- Да они ее при жизни знать не хотели, а теперь за наследством приехали! Какие они ей родственники?
Знаете, в чем парадокс одиночества?
Оно проходит сразу после смерти. У одинокого человека родственники всегда обнаруживаются сразу же, когда приходит пора наследство делить. Причем родственники такие, которые по существу своему и по крови, в целом, даже и не родственники вовсе, а так, седьмая вода на киселе.
Вроде бы жил человек, жил, всю свою жизнь неприкаянный был, ни с кем, кроме друзей, сокровенным не делился. Семьи - мужа, жену, детей - не нажил, а имущество, какое-никакое, есть. Живет себе, выпивает, друзьям раз в неделю звонит, на одиночество и на боли в эпигастральной области жалуется.
Потом пить начинает. Оно от одиночества запой - первое лекарство. Потому что далеко не всем нам с самими собой наедине интересно. А бутылка - прекрасный собеседник, особенно если надо что-то очень важное рассказать, сокровенное, чем абы с кем не поделишься.
В общем, доживает такой человек до самого донышка жизнь свою только со своими друзьями, которые с его тонкой натурой последние лет двадцать носились, бутылку у него отбирали, по больницам укладывали, практически членом своей семьи сделали - доживает тяжело, в болячках, в нервах, в долгой болезни. Доживает и умирает, причем умирает не сказать, чтобы очень быстро - недели три, чуть не месяц лежит в больнице, и знают об этом у него на работе, и друзей-знакомых у человека много: то есть, знают все, что заболел человек, что самые близкие друзья его бегают, пытаются лекарства какие-то найти, врачей хороших - но, увы, умирает человек, и начинают ему на работе деньги на похороны собирать, гроб заказывать, потому что человек был хоть и одинокий, но хороший, и жил не в лесу, не на заимке, а в коллективе жил, а в коллективе принято, все-таки, провожать своих всем миром.
Кому, думают, имущество человека-то достанется? Детей человек не нажил, семьи у него нет, родителей давно похоронил - квартира осталась, гараж, на карточках какие-то деньги, причем, судя по всему, не маленькие, потому что человек зарабатывал неплохо, а водку покупал самую недорогую: кому это теперь все? Государству, как выморочное имущество?
Может такое быть. Если, конечно, не найдется у человека каких-нибудь безутешных родственников, которые всю его непутевую жизнь его очень сильно любили, хотя бы о них никто особо и не знал.
И не переживайте, граждане, потому что именно так и будет. Ровно в день похорон эти самые родственники появятся - примчатся из соседнего городка, от которого и ехать-то три часа: встанут тихонько у гроба, пока батюшка "Алилуйю" поет, постоят с коллегами и друзьями покойного рядышком, а потом подойдут и скажут: "А где ключи от квартиры и карточки усопшего? Давайте их сюда, мы в наследство вступать приехали."
Не приедут они, пока человек в больнице лежит. Не приедут они, когда человек умрет и нужно похороны организовывать. Они приедут ровно в тот момент, когда все будет сделано, организовано, оплачено - и останется только забрать то, что забрать еще можно.
Я с похорон вчера вернулся, простите. Хороший человек умер, по-настоящему хороший, из тех, кто учил меня в свое время, как буквы правильно писать: так их писать, чтобы людям их интересно читать было - так что вам всем тоже ей спасибо сказать надо за те тексты, которые я пишу, а вы читаете.
И что вышло? Ушел человек вот так: без семьи, без родных; кроме друзей и коллег рядом не было никого, последние три недели в больнице провела, всё уже понятно было, ясно было, что уйдет, что не будет ее больше - никто из родственников не нарисовался, даже не позвонил. Вчера хоронили: ой, а вот они, родимые, приехали, стоят, особенно не отсвечивают, ждут, пока церемония закончится и можно будет ключи у тех, кто их тетку обряжал, забрать и поехать инспекцию в квартире проводить. Целый племянник и мать его, никакого родства с ушедшей не имевшая вообще и с ее братом покойным давно разведенная.
Знаете, меня больше всего интересует, каким образом такие люди, совершенно не поддерживающие контактов со своими родственниками, молниеносно узнают об их кончине? Где у них сторожок этот самый стоит, который им сигнализирует о том, что все, время пришло, можно выезжать за добычей?
Стоим, разговариваем с друзьями: ой, говорят, так усопшая не хотела, чтобы они за ней чего наследовали, так не хотела, говорила, лучше бы кому другому, лучше бы друзьям каким.
