Глава пятьдесят вторая. Никуда не клоню и ни на что не намекаю
А дома меня ждал участковый.
— Катерина, — сказал он строго, — я тебя предупреждал?
— Нет! — ответила возмущенно.
— Как же, нет? — удивился он. — И бабушка твоя подтвердит, что ты честное комсомольское дала слово, что не будешь мешать следствию.
— Вы путаете, гражданин участковый. — Никаких комсомольских слов я не давала. И вашему следствию не мешаю.
— Катерина! — грозно посмотрела на меня бабушка. — Ты мне обещала, что не будешь играть в Анискина!
— Да, обещала, — ответила честно. — Обещала не играть в Анискина. И не играю.
— А в кого же тогда играешь?
— Если честно, ба, то даже не знаю, в кого. Но точно, не в Анискина.
— Ладно, — достал из милицейской сумки участковый вчетверо сложенный лист белой бумаги. — На тебя, Катерина, киномеханик написал…
— Донос! — перебила его. — И Вы ему, гражданин участковый, верите?
— А как мне ему не верить? Художник тоже подтверждает, что ты хотела перед сеансом выступить перед народом!
— Врут оба, потому что одна банда… и примкнувший к ним гражданин участковый.
— Какой я тебе, Катерина, гражданин участковый? Ты куда клонишь, на что намекаешь?
— Никуда не клоню и ни на что не намекаю.
Начало здесь. Предыдущая глава здесь. Продолжение здесь.
Иллюстрация нейросети Кандинский