Хироюки Санада уже был одним из самых уважаемых актёров Японии, когда его первый «голливудский момент» случился под проливным дождём в военной эпопее Эдварда Цвика «Последний Самурай» 2003 года – в той сцене он вызывает пленного aмeрикaнского солдата (Том Круз) на дуэль на деревянных мечах на глазах у зевак в маленькой японской деревне. Всего несколькими сильными ударами он сбивает Круза с ног, а когда тот отказывается уступить и снова встаёт – серия ударов повторяется, каждый раз с первоначальным исходом. Возможно, это один из самых волнующих моментов в фильме, яркое свидетельство физической и духовной стойкости персонажа Круза. Но именно Санада с его спектром оттенков угрозы, уважения и недоверия в этом образе производит на зрителей неизгладимое впечатление.
«Та сцена была сложной: два дня съёмок, бой в грязи, – вспоминает Санада. – Мы долго вместе тренировались. Я учил его, как носить традиционный пояс оби́ и правильно держать самурайский мeч. Это был удивительный опыт».
В другой из сцен Круз настоял на том, чтобы Санада использовал мeч, а не укороченное лeзвие, улучшенное впоследствии специальными эффектами. «Я нанёс полный удар, а затем остановил лeзвие прямиком у его шеи, – говорит Санада. – Он даже не моргнул, настолько он мне доверял и верил в меня. А я доверял и верил ему. Это был потрясающий, великий момент».
За несколько минут экранного времени Санада продемонстрировал как амeриканской аудитории, так и всему миру и разнообразие своих навыков, и способность затмевать самых ярких звёзд мирового кинематографа. С тех пор он и сам стал мировой звездой и одним из самых любимых зрителями японских мастеров боeвых искусств, а его фильмография пополнилась ролями в таких фильмах, как «47 Ронинов», «Мир Дикого Запада», «Росомаха: Бессмертный», «Час Пик 3», «Мстители: Финал», а также «Мортал Комбат», «Быстрее Пули», «Джон Уик 4».
И вот, спустя более двадцати лет после своего голливудского дебюта, Санада достиг ещё одной личной вехи, получив свою первую роль в качестве продюсера – а также главную роль – в новом 10-серийном сериале FX «Сёгун», исторической драме, основанной на романе Джеймса Клавелла 1975 года (на данный момент это самый дорогой и амбициозный проект этого телеканала, принадлежащего медиахолдингу «The Walt Disney Company»). С размером, размахом и политическими интригами не хуже, чем у «Игры Престолов», сериал повествует о Джоне Блэкторне, английском моряке, который волей случая оказывается в феодальной Японии начала XVII века. Книга уже была адаптирована в 1980 году, но в этот раз супруги Джастин Маркс и Рэйчел Кондо дополнили «Сёгуна» бо́льшим количеством «японских перспектив и точек зрения», в частности, выдвинув на первый план лорда Ёси Торанагу, который использует прибытие Блэкторна, чтобы разделить своих политических врaгов и сохранить жизнь своей семье и союзникам.
Разговаривая с актёром, я поражаюсь контрасту между пылким, порой сиплым Торанагой и мягким, почти что вкрадчивым Санадой. Он скромен и вежлив перед лицом похвалы, даже когда отклоняет её. Однако Санада и Торанага очень похожи: это можно заметить в те моменты, когда Торанаге говорят о вознесении в сёгунат, и это наиболее очевидно в Санаде, когда он говорит о надежде, что его пример сможет вдохновить других японских актёров последовать по его пути.
Уроженец Токио Санада так вспоминает оригинальный мини-сериал 1980 года «Сёгун» от NBC, в котором Ричард Чемберлен сыграл Джона Блэкторна и легендарный японский актёр Тосиро Мифунэ предстал в роли Торанаги: «Это стало большой новостью для Японии. Конечно я смотрел. Но меня не интересовало создание японской истории в Голливуде».
Создание нового «Сёгуна» заняло практически целое десятилетие; Санада был прикреплён к проекту в течение семи лет.
