"Всему есть мера. Да, всему - кроме подлости. Большая она или маленькая, но она всё-таки подлость." А.Н. Арбузов, драматург.
Зина живёт в просторном селе, напоминающем небольшой городок. Здесь много магазинов, больница, две школы. Есть производственная зона и не счесть разных офисов. Частный сектор, таунхаусы, зона элитных коттеджей. Сама Зина живёт в четырёхэтажном доме, в стандартной двухкомнатной квартире. У Зины есть муж - Анатолий. Общих детей у них нет.
Дочь супруга от первого брака замужем за состоятельным человеком и живёт, где-то в Якутии. Отец и дочь почти не общаются, но свою однокомнатную квартиру, в которой прописан, мужчина ей завещал. Наверное, это правильно. Зина не спорит. И ничего, что её дочка Леночка занимает ипотечное жилье на соседней улице.
Зина уважает собак. Со своим Чарли, стареющим эрдельтерьером, она возится, как с ребёнком. А ещё кормит и лечит дворовых. Но, говоря несколько странное: "Кошки тоже люди, и кушать хотят», Зина и им не даёт голодать. Мало того, многих подвальных бродяжек стерилизует за свои кровные. После операции кошки оставались у Зины до восстановления здоровья.
Кое-кому она находила хозяев. Других вынужденно выпускала в прежнюю жизнь, не оставляя вниманием. Надо сказать, что ни одна из кошек клички от Зины не получила. «Кыс-кыс» она считала достаточным. Но, стерилизовав и временно поселив у себя невзрачную кошечку, вдруг стала называть её Мила.
Когда кошка окрепла, Зина не смогла отдать её улице. Чарли, как истинный джентльмен, отнёсся к Миле гостеприимно, а вот супруг Зины восстал. Анатолий никогда не одобрял кошачье-собачье хобби жены, еле перенося присутствие стерилизованных кошек. Известие, что Мила станет четвёртым членом семьи, мужчину взбесило.
Он воскликнул запальчиво: "Зина, выбирай - я или эта страшилка!"
Для выбора жене хватило минуты: "Я выбираю Милу."
"Ты серьёзно? Зазвать назад меня будет трудно," - нахмурился Анатолий.
А Зина пожала плечами: "У меня не будет времени за тобой бегать, Толя."
Назвав Зину чокнутой, Анатолий собрал кое-что из вещей и хлопнул дверью. Ничего экстремального — он в свою квартиру ушёл. Время от времени муж Зины её сдавал, а теперь заселился сам. И уже год миновал с того странного решения Зинаиды. Бегать за мужем ей не пришлось - он, как штык, приходит к ней по субботам плотно пообедать, может, ещё для чего.
А заодно спрашивает не желает ли жена отправить Милу на улицу, а родного мужа принять. Зина качает головой: «Я на эту тему даже не думала, Толя». Он крутит пальцем у виска и уходит. Между прочим, работающий, непьющий, некурящий мужик под шестьдесят — ещё ликвидный.
Зина — человек не скрытный, и её соседи, знакомые получили возможность удивиться причине почти расставания супругов. По меньшей мере, она им кажется странной. Зину пугают, что она доиграется и окончательно без мужа останется. С кошкой и старым псом. Она машет рукой:
«А, пусть. У меня ещё дочка есть — Леночка».
Жалея, ей не напоминают, что сколько отпущено Леночке, одному Богу известно, и муж в случае Зины, надёжнее.
Читайте историю, пожалуйста. Возможно, она многое объяснит.
Анатолий был не местным. Приехав в село после развода, он купил здесь однокомнатную квартиру. Через время познакомился с Зиной, воспитывающей пятнадцатилетнюю дочь. Они расписались. На прописку в квартире новой жены мужчина не посягал, а она не вмешивалась в его распоряжение собственным жильём.
Зинина дочка Леночка против материнского счастья не возражала и с отчимом ладила. Мечтая жить в Москве, после школы туда и уехала. Работала кассиром, в финансовом техникуме училась. За съёмную комнатушку платила сама. Мать ей, насколько могла, помогала. Раз в год Лена приезжала увидеться с матерью.
И однажды не одна оказалась. Высокого, симпатичного парня Лена как мужа представила. Тоже приезжий, но уже с московской пропиской, Виктор получил в наследство комнату в коммуналке. Работал он на заводе — вроде простой и хороший парень. Казалось, теперь за дочь Зина может не волноваться.
