«Решительно вздохнув, Бендер втиснулся в толпу.
— Пардон, — говорил он, — ещё пардон!
Простите, мадам, это не вы потеряли на углу талон на повидло?
Скорей бегите, он ещё там лежит.
Пропустите экспертов, вы, мужчины!
Пусти, тебе говорят, лишенец!»
И. Ильф, Е. Петров «Золотой телёнок»
Лишенцы. Особая категория граждан, созданная советским правительством. Защищая т.н. «завоевания революции» большевики, лишив некоторых граждан возможности избирать и быть избранными, фактически создали кастовое общество. По Конституции РСФСР 1918 г. «лишенцами» становились «лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; частные торговцы, торговые и коммерческие посредники», т.е. как бы мы сейчас сказали – бизнесмены. Рантье или «лица, живущие на нетрудовой доход» , которые в наше время никого не смущают. «Неблагонадежные» - духовенство, члены царствовавшего дома и «обслуга» царского порядка - служащие и агенты полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений. Больные (душевнобольные или умалишенные) люди и, наравне с ними, асоциальные (осужденные за корыстные и порочащие преступления) элементы.
В 1926 г. в «Инструкции о выборах городских и сельских советов и о созыве съездов советов» круг «лишенцев» расширили, включив в него крестьян, имевших «крепкое» хозяйство и умевших вести бизнес. Под каток попали те, кто не только использовал наемный, пусть и сезонный, труд, но имел мельницы, маслобойки, покупал и продавал скот, сдавал в аренду орудия производства. Ремесленники и кустари, но нашему - производители крафтового продукта, владельцы и арендаторы фабрично-заводских предприятий, и, конечно, бывшие офицеры и чиновники белых армий также не могли избирать или быть избранными.
Изгоями в обществе становились не только означенные в Конституции и Инструкции лица, но и материально зависящие от них члены семьи – жены, дети и прочие вполне законные и логично существующие иждивенцы.
Лишенцем оказался и некий московский художник Михаил Федорович Чернявский. Его дело с прошением о восстановлении в избирательных правах, направленным в Комиссию при президиуме Реутовского районного исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, недавно волею судеб оказалось у меня в руках (ЦГАМО, ф. 2235 о. 4 д. 593) .
Михаил Федорович происходил из семьи киевских домовладельцев. С конца XIX века они владели небольшим участком с двумя двухэтажными домами в стиле неоренессанс на Андреевском спуске. Дом не был роскошным. В энциклопедии памятников истории и культуры Украины его называют «ярким примером частного жилья средних слоев населения».
Отец Михаила Федоровича сдавал в аренду 7 квартир. На что и жил. При этом до революции еще и являлся банковским служащим, а после – сотрудником Киевского финотдела. Пока не уволили и не лишили избирательных прав. Дело в том, что «лишенцы» не только не голосовали и не избирались. Фактически, они не могли работать и учиться; их исключали из профсоюзов и лишали продуктовой «заборной книжки». Выселяли из домов и отправляли в ссылку. Но при этом могли и налоги повысить.
Справедливости ради, существовали категории граждан, которых лишить избирательных прав по закону не могли. Можно было и жалобу подать. Но грань между «можно» и «нельзя» становилась всё призрачнее и прозрачнее вплоть до середины 30-х годов. А там уже и репрессии пошли полным ходом…
«Реабилитация» была возможна, если ты был довольно настырным и официально отказывался от своих «порочных» родственников. Самым действенным был публичный отказ, например в газете. Что и проделал Михаил Федорович в 1930 г. Его прошение привожу почти полностью и без дальнейших комментариев.
«(Я лишён избирательных прав) Ввиду того, что в настоящее время благодаря своему отцу, который проживает в городе Киеве по Андреевскому спуску № 8 в собственном доме из 7 квартир, до революции он служил в Гос. банке, а также и во время революции в нём, и в Киевском финотделе, в котором и прослужил несколько лет. После был сокращен как домовладелец и лишен избирательных прав, несмотря на то, что (дом) не дает никакого дохода.
Я в то время кончал трудовую школу № 20 семилетку и по окончании ее не мог поступить никуда продолжить свое образование, т.к. находился на иждивении отца и я также стал лишенцем. Я окончил частную художественную студию, но прав она мне никаких не дала. По окончании ее я порвал все с родными и уехал из Киева, так как во взглядах и убеждениях был не согласен с отцом, в Москву совершенно незнакомый мне город в августе месяце 29 г.
Я женился на дочери члена профсоюза инвалида. Я хочу доказать Советской Власти, что я так же могу быть полезен, как и любой сознательный гражданин, проживающий в Советском государстве, и стать таким же полноправным гражданином как и все.
Такого рода заявление было подано мной давно в Кучинский сельсовет на которое было отказано объясняя тем, что, не зная нас, они не могут восстановить в правах, и потому, что мы не постоянные жители Кучино, а в Кучино мы живем с октября месяца 29 г. В Кучинский сельсовет были предоставлены все документы и справки, где я работаю о заработанной плате, на которые не обратили никакого внимания, отвечая одном и то же «мы вас не знаем» и не стараясь узнать мое материальное положение, которое было ужасно.
И так опять в конце моего заявления я повторяю, что порвал все с родными, и живу самостоятельно на свой скудный заработок и не имею с родными ничего общего. Об отказе от родных дал объявление в газете Известия ЦИК СССР и ВЦИК №55/3902, вторник, 25 февраля 1930, квитанция № 39311.
Прошу рассмотреть мое заявление и восстановить меня в правах, как не имеющего ничего общего с родными и живущего самостоятельно на свой заработок и согласно постановлению напечатанному в газете Известия ЦИК СССР за 23 марта (воскресенье) 1930 и дать мне соответствующую резолюцию.
31 марта 1930, Чернявский М.Ф.»
#лишенец #лишенцы #ГУЛАГ #генеалогия #ЦГАМО