С Бэтькой мы пришли знакомиться теплым майским вечером – ее тогда временно приютила семья одноклассницы Маши – маленькой хозяйки Бэтьки. Я уже не помню, как звали ту женщину, именно от нее мы узнали о первой Бэтькиной жизни. Нам вывели очаровательную, юлообразную, абсолютно заросшую черную, с розовым языком, улыбкой до ушей и веселыми глазами – пуговками собаку. Кучерявый стожок шерсти с блохами, не переставая, вилял хвостом – бубликом и ни секунды не стоял на месте. Моему счастью не было предела. Забрать Бэтьку мы договорились на следующий день.
Я как сейчас вижу этот день. Солнце, цветет черемуха, ветер треплет мои косички. Я иду рядом с мамой, а она ведет на поводке мою мечту – Собаку. Настоящую! Ведет к нам домой. И ничего мне больше не надо. А Бэтька вышагивает впереди, ничего не подозревая о том, что она будет жить в новом доме, и ей больше уже не придется голодать. Ничего не знала Бэтька, конечно и о судьбе своей маленькой Маши, которую после суда и лишения родительских прав родителей, определили в один из Ленинградских детских домов.
Не знаю, как другие, но лично я вижу свои детские воспоминания, как кадры фильма, где я играю главную роль. Как будто бы все происходит на экране, но при этом, я и сейчас чувствую запах сирени и пионов, вкус бабушкиного супа с фрикадельками, тот питерский ветер, весенний солнечный свет, звуки дождя и треск огня в дачной печке… Ощущаю прикосновения маминой руки к моей голове , вижу папину улыбку, чувствую мягкую Бэтькину шерсть между моими пальцами.
С того майского дня в сценах из фильма моего детства вторая роль была у неё – моей замечательной собаки. Со временем воспоминания становятся немного бледнее, часть кадров замещается чем-то из моего воображения , но общая картина яркими всплесками пробегает перед глазами вновь и вновь…
… В первый же день мы её потеряли. Вот с чего началась наша совместная жизнь: Бэтька пропала, как в воду канула, исчезла, провалилась сквозь землю!
Вот мы привели её домой, с горем пополам затащили в ванну и вымыли недовольную пёсу шампунем от блох. Вот вдоволь накормили. Вот повели вечером гулять. Мама обращалась с ней неумело, вздрагивая от периодических недовольных «рычалок». А я ходила за ней «хвостиком» – Бэтька ест – я тут же рядом. Бэтька исследует квартиру – я ей показываю, что и где.
И вдруг Бэтька поняла, что это не игра. Что она должна остаться здесь, у незнакомых людей. Она начала плакать, ходить кругами, выть около двери. А потом просто взяла и исчезла. За несколько минут до этого мама выносила мусор. Как успела собака выскочить у нее под ногами – никто понять не мог. На всякий случай, мы облазили всю квартиру. За диваном, под столом, под кроватями. Собаки не было нигде. Я рыдала. Мы бросились на поиски, час ходили по улице, кричали, спрашивали. Бэтька пропала. Пропала моя мечта. Жизнь кончилась…
Мама еле уговорила пойти домой – было поздно, но я никак не могла успокоиться. Дома гладила поводок, всхлипывая и куксясь в сторону мамы. Ведь если бы не она со своим мусором… Ночевать я решила в прихожей на вешалке. Знаете, были в те времена такие вешалки – снизу длинная закрытая тумба под обувь, наверху антресоль, сбоку шкаф с зеркалом, а посередине – вешалки. На нее еще можно было сесть , как на скамейку, поставить сумки , кинуть шапки… Я решила залезть туда, чтобы слышать звуки парадной: вдруг все-таки умная собака найдет дорогу в новый дом.