Одно огорчало — появятся внуки и будут расти без неё. Но и через семь лет Лена не родила. Вместо этого вдруг телеграмму прислала: «Возвращаюсь. Мама, встреть меня обязательно».
Анатолий проворчал: «Вот точно приедет с пузом и сообщит, что разошлась с мужем».
Зину такая перспектива не пугала, хотя развода дочке не желала, конечно. В нужный день поехала на железнодорожный вокзал к поезду Лены, и свою дочку не сразу узнала — лицо белое, сама исхудавшая, волосы спрятаны под бандану. Казалось, дунь ветерок посильнее, и Леночка упадёт. На охи матери Лена сказала:
«Всё потом. Найди такси и позаботься о вещах, мама. И дома — не надо сразу разговоров. Сначала я отдохну».
Дома, отказавшись даже от чая, Лена прошла в свою прежнюю комнату — здесь для неё всё подготовили. Легла на кровать поверх покрывала и отвернулась к стене. Заглянув к ней через полчасика, Зина шепотом сообщила мужу: «Кажется, спит моя Леночка. Но что ж с ней стряслось?»
Надо сказать, что последние два года Лена в гости не приезжала, отговариваясь занятостью на работе, поездкой на море. Зинаида верила, а теперь переменам в ней испугалась. Ей надумалось: «Зять изменил и у моей девочки стресс. Психолога надо хорошего».
Действительность оказалась страшнее. Отдохнув, Лена попросила у матери разговора наедине. А в общем-то её монолог. прозвучал:
«Я пошла к гинекологу, решив, что беременна, а мне назначили кучу анализов, УЗИ. Через неделю оказалась в онкологическом отделении. Болезнь захватили вовремя, повезло, что в Москве. Хирург-онколог порекомендовал радикальную операцию с удалением обоих яичников, поскольку процент озлокачествления чистого органа очень высок. И курсы химиотерапии пришлось пережить. Перед самым отъездом снова прошла - в таблетках. Отсюда слабость, дурнота. Но у меня ремиссия, мамочка! Почти нормальная жизнь».
Под банданой прятала не волосы, а их отсутствие. Её отношения с мужем, претерпев множество стадий, завершились разводом. Лена Виктора не винила. Он был ей поддержкой достаточно долго. Но у него вся жизнь впереди, имеет право на отцовство. А ей отмерен срок, и часть его она уже прожила. В голосе Лены промелькнуло уныние, но она с этим справилась, заявив:
«В моём случае дорожат сегодняшним днём и делают всё возможное, чтоб завтрашний наступил. Оплакивать далёкое будущее бессмысленно, мама».
Для Зины рухнули небеса. Отчим тоже сочувствовал падчерице, благодаря Бога, что такая беда не его дочке досталась. И неважно, что в гости друг к другу не ездят — родная кровь водой не становится. Жене он сказал:
«Значит, помирать к нам Лена приехала. По медицинским протоколам лет пять обещает диагноз. Не явно, но ты, Зина, готовься».
Она, спокойная и рассудительная по характеру, возмутилась: «Ты что это, годы жизни дочки моей превращаешь в песчинки?! Молодая, сильная, справится моя Леночка».
Лена, недолго постельный режим соблюдая, приступила к делам. Лечение она и дальше планировала в Москве — врач ей действия расписал, но на учёт по месту прописки всё-таки встала. И на шее у матери не собиралась сидеть. Устроилась в фирму, здесь же, в селе расположенную, и очень удобно — два дня в неделю работала в офисе, а остальные — удалённо, из дома.
На должность помощника бухгалтера образования и опыта Лене хватало. Бралась за пылесос, ужин готовила. Постирушки, пыль погонять. Год спустя, в Москве побывала для консультации у лечащего врача. Останавливалась у бывшего мужа - отношения у них сохранились дружеские, наверное потому, что Лена мамин характер имела.
Но Зинаида примечала, что как-то не очень комфортно её Леночке. Вроде дома, под крылом матери, а как в гостях себя чувствует. Явно стесняется отчима — отвыкла что ли. И только в своей комнате, за ноутбуком, дочке комфортно. Оно понятно - замужем побывала, привыкла хозяйничать на своё усмотрение. Уже молодая женщина, а не девчонка незрелая.
