92-летний Руперт Мердок, известный медиамагнат, готовится к 5-ому браку. Его избранницей стала 67-летняя Елена Жукова, ученый-биолог на пенсии.
В конце 2023 года Мердок завершил 70-летнюю карьеру и ушел с поста председателя News Corp. Он был женат четыре раза, обручен шесть раз и имеет шесть детей. В 2008 году Мердок объявил о продаже его доли в компании по наружной рекламе в России, потому что он не хочет вести бизнес там. "Чем больше я читаю о инвестициях в России, тем меньше мне нравится ощущение от этого. Чем успешнее мы становимся, тем более мы уязвимы перед угрозой, что бизнес могут отжать", - сказал тогда Мердок.
Как пара познакомилась:
Елена Жукова - мать Даши Жуковой, бывшей жены олигарха Романа Абрамовича, бывшего владельца футбольного клуба "Челси", и, следовательно, находится в центре сплетения влиятельных лиц, включая мир искусства, русских олигархов и одну из крупнейших судоходных династий.
Отец Даши - олигарх Александр Радкин Жуков, который получил британское гражданство и живет в Лондоне. Как сообщает The Guardian, в 2001 году Жуков был задержан в Италии и провел шесть месяцев в тюрьме по обвинениям в сотрудничестве с российской мафией в контрабанде огромных партий оружия. Он отрицал обвинения в торговле оружием и не отбывал за них тюремного срока. Александр Жуков расстался с Еленой, когда Даше было всего три года. Елена увезла свою дочь в Америку, где работала молекулярным биологом, специализирующимся на диабете. Позднее Елена занимала должность в UCLA.
По данным источников, Мердок и Жукова познакомились через Венди Дэн, третью жену Мердока. Даша и Дэнг отличные друзья в Нью-Йорке, и, по-видимому, через Дэнг Елена познакомилась с медиамагнатом.
Свадьба:
Пара планирует церемонию в июне в поместье Мердока в Калифорнии. Приглашения уже разосланы, и ожидается, что на мероприятии будет присутствовать множество звездных гостей.
Мердок и его романы:
Это далеко не первый роман Мердока. В 2023 году он обручился с американкой Энн Лесли Смит, владелицей виноградника, но через две недели разорвал помолвку. Всего лишь несколько месяцев после разрыва помолвки с Энн Лесли Смит, Мердок путешествовал по Средиземному морю с Еленой Жуковой.
Будем следить за развитием событий и пожелаем паре счастья!
Чем занимался бывши муж Елены Жуковой?
Александр Жуков — человек непубличный, о нем больше слышали как об отце Дарьи Жуковой — бывшей жены Романа Абрамовича, которая состоит в браке с миллиардером с греческими корнями.
Жуков — крупный предприниматель, побывавший в серьезных передрягах; просто он о них не рассказывал.
В России у Жукова не только бизнес, но и поместье. Оно располагается примерно на 150 га в Можайском районе Подмосковья. Там большое фермерское хозяйство — от производства овощей до животноводства, говорит Рацкевич. Рядом на 400 га — конноспортивный клуб «Алискино», где
сейчас 25 лошадей разных пород. При клубе — гостиница, где кормят продуктами, выращенными в фермерском хозяйстве Жукова. Инвестиции в проект составили уже около 700 млн руб. Жуков занимается проектом лично и «относится к этому очень трепетно», заключает Рацкевич.
Жуков не рассказывает о своем бизнесе не потому, что плохо говорит — «с речью у него все в порядке», объясняют его менеджеры. Просто такой характер: даже при обсуждении деловых вопросов предпочитает всех послушать, а потом тихо принять решение. Предпринимательская биография Жукова включает одесский нефтеперевалочный комплекс, участие в первом украинском проекте «Лукойла»,
удачную скупку акций «Газпрома» и Сбербанка, Универсальный банк сбережений, получивший потом скандальную известность, и многое другое.
Сейчас в портфеле 59-летнего бизнесмена портовые терминалы в России и на Украине,
российский производитель мороженого «Айсберри», земли в Подмосковье и девелоперская группа в Одессе.
Жуков родился в Москве, отец — драматург, мать — редактор на киностудии.
Окончил университет, работал в «Совинтерфесте» (структура Госкино, которая занималась выставками и фестивалями).
