— Ну что ж это такое! Столько лет учу-учу, а толку никакого! — Зинаида Васильевна показательно вскидывала руки к небу, исподтишка подглядывая, смотрит ли на нее невестка. — Лариска, ну что ж ты такая криворукая-то! Муж на работу выходит, а ты ему нормально рубашку не погладишь!
Лариса отставила в сторону тарелку с колбасой и повернулась к свекрови:
— Зинаида Васильевна, Юра же не в правительство идет работать, а на сырзавод оператором. Там все равно форму выдадут. — И почти неслышно добавила: — В кои-то веки раз в пять лет поработать решил.
— Ах ты, корова неблагодарная! — взвыла свекровь, услышав последние слова ненавистной невестки. — Приютили ее, нахлебницу, да еще с прицепом, а она смеет рот раскрывать! Ну сейчас, Юрочка встанет, мигом тебя урезонит!
Лариса, тяжело вздохнув, вернулась к приготовлению завтрака, почти не обращая внимания на возмущение свекрови — уже 12 лет жили они с мужем вместе с ней и не прекращались придирки и упреки.
В кухню, зевая и почесываясь, вошел тот самый Юрочка — муж Ларисы и сын Зинаиды Васильевны. Это был крупный мужчина лет сорока. С недовольным выражением лица он огляделся и капризно протянул:
— Ну чего вы тут расшумелись, я мог бы еще минут 15 поспать, так нет же, не могут тихо утром себя вести! Надо всех вокруг поднять!
Зинаида Васильевна тут же, оттолкнув Ларису, кинулась к сыну.
— Это все она, сыночек, жена твоя безалаберная! Посмотри, как рубашку погладила! Как будто не мужу родному, а какому-то бродяге. — И, присев напротив Юрия за стол, начала изливать ему всю свою материнскую тревогу: — Это она не хочет, чтобы ты успеха добивался в работе, привыкла тобой понукать, пока ты дома сидел. Ну ничего, теперь-то отольются кошке мышкины слезки!
— Мать, ты чего городишь-то? Дай поесть нормально, через полчаса автобус придет! — Юрий отмахнулся от материнских причитаний и повернулся к жене: — Ларка, чего тянешь? Обед мне с собой собрала? И смотри, чтобы перед мужиками не опозорился, мяса побольше положи, а картошки поменьше! Зря я, что ли на каторгу такую иду! Теперь будешь меня обхаживать по высшему классу, а то враз замену тебе найду!
Лариса поставила перед мужем бокал с чаем и тарелку с бутербродами, указала на пакет с тормозком и вышла из кухни, не проронив ни слова в ответ.
— Видишь, сынок, какая она, — запричитала тут же Зинаида Васильевна, — Ишь, гордость свою показывает! Да меня б твой отец за такое…
— Мать, не гуди над душой, и так тошно! — рявкнул Юрий и принялся пить чай, смачно откусив сразу полбутерброда.
***
Лариса давно не обращала внимания на выходки свекрови и мужа, но сегодня она поняла, что ее терпению пришел конец. Ночью Юра назвал ее чужим именем, хотя каким там чужим… Татьяной он ее назвал. Так звали близкую подругу Ларисы, которая уже пару лет не заезжала к ним в Светлые Зори из своей Авдеевки. А на глаза она не показывалась после того случая, когда Валерка, муж Татьяны, застал их с Юрием, раньше времени вернувшись с рейса. Ох, шум стоял! Юрке-то что, потолкались мужики, да разошлись, а жену Валерка отходил как Сидорову козу, та из дома неделю не выглядывала. Но, видимо, не кончалась эта история с тех пор, раз муж даже во время близости назвал Ларису именем бывшей подруги. Значит, надо свою с ним историю заканчивать.
***
— Мам, где мои колготки новые? — выдернул Ларису из грустных воспоминаний голос Милы, ее дочки.
— В комоде возьми, в верхнем ящике. — Ответила Лариса машинально и тут же спохватилась: — Зачем тебе колготки-то? На улице лето почти, скоро последний звонок!
— Без колготок ходить неприлично. Так бабушка Зина говорит.
— Ну колготки, так колготки. — Смиренно произнесла Лариса и вышла в сени.