Эта роль не совсем похожа на прежние роли Санады в боевиках. В роли Торанаги 63-летний актёр в основном демонстрирует свои тактические навыки и слабости внутри стен замка и на безмятежных скалистых берегах острова. «Он загадочен и непостижим, он стратег, он могущественен, но в то же время он человек, семьянин, показывающий свою слабость, а не «типичный самурай», – говорит Санада. В своём стремлении объединить, смешать Восток и Запад и поделиться более аутентичным изображением своей родной страны и её обычаев Санада наслаждался возможностью быть продюсером, и эта должность, по его мнению, пришлась на идеальный момент в его карьере. «Я подумал, что это будет хорошим шансом создать культурную драму грамотно, – говорит он. – И я был так этому рад».
Я уважаю роман, но мы создали оригинальную версию в сценарии. Это будет более универсальная тема. Оригинальная была такова: зрители будут смотреть на феодальную Японию только голубыми глазами Блэкторна. На этот же раз мы попытались показать больше «японского взгляда» на те события: к примеру, детали того, как японцы наблюдали за английским моряком или португальским священником. У нас были и Восточные глаза, и Западные.
На протяжении своей обширной голливудской карьеры Санада часто выступал в качестве неуказанного культурного консультанта, давая советы по японским традициям и деталям: например, как правильно носить кимоно, владеть оружиeм или ходить определённой походкой. Однако на различных съёмках он всё больше не решался обращаться к руководителям отделов со своими исправлениями или корректировками, потому что «у них есть гордость, и трудно сказать слишком много», – говорит он. С «Сёгуном» ему уже не приходилось беспокоиться о чьих-либо задетых чувствах. В течение нескольких лет подготовок к съёмкам, а затем 10-месячных непосредственных съёмок в Ванкувере Санада помогал Марксу писать сценарий, нанимал опытных японских членов съёмочных групп, специалистов по костюмам, которые ранее работали над историческими фильмами и сериалами о самураях. «Я чувствовал ответственность, но не давление, – говорит он. – Потому что у меня была команда. Я был бесконечно счастлив».
Прежде чем согласиться на эту роль, я спросил у сценаристов, режиссёра и продюсеров: как именно вы хотите показать нашу культуру миру? Я сказал им, что, если я соглашусь, мне будет нужно кое-что, в том числе, если вы не наймете японских актёров на японские роли, я не смогу участвовать в этом проекте. Я ясно это обозначил. У меня были условия.
«Свою» японскую съёмочную группу Санада собрал за годы работы в жанре. «У Хиро были наготове именно те люди, которых он надеялся привлечь, будь то гримёры, эксперты по движениям, реквизиту или завязыванию оби́, – говорит Рэйчел Кондо. – Как будто он ждал чуть ли не двадцать лет, чтобы предложить этих людей. Санада заслуживает большой похвалы – даже если он слишком скромен, чтобы принять это. Он так вжился в эту роль, что это действительно кажется беспрецедентным. Говорить, что он «просто принимал непосредственное участие», было бы вопиющим преуменьшением».
Да, у каждого великого актёра свой путь. Я дважды работал с Киану Ривзом. Конечно, он всегда и играет главную роль, и продюсирует, но он просто фокусируется на своей работе. Он строг к себе и добр к другим. Всё просто: он делает свою работу и старается изо всех сил. Это впечатляет, и я считаю, что это один из способов быть номером один. Его принципы на съёмочной площадке меня очень вдохновили.
Санада каждый день боролся за то, чтобы становиться «лучше и лучше» с каждой деталью, совершенствуя даже самые незначительные элементы или движения в кадре, чтобы соответствовать требованиям самых компетентных японских зрителей. «Если что-то не так, зрители не смогут сосредоточиться на драме. Они не захотят смотреть такой сериал. Нам нужно было быть искренними», – говорит он.
