Стационар поначалу встретил меня довольно прохладно во всех смыслах. Несмотря на приятную майскую погоду, в приемном отделении по ощущениям был адский дубак со сквозняками и полутьмой. Уставший доктор бегло меня осмотрел и пытался направить на рентген. Я быстренько достала заключение КТ и диск, но радости в глазах врача это не прибавило. Оказалось, что КТ аппарата в больнице нет, а диск смотреть и вовсе негде. Решили опереться на описание исследования. Тут же подоспела медсестра с палочками, чтоб взять очередной мазок. Я стойко перенесла процедуру и затем со всем своим скарбом отправилась заселяться в палату. С палатой повезло. Второй этаж, солнечная сторона, в окнах почти нет щелей, до туалета не очень далеко. Минус всего один - мое появление в стационаре совпало с плановым отключением горячей воды в городе, потому либо мыться ледяной водой, либо обтираться влажными салфетками. Их я почти сразу включила в список того, что попросить у друзей при их визите. Соседи тоже подобрались приятные: койка напротив - врач-рентгенолог из нашей детской поликлиники, рядом с ней работница похоронного бюро, которую я же и направляла в стационар, у двери лежала монахиня, и ещё две койки пустовали. С положительным мазком на ковид оказалась только похоронщица, хотя симптомы у всех были сходными. В первый вечер меня все ещё тошнило. Товарищи по палате успокоили, что у всех так, и скоро это пройдет, а после поделили между собой мой ужин. Затем пришла медсестра ставить первую капельницу. Руки у девушки оказались золотыми - она с первого раза нашла вену на моих пухлых руках и крайне ловко все зафиксировала. Было велено лежать минимум 20 минут. Первые минут 5 я пережила спокойно, а затем появилось ощущение, что кишечник мой начал адскую пляску, вовлекая в свой танец и желудок, меня снова начала мучать тошнота. Оказалось, что так мой организм реагирует на смесь двух антибиотиков, и это мне предстояло переживать каждый вечер. С каждым днём состояние мое постепенно улучшалось (не считая болей в попе от уколов), а наше общение в палате становилось все теплее. Мы с рентгенологом стали помогать медсёстрам снимать капельницы, работница похоронки жаловалась на свою работу, а монахиня оттаяла и рассказывала про свою бурную молодость и как она пришла к Богу. Затем наша палата дополнилась ещё двумя интересными персонажами: сначала к нам из реанимации перевели писательницу, а затем по направлению одной из поликлиник госпитализировалась молдаванка. Писательница оказалась местным автором детских сказок и к выписке ее дети привезли нам всем по экземпляру сборника ее произведений. Сказки действительно добрые и хорошо убаюкивают, особенно когда автор их нам читает сам. Молдаванка же была нашим кулинарным спонсором. Попробовав местную еду, она сказала гордое Фи и сразу стала кому-то звонить. Через полчаса под нашими окнами была наверное вся её семья с большими пакетами. Официально такие передачи были запрещены. Решение было довольно изящным: мы распахнули в палате настежь окно, ее дети привязали один конец веревки к рулону туалетной бумаги, а второй к пакету с едой, бросили бумагу нам в окно, молдаванка поймала и по верёвке затащила к нам вкусняшки. Этой схемой мы пользовались вплоть до выписки. Близилось время выписки, и доктор велел всем нам пройти контрольный рентген. Это получилось сделать только с шестого раза: рентген аппарат настолько сильно заливали дезсредствами, что он бедный делал только один снимок, а потом уже давился пленкой с привкусом хлорки и выдавал нечто пожеванное и невразумительное. И вот все снимки сделаны, анализы сданы, за мной приехали родители, и я вдыхаю воздух свободы. Всего в стационаре я провела 25 дней. Больничный мне продлили ещё на 2 недели для восстановления на дому. Все шесть моих мазков на ковид пришли с отрицательным результатом. Официально я болела просто вирусной пневмонией. Во время одной из наших прогулок Ангелина предложила подать документы на страховые выплаты. Я сказала ей об отрицательных мазках, на что она радостно мне сообщила, что в частных клиниках появился анализ крови на антитела, он и покажет, чем же я болела. Разумеется, антитела к ковиду в крови зашкаливали. Я наделала копий документов и отправилась к заведующим, чтобы подать заявку на соцвыплаты. Мне сказали, что по антителам такого ещё никто не делал, но мы попробуем. (После меня многие пошли сдавать кровь на антитела и, о чудо, оказалось, что они тоже болели не какой-то вирусной пневмонией, а именно ковидной) Через некоторое время я вышла на работу, но меня все ещё мучали побочки. Периодически в покое срывался сердечный ритм и мое сердечко выдавало по 140 ударов в минуту, а затем само успокаивалось. Ощущалось это как резкий удар кулаком в грудь. Кардиолог настоял, чтобы я носила фитнес браслет и скидывала ему данные мониторинга пульса. Он же настроил мне браслет так, чтоб тот начинал жужжать при пульсе 120 и выше, чтобы предупреждать меня об очередном приступе. Также меня мучала утомляемость и одышка, я даже на второй этаж поднималась с трудом. Мозги и вовсе стали как кисель, я соображала долго, вспоминала что-то ещё дольше, было ощущение будто я пытаюсь пробраться через густой-густой туман в голове. Заведующие предложили отправить меня в отпуск, благо дней у меня хватало, с чем я согласилась. Тогда мы поехали с мамой в Севастополь и прекрасно проводили время. После недели в Крыму одышка стала меньше, а приступы сердцебиения беспокоили меня всего раз в неделю. Отдельным событием стала наша морская прогулка от мыса Фиолент в Балаклаву: едва мы причалили, мне пришло уведомление от Сбербанка "Зачисление пенсии" - пришли мои страховые выплаты за ковид. Мама, смеясь, назвала меня "Золотой ты мой пенсионер" Посмотреть на прекрасный мыс Фиолент, а также на хомяков из Шедеврума можно тут.