В конце 1980-х, как и многие, взялся торговать компьютерами.
Кооператив Жукова назывался «Байт».
Основными покупателями были госпредприятия, рассказывает Александр Рацкевич — директор Interfinance, которая управляет активами Жукова: «Брали телефонный справочник, звонили на предприятие и спрашивали, есть ли у них бюджет на автоматизацию. Есть? Тогда давайте поговорим…»
Чем-то похожим занимались и знакомые Жукова — Леонид Лебедев и Марк Гарбер.
Троица сошлась в кооперативе «Синтез».
«Занимались компьютерами, древесиной в Сибири, трубами, шкурами
мокросолеными и пресносушеными и даже построили завод по производству томатной пасты в Узбекистане под кредит ВЭБа, а потом, в 1991-1992 гг., пошла нефть.
Мы были одной из первых организаций, которая занялась нефтью, когда это разрешили.
Брали ее в Нижневартовске и у «Варьеганнефтегаза», — вспоминает Гарбер. Первая нефть, по его словам, «пошла» благодаря бартеру: продали что-то нефтяникам, а те расплатились нефтью.
«Я работал с Фаварисом Давлетьяровым», — говорит Гарбер. Давлетьяров — бывший председатель Комитета по нефти СССР, затем был вице-президентом «Роснефти». «Он замечательный человек, —
продолжает Гарбер. — Мы были вместе в совете директоров "Транснефтепродукта" в 1990-х.
Блестящий специалист». Но «Синтезу», уверяет Гарбер, Давлетьяров не помогал.
В 1992 г. «Синтез» создал компанию «Негуснефть», получившую права на освоение небольшого
Варынгского месторождения в Ханты-Мансийском округе. «Синтез» также приобрел
10% «Нижневартовскнефтегаза» (ядро будущей ТНК), 15% «Роснефть-Сахалинморнефтегаза»
и 15% Ярославского НПЗ.
В 1997 г. оборот группы достигал $1,5 млрд, говорил Лебедев журналу Forbes.
Обязанности между партнерами распределились так:
Лебедев искал, где взять нефть,
Жуков — кому и как (логистика) ее продать,
а Гарбер отвечал за связи с госструктурами.
«У Жукова очень хорошие бизнес-мозги, он очень хороший трейдер», — указывает Гарбер.
Нефть отправляли на Уфимский и Ярославский НПЗ.
А потом заинтересовались Одесским. «В начале
1990-х Жуков поехал на Украину договариваться о загрузке Одесского нефтеперерабатывающего
завода (в то время еще государственного). Украина тогда только отделилась от России. Положение дел
там тоже было не лучшее: купоны, карбованцы, инфляция… Мой брат купил машину, а через год
я за такие же деньги купил своей дочери трехколесный велосипед», — рассказывает одессит
Рацкевич.
Через Одесский НПЗ «Синтез» начал работать примерно в 1993 г. Нефть перерабатывали, после чего
светлые нефтепродукты продавали на украинском рынке, а темные (мазут) отправляли на экспорт через
Одесский порт.
Нефтеперевалочный комплекс в Одесском порту был в упадке. И «Синтез» с зарубежными партнерами
начал инвестировать в его развитие: реконструировал причалы, углублял гавань. Группа
не ограничилась портом — она строила и покупала резервуарный парк (нефтебазы
«Одесснефтепродукт», «Эксимнефтепродукт»), строила трубопроводы, железнодорожные эстакады
и т. д. В сумме инвестиции составили около $100 млн. К концу 1990-х мощность комплекса по приему,
хранению и перевалке нефти составляла около 25 млн т в год.
Нефть шла через российского спецэкспортера «Конэкс». «Синтез» обеспечивал транзит через Украину,
погрузку на суда в Одесском порту и продажу на международном рынке — торговали трейдеры
«Синтеза» с офисами в Великобритании, Швейцарии и Финляндии.
Торговлей и логистикой Жуков руководил из Лондона, куда он переехал в 1993 г.
«Время было такое, что никто никому не верил, — рассказывает Рацкевич. — И хранить свои средства
предпочитали в собственных банках. Банк был необходим как кошелек, поэтому в 1995 г. мы купили
у местных одесских бизнесменов маленький банк, который стал Морским транспортным банком».
