Глава 16 / начало
Насколько я помню, улица Сергея Лазо начинается сразу за пешеходным мостом через железную дорогу.
Вздохнув, я двинулся не за всеми людьми на выход в город, а к мосту. А мне так хочется домой. Агата писала, что повела сегодня девчонок в садик. Устали они друг от друга. Особенно Машка. Она девочка общительная. А вот Анюта предпочитает оставаться дома. Не любит она шумные компании.
- Миша! - Раздался у меня за спиной голос Васильчикова. - Ты чего? Я тебе машу, машу. А ты как на танке.
- Альфред! - Я искренне обрадовался напарнику. - Думал, позже тебя набрать.
- Думал, он. - Проворчал Васильчиков, — Не думать надо, а делать. Пешком, что ли пойдёшь?
- Так улица за мостом сразу начинается. Пешком быстрее.
- Ага. Я, когда первый раз поехал, тоже думал. - Хохотнул он. - Чего там до девятнадцатого номера дойти.
- Ну? - Насторожился я.
- Вот те и ну. Сергея Лазо, чтоб ты знал, состоит только из четных номеров.
- Так не бывает. - Удивившись, приподнял я бровь.
- Ещё как бывает. - Фыркнул Васильчиков. - Ну, может в других городах не бывает, а у нас вполне практикуется. - Васильчиков потянул меня на выход. - Улица длинная и въезд к новым, нечётным домам, находится практически в конце четных. Так что, поехали.
- Ну, рассказывай, — удобнее усаживаясь на сиденье, проговорил я. - какие новости?
- Да, какие? - Пожал он плечами, завел машину и принялся сосредоточенно выруливать со стоянки. - Вот же! - Альфред ругнулся. - Прёт и совсем не смотрит куда. - Вот ты мне скажи, мы все ругаем власть! Плохо живем! А машину поставить негде! У каждого во дворе не меньше двух. Да не убитые шушлайки. А ничего себе так, приличный транспорт. - Альфред вырулил на главную улицу и продолжил. - Я тут на лестничную площадку на днях покурить вышел. Ну, помнишь, там у нас столик и два кресла стоят. - Я кивнул, — ну, и сосед вышел. Три недели назад для дочери машину взял. Не помню марки. Ну, не дешёвую. Сидим, курим, а он всё власти ругает. И зарплаты нищенские, и в магазинах всё дорого. Кредиты надоели, сил нет. А я возьми да, ляпни. Кредиты то кто брать заставлял? Как он распенился, как развозмущался. Как же без кредитов. Загнали его бедного. Кухонный гарнитур поменять надо было. Старому пять лет уже. Мягкую мебель поменял. Старую на дачу отвёз. И не плохая вроде ещё, но надоела. Свежего чего-то хочется. Путевку в Турцию взяли. С женой поедут отдыхать. Прикинь, он кредит взял, чтобы в отпуск съездить. Возмущается, билет на самолёт дорогой. Шкуродёры! То есть, ему так плохо живется, что он даже в Турцию летит. Я сначала попытался доказать ему, что жить надо по средствам, а потом плюнул на это. Молча слушал.
- Альфред, — перебил я Васильчикова, — что-то произошло?
- Да так. Сам разберусь, — чуть помолчав, раздумывая говорить мне или нет, ответил он.
- Что-то с Женькой? - Не сдавался я. Я знаю Васильчикова уже много лет. И точно знаю, что болтливостью Альфред не страдает.
- Понимаешь, — желваки на скулах у него заходили. Лицо потемнело. - Я понимаю, что это ложь. Что нас просто хотят рассорить. Ну, не нравится людям, что семья у нас дружная. Кого-то это бесит. Найду кого, удавлю! - Стукнул он кулаком по рулю. Я терпеливо ждал, когда Васильчиков справится с нервами. - На прошлой неделе Женька с улицы пришла. Смотрю слезы на глазах. Но она прячется, старается мне их не показывать. Я испугался, думаю, неотложку пора вызывать. К вечеру узнал причину. С Толиком гуляли, бабка на лавочку рядом подсела. Слово за слово она Женьке вопрос задаёт, что та делать будет, коль дочь на кощеича похожа родится. Короче напомнила. - Альфред умолк.
