Отрывок из интервью скандально известного бойца ММА.
В 2017 году известный российский боец Расул Мирзаев дал большой интервью авторам «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружкову для рубрики «Разговор по пятницам», в котором он рассказал о жизни в интернате и тяжелом детстве.
— Почему левое ухо у вас разбито, а правое — нет?
— Правое тоже разбито, но там было внутреннее кровоизлияние. Опухоль ушла. Когда-то поломанные уши были моей мечтой! В Дагестане считалось, если сломал — все, ты крутой борец. Кто-то специально ломает, хотя от борьбы далек. Деньги за это платят. Левое ухо дороже — его в окно автомобиля видно. Вот однажды я в пятницу отборолся, пришел домой, лег спать. Просыпаюсь — а у меня пельмешка вместо уха!
— Сколько лет вам было?
— Класс девятый. А я даже удар не помню. Тогда и обрадовался, и огорчился. От боли спать не мог, все горело внутри. Врачи откачали кровь, с таким и стал тренироваться. После ломал раза четыре.
— Сейчас поломанные уши в моде?
— Уже проще относятся. В Дагестане есть борцы мирового уровня — а уши целы. Не скажешь, что выходил на ковер. На Карелина посмотрите — с ушами все в порядке.
— От некоторых подробностей вашей биографии мы в шоке. Так же нас поражал рассказами Сергей Ковалев. А у вас юность еще колоритнее.
— О, Сережа! Мы знакомы. Классный боксер. А если говорить обо мне — знали б вы, сколько раз я на волосок от смерти был! Ощущение, что три жизни прожил. Если не пять. В интернате чуть с десятого этажа не прыгнул.
— Господи.
— Ага, на стройке. От несправедливого отношения. Получаешь и получаешь. Обидно!
— Где вас перехватили?
— На углу, уже на крыше. Я удирал — старшеклассники бросились вдогонку. Один поймал почти в воздухе. Я бы прыгнул, точно говорю. Даже не понимал, что там, внизу, смерть.
— Убегали из интерната?
— Очень часто. С первого класса нас заставляли драться между собой. Приходят взрослые — в том числе мои сводные братья: «Бейтесь!» После того эпизода на крыше вскоре снова убежал. Меня месяцами могли искать по Кизляру.
— Где скрывались?
— С Шамилем, младшим братом, болтался. Ночевал под КАМАЗами, бетономешалками. Под елками.
— Хорошо было под елкой-то?
— Купил себе батон — такой вкусный! Еще на шоколадку осталось. Но от холода сжался весь под этой елкой. Начало осени.
— Потом вас нашли?
— Когда находили, когда сам возвращался.
— Что ели?
— Что украду — то и ел. Шамиль или еду доставал, или деньги. Подкованный в этом смысле. Но и я, бывало, видеокассеты воровал — продавал, покупал хлеб. В пятом классе продуктовую лавку подломили.
— Это как?
— Да вот положил глаз на магазин. Зашел и ограбил. Денег была приличная пачка.
— Залезли через форточку?
— Нет, изучил план. Как дверь оставили без присмотра — я днем и проник. При магазине хлеб пекли, отвлеклись. Не ожидали такой наглости. Взял кассу. Только Шамиль знал, куда я деньги спрятал. Не купил ему сразу мороженое — так он меня сдал!
— Вас поймали — и что? Больше не воровали?
— Было! Когда на бензоколонке заправщиком подрабатывал, украл деньги на детскую радиоуправляемую машинку.
— Романтично. С отцом не ладили?
— В селе его звали «безбашенный тракторист». Фишка у отца была — когда ехал на тракторе, два пальца выставлял. Дескать, моргалы выколю. Его друзья однажды приехали в гости, увидели, как со мной обращается — и шепнули: «Беги с нами».
— Куда?
— В Кизляр. Восемьдесят километров пешком шли по железной дороге. Видели, как отец на тракторе круги наворачивает, меня ищет. На автобус сели километров за пятнадцать до города. А что делать, если я у отца жил в собачьей будке?
— Вы серьезно?
— Это было, когда он меня совсем маленьким выкрал. Мать с дедушкой за мной приехали — увидели все, забрали назад. Соседская собака покусала — так он не то, что не пожалел. Наоборот, еще киндулей дал! В тот момент я решил: для меня отца не существует.
— Сколько уже его не видели?
— Больше 15 лет. Приезжал к нему, снова разочаровался и уехал. Мне всегда хотелось с ним общаться, очень не хватало. Но у отца другая семья. Я для него совершенно чужой человек. Полное отдаление!
— Зато мама с вами натерпелась.
— Это правда. Я был неконтролируемый. До пятого класса пробовал водку, курево, клей нюхал, жил на улице... Смолу кушал с асфальта.
— Гудрон?
— Вот-вот, черный.
— До настоящего кайфа себя клеем довели?
— Нет. Быстро понял, как опасно — при мне пацан нанюхался, его заколотило. Второй тут же рядом упал. Я перепугался!
— Траву пробовали?
— Никогда. Наркотики — не моя тема. Что касается выпивки — у меня дурная наследственность, отец сильно бухал. Я видел, что он на пьяную голову творил. Избивал меня, мачеху. А физически одарен был невероятно. Поднимал музыкальную колонку в 300 килограммов! Трактор мог разобрать и собрать с закрытыми глазами. Время от времени у двоюродных братьев спрашиваю: «Как он, жив?» — «Да». Вот думаю: не станет его — поеду на похороны? Поступлю по-человечески или обида слишком сильна?
— Сегодня как поступили бы?
— Наверное, поехал бы. Для меня так лучше.