Зинаида Васильевна всю жизнь попрекала Ларису Милой, которой было три года, когда они сошлись с Юрой, но это не мешало ей везде и всюду рассказывать, что такая умница, звездочка местной самодеятельности и круглая отличница — это ее заслуга, Зинаиды Васильевны. Мол, бабушка жизнь положила на внучку, чтобы та в люди вышла. Однако, молчала эта самая бабушка о том, как девочку маленькую требовала отдать родному отцу, когда Юра привел Ларису знакомиться, как не желала воспитывать «чужую девку», пока не узнала, что сынок ее детей иметь не может. Тогда-то она и поняла, что других внуков у нее не будет, и взялась за Милочку по полной. Но даже это не помешало ей все 12 лет упрекать Ларису в том, что уже с дочкой она в их дом пришла и рассказывать на деревне, что это она, сноха, не хочет сыну рожать ребенка.
А что Юра? А Юра молчал и просил Ларису не говорить никому, что в нем причина, боялся, видите ли, потерять мужское достоинство в глазах общественности. И жена потакала ему во всем, прощала за все его измены, за неуважение к ней. Там кроме Таньки были Зойки, Лидки, Наташки. Сколько стыда и позора вынесла Лариса, терпела все насмешки и угрозы найти жену лучше и красивее, чем она. До сегодняшней ночи молча все сносила, а тут вдруг как очнулась наконец-то.
***
Проводив всех своих по делам, Лариса отправилась на работу в магазин, который принадлежал тоже ей. Когда-то после смерти родителей она выкупила его у Надежды Золотовой, когда та уезжала в город с новым мужем. Лариса тогда продала родительский дом и купила этот магазинчик, доходом с которого они с Юрой и его матушкой и жили последние пять лет, пока муж не считал нужным работать, думая, что поездки за товаром на машине покойного тестя — это и есть его вклад в семейное благополучие.
Но лопалось у Ларисы терпение, еще с той истории с Танькой. Юра знал об этом, но надеялся, что как-то перегорит обида у жены, и все образуется, как всегда. И почти угадал ведь, если бы не сегодняшняя ночь.
***
— Девушка, а где у вас здесь платный пруд? Мы первый раз едем, навигатор кружит чего-то, никак не доберемся. — На Ларису весело смотрел молодой парень лет тридцати — тридцати двух.
— Ну какой же навигатор вас туда выведет, если пруда этого и на картах нет, — так же весело ответила ему Лариса. — Пойдем, на улице покажу, куда ехать.
Они вышли на улицу из магазина, и Лариса подробно стала рассказывать заезжим рыбакам, как добраться до платного пруда Семена Григорова. И именно в этот момент понадобилось Зинаиде Васильевне в магазин пойти, как нарочно. Она тут же, не стесняясь посторонних, подняла крик:
— Ах вот оно как, профурсетка, мужа отправила на завод пахать, а сама с мужиками стоит, кокетничает! Как не стыдно, нахалка! Пригрели ее, безродную, приютили…
Парни ошалело смотрели на полоумную бабку, которая вопила несуразицу и не знали, куда деться от смущения. Но Лариса, которая уже приняла решение, в этот раз не растерялась и не застыдилась, а ответила свекрови:
— Да угомонитесь вы, Зина Васильевна! Кто кого приютил-то! Сын ваш пять лет на моей шее просидел, первый раз на работу поехал. В Авдеевку! Не знаете, с чего бы он туда устроился? — Тут Лариса успокоилась и миролюбиво уже произнесла: — Я людям дорогу показываю, а вы деревню нашу позорите своими криками! Ступайте в магазин, я сейчас приду, выбирайте пока, что покупать будете.
Она повернулась к ребятам и спросила:
— Ну вы поняли, как ехать-то?
— Девушка, как вас зовут? — Вдруг спросил молодой весельчак.
— Лариса. А вам зачем?
— Я Роман. Лариса, спасибо вам за помощь и вот что…— Парень явно смущался, но недолго. — Вам если что понадобится, вы позвоните мне, хорошо? — И протянул ей визитку, где на бордовом фоне золотыми буквами было написано: « Генеральный директор ТСК «Горизонт» Поворотов Роман Евгеньевич» и номера телефонов.
— Спасибо, Роман! Если потребуется, я обязательно позвоню, — сказала Лариса и пошла к магазину, где ее ждала обалдевшая от невиданного отпора свекровь.
