10 Глава
Снег периной наносною
Лёг на землю. А весною,
Солнцем властным упоённый,
Стал осевший, уплотнённый.
Ночью шёл мороз-мазурик
И покрыл его глазурью.
Четыре буквы в ответе загадки. Всего четыре, а столько наслаждения! И оно было каждую весну. Но не всею весной, а именно в конце марта, на каникулах. Лера ездила – или ходила пешком, а, подумаешь, всего 12 километров – к бабушке с дедушкой в Пустошку. А та-а-ам!
А там он, тот самый – белый, сверкающий, в броню одетый. Лера очень любила бывать у любимых бабушки Фаины и дедушки Василия. Наверное, потому, что они любили её. Да, там было другое облако пребывания. Доверие, простота. Не надо опасаться злых подколов, когда проколешься в искренности языка и нечаянного душеизлияния. Добро там творится не по долгу, а с удовольствием. Ей нравилось помогать своим предкам. Хотя-а…, да, это слово из уст молодёжи смотрелось, как пренебрежение к тем самым пр-----м, и даже почти как ругательство.
Ещё Лере было по кайфу тусоваться с местными. Или кто ещё приезжал на каникулы. Но на весенние – обычно, не было иногородних желающих. Так что Лерины интересы разделяли Вовка Тишкин, Лёшка Мишин, Вовкина сестра Нина, ровесница Лерина. Мишиных и Тишкиных, помладше-то, ещё немало было. Но на наст ребята ходили малым составом, одни «старики».
Просыпаться для операции «побегать по насту» надо было рано. Уже в девять солнце откровенно подтачивало крепость снежной брони.
А полвосьмого-о! Представляете, чистое поле с нежными переходами невысоких неровностей! Большое, просторное, перечёркнутое длинными тенями тех самых обтекаемых бугров. И ты просто идёшь по нему, по крепкой белизне, в любую сторону, хочешь, и кругами. Не мешают ни трава, ни лужи, ни кочки, ни пеньки – как обычно летом. А зимой – с каждым шагом проваливаешься в снег. И только эти несколько дней в конце марта – такой удивительный подарок, на-а-аст-ст!
«По белому асфальту наста…» – такая строчка родилась у Леры. И она одна крутилась в её голове время от времени. А потом как-то вытащила собой целое стихотворение.
По белому асфальту наста
К тебе иду я напрямик.
На цепкой памяти глазастой
Ты – наважденья хрупкий миг.
Угомоню тобой на время
Души и тела свой раздор.
Твоя антенна через темя
Ведёт с природой разговор…
Кто падок к мелким наслажденьям,
Тому – к большому прыгнуть лень.
Не знаю я твой день рожденья,
Сегодня просто – Вовкин день.
Соединяет глаз пустОты
Тел нездоровых зыбкий пыл…
Подвластны тем из нас красОты,
Кто с воздержаньем краток был.
Не стану я твоею тенью,
К тебе искать не буду лаз.
С меня довольно, что в деревне
Тебя в неделю вижу раз.
...Возможно, через годы тленья
Ты станешь пошлым мужиком...
Твоим теперешним гореньем
Иду по снегу босиком!
По белому асфальту наста…
Она рассказала Валерке, как круто носиться по насту, особенно в дедовых валенках, даже в девять часов не проваливаешься. Предложила и в Коротове сделать утреннюю вылазку в воскресенье. Валерке захотелось. Нашёлся ещё один романтик Сашка Лушников. Согласие его было не только благодарностью за оказанное внимание. Просто ещё… ему нравилась Лерка. Ну, нравилась! Хотя она не придавала этому значения. Короче, равнина за Коротовым тоже была опробована на прочность. И местный пруд радовался, что послужил хоккейным полем.
Когда солнце спохватилось прогнать дерзкую молодёжь с чиста поля -бела луга, ребята без сожаления пошли пить чай с блинами к Сашке Лушникову, точнее, к его бабушке, у которой он жил.
Там Лера завела разговор, что некоторым месяцам она давала ещё и особые… клички что ли, определения. Например, январь был «мой» месяц, потому что она появилась на свет в январе, апрель – «папин». Её отцу 9 апреля был день Рожденья. А вот март у неё был «Дашковский».
– Почему? – спросили ребята.
– Княгиня Дашкова родилась 28 марта. Это по новому стилю.
– Прости нас, недалёких – а кто такая?
