Впрочем, он был настолько уверен в себе, что бесцеремонно начал уверять меня в том, будто именно он и есть автор ««Краткого описания и повествования о еврее по имени Ахасверус». При этом по нему не было видно, что об этой литературе он слышал впервые. Получив от меня небольшую сумму, он, не оглядываясь, ушёл прочь. Я долго глядел вслед этому случайному, по-видимому, больному человеку.
Киев год 2022. Март месяц.
«Глаза бы мои не смотрели на всю эту красоту. Как это ни банально, но я мечтала увидеть весь мир. Теперь беженкой проехалась от Константинополя до Лиссабона. Всё. Всё это в полуобморочном состоянии. Без фотографий в кафе с тарелкой еды и бокалом вина на белоснежной скатерти. В каком тряпичном мире мы жили. Как оказалось, я не могу, не умею «хорошо» устроиться. Непрактичность здесь не причём. Но на всяком новом месте я оглядываюсь по сторонам, как будто что-то ищу. Перемещение с места на место не для того, чтобы что-то увидеть, а с непонятной, мутной целью. Я потеряла немного, но что-то одно, единственное. Даже если я вернусь, вряд ли найду утерянное. Здесь и всегда я Вечный Жид. Можно даже обобщить — рефлективное «Я» человека есть Вечный Жид».
(из переписки).
Вечный Жид — ударивший Бога, привратник и далее множество литературных версий его биографии. Олицетворение несправедливости. Зачем ударил? В искреннем религиозном порыве? Вряд ли, это слишком просто. К страстям Христовым причастны многие. Кровь спасителя на руках не одного человека, но выделен в легенду этот, один, некто Агасфер — человек с истлевшей биографией.
Конечно, ударил, чтобы понравится толпе, чтобы поставили лайки. Как это уродливо и как это понятно, близко — это своё. Плюнуть в беззащитного, презираемого и далее плевать в него и презирать именно потому, что он беззащитен. Стать героем, унизив того, о ком столько говорят. Столько говорят о Нём и ничего обо мне. И вот в тот момент, когда он перед тобой не в свете славы. В этот момент, наконец, можно плюнуть, ударить в лицо. Вот это опьяняющее чувство безнаказанности…
Стоп. О ком это я? Это уже я пинаю несчастного Агасфера. Как человек доступен злу в справедливом своём гневе. Всё, что делало тебя человеком, рассыпается и из клетки вырывается зверь. Но неужели человек это зверь в клетке? Какие мрачные выводы. Тогда что такое свобода? Что я знаю о ней?
Вот это опьяняющее чувство безнаказанности, которое искренне воспринимается как свобода. Опять толпа и в ней её герои. Стремление ощутить себя чем-то более значимым, чем ты есть. Стать больше себя. Стать большинством. Подавляющим большинством. Давить массой. Здесь стадо превращается в стаю и дальше давит, режет всё то, что не толпа, все, что не народная воля. И те, кто смотрят на это без одобрения — молчат. Молчат, пряча глаза, потому что возражения будут восприняты уверенным большинством как пособничество, соучастие. Вечная драматургия мира сего. Но причём здесь Вечный Жид?
Как причём? Посмотри, что произошло с ним дальше. В апокрифической мифологии дальше этот человек должен своими глазами наблюдать весь цикл искажённой, кровавой истории. Смотреть на дело рук своих (в прямом смысле) вплоть до второго пришествия. И всё это в формате стёртой личности, мифологического персонажа. За то, что ты хотел внимания и одобрения толпы, тебя наделили воистину вселенской известностью, но при этом лишили собственной фамилии, рода и биографии. Ты никто. Ты анекдот ходячий. Какая утончённая антика. И здесь стоит вспомнить о первом эпизоде, о больном человеке с которого я начал рассказ.
Авторство анонимной брошюры об Ахасверусе он приписывает себе, т.е. Вечному Жиду. Здесь стоит принять во внимание, что в более ранних конструкциях мифа о человеке, ударившем Бога его имя другое, оно меняется от легенды к легенде. В истории он проходит то под именем Картафил (привратник), то, как Эспера-Диос (тот, кто надеется на Бога), или он же появляется с более конкретным прозвищем Будатеус (ударивший Бога). Посмотрите, как все эти три имени-прозвища рассказывают о судьбе этого человека. Здесь и глумливое оскорбление воплощённого Логоса и нищая безвестность, и пламенная надежда на Второе Пришествие. И наконец, в принятии, в печатной публикации имени Ахасверус он даёт письменные, конкретные показания о себе. Какое издёрганное желание выйти из вечного забвения, подполья. Обретение себя. Желание суда над собой. Требование сочувствия или проклятия.
В сущности, на этой плоскости можно построить небанальный, крепкий литературный сюжет. Фантасмагористическую конструкцию с антикварным сюжетом. О чём? О человеке. О каждом человеке. Рефлективное «Я» блуждает в конвульсивных рефлексах «Мы».
И здесь, и сейчас, и всегда человек — это комедия для сатаны и трагедия для Бога. Вечная драматургия, зацикленная на страстях, на тупиках человеческих.
11.03.2024 Буча