Турбаза была ведомственной, от организации, которой мой папа приходился директором. Честно говоря, я никак не могу вспомнить, в первое Бобье лето мы туда приехали, или во второе. Мне все же кажется, что в первое, но я не уверен, да и это не так уж важно.
Так получилось, что в летние каникулы мне совершенно было некуда деваться, о поездках за границу, или о морских курортах люди моего лишь временами мелькавшего пару секунд в кармане извечных треников достатка и не помышляли. У Димана, который работал в те годы простым милиционером, тоже в общем финансы перманентно исполняли небольшие музыкальные сочинения для голоса в сопровождении инструмента, основанные на стихах лирического содержания. Возможность поехать на турбазу, пусть самую незатейливую, где нужно самостоятельно готовить и мыть посуду, зато есть озеро, речка и лес, стала для нас троих настоящей находкой.
Как что устроено на этой турбазе мы с Диманом не имели ни малейшего понятия, поэтому всю дорогу, пока нас вместе с Бобой, запасом продуктов, сигарет и алкоголя вез лесной дорогой УАЗ-ик, шутили, что мы типа как космические десантники, высаживаемся в неведомые земли.
Турбаза находилась в лесу, на краю горы, откуда открывался волшебный вид на Волгу, Жигулевские горы, озеро, на котором летом организовывалась всероссийская тусовка и многотысячная попойка под видом фестиваля авторской песни.
По тропинке вдоль склона горы можно было уйти в лесную чащу, где по слухам водились грибы и ягоды, а если не вдаваться в лес, можно было остановиться на одной из многочисленных полянок с видом на реку и горы, и, развалясь прямо на траве, курить и наслаждаться незабываемым пейзажем. Но об этом чуть позже.
Сначала мы выгрузились из УАЗ-ика, и отправились представиться директору турбазы, милой тихой пожилой женщине, которой теперь давно уже нет в живых, если я правильно помню. Она немного удивленно посмотрела на Бобу, но ничего не сказала, видимо ее интеллигентное воспитание, а также высокое положение моего отца, перевесили ее сомнения в возможности нахождения «бойцовой» собаки на территории базы отдыха и туризма.
Кстати я не случайно постоянно говорю «турбаза», поскольку многие из ее обитателей – научных сотрудников разной величины и значимости – являлись в прошлом заядлыми туристами, и даже будучи уже в зрелом, а то и в почтенном возрасте, большую часть времени предпочитали проводить в прогулках по горам и лесам, окружавшим турбазу.
Жены их делились на два типа: первый составляли «боевые подруги – туристки», проводившие время вместе с мужьями в поисках грибов, ягод и съедобных, шучу, целебных кореньев; второй: дамы, которые проводили весь отпуск на кухне базы отдыха, с утра накрывали завтрак своему семейству, потом долго мыли посуду, тут же рядом в душевой стирали вещи, и принимались готовить обед, после которого мыли посуду и брались за ужин, лишь по окончании которого позволяли себе посидеть на веранде кухни-столовой и посмотреть старенький, плохо показывавший телевизор с часик - другой, а затем, шли спать, чтобы утром попасть на новый виток своеобразного ежедневного «колеса сансары», я, признаться, не силен в буддизме, и надеюсь, никого не обидел этим сравнением.
Вот эта самая вторая категория женщин отнеслась к появлению Бобу крайне настороженно.
В полдень, когда мы радостные выгрузились из УАЗ-ика и покидали вещи в небольшой однокомнатный деревянный домик, дамы отставили свои стирки в тазах и провожали нас внимательными настороженными взглядами. Буквально сразу стало ясно от чего такое внимание. Из-за угла соседнего домишки высыпала стайка мелких детишек и моментально окружила Бобу. Детям было вообще невдомек про «бойцовских» собак, они смело атаковали Бобу ненасытными ладошками, хохотом и восторженным визгом.
Боба отнесся к этому безобразию вполне себе нейтрально. Позволял себя гладить, щипать, трепать по голове и даже тянуть за хвост. На удивление этот подросток, буквально вчера еще шаловливый щен, вел себя совершенно по-взрослому, держался с достоинством, вытерпливая навязчивое детское внимание, и даже старался получать удовольствие: вилял хвостом и улыбался во всю пасть.