– Да ладно, не тушуйтесь. Эта тётенька очень старая, извиняюсь за сравнение, почти как Черепаха Тортилла, которой 300 лет. В конце 18 века сильно умную княгиню сослали к нам в Коротово, – вдруг тон у Леры сменился на учительский. – Когда Екатерина Вторая взошла на престол? А, троешники, отвечайте. Да, ладно, поди-ко и историки с ходу замялись бы. Это случилось в 1762-м. Графиня Екатерина Воронцова – Дашковой она стала позднее – была хоть и молоденькой, но очень начитанной, образованной. Дочь одного графа и воспитанница другого. К ней прислушивались. Короче, она своими разговорами убедила влиятельных людей склониться к Екатерине, супруге царя Петра Третьего. Ну, …дальше был переворот, и та стала властвовать в России. И не слабо. Прославилась и державу прославила.
От неподдельного интереса Сашка даже забыл дожевать блин, тот ждал гильотину зубов, смешно раздвинув Сашкины щёки.
– Ну, Лера, откуда ты знаешь-то? – промямлил он с блином вдвоём.
– Да, я стала искать, читать про это, когда узнала, что женщина такой величины и такого умища недюжинного, подруга крутой царицы – жила у нас в Коротове! Некоторые, то есть большинство, об этом ничего не знали. А когда стали узнавать, то решили, что Барский Дом, это её жильё и есть. Но нет. Она, ссыльная, выгнанная из столиц, обходилась скромной избой дородного крестьянина Зайцева. Правда, я читала, что только в её доме была печка…
Тут у всех глаза стали больше. Мол, а как же жили остальные люди?
Лера достала из глубокого кармана фуфайки, рассчитанного на вмещение тёплых рукавиц, вчетверо сложенные тетрадные листы, почти не смятые.
– Хотите, почитаю, что раньше позаписывала?
Ответ, очевидно положительный, был начертан на сытых довольных лицах. Под чаёк с блинюшками да с малиновым вареньицем почему бы не послушать про… Про такое, что они, друзья-однокашники-одноблинники, диву давались! И предчувствовали, что – дальше в лес будет больше дров.
– Представляете, если бы к нам приехал Путин!?
А тут, ну, не то, чтобы более великая, но не менее известная и весомая личность в том времени. А ведь она тоже была президентом. Только не страны, а – Академии наук. Никогда и нигде такого больше не было, чтобы женщина руководила Академией наук, да ещё и так успешно!
И Лера начала читать с удовольствием и выражением.
«…Однако в Коротово, да и не в гости, а пожить, приезжала как-то более крупная, более весомая, чем современные министры, личность.
Однажды в студёную зимнюю пору и почти до апреля... президент был в моей родной деревне!
Да! Славно! Восхитительно! Аж, распирает от осознания! Греет даже и сквозь столетия.
А каково было президенту? Суровая зима, самые морозы! Да и что за причина, что в наши места такая величина? Печальное, давительное, прессинговое обстоятельство – ссылка… О-о-о! Она навязывает чувство позора, депрессии. Однако, сильные люди водятся не чувствами, а – духом, как видно.
Упокоение царицы Екатерины Второй 6 ноября 1796 года стало причиной беспокойства её тёзки княгини Дашковой. Так как сразу же принявший власть Павел Первый хорошо помнил, не без чьей помощи его великая мама взошла на престол. К тому же он, смущённый Французской революцией, знал, что таких умных активисток, как Дашкова, нужно держать подальше от монаршего двора.
Для начала он сослал её в коротовские болота – несколько деревень: Коротово, Кокорево, Паршино, Панфилово достались княгине после гибели мужа. А потом император собирался отослать её ещё дальше.
26 декабря 1796-го Екатерина Романовна, с горечью исполняя приказ царя, в страшной немощи, села с дочерью и прислугой в кибитки. Предстоял длинный путь недели в две из Подмосковья на север Новгородской губернии (ныне это Вологодская область). Прощалась княгиня, прощалась: вернуться в любимое Троицкое (Калужская губерния) надежда была мала. Вскоре и, правда, чуть не погибли они, сбившись в метель с пути…
Такие звёзды, как наша Екатерина Романовна, где ни появятся, не только освещают, но и высвечивают собой всё.
Её попутный заезд в тот или иной городок Московской, Тверской, другой ли губернии выявлял, что за личность – местный голова.