По его словам, местные власти и бизнесмены увидели, что банк обслуживает понятный денежный
бизнес — перевалку, а стало быть, устойчив, и тоже стали пользоваться его услугами. Банк получил
статус уполномоченного — и в него пришли бюджетные деньги. Так состоялось знакомство Жукова
с Русланом Боделаном, бывшим первым секретарем одесского обкома компартии, а потом —
руководителем городской и областной администрации, и с другими чиновниками, объясняет Рацкевич.
«Для нас они были предпринимателями»
Нефть и порты в 1990-е ассоциировались с бандитами. В докладе итальянской полиции «Украинская
мафия», сделанном в октябре 1998 г., упомянуты два директора связанных с «Синтезом» компаний:
Александр Ангерт (в 1980-1991 гг. отбывал срок за убийство) и Эдуард Либергот, а также Валерий
Томаль, которого в докладе назвали владельцем швейцарской компании Comatrans (и Томаль,
и представитель Comatrans это опровергают).
«Александр Ангерт и Валерий Томаль, конечно, представлены различными СМИ яркими фигурами
в Одессе, но для нас они всегда были предпринимателями, — комментирует Рацкевич. —
Правоохранительные органы не предъявляли им тогда претензий. Эдуард Либергот был сотрудником
компании, бухгалтером, в принципе, не имел ничего общего с какими-либо противоречивыми фигурами.
А Comatrans, которым владеют три швейцарца, — это швейцарская управляющая компания,
державшая небольшой пакет Морского транспортного банка и оказывавшая нам в том числе
административные услуги по созданию компаний».
По словам Рацкевича, их бизнес не нуждался в какой-либо «крыше», поскольку взаимодействовал
с государством. «Синтез ойл» и банк для Одессы и всего региона были донорами, — говорит он. — Это
был карман с деньгами в совершенно нищем регионе. Мы были важны и городу, и области,
да и первые лица государства были заинтересованы в том, чтобы сотрудничество продолжалось. Этим
объясняется знакомство Жукова с бывшим президентом Украины Леонидом Кучмой, бывшим
руководителем его администрации Владимиром Литвиным, бывшим президентом Виктором Ющенко
и бывшим премьером Павлом Лазаренко. Он встречался с ними со всеми. Многие вопросы решались
на уровне органов власти. Это и была защита от криминала«.
«Если оба живы — значит, смогли договорить ся»
В конце 1990-х партнеры по «Синтезу» решили разделить бизнес. «Это был вялотекущи й развод,
который тянулся несколько лет. Почему так произошло? Это могло быть связано с тем, что в России
нефть к тому моменту уже нашла своих хозяев. И конструкция совместног о бизнеса, когда кто-то ищет
нефть, а кто-то занимается ее транспортировкой, стала неактуальн а. Раздел бизнеса так и произошел:
Жукову досталась украинская перевалка и банк, Лебедеву — российские активы», — рассказывает Рацкевич. Представитель Лебедева подтвердил, что это правильное объяснение, и подчеркнул, что
Лебедев с Жуковым разошлись мирно и остались друзьями.
После раздела бизнеса Жуков договорился о поставках нефти с «Лукойлом». В 1998 г. возникла
компания «Лук-синтез ойл» (принадлежала Жукову и «Лукойлу»). В 1999 г. «Лук-синтез ойл» купил
у государства Одесский НПЗ. А еще около года спустя Жуков продал свою долю в «Лук-синтез ойл»
«Лукойлу». «Алекперов тогда предлагал рассчитатьс я своими акциями, — рассказывает Рацкевич. —
Но Жукову советовали: зачем тебе эти бумажки? На акции он не согласился. И "Лукойл" рассчиталс я
деньгами — это были десятки миллионов долларов».
Примерно в то же время Жуков собрал свой перевалочный бизнес под брендом «Транзит». А в 2001-
2002 гг. продал всю группу (перевалочный комплекс, включая построенный с нуля терминал
сжиженного газа, и мощности по хранению) структурам предприним ателя Михаила Некрича. Эта сделка
могла пройти не совсем мирно.
