Дагестанцы регулярно попадают в новостную повестку из-за того, что кто-то кому-то «предъявил» за внешний вид или поступок. Все помнят инцидент в Дербенте, когда шальная пуля настигла тренера по греплингу. А все началось со споров вокруг эпатажного поведения нашего бойца в Минске.
Традиция этих «предъяв» зародилась не сегодня и не вчера. Еще в 80-е в центре такого скандала оказался ныне покойный политик Надыршах Хачилаев – на тот момент студент Литературного института в Москве. Случай описывает писательница Жанна Абуева в своей книге «Надыр Хачилаев: листая старую судьбу». Приводим слово в слово:
В общежитии Литературного института появился поэт, который вместо традиционного галстука опоясал шею женским платком. Ему, конечно же, посчастливилось встретиться с Надыром, которому до всего было дело.
– Что это такое? – спросил Надыр поэта.
– Это способ самовыражения! – ответил тот запальчиво. – Если угодно, протест!
– И против чего ты протестуешь?
– Против всего.
– Завтра же чтоб снял. Мне такой протест не нравится!
– Позвольте, но это произвол! Вы ущемляете мои права!
– А ты ущемляешь мои эстетические чувства! Понял, гусь?!
«Гусь», видимо, не понял. На следующий день он беззаботно спускался по лестнице. Внизу его поджидал мрачный волк в образе Надыра. Они увидели друг друга одновременно. «Гусь» прочёл в глазах «волка» ужасный приговор и в отчаянном рывке попытался избежать печальной участи. Он стремительно развернулся на месте и рванул обратно. «Волк» метнулся следом и в прыжке успел схватить жертву за ботинок.
– Я говорил тебе, сними женский платок?!
– Вы не имеете права!
Как аллигатор, заглатывающий жертву, Надыр, наконец, добрался до шеи поэта.
– Мужчина должен носить мужские вещи!
«Щ» прозвучало особенно зловеще. Поэт взвыл. У него не осталось никаких сомнений относительно намерений этого странного джентльмена с отрогов Кавказских гор. «Он меня задушит! Прямо здесь, на холодных ступенях. За что?!...», – наверное, думал он.
Поэт не пострадал. Зато его галстук – женский платок – был изодран в клочья.
Случай этот стал достоянием гласности. Надыра решили исключить из института за хулиганство. В актовом зале организовали показательный товарищеский суд.
– Зачем набросились на поэта? – спросил председательствующий.
– Он вёл себя недостойно мужчины! Там, откуда я родом, это считается позором!
– А не кажется ли вам, милостивый государь, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят?
– Не кажется!
– И мне не кажется, – неожиданно поддержал Надыра ректор института Егоров, будущий министр культуры. – Я знаю Дагестан. И знаю дагестанские обычаи. Они благородны и справедливы. В них много достоинства и мужества. Почему мы должны отказываться от хорошего? Это неразумно. Разве не так?
С ректором трудно было не согласиться. Надыра оправдали.