Там на тумбе вполне помещалась, правда, какая-то меховая шапка в углу мешала. Я попыталась смахнуть её рукой, но вдруг шапка стала шевелиться, и недовольно рычать! Второй раз за день я ощутила настоящее счастье! Моя собака не исчезла, она просто несколько часов лежала и грустила в одиночестве, выбрав укромное местечко, и не откликаясь ни на свое имя, ни на вкусняхи и вообще ни на что. Она молча плакала, уткнувшись носом в угол вешалки. Пока в это же время мы излазили всю квартиру, и обежали весь район.
Эту вешалку Бэтька выбрала своей «тайной комнатой». Там было ее место, ее личное пространство, ее убежище. Шапки и сумки были изгнаны с тумбы, а на их место водружен новый матрасик, который собаке вполне понравился.
После случившегося Бэтька прогрустила еще несколько дней, но больше уже не пропадала. Хотя, если уж быть совсем точной, пропала еще один раз, но об этом позже.
Через день мы поехали на дачу. Я и сейчас словно вижу наш домик в Пупышево, керосинку (электричество в те времена там было недоступной роскошью), папу с друзьями за столом. И, конечно, Бэтьку. Которая вдруг учуяла запах алкоголя. И несложно понять, какие воспоминания и ассоциации моментально родились в собачьей голове. С того момента мы узнали, что Бэтька искренне и беззаветно ненавидит пьяных. Просто на дух не переносит.
Нет, она, слава Богу ни на кого не накинулась. Да и папа мой пил в меру, в своей компании. Но она забилась под стол, и категорически отказывалась вылезать , показывала зубы и тряслась, как осиновый лист. Она не сразу подошла к папе даже потом. Потребовалось определенное время, чтобы Бэтька начала ему доверять. Не то, чтобы она от него пряталась, или постоянно ныкалась по углам - она была очень смелая. Просто долго приглядывалась к папе, словно спрашивая – ты какой? И уже вполне привыкнув и начав ему доверять, она все же до последнего дня, стоило папе хоть чуточку выпить, она уходила в свою «нору».
Во времена моего детства мы жили все лето на даче с бабушкой. Бэтька там освоилась очень быстро. После того, как ее грусть понемногу прошла, она оказалась очень общительной собакой . Любой детский кипишь проходил только с ее участием. Мячик? Легко! Прятки? Да запросто! Догонялки, отбиралки, валялки, в общем, все что угодно, кроме голодовки!
Она как-то сразу поняла, что надо ходить между грядок, а не по ним. Ничего не портила, не копала землю. Туалет – самостоятельно за участком. Тогда в дачных садоводствах было мало заборов, все друг друга знали, и гуляющая по дорожке знакомая собака раздражения у людей не вызывала. А мы не то, чтобы с ней не хотели гулять – наоборот. Просто она могла и любила гулять сама. Недалеко, но постоянно. А еще, у нее появилась привычка – по утрам она ходила к любимым соседям здороваться. Не всегда, по настроению. Есть настроение – добежит к тете Тамаре через три участка. Гавкнет, убедится, что её заметили - и обратно. Или к Тамаре Ивановне – через две линии. Или к дяде Коле , который жил на другой стороне. Через какое-то время эта привычка исчезла, видимо, такие прогулки были потребностью ее самостоятельного прошлого. Но соседи вспоминали её приходы еще очень долго…
Она всегда знала, куда надо идти. Стоило ей назвать имя того, к кому мы собрались в гости – Бэтька без сомнения бежала вперед, и вела за собой. Если мы говорили – идем встречать маму – она бежала впереди компании. Если мы не торопились, Бэтька убегала дальше, возвращалась, потом опять резво неслась впереди нашей детской толпы, как бы говоря – давайте быстрее. В итоге для нее дорога встречания мамы по пятницам становилась в два раза длиннее, и вечером она валилась просто без задних лап.