Маркс говорит, что Санада был не просто исполнителем главной роли, но и «полноценным партнёром» на съёмочной площадке. Он вспоминает, как актёр спешивался с лошади после съёмок крупной батальной сцены и находил себе место возле монитора в полном самурайском обмундировании, чтобы внимательно рассмотреть даже незначительное движение фона в только что отснятом материале. «Помимо того, что Хиро был номером один в списке актёров и технического персонала, вызываемых на съёмку, его задачей было следить за тем, чтобы мы все делали всё абсолютно правильно», – говорит Маркс.
Иногда на съёмочных площадках, на которых я работал, реквизит не соответствовал действительности. Или иероглифы на плакате были перевёрнуты. Мне приходилось проверять всё это каждый божий день, а затем исправлять, исправлять, исправлять. Как актёр, я не мог участвовать в процессе съёмок с самого начала, а непосредственно на самой съёмочной площадке нет ни времени, ни дополнительного бюджета, чтобы что-то менять. Поэтому я научился говорить что-то вроде: «Пожалуйста, вырежьте это – это не Япония, это китайская штука. Пожалуйста, подвиньте кадр, и тогда всё будет в порядке». Я научился работать в команде без серьёзных ссор и проблем. Всё это помогло мне и в этот раз.
В отличие от других многозадачных актёров, делегационные полномочия дали Санаде больше свободы как актёру. Не беспокоясь о точности реквизита и жестов в каждой сцене, «я мог просто сконцентрироваться на своей роли», – говорит он. Также помогло то, что его повседневные обязанности на съёмочной площадке пересекались с ролью Торанаги как политического и военного стратега, наблюдающего за своими помощниками и при необходимости «распределяющего мудрость и информацию». «Актёрская работа была моей наградой за всё. Было легко входить в роль после того, как всё было подготовлено, – говорит он. – Я никогда раньше не испытывал такого чувства. Возможно, продюсирование и актёрская игра – это для меня хороший баланс. После двадцати лет работы в Голливуде я стал продюсером. Я смог говорить что угодно и когда угодно. И мне, как продюсеру, хотелось обеспечить хороший баланс между масштабностью и мелкими деталями персонажей японской культуры, и я многому научился, в том числе как найти хороший баланс между масштабом и детализацией. Это было самое главное на съёмочной площадке. Было немного сложно понимать друг друга, но день за днём мы учились друг у друга и потом понимали друг друга».
Когда Хироюки Санада был подростком, он прочитал то, что оказало чрезвычайное влияние на его взгляд на будущее – Завещание, написанное военaчaльником Токугавой Иэясу по случаю его отречения от титула сёгуна, содержащее множество уроков, но Санаде навсегда запомнилось именно первое предписание Иэясу: «Жизнь – как долгая дорога с тяжёлой ношей. Спешить не следует».
«Не спешить» – эти слова поразили моё сердце, – вспоминает 63-летний Санада. – Я всегда думал о будущем. Не о завтрашнем дне, а о том, что будет десять лет спустя, тридцать лет спустя. Я хочу быть лучше, чем я есть сейчас, хочу стать лучше как актёр. Итак, что мне нужно сейчас для этого сделать?».
Санада практически вырос на съёмочных площадках. Он начал актёрскую карьеру в пять лет (он прославился как ребёнок-актёр, снявшись в роли сына Синъити «Сонни» Тибы (Сонни Тиба с начала 1970-х стал главным кинопропагандистом японских боевых искусств – прим. пер.) в «Колыбельной Картёжника» 1965 года; за этим фильмом последовали и другие проекты у Тибы). «Шум съёмочной площадки – крики режиссёров, сверление декораций рабочими, жужжание осветительных приборов – был моей колыбельной, – вспоминает он. – Я никогда не хотел заниматься чем-то другим, я никогда не думал о другой работе. Для меня всё это было очень просто и естественно». После короткого перерыва, потребовавшегося для сосредоточения на учёбе, в тринадцать лет Санада присоединился к спортивному клубу Сонни Тибы, где учился боевым искусствам и начал расти как физически одарённый актёр. «Я просто продолжал учиться, используя полученные навыки в кино, а затем учился в кино, в театре, – говорит он. – Мой опыт сделал меня тем, кем я являюсь». В течение следующих трёх десятилетий он снимался в гонконгском кино, работал вместе с Мишель Йео и Джеки Чаном, а также снялся в таких популярных фильмах, как «Сумрачный Самурай» (фильм был номинирован на премию «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке), «Легенда Восьми Самураев» и «Звонок». Но Санада никогда не забывал совет своего наставника Тибы. «Он всегда был сосредоточен на «мировом рынке» в будущем, – говорит Санада. – Он меня очень вдохновил, и я начал думать о том, как я сам мог бы в будущем работать с другими великими актёрами или режиссёрами».