И некоторые – слава Богу за них – не побоялись оказать честь опальной княгине. Женщине, известной не только каждому, думаю, россиянину, но и, считай, всему миру – президенту Российской Академии, директору Академии Наук, кавалеру ордена Святой Екатерины, учёному, поэту, писателю, композитору, просветителю века… В данном формате не хватит места перечислить все заслуги нашей героини.
Таковым смельчаком, кто честь ставит выше погон, оказался городничий Весьегонска. Несмотря на напряжение в политике, рискуя статусом, а может, и свободой, он явил почтение княгине радушным приёмом.
Путешественницы отдохнули, были угощены – так что отогретые мёрзлые щи, чем питались они всю дорогу, больше им грызть не пришлось. Ведь до Коротова по зимнику через Мологу оставалось вёрст 35.
Женщины, кроме самой княгини, не могли упустить случая – посетить знаменитую, одну из самых значительных в империи, Весьегонскую ярмарку. Сходили, да и в путь.
Вот так двойной президент со «свитой», почитаемый всем культурным светом, оказался в нашем железном Коротове.
Не было в нём тогда трёхъярусного жилья, не было и усадьбы купеческой – «Барского дома». А поселились они у дороги, идущей из Петербурга, рядом с тем местом, где теперь усадьба – в которой, как я мечтаю, будет устроен Музей Уломского края им. Е.Р.Дашковой.
Были приготовлены два чистых дома с печами: один для княгини с прислугой – им пришлось спать в одном помещении с госпожой – а другой для её дочери, Анастасии Михайловны.
Только эти дома и были с печами, остальные топились по-чёрному.
Сама по себе ссылка унизительна. А за княгиней ещё и следили. Не разрешали ей иметь лишнюю бумагу и чем пишут. Так что размышления копились внутри души, выливать было некуда.
Рисовала она карандашами на белом столе, где и кушали. И вскоре шедевр приходилось смывать. К счастью существует – правда, не её руки работа – нестёртая картина... – портрет княгини.
Каким ветром занесло тогда в Коротово известного итальянского художника Сальватора Тончи, только что приехавшего жить в Россию – не знаю! Но оставил он нам на память запечатлённую княгиню: не сломленную, с орденом на простой одежде, в бревенчатых стенах с характерным для севера маленьким окошечком и печкой.
Эх, и молодец же! Это не то, что сейчас: криульнуть 9 км с трассы Вологда – Новая Ладога на автомобиле. Думаю, у сеньора Сальватора спецзаезд был вёрст на тысячу с гаком – столько на лошадях через Коротово из Петербурга в Москву.
Местные люди оказывали необыкновенно деликатную заботу о здоровье барыни. Всё придут и заглядывают в окошко-то: убедиться лично, что жива благодетельница. Да принесут чего-нибудь вкусненького: яичек, пирогов, молочка парного. Как раз святки были, до поста далёко. Масленицу в тот 1797 год Екатерина Романовна отмечала с коротовскими.
Насмотрелась княгиня – дорога сразу за окнами – ссыльных, что из Питера шли этапом в Сибирь; Коротова было не миновать. И дела их были куда хуже, чем у наблюдательницы…
И хотя сын княгини Павел Дашков был у тёзки-царя чуть ли не в советниках и друзьях – но как, как!? было отпроситься рвущейся душе из этого морозного края?! Да Господь помог придумать.
И написала Екатерина Романовна не царю, а супруге его Марии Фёдоровне. Письмо было вложено в руки сынишки Государя. Так они и предстали с княжеским прошением пред его лицом.
И что вы думаете! Дрогнуло сердце императора – и ведь позволил он княгине уехать обратно в калужское имение! Пусть и хотели дамы того сильно, но столь неожиданно благой оказалась эта добрая весть, что… Что у горничной все струны духа обмякли: слегла она. И теперь госпожа прислуживала верной своей служанке.
Екатерина Романовна ухаживала за ней, врачевала, пока та не встала на ноги – быть готовой к дальнему пути.
Тем же милосердием занималась княгиня все три месяца, что была в Коротове: врачевала людей и скотину лечила – как заправский ветеринар, делала операции коровам – учила детишек, и даже строить храм в Уломе помогала каменщикам и тульским мастерам!
Когда пришло письмо от царя о его милости – то как раз получился подарок на день рождения княгини, в конце марта.