- А ты? - Подбодрил я его.
-А чего я. Успокоил, как мог. А сегодня утром, я машину у отдела парковал. Мимо на самокате паренёк ехал. Тормознул. Записку сунул. Говорит, просили передать, и уехал. Я развернул. - Васильчиков опять умолк. Затем открыл бардачок. Подал записку мне.
- Мама дорогая, — изумился я, развернув записку, — вот это почерк. Буковка к буковке, а вензеля то какие. Это ж кто у нас так пишет?
- Знать бы. Я Варваре её сразу отнёс. Чистая она. Никаких следов. Ты читай.
«Дорогой мой друг. Я очень беспокоюсь за тебя. И мне до боли обидно, что ты будешь воспитывать чужого ребёнка. Твоя жена была тебе не верна. Я могу точно сказать, с кем она совершила прелюбодеяние». Не дочитав записку, понюхал её. Отчего-то мне показалось, что бумага должна была пахнуть духами. «В конце то концов, в современном мире существует тест Дезоксирибонуклеиновой кислоты. Подумай об этом на досуге». - Так сейчас не пишут, да и не говорят. Это же ещё и вспомнить слово надо ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ. - Возмутился я. Повертел листок. - Бред какой-то.
- Бред. - Согласился Альфред. - тебя только прелюбодеяние смутило? А дезоксичегототам нормально? Да семьдесят процентов населения знают только ДНК-тест, какая кислота?! Варвара сказала, что почерк мужчины. Несмотря на вензеля и закорючки. - Вздохнул Альфред. - Приехали. С тобой идти?
- Ну, если любопытно. Пошли. - Пожал я плечами. Чуть подумав, Васильчиков двинулся со мной.
Небольшой дом, во дворе полным ходом кипит строительство. По-видимому, к домику делается пристройка. На воротах баннер «ПРОДАЁТСЯ».
- Есть кто дома? - Обратился я к мужчине сеющему песок. Он не спеша поставил лопату, подошёл к нам.
- Мы у вас уже были. - Начал Васильчиков.
- О! Точно! - Обрадовался мужчина, — А я думаю, лицо знакомое, а имя вспомнить не могу. Что-то забыли?
- Хозяйку позови, — спокойно сказал Васильчиков.
- Ото вам делать нечего. - Громко, чтобы слышали мы, бурчал он. - Баба дура. И службы дурные.
Через пару минут во дворе появилась миловидная женщина. Ещё не располневшая, но уже близко к этому. Как говорится, в самом соку.
- Ага. Заходите. - Засуетилась она, походу стукнула по спине мужа тряпкой находившейся у неё в руках, и шикнув на него, чтобы замолчал. Затолкала в комнату любопытных ребятишек, смахнула тряпкой несуществующую пыль с табуреток. - Я жду, жду. Вот продавать собрались. А что делать? Такие планы были. И место хорошее. Но жизни нет. - Хлопнула себя по бокам женщина.
- Вы сначала расскажите, — посоветовал ей Васильчиков.
- Да вы садитесь. Ну, да. Это же я вам рассказывала. А человек новый. Приезжий? - Повернулась она ко мне.
- Из командировки, домой приехал. Рассказывайте.
- Оно даже как. И вас значит, по командировкам. Да что рассказывать? Витюша! - Крикнула она в комнату. Тут же нарисовался мальчишка, лет пяти. Копия отец. Вот точно без всякого ДНК ясно, чей ребёнок. Женщина задрала на нём футболку, показывая мелкие раны. - Сегодня так проснулся. И всю ночь плакал. К себе брать пришлось. А с ним какой сон. Димка вон, — указала она на окно и я понял, что Димка это муж, — на диван ушёл. А я то спать без него не могу. В общем мученье. - Она вздохнула. - Витюшку то забрала, Аринка кричать начала. Страшное приснилось. Уже и в церковь ходили, и батюшку приглашали. А тут на работе адрес дали. Я и сходила.