С 1994 г. итальянские правоохранительные органы вели расследование уголовного дела о нелегально й торговле оружием. Как говорилось в решении суда Турина, в международных водах канала Отранто
в марте 1994 г. задержали судно Jadran Express, которое отправилось в феврале 1994 г. из украинского порта Октябрьск. На судне обнаружили, в частности, 30 000 автоматов Калашников а, 400 телеуправляемых ракет, больше 10 000 противотан ковых ракет и больше 40 000 ящиков боеприпасо в. Судно шло
в Венецию. Оружие предназначалось структурам, воевавшим на территории бывшей Югославии.
К концу 1990-х следователи вышли на тогдашнего сотрудника «Синтеза» Дмитрия Стрешинского, который подписывал контракты по закупке оружия и проводил платежи фирмам-поставщикам.
В судебном решении сказано, что контракты заключались, в частности, через фирму Global Tecnologie International с офисами в Панаме, Москве и Вене, ее президентом был Стрешинский. Поставщиками были украинские и белорусские компании, которые имели разрешение на оружейную торговлю.
А покупателями — компании с фиктивными документами о том, что поставки идут в африканские
страны.
Стрешинско го арестовали в 1999 г. в Германии. Он дал показания, что в «Синтезе» обо всем знали
и санкционировали использова ние счетов фирм Trade Concept и Shellenford Investment для платежей
за оружие. Но прибыли при этом не извлекалос ь, поскольку компания действовал а под давлением
украинских властей, которые могли лишить ее бизнеса.
Жукова задержали в апреле 2001 г. в Италии, и он провел под арестом несколько месяцев. Его,
Гарбера и Лебедева заподозрил и в соучастии. Но доказать, что в их действиях было «событие
преступления», итальянцы не смогли, и в 2004 г. суд признал их невиновным и. Стрешински й получил
условный срок. Боеприпасы передали артиллерий скому управлению .
Лебедев считает, что эта италь-янска я история могла случиться не просто так. «Это действител ьно
было связано с враждебным и действиями конкуренто в. Как вы правильно заметили, суд признал
отсутствие события преступлен ия», — передал он «Ведомостя м».
Знакомый Некрича говорит, что между Некричем и Жуковым была борьба не на жизнь, а на смерть,
«но если оба живы — значит, смогли договорить ся». Еще один знакомый считает, что Жуков в той
ситуации показал себя «сильным бизнесмено м и бойцом: между ним и Некричем было мучительно е
противостояние, но Жукову удалось получить за актив реальные деньги».
Рацкевич никакой битвы за активы с Некричем не припоминает. «Сделку по продаже перевалки долго
конфигури ровали в Швейцарии, проходили сложные переговоры , но все шло в спокойном режиме.
Сделка была рыночной, ее объем — сотни миллионов долларов», — говорит он. А Стрешинскому, считает Рацкевич, «просто нужно было все запутать, сказать, что не один он в этом участвовал».
С этим отчасти согласен и Лебедев: «История о давлении украинских властей на "Синтез" была придумана Стрешинским… в целях создания своего положительного образа и в интересах лиц, которые
обещали ему свободу и деньги в обмен на озвученную им сфабрикова нную версию» .
Связаться со Стрешински м не удалось.
«Психология у нас была не банковская »
Распродав активы, Жуков остался с «сотнями миллионов» от Некрича и «десятками миллионов»
от Алекперова. «Какое-то время мы размещали деньги через наш украинский банк. Выдавали кредиты.
Инвестиров али в недвижимос ть и девелопмен т», — вспоминает Рацкевич.
«Преимущес тво недвижимос ти состояло в том, что тогда, в первые годы после оранжевой революции,
об Украине говорили, что она без пяти минут Европа, — рассуждает он. — Потом, конечно, все
разобралис ь, что это не совсем так… Мы в основном успели распродать свои объекты до кризиса
2008 г. Сейчас уже не строим с нуля, а занимаемся тем, что достраиваем и распродаем разные
объекты».
Банк в итоге тоже продали.
«Психология у нас была не совсем классическая банковская : привлек
дорогой депозит — выдал еще более дорогой кредит. Мы 10 лет сидели на собственно й подушке
с деньгами. Поэтому в 2004 г. мы его продали в расцвете сил за десятки миллионов долларов», —
подводит итог Рацкевич.
В 2002 г. Жуков сфокусировался на России.
«Мы все переехали из Лондона в Москву. Была идея, что
можем заняться инвестициями в России, был опыт и команда», — говорит Рацкевич. Инвестициями
занимается принадлежащая Жукову группа
Interfinance (головная компания Interfinance SA зарегистрирована в 2002 г. в Швейцарии).