Собрались коротовчане провожать свою барыню с печальными лицами и вкусными гостинцами. И спросила их великая женщина: «Почему вы так привязаны ко мне?»
И от каких же удивительных слов ответа наших земляков довелось умиляться княгине! О-о! Только послушайте:
«За время твоего управления нами, барыня, мы разбогатели и сделались счастливыми» – во как!
Наверное, всякий начальствующий и властвующий не прочь бы услышать такое от народа.
В добрый путь, дорогая княгиня. И спасибо, что были у нас. Что пребывали в тяжкое для Вас время в высоком духе, чем оставили нам пример. И какое-то особое влияние на наших людей – в этой земле много талантов. Одних только поэтов и писателей лишь в Коротове и Сосновке я насчитала больше дюжины.
28 марта страна отмечает День рождения Дашковой Екатерины Романовны – одной из самых влиятельных личностей восемнадцатого века, поднявшей авторитет России, чудесного хозяйственника, сильного лидера, учёного, привнесшего весомый вклад в образование народа и в углубление русского языка, подарившей державе нашей принцип: «Свобода через просвещение».
Вот доказательство, что... Свет остаётся после того, как человек покидает землю. Он остаётся светить другим! Слава Богу, что у нас побывала и "наследила" такая светлая женщина!
Моя деревня не просто поднимает голову, она активизируется, добреет, становится креативнее и, надеюсь, счастливее.
Счастья вам, люди добрые!.
Пусть и нами, и после нас – свет наш сияет людям!
ДОРОГАЯ КНЯГИНЯ
К радости Вы появились для нас
Днём ясно-мартовски снежным!
Девочка в сердце осталась у Вас,
Девочка, ждущая нежность.
Духу Господь не давал ослабеть:
Сыпал Он в трудностях манну.
Девочку Вы сохранили в себе,
Девочку, ждущую маму…
Радостно с Вами родство осознать:
Вы всей душой – россиянка.
Нам Ваше имя как разума знак,
Пусть не любили Вы якать.
Всех освежали Вы, словно весна,
Духом упругим, как мячик!
Чувства свои Вы решали стеснять,
Лишь бы другим было мягче.
Вы истребляли невежества тьму,
Делая знанье доступным,
Чуя, что многие Вас не поймут,
Что царь-и-друг – не заступник.
Для переплавки в железных местах
В ссылке бывал Ваш характер,
Где распинали Вас вместо креста
Те, кто от Вас были в страхе…
Духу Господь не давал ослабеть:
Сыпал Он в трудностях манну.
Девочку Вы сохранили в себе,
Девочку, ждущую маму…
Припев:
Дорогая княгиня, будьте здравы и счастливы!
Принимайте признанье – Вы России примета.
В Вашем сердце скорбящем есть любовь настоящая,
Ею нас направляете Вы к свободе и свету.
Ею нас привлекаете Вы к свободе и свету!
PS: "Барский Дом" в Коротове многие считали домом,
где жила княгиня Дашкова в коротовской ссылке.
Но этот дом появился через 100 лет после
"гостевания" княгини в центре железоделания.
Усадьбу построил купец Пётр Андриянов
и зарегистрировал в 1901 году.
ВИКИ ПРО Е.Р. ДАШКОВУ
Екатерина Романовна Дашкова (урождённая Воронцова; 17 (28) марта 1743 — 4 (16) января 1810) — русская аристократка, одна из самых заметных личностей российского Просвещения; государственный деятель, писательница и педагог.
Многолетняя подруга и сподвижница императрицы Екатерины II.
Первая в истории России женщина неимператорского происхождения, занимавшая высокие государственные посты:
- директор Императорской Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге (1783–1796);
- инициатор учреждения и первый председатель Императорской Академии Российской (1783–1796).
Во главе последней – организатор и участница создания первого толкового словаря русского языка – «Словаря Академии Российской».
Родилась: 28 марта 1743 года, Санкт-Петербург, Российская империя
Умерла: 16 января 1810 года (66 лет), Москва.
В браке с: Михаил Иванович Дашков.
Родители: Марфа Ивановна Сурмина, Роман Илларионович Воронцов.
Дети: Павел Михайлович Дашков, Анастасия, Михаил».
Лера закончила читать. За столом стояла чуть ли не непристойная тишина. Видимо, всем хотелось продолжения…
Ну, пусть будет.