Так что же, спрашиваю, она завещание не написала? Чай, не девочка была, к семидесяти дело шло. У меня, мужика сравнительно молодого, завещание с тридцати трех лет лежит у нотариуса, потому что понимаю я, что человек не просто смертен, но иногда внезапно смертен. Идешь себе, идешь, потом снег башка попадает, или кирпич какой силикатный, или бандиты внезапные с ножичком. Опять же, если сильно заболеешь - можно и не успеть.
А черт, говорят друзья, ее знает: наверное, думала, что вечно жить будет.
Куда, нафиг, вечно-то? Три года назад мне звонила, совсем помирать собиралась, в нехорошем диспансере ей гулю продолговатую на несколько сантиметров нашли, говорили, что долго не протянет: можно было тогда уже задуматься?
Можно, наверное. Но тут суеверие сработало: подумала, что если завещание напишет, то уже непременно и помрет.
Тьфу ты, честное слово...
Я понимаю: покойнице, наверное, все равно - в гробу карманов нет, и кому там ее имущество теперь (квартира двухкомнатная, гараж и неизвестное количество денег на карточках) достанется, на место в раю вообще не влияет.
Это с одной стороны.
А с другой - недаром же мы всякие завещания пишем, да душеприказчиков назначаем, если хотим, чтобы все было по справедливости, чтобы после нашего ухода никто на нас обижен не был? Ведь зачем-то нам это нужно?
Хотя, казалось бы, ушедшим совершенно все равно, что здесь будет после их ухода...
С тех пор, как я веду этот канал, я все чаще сталкиваюсь с тем, что у моих читателей в первую очередь внимание и интерес вызывает не только и не столько закон, сколько та самая справедливость, которая у каждого своя, потому что всеобщей справедливости не бывает.
Я-то сам к справедливости отношусь плохо, потому что очень много времени провожу в суде, а там если о справедливости заговорить, можно на неприятности нарваться. Не должно быть в суде по справедливости, должно быть в суде по закону, потому что у меня справедливость своя, у прокурора своя, а у судьи - вообще своя, и если каждый начнет своей мерой мерить, может полная каша получиться.
Справедливость - категория совершенно неизмеримая, но как же ее хочется, когда вот такие истории со стороны наблюдаешь! Как страстно хочется эту самую справедливость измерить общей мерой, чтобы каждый был согласен с тем, что такое хорошо, и что такое - плохо!
Так справедливо ли, если человек всю жизнь свою прожил, словно был он без роду и без племени, будто не от родных и близких он произошел, а в капусте нашелся, и семья его, по большому счету, была - его друзья, и никому, кроме них, он нужен не был, а когда умер - оказалось, что есть, кому за ним и денежки, и квартирку с гаражиком прибрать, и приедут они на кладбище не его проводить, а ключики забрать?
Справедливо?
Специально вчера смотрел, кто подойдет попрощаться так, как с близким человеком прощаются, в последний путь провожают: постоит у гроба, в лоб поцелует - не подошли "родственники". Друзья и коллеги подходили, а наследник с матерью - нет. Стояли в отдалении. Потом причапали к человеку, который похороны организовывал: вот они мы, здрасьте. Где тут наше?
И сказать бы им: нет тут вашего ничего, потому что человек, который сейчас в землю ушел, вашим никогда не был, а был он своим собственным, да своих друзей, с которыми кусок хлеба делил и рюмку поднимал - а не скажешь.
Кто нам позволил за этого человека слово говорить, если он сам его не сказал?
И сказать бы им: вы поезжайте вместе со всеми на поминки, которые коллеги для человека организовали, там встаньте, да скажите: так и так, жили мы неподалеку, три часа езды всего, да нафиг нам тетка была не нужна, пока не померла, потому что взять с нее до того было нечего, а сейчас, глядишь, миллиончиков 5-6 обломится. Уж спасибо вам, люди добрые, что стол за ее помин накрыли, пока мы в дороге были, мы теперь к нотариусу, а вы ешьте-пейте, вами же уплочено.
Не скажешь. Правы они. Совершенно правы.
По закону.
Но что того закона, когда справедливости очень хочется?
Хочется той справедливости, чтобы хорошие люди не были одиноки, чтобы жили они долго, чтобы то, что от них осталось, доставалось тем, кто это заслужил, а не тем, кому они нафиг при жизни не сдались.
Да где ж ее, справедливость такую, взять...
Адрес электронной почты для связи с автором находится в шапке канала.
Подписаться на телеграм-канал "Юрист-юморист: будни" можно здесь.