«Инвестировали в разные секторы, в том числе для нас нетипичные.
Например "Айс-Фили" и группа
"Айсберри" , которая до сих пор принадлежит Interfinance», — рассказывает Рацкевич. У московского
хладокомбината «Айс-Фили» в Багратионо вском проезде было 7 га. В 2005 г. «Уралсиб», собрав
99,95% «Айс-Фили», продал половину этой территории и бизнес по производству мороженого Жукову,
сделку организовал инвестфонд Fleming Family & Partners, где старшим партнером был Гарбер.
Рацкевич говорит, что Interfinance перенесла основное производство в Вологду, а московскую землю
распродала еще до кризиса 2008 г., оставив там маленькое производство, чтобы обосновать право
на бренд.
В России Жуков тоже занялся логистикой — построил терминал по перевалке серы в порту Усть-Луга,
сейчас строит там терминал по перевалке удобрений.
Не обошел Жуков своим вниманием и фондовый рынок.
В 2003-2004 гг. Жуков вместе с бизнесменами
Зиявудином Магомедовым и Борисом Давлетьяровым (сын упомянутого выше Фавариса Давлетьярова) создали для портфельных инвестиций компанию «Нефтехим-технолоджи с».
«Компания покупала акции "Газпрома" , Сбербанка и "Транснефти",
взяв кредит в Сбербанке под залог этих акций и земельных активов, — рассказывает Рацкевич. — У Магомедова , Жукова и Давлетьяро ва
в то время были значительные совместные земельные активы
(часть из них до сих пор осталась, например земли в Завидове) — это
было одно из направлений, куда Interfinance инвестировала деньги,
полученные от продажи перевалки.
Тогда у всех было стремление купить акции "Газпрома", не купишь
сегодня — завтра будет поздно. Рынок газпромовс ких акций открывался для иностранны х инвесторов,
и эти акции были очень востребова ны».
Ограничения на покупку акций «Газпрома» иностранцами породили громадную разницу цен на эти
бумаги в России и на зарубежных площадках. После снятия ограничений (указ вышел в конце 2005 г.)
курс пошел вверх. «Финансовый результат был прекрасным , — вспоминает Рацкевич. — Компания
в итоге превратила сь в мешок денег. Еще до начала кризиса 2008 г. все позиции в акциях были
проданы, кредиты возвращены , компания выплатила приличные дивиденды каждому. После чего
мы вышли из компании. У крупных игроков получилось вовремя убрать фишки со стола и выйти
из казино». По СПАРК, выручка «Нефтехим-технолоджис» в 2006 г. была 26,26 млрд руб., в 2007 г. —
9,57 млрд руб.
«У меня относительно нашего совместного бизнеса одни позитивные эмоции», — признается
Давлетьяров.
У Жукова появился в России и свой банк, но он оказался несчастливым. Занявшись инвестициями
в России, Interfinance решила, что ей нужен банк, и приобрела Универсальный банк сбережений (УБС).
«Купили фактически лицензию в конце 2002 или 2003 г.
Продали люди, которые, похоже, имели хорошие отношения с ЦБ и
выпекали эти банки как пирожки.
Купили именно УБС, поскольку название понравилось:
думали, будет у нас свой маленький UBS в России, — говорит Рацкевич. —
Сняли офис и начали работать. Но законодательство стало эволюционировать.
Повысились требования по резерву.Чтобы положить $1 млн на свой собственный счет,
мы были вынуждены где-то найти для резервирования 15% от этой суммы в рублях.
Экономически это ставило нас враскорячку . Поэтому банк решили
продать. Пришел представитель покупателя — Игорь Жлобицкий.
Он позиционир овал себя так, что сам
будет заниматься банком, выглядел прилично, хорошо ориентиров ался в вопросах ЦБ.
Продали банк
примерно за ту же сумму, за которую купили, — за $1 млн.
А потом с ужасом наблюдали, что за этим последовало».Последовал скандал — УБС оказался причастен к попытке хищения акций Михайловского горно-
обогатительного комбината (ГОК) у таких известных людей,
как Алишер Усманов и Василий Анисимов.