- К Варваре, — пояснил Альфред.
- Ну, да. К ней. А толку?
- Мне по дому походить надо. Можно? - Вставая со стула, спросил я. - И оставьте меня одного.
- Так, чего ж. - Женщина засуетилась. - Эй, мелочь. А ну, на улицу. Славка! Поди телятам воды дай. Бегом! Кыш!
Как только в доме стало тихо, я прислушался. Ничего. В доме нет домового. А вот нечисть есть. Я её чувствую. Но не вижу. Ну, ладно. Поступим по другому. Я вышел на кухню. На столе увидел конфеты. Полный стакан молока. Вот и отлично. Звать хозяйку не надо. Конфету положил на порог комнаты. Чуть плеснул туда же молока и заговорил.
- Я пришёл, двери робко закрыл. За спиной шаги слышу, тебя нежить увижу. Приди соседушко. Молочка отведай, сладости вкуси. От глаз моих не прячься, всю правду расскажи. Слово моё крепко. Язык. Замок. - У меня за спиной раздался шорох. Я чуть скосил глаза и увидел его. Егоша. Совсем старый. Захоронено тельце было под порогом, скорее всего. Дом потому и продали. И новым хозяевам забыли рассказать о том, что хулиганит здесь кто-то. Я его конечно, поймаю. Не так быстро, но поймаю. Но в доме нет домового. Хорошая женщина, хозяйка. Понравилась она мне. Не буду его ловить. Поступлю по другому.
Открыл дверь. Позвал хозяйку. Она, глядя на меня вопросительно вошла в дом.
- Егоша у вас в доме. Дом недорого купили?
- Ага. - Закивала головой женщина. - За материнский. Ох, Димка все углы чуть ли не на зуб пробовал. Всё подвох искал. Такой дом и так дёшево. Не верил, что просто срочная продажа. На силу его уговорила купить. - Я представил, как она лупит мужа тряпкой, заставляя согласится на покупку.
- Поэтому и продали. Егоша жизни не дал. - Подтвердил я.
- А Егоша оно кто? - Наклонила голову чуть набок женщина.
- Дух такой. Вредный. - Я решил не говорить, что это душа новорождённого ребенка. Захочет узнать, найдёт информацию сама. - Его надо задобрить. Тогда он будет вашим помощником.
- Ай, делала я это. И ничего. Молоко ставила, хлеб ложила. - Махнула рукой хозяйка.
- Это для домового, а у вас его нет. У вас Егоша. Его усыновить надо.
- Чего? Это как?
- Не сложно. Когда детей дома не будет. Тихо должно быть. Если во время ритуала напугать Егошу. Он только обозлиться. Ритуал проводить надо вместе с мужем. Положите на пороге детскую одежду. Налейте в блюдце молочка, рядом положите конфетки. Придумайте имя для Егоши. Сядьте спиной к порогу и вместе проговорите.
«Егоша, Егоша ты со мной, а я с тобой. Будем мы с тобой друзья, мы с тобой – одна семья». Молоко и конфеты положите на пару дней в уголок. Вещи сверните и положите в шкаф на полочку. При этом скажите. « Имя тебе даём, назовёте имя, ребёнка к себе берём, тут тебе жить, не тужить и нас радовать. Да будет так». Всё понятно? - Обратился я к притихшей женщине. - Запомнили, или записать?
- Ух. Записать. - Выдохнула она. - И всё. Детей пугать не будет?
- Нет. Ещё и по дому будет помогать. Только разговаривать с ним не забывайте.
- Зайдёшь? - Спросил я у Васильчикова, когда он подвёз меня к дому.
- Нет. Завтра с Женькой приедем. Баню готовь. Продолжение