Никита Сергеевич Хрущев прибыл в Рубцовск 25 июля 1956 года. О визите столь высокого гостя нигде не сообщалось.
Вот как рассказывал об этом событии очевидец, старожил Рубцовска.
- Никиту Сергеевича Хрущева я встретил совершенно случайно. Жил я в то время в Сад-городе у родителей, а с работы ходил через железнодорожный вокзал. Вижу, там стоит много людей. Спрашиваю, в чем дело. Отвечают, что приехал Хрущев.
Через выход на перрон виднелись три вагона, около одного из них стояло все руководство города.
Выхода Хрущева тогда все ждали очень долго. И когда тот, наконец, шагнул на перрон, люди встретили его аплодисментами. В ответ он помахал всем рукой.
Между зданием вокзала и стоящими людьми был образован узкий коридор, по которому Хрущев двинулся к ожидавшей его машине.
А прямо рядом с этой машиной стояла какая-то женщина, державшая в руках краюху черного, непонятно из чего испеченного хлеба.
Хрущев, не обращая ни на кого внимания, уже занес ногу в открытую помощником дверцу, когда женщина с хлебом крикнула: «Никита Сергеевич!»
Он быстро убрал ногу назад, повернулся и сказал: «Слушаю вас».
Женщина протянула ему хлеб и спросила: «Никита Сергеевич, когда мы перестанем есть такой плохой хлеб? Мы даже в войну такой не ели…»
Хрущев, не задумываясь, ответил: «А вот когда второй раз приеду, тогда и будете есть белый хлеб». Сел в машину и вся кавалькада двинулась на рубцовский аэродром.
Год, когда Хрущев посетил Рубцовск, был непростым – несколькими месяцами ранее на ХХ съезде партии был развенчан культ личности Сталина.
И Рубцовск по случайности оказался инициатором и зачинателем сноса памятников вождю именно благодаря приезду Хрущева.
О подробностях этого события рассказал почти полвека спустя возглавлявший в 50-е годы Рубцовский горком партии Владимир Поляков.
Он рассказал, что встречал Хрущева на вокзале, который прибыл в город на спецпоезде.
Хрущев вышел из вагона в белой вышитой косоворотке, подпоясанный кушаком.
Вместе с сопровождавшим его секретарем ЦК КПСС Николаем Беляевым и Владимиром Поляковым они сразу же пошли к ожидавшему их автомобилю ЗИС-101.
Машина направлялась на аэродром, откуда Хрущев должен был лететь в Казахстан.
По дороге Владимир Поляков рассказывал руководителю страны о Рубцовске, о предприятиях в нем расположенных.
Хрущев внимательно слушал. Особенно ему понравилось, что в Рубцовск в войну эвакуировали украинские заводы, а еще то, что здесь в Сибири вызревают арбузы.
И тут на пути следования автомобиля оказалась площадь Сталина с установленным на ней памятником вождю.
Хрущев, увидев памятник Сталину, моментально отреагировал.
Вот что рассказывал об этом Владимир Поляков.
Неожиданно Хрущев спрашивает меня: «А почему этот памятник тут у вас стоит?»
Я растерялся. Что сказать?
А Хрущев продолжает: «Слушайте, а он тут вам не мешает? Вы, наверное, тут людей давите?»
- Да, нет, Никита Сергеевич, не давим, – ответил я, едва не потеряв дар речи. Казалось - только что вроде бы все было хорошо и тут такой политический вопрос…
После отлета Хрущева Поляков доложил о его пребывании в Рубцовске в крайком партии, упомянув и о разговоре про памятник.
Оттуда ему ответили: «Давайте будем памятник снимать. Решайте, как это сделать».
Но разрушать памятник Сталину в ту пору – это надо было быть очень храбрым человеком. Ведь за «косой» взгляд на портрет вождя еще совсем недавно чрезвычайно строго судили.
И все-таки через два дня решили памятник сносить. Работу наметили на поздний вечер, чтобы не волновать народ.
Однако, несмотря на позднее время, на площади собрался стихийный митинг. Люди возмущались, пытались воспрепятствовать сносу.
Но руководство города сумело-таки все организовать. И бронзовую фигуру вождя весом в несколько тонн срезали и увезли с площади.
Постамент в тот поздний вечер не смогли демонтировать – очень уж он надежный был, как камень. Только через несколько суток, поздним вечером с постаментом удалось справиться.
Так Рубцовск оказался инициатором и зачинателем сноса памятников Сталину именно благодаря приезду Хрущева.
Кстати, летом 1956 года в СССР еще ни о каком сносе памятников вождю и речи не велось. Тело Сталина вынесли из Мавзолея только спустя пять лет – в 1961 году.