материала» рассказывали нам о своей бывшей лётной службе, приобщали к этой самой лётной службе, просвещали нас, неразумных. Да и много про жизнь гарнизонную нам рассказывали, про все нюансы и особенности, о которых мы и понятия не имели. Слушали мы такие рассказы с удовольствием и с открытыми ртами. Таких преподавателей мы безмерно уважали и даже как-то неудобно было плохо знать предмет.
31.03.2024 - Севастополь.