А еще она умела находить дорогу в лесу. Узнали мы об этом случайно – как-то раз пошли с мамой и братом за черникой, и заблудились. Реально, по-настоящему заблудились. Мама сначала пыталась быть храброй , но через какое -то время запаниковала. И тогда брошенная ею Бэтьке в отчаянии фраза: « Ну хоть бы ты дорогу показала» – стала для нас спасением. Бэтька ломанулась в кусты, потом вернулась, и опять побежала в ту же сторону. Мы, скорее уже от отчаяния, пошли за ней. И буквально через несколько десятков метров вышли на знакомую тропинку! Сколько бы мы потом не ходили с ней в лес, стоило сказать «Бэтька, домой!» - она разворачивалась, и вела нас в нужном направлении.
Бэтька пришла к нам уже достаточно воспитанной собакой. Когда-то в первой жизни с ней даже занимались немного, и она знала и выполняла самые простые команды. При этом в быту Бэтька прекрасно понимала обычные фразы: куда сесть, где повернуть, куда не ходить, или наоборот, идти. Это была идеальная собака. Ну… почти идеальная. Если бы не некоторые её слабости и пагубные пристрастия.
Первой и главной её страстью, как это ни печально, были помойки. Она просто не могла пройти мимо «вкусно» смердящих бачков. Если Бэтька была без поводка – она мгновенно исчезала из поля зрения. Как наркоманка со стажем, она пыталась хотя бы дотронуться до вожделенного бока бака, лизнуть вкуснейшую разлитую гадкую жижу, съесть помои и поваляться в «тухлятинке». Про отдельную ее любовь к продуктам жизнедеятельности организма даже и рассказывать не стоит… Моя врожденная брезгливость была истерзана собачьим поведением в клочья. Единственным способом избежать приступа помоечного экстаза у собаки был поводок. В этом случае речи и увещевания на Бэтьку никакого действия не имели.
Второй страстью Бэтьки был мужской пол собачьего происхождения. Всех размеров, комплекций и шерстистости. Особенно эта страсть проявляла себя, как не сложно догадаться, два раза в год – во время течки.
Можете закидать меня тапками, но в то время слово «стерилизация» для несведущего в содержании собак человека не значило ровным счетом ничего. А для нас Бэтька как раз была первой собакой. Над моей мамой ухохатывалась вся правобережная ветеринарная клиника, когда она, привезя Бэтьку на первую в нашей общей жизни прививк , гордо озвучила породу этого чуда: «Карликовый Королевский Пудель». Уход за нашей собакой сводился к простым действиям: накормить, погулять, намыть , поиграть и, в идеале, попытаться подстричь. Так что понятие «стерелизация» прошло мимо, как и многое другое.
Бэтька же оказалась очень страстной женщиной. Во время своих «любовных дней», при виде абсолютно любого кобеля, на произвольном расстоянии, она моментально превращалась в роковую женщину: изящная стойка, томный взгляд, сексуально высунутый язык… А как она начинала петь!!! Этот призывный вой заставлял мою маму (а она гуляла в эти дни с Бэтькой только сама), прекращать прогулку и бежать домой со всех ног. Потому что Бэтькина песня мгновенно собирала не маленькую стаю вожделеющих хвостатых мужчин со всей округи. Отбиваться было сложно, проще было убежать. Даже с учетом тормозящей всеми лапами и продолжающей скулить на другом конце поводка вожделеющей любви собаки.