Так, в 1980 году Санада получил роль в японской постановке «Гамлета» в Лондоне. После одного из спектаклей в 2000 году продюсер Найджел Хоторн предложил ему роль Шута в постановке Королевской шекспировской труппы «Король Лир», чем сильно удивил актёра: он совершенно не ожидал, что ему придется так скоро играть англоязычную сценическую роль – или, по крайней мере, до тех пор, пока он не станет свободно и уверенно говорить по-английски. «Мне было страшно, у меня не было опыта выступлений перед такой аудиторией, – говорит Санада. – Но продюсеры сказали мне: «Ты прежде всего – актёр, а потом уже – японец». Эти слова набатом зазвучали в моей голове». И он подумал, как будет выглядеть его карьера десять лет спустя, если сейчас он откажется от этого предложения. И вскоре он приступил к «самому большому испытанию в моей жизни».
40-летний Санада стал первым японским актёром, которого пригласили в Королевскую шекспировскую труппу. «Тот опыт многому научил меня. Научил, насколько важно смешивать культуры и создавать что-то новое, чего никто никогда не видел, – добавляет Санада. – Я решил в будущем заниматься такими международными проектами».
Санада считает, что, отказавшись тогда от роли в «Короле Лире», он бы не получил возможность пройти прослушивание на роль в «Последнем Самурае». История, заработавшая в мировом прокате 454 миллиона долларов, показана с точки зрения белого человека, но Санада чувствовал, что роль воина Юдзи была его единственным шансом добавить немного аутентичности редкому голливудскому самурайскому проекту. «Даже если это был бы мой первый и последний голливудский фильм, мне нужно было что-то сказать, если бы я почувствовал, что в этом фильме что-то о нашей культуре не так, – говорит Санада. – Это было моей мотивацией в то время». В своих недавно опубликованных мемуарах Цвик вспоминает, как актёр развивал своего персонажа, как сделал большой шаг вперед. «Я рассчитывал на огромный опыт Санады в боевых искусствах... который помог бы мне поставить множество бoeвых сцен», – написал режиссёр.
В конечном итоге индустрия обратила на это внимание. Роль Юдзи открыла актёру пути к многочисленным проектам, интригуя деятелей киноиндустрии впечатляющим владением мeчом и способностью проявлять непреодолимое, стоическое присутствие, которое могли повторить лишь немногие его коллеги. К его чести, Санада всегда подходил к каждой роли проницательно, следя за тем, чтобы он сам мог выполнять трюки, соответствующие и его персонажу, и развитию сюжета. Даже в кратких появлениях, таких как роль владельца отеля в «Джоне Уике 4», благодаря Санаде, можно легко поверить, что они с Уиком старые друзья, несмотря на то, что это его первое появление в серии фильмов о легендарном киллере. «Хитрость заключается в том, чтобы взять на роль человека, обладающего такой харизмой и значимостью, авторитетом, – сказал мне в прошлом году режиссёр Чад Стахелски. – В жизни Хироюки – профессор японистов. Он любит свою культуру, любит свою работу, и он самый благородный человек, которого вы когда-либо встречали».