Хорошо бы ей своё жильё заиметь — полное уединение и возможность в перспективное русло вернуться с верой в долгую жизнь. Не имея привычки на мужа давить, Зинаида просто поделилась с ним мыслями по этому поводу. Почесав лысину, Анатолий сказал:
«А действительно, что мы с тобой в проходном зале трёмся? Пусть Лена переедет в мою однушку. Только чур уговор: как сляжет, сразу забираем назад, а то привяжется слух про больную, отдавшую богу душу в мучениях, — покупатели такие квартиры не любят».
Зина, посмотрев долгим взглядом, поинтересовалась: «А ты что, о продаже задумался?»
"Пока нет, но мало ли. Кто знает, что будет годика через два?"
Первый этаж, без балкона, но окна выходят на тихий сквер, чистенькая после ремонта. И цена очень даже приемлемая. Банк был согласен взять в залог жилплощадь Зинаиды. Лена идее мамы сопротивлялась, а у самой загорелись глаза. Это ж какое удовлетворение и радость, входить в собственный дом!
Возражала: «Такое ярмо, мама, как будем выплачивать, и для тебя риск большой. А вдруг меня не станет раньше, чем мы надеемся?»
Мать ей в тон отвечала: «А вдруг меня завтра машина собьёт или случится всемирный потоп?! Живём здесь и сейчас, Леночка. Ты ведь сама так говорила. Себя ты обеспечишь, а взносы за ипотеку я возьму на себя. Не надорвусь, не беспокойся. Я шустрая, силы девать некуда. О пенсионной реформе поговаривают, но, может, успею — всего годик осталось».
На пенсию уйти не успела — возраст прибавили. А в собственную квартиру (позволим так ей считать) Лена переехала. Обставиться труда не составило — она ценила минимализм и помнила об экономии. Заикнулась о подработке, но мать ей кулаком погрозила. Работник цеха по изготовлению полуфабрикатов, сама вторую «непыльную» работёнку нашла.
Так она говорила Лене. На деле, освободившись в четыре часа дня, Зина моет кабинеты двухэтажного офиса. Ей «повезло» (для неё — без кавычек) — брали второй уборщицей, а вскоре она осталась одна. Пока искали, кого принять, Зинаида доказала, что легко, скоро и качественно справляется в две руки. И смогла аргументировать просьбу ей две зарплаты платить.
Хорошая сумма у неё получилась в итоге. И вот уж который год, в чётко определённый день месяца, Зинаида торопливо идёт по селу в сторону банка. Иногда она инстинктивно подносит руку к груди — там, в недрах бюстгальтера, для надёжности спрятаны деньги. Очень большие для Зины и нелегко заработанные.
Уж не знаю, как оформлена ипотека, но квартира принадлежит Лене, а платежи вносит мама её. Наверное, по доверенности. Дочку она бережёт — нынче в очередях можно разное подхватить. Нет уж, пусть Леночка своего разрушителя держит в узде. И не будем указывать, сколько она прожила после срока, назначенного «протоколом», как когда-то её отчим выразился.
Что до Анатолия, он все эти годы неплохо жил. Старше жены, и «вредный стаж» позволил ему выйти на пенсию раньше неё. Квартиру сдавал, когда надёжные желающие находились. Но ведь как: поплатят с полгодика «дяде» и в ипотеку вступают, как его жена бестолковая. Нет, не понимал и не одобрял Анатолий Зину. Но не вмешивался. Пусть пашет, если разумности нет.
Хотя как там — «сердце матери» и всё такое. Неплохой мужик, как все считают, терпел стерилизованных кошек, упростившуюся еду — Зина не всегда успевает готовить полноценный обед. Каплей, переполнившей стакан с недовольством, стала невзрачная кошка, которую Зинаида с чего-то навсегда решила в квартире оставить.
Припугнул выбором: он или кошка, а жена, не задумываясь, не его выбрала. Ушёл, уверенный, что одумается и с извинением прибежит, а Зине, оказалось, по барабану. И уже год миновал, вернуться хочется, но супруга не зовёт родного мужа домой. Так странно - с её-то мягким, лояльным характером.
от автора: Недавно Зина мне радостная позвонила:
«Поздравь — я пенсионерка теперь. Пенсия, как у работающей, без прибавок, конечно, но всё равно — давай сюда!»
Долг за ипотеку уменьшается. Лена живёт. Ухудшения случаются, но не трагичные. У Зины, слава богу, хватает сил и времени на неё, на нелёгкий труд, на беззубого эрдельтерьера, кошечку Милу, и только про мужа — вполне ликвидного, как считают соседки, подумать ей некогда.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина