Я всегда привыкла ощущать, нежели видеть, наблюдать и физически пропускать через себя. Поэтому мне и полюбилось писательство. Посредством слов, словосочетаний, предложений, абзацев и целых глав я могу делать то, что всегда хотела — передавать свое виденье мира кому-то другому, кому оно, возможно, откликнется. Я полюбила использовать реальность как основную позицию и далее тянуть ее в разные стороны, искажая пространство и делая все самое реальное ирреальным. Я никогда не имела цели писать о том, что есть сейчас, чтобы запечатлеть действительность, как это делали авторы многих поколений. Я хочу создавать чужие, искаженные миры, где всем знакомая реальность будет не самым важным объектом. Можно сказать, что мои книги находятся вне времени, т. к. герои не используют новейшие технологии и в целом достаточно далеки от того, что сейчас называется современностью. Но они люди, переживающие определенный непривычный нам опыт, и это, мне кажется, интересно.
Те, кто читал, возможно, заметит сходство с латиноамериканской троицей Кортасар/Маркес/Борхес, а кто-то все же заподозрит, что моим любимым писателем долгое время является Харуки Мураками. Все они будут правы, но не совсем. Конечно, я так же пишу в направлении магического реализма, как и Кортасар, который, кстати, считается его создателем. Для меня это огромное пространство для чудес и любых творений, однако все то происходит в реальности. От фантастики это направление отличается особым подходом — менять человеческое представление о мире, практически никак на него не воздействуя. Все происходит без радикальных методов вроде появлений пришельцев или чудовищ. В нем ирреальное становится частью реального и сливается с ним настолько, что кажется допустимым.
Итак, все эти люди долгое время служили мне опорой — тем, на что я смотрела в первую очередь, когда пыталась создать что-то свое, так как их слог и образы откликались во мне куда больше всего остального. Но сейчас все изменилось. Они, конечно, служат моему творчеству чем-то вроде невидимых винтиков, но и только. Я научилась создавать свое. И самое важное и единственное, что я присвоила из их творчества своему, это, как ни странно, смелость. Смелость слова, смелость темы и смелость, которую не так уж и легко отыскать в себе, чтобы писать о чем-то важном и злободневном своим собственным языком и теми образами, которые далеко не всем будут понятны, а потому и будут вызывать осуждения. И это нормально. Я рассчитываю на очень серьезную критику лишь по этой причине — "это не всем будет понятно". Но я по прежнему хочу быть смелой и у этого есть причины.
И так, о чем книга и почему, собственно, она появилась. Когда я создаю книгу, у меня нет четкого плана или готовой задумки, поэтому я никогда не могу знать, что получится в итоге. Как оказалось, так поступаю не только я, но и всем известный Хаяо Миядзаки. Он так же начинает с какого-то определенного образа или сцены, а потом импровизирует, собирая мультфильм по кусочкам из своей головы, что даже его команда никогда не может знать наверняка чем закончится готовый мультфильм. И оказывается, что это работает даже лучше, чем заранее продуманный до деталей сюжет. Таким образом получается что-то по-настоящему оригинальное и живое. Ты начинаешь включаться в сюжет и в каждого героя, развивая произведение так, как ляжет рука. И тем не менее, выходит что-то связное и полноценное, как — без понятия. Для меня это загадка возможностей человеческого ума, а может быть даже больше — провидение?
Книга ни о чем и без каких-либо смыслов. Дело в том, что смысл нужно будет найти вам, а если его действительно для вас не найдется, то придумать свой собственный. Я уверена, что каждый человек сможет что-нибудь с этим сделать, ведь внутри каждого из вас и меня в том числе самая настоящая кладезь неразгаданного. И эта книга — моя собственная кладезь. Это самая настоящая правда, ведь она основана прежде всего на моих ранних детских воспоминаниях и снах. Это и делает ее такой странной и неуклюжей, но за этим, я вас уверяю, очень интересно наблюдать.
Но не стоит воспринимать все так буквально. Сны и воспоминания помогали мне создавать само пространство, книга не о них, а с их непосредственным участием. Они помогали мне творить эту реальность, местами пугающую и сюрреалистичную, но очень правдивую, как бы то ни было странно.
Но не стоит воспринимать все так буквально. Сны и воспоминания помогали мне создавать само пространство, книга не о них, а с их непосредственным участием. Они помогали мне творить эту реальность, местами пугающую и сюрреалистичную, но очень правдивую, как бы то ни было странно. Дедушка продолжает жить в прошлом посредством писем и воспоминаний этой девушки, а так же живет и в будущем, именно там, за гранью всего, ведь он поднялся по лестнице в небо. Девушки Ия и та, от чьего лица ведется повествование, имя которой не раскрывается почти до самого конца книги, ищут с ним встречи. Ведь дедушка по словам Ии все еще есть. Он живет в большом доме, вечно пасет овец, пьет вино и играет в шахматы. Но даже после смерти он есть, был и продолжает быть, но только где-то еще. В письмах дедушка Ии совсем ребенок, которому в военное время было суждено потерять обоих родителей и приручить птицу.
Центральная фигура книги — бог-китаец с раной на животе, что всегда сидит в лодке и кормит своих птиц сушеными кузнечиками. Каждый день его жизни не отличается от предыдущего. Он сидит, одетый в классический костюм-тройку, и управляет миром, сам о том не подозревая. Он ничего о себе не помнит, в том числе, откуда взялась его рана. Все, что он делает, это рисует в своей тетради погоду и смотрит воспоминания других людей, считая их своими самыми близкими друзьями. В книге он тот самый "маленький человек", фигуру которого использовали Достоевский, Чехов, Пушкин и другие писатели и поэты. Оказалось, что даже бог таковым может являться.
О том, как ужились эти параллели между собой, в какой точке все это между собой сошлось и что привело мир к концу света, можно прочитать непосредственно в самой книге. Единственное, что я могу сказать, это только то, что книга вас не разочарует. Я уверена, что она сможет вызвать эмоции у кого угодно, вот только что это будут за эмоции, я угадывать не берусь. Пусть это будет загадкой.