Пятьдесят лет спустя после своего знакомства с уроками Иэясу, Санада рассказывает историю прихода Иэясу к власти, хотя и играет роль вымышленной копии этой важнейшей фигуры японской истории. Это роль, для которой Санада чувствует себя уникально квалифицированным. «Судьба – одна из тем нашего сериала, – говорит Санада. – Но и для меня оказалось судьбой играть эту роль».
Когда я получил предложение сыграть эту роль я подумал: «Почему сейчас?». Я думал о Торанаге и о настоящем сёгуне Иэясу Токугава – он был моим героем, когда я был ребёнком, потому что он сумел остановить период войны и установил мир, который продлился почти 260 лет. Вот почему он стал героем. Это в том числе было моей мотивацией.
В некотором смысле «Сёгун» является напоминанием о том, что сильные стороны Санады, как актёра, не зависят исключительно от доспехов. Во время одной из сцен третьего эпизода Торанага и Блэкторн (Космо Джарвис) устанавливают своеобразное родство, когда британский штурман учит даймё, как нырять с корабля в залив, неоднократно погружаясь в воду, пока Торанага не смягчается и не ныряет вместе ним. Это поступок, который приподнимает фасад его титула и снова превращает его в того молодого человека, каким он когда-то был. «К счастью, мне пришлось прыгать только один раз, – говорит Санада, вспоминая холод во время съёмок в тот день. – Это очень важный момент, начало их своеобразной дружбы». Также это одно из намерений Санады относительно сериала, подчёркивающее разносторонность царственных японских персонажей. «Это то, что я хотел показать, – говорит он. – Человека. Мир сейчас такой сложный... Я чувствовал, что нам нужен такой герой».
«Я одновременно очень уверен в себе и немного нервничаю, – говорит Санада о реакции своей родной страны на сериал. – Мы сделали всё, что могли, и люди всегда вправе иметь своё мнение. Однако я думаю, что им понравится эта очень аутентичная самурайская драма, снятая в Голливуде».
«Сёгун» 2024 года не похож ни на одно западное изображение Японии, которое мы когда-либо видели. Хотя сам сериал снят в Канаде, подавляющее большинство его диалогов написаны на японском языке, у него практически исключительно японский актёрский состав. Это резко меняет перспективу от европоцентричного романа Джеймса Клавелла, а также других западных изображений японской культуры. «Сёгун» – это продукт десятилетней работы, целью которой стояло, в том числе, донести до западной аудитории более правдивый образ Страны Восходящего Солнца.
События романа завершаются нашим финалом, десятой серией. Если создатели захотят сделать что-то большее, продолжить, то это уже будет совершенно оригинальная история. Модель «Сёгуна» позволяет увидеть, что произошло в реальной жизни, и на основе этого возможно создание оригинальной истории.
Рассматривая новые роли и предстоящие проекты, Санада надеется использовать больше продюсерских возможностей «и представить миру японские таланты и истории». Он также хочет продолжать вдохновлять молодых актёров, передавая им мудрость Тибы. «Когда я приехал в Голливуд, моей миссией было правильно показать нашу культуру. Если между Востоком и Западом существовала стена, я хотел её разрушить. Шаг за шагом, постепенно я сломал стену и открыл дверь. Так что да – мечты сбываются», – говорит Санада. После двух десятилетий жизни в Лос-Анджелесе он надеется, что его новая руководящая роль и непреходящая приверженность культурной точности не останутся незамеченными. «Сёгун» станет большим шагом в будущее, большим мостом между Востоком и Западом, – говорит Санада. – Я хочу сделать этот мост более прочным и ровным. Если у меня будет такой шанс, я бы хотел продолжать продюсировать и однажды представить миру большой талант из Японии... Думаю, что это моя следующая миссия с этого момента. Мы не можем изменить историю только одним фильмом или сериалом, так что продолжайте – продолжайте идти и не сдавайтесь».
Авторы оригинальных статей: Джейк Кринг-Шрайфельс, Брайан Александер, Джеффри Бантинг, Дэвид Кэнфилд.
По материалам ресурсов GQ, USA Today, Rolling Stone и Vanity Fair.