В 2005 г. Усманов и Анисимов купили ГОК у Бориса Иванишвили за $1,65 млрд. И внезапно
обнаружили, что акции компании арестованы. Причем арест состоялся по иску компании,
которая якобы
заплатила за 97% ГОКа 3 млн руб.
Для ареста истец должен был предоставить суду банковскую
гарантию, чтобы было чем покрыть возможные убытки от ареста.
Как раз эту гарантию и дал УБС
за подписью предправления Жлобицкого. Люди, знающие Усманова, говорят, что тот был в ярости.
Возбудили уголовное дело. Следствие считало заказчиком Олега Киселева — тогдашнего президента
«Ренессанса», а организатором — бизнесмена Дмитрия Клюева. Последний в итоге получил условный
срок, Жлобицкий — 1,5 года, а Киселев вернулся из Лондона в 2008 г., когда дело уже закрыли.
Рацкевич говорит, что его в связи с Михайловским ГОКом допрашивали как свидетеля: «Приходилос ь
объяснять и доказывать , что мы никакого отношения к банку в то время уже не имели». Доказывать
приходилось потому, что Жлобицкому продали не банк, а фирмы — бенефициары банка (чтобы
не согласовывать с ЦБ смену собственника). Так что юридически собственник банка при продаже
не поменялся.
«Делала дорого и долго»
Есть у Жукова и сырьевые инвестиции. Его инвестфонд Glengary — второй по величине акционер
небольшой британской JKX Oil & Gas, которая работает в том числе и в России, а торгуется
на Лондонской фондовой бирже. Правда, дела у компании идут неважно.
«Glengary — акционер JKX с 2004 г., — рассказывает Рацкевич. — Он продал компании свой
российский газовый актив — Кошехабльское месторождение в Адыгее, и мы рассчитыва ли, что этот актив будет успешно развиватьс я. По нашим расчетам, для запуска месторожде ния требовалось $35-50 млн, думали о четырехлет ней окупаемост и. Но компания потратила уже в 8 раз больше. Делала дорого и долго» .
Другой крупный акционер JKX — компания украинског о предприним ателя Игоря Коломойского: в 2007 г. Glengary продал ей часть своей доли, еще сколько-то она докупила на рынке. «У Коломойского на Украине есть определенное влияние, мы думали, что он поможет компании приобрести
перспектив ные нефтегазов ые активы. У JKX к тому времени уже было месторожде ние в Полтавской
области на Украине, добыча на котором начинала стагнирова ть. Мы хотели найти локомотив, который
помог бы компании и дальше развиватьс я на Украине», — вспоминает Рацкевич.
Но ожидания не оправдались. Когда стало меняться украинское законодате льство (повысили налоги
на добычу) в посткризис ный период 2009-2010 гг., акции JKX сразу потеряли треть стоимости. «Помимо внешних фискальных факторов стали стремительно уменьшаться и украинские запасы компании,
появились дополнительные списания, — рассказывает Рацкевич. — Запуск российског о проекта, несмотря на $300-миллионные вложения, постоянно откладывался — сейчас он, правда, уже работает.
За последние два года компания потеряла 80% стоимости. Мы решили, что у нас есть желание поменять менеджмент JKX. После того как мы об этом заявили, возникла непонятная ситуация: нас пытаются обвинить в некоем "согласова нном владении" [с Коломойским]. По сути, нам говорят:
вы связаны, не знаем как, но подозрения есть, что вы подыгрывае те друг другу. А если это так, то выкупайте компанию. Там сидит группа директоров , которые являются миноритариями, и отдавать руководство, похоже, не намерены».
Менеджеры полагают, что Glengary Жукова и крупнейший на сегодня акционер JKX — Eclairs Group Коломойского и еще одного украинског о бизнесмена, Геннадия Боголюбова, действуют согласован но.
Представитель JKX сообщил «Ведомостя м», что на последнем процессе в Высоком суде Лондона судья согласился: у директоров JKX было основание так думать. Но временное ограничение на распоряжение их акциями, наложенное менеджментом, суд снял, добавляет Рацкевич. Сейчас спор продолжается в Комитете по слияниям и поглощениям (британский регулятор).
Источник:
Роман Шлейнов
Vedomosti.ru
www.vedomosti.ru/library/library-investigation/print/2013/11/11/18558671
11.11.2013