— Это ты чего это вздумала при чужих людях сына моего костерить? — Начала было Зинаида Васильевна, но осеклась, увидев холодный взгляд Ларисы.
— Вы вот что, Зина Васильевна, — четко и твердо произнесла невестка, — Сыночка своего ненаглядного себе забирайте, целиком и полностью. Магазин я продам Семену-рыбаку, договорилась уже, а сейчас в перерыв в райцентр поеду, на развод подавать. Хватит, натерпелась! Только на мое место быстро другая придет, побойчее и понахальнее. Да что я говорю-то, вы ж знаете, что у Таньки мужик разбился полгода назад, свободная она теперь. Привезет вам сынок новую сноху, а я с Милкой уеду.
— Да куда ты уедешь-то, горемыка! Да и Милочка с тобой никуда не поедет, девочка к дому привычная, а не по задворкам скитаться.
— А не вы ли хотели, чтобы я ее бывшему мужу на воспитание отдала? С чего бы «чужая девка» вдруг такой родной стала? Отстаньте вы от меня, Зина Васильевна, ради Бога! Делами мне надо заниматься. — И Лариса повернулась спиной к свекрови, давая понять, что не только разговор, но и вся прошлая жизнь закончена.
***
Развод в ЗАГСе оформили быстро, ведь детей у Юры с Ларисой не было, да и магазин принадлежал ей одной по праву. Муж и не сопротивлялся. Как устроился в Авдеевку на сырзавод, так и перестал в Светлые Зори приезжать, так, изредка по выходным появлялся у матери, которая не знала, куда от скуки деваться. По полдня в магазине у нового владельца заседала, рассказывая, как холила и лелеяла неблагодарную невестку вместе с ее дочерью, а эти бессовестные нахалки даже не переживают за старушку, не навещают.
Пыталась она повлиять на сына с Татьяной, у которой, надо сказать, от покойного супруга двое пацанов было. Да не тут-то было! Татьяна женщина боевая, решительная. Поставила она Юрия перед выбором: либо она, либо мать. А тот, что теленок на веревочке — куда потянут, туда и поплелся. Вот и осталось Зинаиде Васильевне прежнюю невестку костерить, да новую дурным словом поминать.
***
А что же с Ларисой и Милой? Уехали они в райцентр. После продажи магазина денег Ларисе хватало как раз на половину квартиры в новой пятиэтажке, которую строила там компания того самого Романа Поворотова. Когда Лариса пришла туда оформлять кредит, Роман как раз в контору приехал с объекта. Он ее сразу же узнал и обрадовался, когда она рассказала об изменениях в семейной жизни. Пока документы готовили, пока одобрения банка ждали, как-то незаметно их отношения в семейные переросли. Решено было в итоге, на имеющиеся деньги купить однокомнатную квартиру для Милы безо всяких кредитов, на будущее, а жить они стали все вместе в большом доме Романа.
***
Спустя несколько лет встретила Лариса ту самую заклятую подругу, Татьяну, в поликлинике в райцентре. Как-то само собой разговор у них завязался, сначала неловко, а потом разговорились бывшие подружки, да и пошли в ближайшую кондитерскую, чайку попить да поделиться новостями.
Оказалось, что уже через пару лет Танька разогнала Юрку. Работать он явно не любил и не хотел, да и на заводе не сложилось у него с мужиками. Зато с бабами ловко складывалось. То одна, то другая мелькала на горизонте, только Татьяна не такая податливая оказалась, как Лариса когда-то. Быстро она эту охоту прекратила, отправила его к матушке на постоянное место жительства, куда он по сей день таскает своих, а иногда и чужих подруг.
— Прости ты меня, Лариса, за все. Думалось мне, что только от таких, как ты, мягких, гуляют, а вот оно как оказалось — натуру кобелиную не изменить, будь ты хоть Мерлин Монро.
— Ну что ты, Тань. Давно я всем все простила. Если бы не та история, не научилась бы я жить в согласии с сердцем, не было бы у меня такого мужа любящего и счастья настоящего, женского. Так что только спасибо тебе могу сказать. Пойду я, Тань, мои дома заждались, наверное. — И Лариса пошла к выходу с легким сердцем счастливой женщины.