Как это часто бывает, вскоре детям он надоел, и они с не меньшим энтузиазмом унеслись с воплями куда-то по своим детским делам. Боба, привязанный поводком к дереву, улегся в его тени и принялся жевать палочку. Тетки принялись снова за свою стирку, вернувшиеся с грибной охоты их мужья закурили, а кто не курил, налили себе чаю, а мы с Диманом потащили на общую кухню продукты, которые надо было распихать по холодильникам. И тут появилась она. Женщина, которую вскоре мы прозовем «Фумигатор».
Если вы когда-нибудь смотрели замечательный фильм «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен», вы, наверное, помните момент, где врачиха пионерлагеря замечает на территории притворившихся больными детей, открывает рот и раздается пронзительный вой сирены.
Примерно такой же эффект произвела Фумигатор, ворвавшись в нашу с Бобой и Диманом отпускную жизнь.
Женщина примечательная во всех отношениях. Крупногабаритная, жидкие волосы сведены в невразумительный пук, острый нос торчит из-под толсто-стеклых очков в некрасивой пластмассовой оправе. Даже под очками видно, что глаза навыкате. Тонкие губы искривлены. В общем, дама достойная кисти фламандца, если, конечно, фламандец пьян, одинок и несчастен.
Она приходилась дочкой начальнице вооруженной охраны организации, если я правильно помню, и считала себя персоной весьма значительной. Мы с Бобой ей сразу очень не понравились.
Фумигатор устроила буквально дикий хай. Она носилась по территории турбазы, захлебываясь в воплях, что, дескать, «собака-убийца» (тогда, кажется, я впервые услышал этот отвратительный в своей хамской нелепости термин), что ей, мол, (собаке) запрещено должно быть с людьми рядом находится, что тут дети и их несчастные родители в опасности. Тетушки-хозяюшки вновь прекратили стирать и уставились на нас. Грибники, глотнув чаю и затянувшись сигаретами, зашушукались. Истерика Фумигатора набирала обороты. Особенно ее изводило то, что мы с Диманом ей не отвечали и вообще никак на нее не реагировали. А Бобе, как вы догадываетесь, было вообще по барабану. В отличие от многих собак, он вообще никак не реагировал на скандалы, вот и в данном случае был всецело поглощен раздербаниванием своей палочки.
Скандал этот, однако, разгоревшись не на шутку, никак не мог найти своего логического завершения, пока на крыльцо не вышла директриса турбазы. Фумигатор вприпрыжку подомчалась к ней, и повторив содержание всех своих ранее выданных тирад, сначала в кратком изложении, потом в полном, с комментариями, немного выдохлась, а под занавес безапелляционно заявила: «Либо я, либо эта собака!» Мне уже стало смешно, но я благоразумно продолжал помалкивать. Директриса взяла Фумигатора под локоток, увела в сторону от домиков и что-то ей долго и сердито выговаривала. Вероятно, разъяснила правила хороших манер, основы профилактики психических заболеваний и особенности в иерархии волчьих стай.
После этого Фумигатор заткнулась, но не навсегда. А кличку свою получила от нас с Диманом, потому что от нее, по нашим наблюдениям, даже комары дохли.
Любопытно то, что вскоре выяснилось два существенных обстоятельства о Фумигаторе. Первое, она отдыхала на турбазе дикарем, жила в палатке и пользовалась благами турбазной цивилизации минуя кассу, то есть незаконно, и качать права в такой ситуации было особенно стремно. Второе, у нее самой на турбазе была собака – долбанутое на всю голову существо породы «огромный колли», видимо психику ее Фумигатор здорово расшатала, поэтому колли носился по турбазе с громким лаем и вел себя вообще крайне непредсказуемо. Бобу, как несложно догадаться, он, как и хозяйка, сразу невзлюбил, но подходить, к счастью, опасался, и правильно делал.
Продолжение следует
(с) Александр Елисеев, 2019
#eliseevbooks_пробобу