Помните, я говорила, что мы теряли Бэтьку дважды? В первый же день – это первый раз. А второй – где-то через год. У Бэтьки как раз была течка. Мама не спускала её с поводка ни под каким предлогом. Но вот однажды, выйдя гулять до работы пораньше – около шести часов утра, она это правило нарушила… Двор и окрестности выглядели совсем пустыми, и чтобы не лазать за собакой по кустам, мама, оглядевшись раз сто, щелкнула карабином. В этот момент за дальним поворотом нашего длинного дома появился некий собачий нос. Как его увидела Бэтька, я не знаю, но у нее тут же моментально случилась роковая страсть и любовь, само собой, с первого взгляда. Она просто взяла и испарилась со скоростью, близкой к скорости света. Мама понеслась за ней, но было поздно - влюбленные скрылись вдали…
Собаку искали около часа. Кричали, звали, облазили всю округу. Из-под очередного куста в конце концов вылезла довольная и весьма удовлетворенная любовными похождениями Бэтька. Её ругали, стыдили , ревели (это про меня), опять ругали – блаженное выражение не сходило с морды этой красотки еще несколько часов. Как так получилось, что она не собрала в тот день толпу поклонников, а отдалась в любовном порыве только одному кавалеру – не понятно. Но факт есть факт. Блудную дочь, конечно, возвернули домой. И через два месяца черно-белые (наполовину в папашу, наполовину в мамашу) плоды любви появились на свет. Я не могу передать, с каким трепетом и заботой Бэтька относилась к своим малышам. Она их защищала, оберегала, кормила, умывала круглые сутки. Даже подросшие шилопопы постоянно находились под её неусыпным контролем. Мы не видели собачьих луж – клининг в лице Бэтьки их очень быстро устранял. Ничего в квартире не было сожрано – не дай Бог карапуз схватит неположенную по уставу игрушку, мамка была тут как тут, и вмешательство воспитательницы возвращало вещь почти на то же самое место, а щенка обратно к их лежанке. Всех щенков мы достаточно быстро раздали, и жизнь потекла, как и прежде.
И еще одной страстью Бэтьки был транспорт. Она просто обожала ездить, и выражала это весьма своеобразно. Она выла. По её мнению, может, это было песней, гимном движения, машин и бензина, но по мнению окружающих – самый настоящий ужасающий вой. Правда, при этом она более-менее спокойно вела себя в трамвае и электричках, но уж в автобусах отрывалась по полной. А в машине…
У нас машины не было , но иногда (очень редко, обычно в начале и конце дачного сезона) нас подвозил сосед по даче, дядя Витя. И каждый раз в поездке начинались выступления Бэтьки.
Природа этих концертов мне не понятна до сих пор. Возможно, её просто укачивало. Но тогда почему выражение собачьей морды в тот момент было абсолютно счастливым? И почему тогда она кидалась к каждому, кто обращал на нее внимание ( бедная собачка, что с ней такое? …), чтобы быстро попытаться зализать до смерти?...
Однажды осенью , мама уговорила дядю Витю привезти её с урожаем и Бэтькой с дачи в город. Дорога на машине в те времена занимала около двух часов. Мы с бабушкой уехали домой на электричке – к нам должны были приехать родственники – и уже ждали маму дома.
Дядя Витя не был настроен слушать пение собаки, поэтому мама стала искать какой-нибудь вариант дать собаке успокоительного. Кто-то «более продвинутый» в ветеринарии посоветовал маме использовать димедрол. Дать таблеточку – и собака поспит, «всего делов то». Напоминаю, это был конец восьмидесятых, наша первая собака, слова: «ветеринар», «дрессировщик», « кинолог»– это еще для простого обывателя, даже в крупном и цивилизованном городе – Ленинграде, по большей части – светлое будущее.
Итак, димедрол. Дяде Вите пообещали, что собака будет спать, и он согласился на эту авантюру – урожай, Бэтька и мама в его машине. Но, к ужасу всех, и даже наверное, картошки , димедрол подействовал немного по-другому ( хотя нет, совсем не «не много», а очень даже много). Не успокаивающе – убаюкивающее. А возбуждающе. Очень-очень возбуждающе.
