Знаете, есть такая вещь как синдром попутчика? Это когда вы все, что на душе, рассказываете абсолютно левому человеку, которому совпало провести с вами время в дороге. Возвращалась я поездом от родителей в уже свой город. Это был отпуск, в котором я в том числе разбиралась в себе и пыталась понять как мне пережить болезненный разрыв с моим бывшим. Он дался мне очень тяжело. Ко мне подсела женщина, и после долгого игнорирования друг друга, мы все же разговорились, и я ей поведала, что меня гложет.
Было все стандартно. Я и он случайно в городской группе пересеклись в комментариях, решили встретиться и я по самые ушки влюбилась. Нет, не так… ВЛЮБИЛАСЬ. Я впервые поняла, что такое бабочки в животе во 2 варианте, я вообще не знала, что так бывает. И это было взаимно, по его словам. Прошло полгода, мы планировали съезжаться, и я начала замечать, что он вдруг стал нервный и раздраженный. На мои вопросы, что не так не отвечал. Непонимание убивало меня, потому я в лучших традициях закатила истерику, с требованием объяснить, что происходит. И он объяснил. Показал телефон со словами: «И как вам, женщинам, удается почувствовать, что все начало налаживаться и тут вы напоминаете о себе?. В телефоне смс-ки от его бывшей: «Как дела?, «Доброе утро!, «Спокойной ночи!, стихи о любви и куча другой ерунды по типу: «ну и пробки в городе, да?. От той самой бывшей, которая «не может о себе позаботиться», у которой токсичные родители, но которые до встречи с ним до ее 25 лет обеспечивали ее, потому что «на работе все жестокие и это ей не подходит», а если она что-то зарабатывала, то спускала на себя, так что ее вполне хорошей зп ей попросту не хватало. Я делаю на этом акцент, потому что бывший говорил о ней, как о милом трутне, мол, ну че с нее взять? У нее не было 250к на тачку – я ей одолжил (голосом Каневского: «долг, разумеется, никто возвращать не собирался»). Причем, я бы понимала, если бы она была писаной красавицей, но она была просто обычной симпатичной девушкой, ничего супер-вау, и это объективно. После прочтения смс-кой и долгого разговора мы решили взять время на подумать: ему чтобы понять чего он хочет, мне чтобы понять хочу ли я быть с человеком, который так и не отошел от прежних отношений. Я его просто не могла понять. Его бывшая просто катала его на эмоциональных качелях, высасывала деньги (он очень обеспеченный человек), лгала, но он к ней прикипел. Я же ничего от него не требовала и не просила, хотя для меняя на те пол года, в которые мы встречались, пришелся тяжелый финансовый эпизод (2014 год, остановились стройки, нам не платили зп, если платили, то копейки, по итогу пришлось уволиться и искать новое место работы), я брала подработки, и хоть и была заепаная не теряла оптимизму и держала хвост пистолетом. Короче, на вопрос подруг «почему он тебе не поможет с той же оплаты квартиры, где он, в том числе, иногда ест и спит», я пожимала плечами: «ну, наверное, он не понимает, а я не умею просить, он же итак приносит подарки, платит в ресторанах, мне стыдно просить помощи». В общем, перед отпуском у нас снова был с ним финальный разговор, в котором он мне сказал навсегда врезавшиеся мне в память слова: «Ты сильная и ты без меня справишься, а она – нет». Я не была сильной в тот момент. Мне кажется, я в принципе никогда не была сильной, просто чтобы не утонуть приходилось барахтаться. Мне было очень обидно до слез. Короче, вздыхаю я в поезде, рассказывая эту историю, и заканчиваю вопросом: «Да что со мной было не так? Я не имела ему мозг, я не сидела на шее, так почему?. И ответ от попутчицы был: «Потому что не просила. Женщина должна просить». Далее последовала история от нее. Она (назовем ее Лена) с ребенком сбежала из своего родного города от мужа, который отсидел по какой-то махинации с друзьями, и тюрьма его сильно изменила: начал прикладываться к бутылке, после нее прикладывался руками по жене, орал на ребенка, угрожал в случае развода застрелить жену и дочь. Потому Лена потерпела, копила деньги на подработках, которые скрывала от мужа и сбежала в мегаполис, не оставив адреса. Жизнь в мегаполисе легкой не была, крутилась, брыкалась, что-то делала, и через некоторое время встретила Его. Симпатичного, зрелого, успешного и влюбилась в ласку и в хорошее к ней отношение. Все стандартно: конфетно-букетно-ресторанный период, страстные вечера. Но у нее через время заболела мама, работать пришлось больше, брать подработки. Она говорит: «Никогда не забуду: притаскивает он мне букет роз, и я корчу из себя улыбку, а первая мысль «удастся ли их перепродать?. Сидим в ресторане, пью дорогое вино, гадов морских притащили, а я тупо думаю об их стоимости, не чувствую вкуса и запаха, потому что после этого свидания мне еще полы в цоколе парикмахерской надраивать». Продолжалось это какое-то время, после чего у Лены сил совсем не осталось, и она настояла на прекращении отношений. Потом все равно были у них разговоры по телефону, и как-то она не вытерпела и выпалила: «Ты даже не видел, КАК мне было тяжело», на что последовал ответ: «Видел». Он прекрасно видел, что ей тяжело, что он уставшая и заепаная, но не помогал. Почему? «Потому что ты не просила. Я привык, что женщина должна просить». И тут меня молния ударила. «Привык, что женщина должна просить». Я в тот момент окончательно поняла прикол про девушек и шапки (девушки, которые ходят зимой без шапки обречены на брак, потому что мужчины переживают, что они не выживут, а ты, дорогая, выживешь – ты же в шапке). Ты можешь сколько угодно быть хорошей/удобной, и сколько бы мужчины не жаловались на меркантильность женщин, большинство все равно будут искать «девушку без шапки», потому что с ней проще выстроить конструкт оберагемой и оберегателя. С ней проще почувствовать себя добытчиком, главой, богом. И если мужчина привыкает к такой женщине, ему будет очень сложно перейти в другой тип отношений. Как и наоборот, пожалуй. Короче, огромное спасибо Лене, что не дала мне надумать план «возврата возлюбленного», а просто отпустить дозревать. Забегая вперед скажу, что после 4 месяцев после нашего разрыва он стал мне названивать и писать, что совершил большую ошибку, но я простить те слова так и не смогла. Уж слишком мне было больно, чтобы простить.