Картина маслом. Мы смотрим в окно: подъезжает машина дяди Вити. На полусогнутых, но очень быстро, сам дядя Витя выпрыгивает с водительской стороны, и открывает заднюю дверь. Из нее натуральным образом вытекает Бэтька, а за ней так же вытекает мама, почему-то с очень взъерошенной прической. Походка Бэтьки напоминает боцмана с морского судна – расхлябанно, вразвалочку, лапа за лапой крестиком. Мама, как в замедленной съемке, плавно идет сзади. Дядя Витя очень быстро перетаскивает сумки к лифту, потом в квартиру ( третий этаж), где, сказав только «Здрасть. Привез», ретируется в машину и уезжает. За время , пока он успел сделать три ходки, мама с Бэтькой как раз только успели подняться по лестнице.
В квартиру вошла (если можно так назвать движение по кривой, а так вообще скорее вплыла) абсолютно пьяная собака с абсолютно счастливой мордой. Вы когда-нибудь видели пьяных собак? Представьте себе доброго человека пьянчужку на кривых ножках, который выпил вожделенные пол-литра и теперь любит весь мир. У него заплетается все – язык, ноги, глаза. Он пытается всем рассказать обо всем, а заодно обнять и зацеловать, потому что вместе с алкоголем к нему пришли романтическое настроение и «любоффф». Теперь впихните этого мужичка в шкурку Бэтьки. Представили? Она бегала по квартире на заплетающихся лапах, тыкалась в углы и недоумевала, почему это вдруг углы эти появлялись у нее на пути. Предложенную ей на закуску маленькую карамельку она благополучно выронила из пасти. Карамелька прилипла к ее лапе. Бэтька тыкалась в нее носом, но сфокусироваться и слизнуть была не в состоянии. Она лаяла, пыталась играть, пока, наконец, минут через двадцать, не вырубилась посередине коридора и захрапела. Громким мужским «хрррррррррр!». Сказать, что все взрослые были в шоке, а дети в восторге – не сказать ничего. Цирк и клоуны нам были не нужны – мы видели пьяную Бэтьку.
Я совсем забыла рассказать вам про саму ту поездку с дачи. Бэтька вела себя в машине так, как и положено пьяному: орала песни на высоких тонах, лезла обниматься и целоваться к маме, дяде Вите, собранным кабачкам. Пыталась взять управление машиной в свои лапы. Удержать и успокоить буянившую собаку было совершенно невозможно. И это - все два часа дороги, по нарастающей.
В течение следующего года мама не просила дядю Витю нас подвезти. Дп и вообще, нашу собаку он больше в машину не брал никогда.
И все-таки она очень любила ездить. В те годы, для многих простых жителей Ленинграда дача была главным источником овощей, фруктов, и вообще любой растительной пищи. Кто жил в те времена, помнит ужасные залежи гнилья в государственных магазинах и очень кусачие цены урожайного великолепия на рынках, поэтому дача была нашим всем.
Автомобилей у народа было крайне мало, и в большинстве своем горожане выбирались на дачу на электричках. Я до сих пор с содроганием вспоминаю эту толпу на перроне. В электричку можно было влезть (не сесть на свободное место, а именно влезть) только на вокзале. Электрички подавали за несколько минут до отправления, никогда заранее не обозначая путь, с которого она поедет. Момент, когда в репродуктор объявляли «Электричка на … отправляется с такого – то пути», был равносилен выстрелу стартового пистолета в спортивном забеге. Толпа людей с рюкзаками, детьми, инструментами, материалами, продуктами, утварью, котами, собаками, в режиме чемпионов мира по бегу с препятствиями неслась на нужную платформу.
Электричку брали штурмом. Счастливые пассажиры вносились толпой через двери. Особо спортивные залезали в открытые форточки. Кто – то умудрялся закинуть в форточку ребенка, чтобы он смог занять место на сидении. Но детей очень часто с этих мест сгоняли особо нечеловечные бабушки с рассадой. А у нас была Бэтька. Мы запускали ее в вагон. Бэтька, как маленький черный ниндзя, проскальзывала между ног несущейся толпы, и занимала целую скамейку. Она не подпускала к ней никого, пока мы не пробирались на законно занятое членом нашей семьи место. Народ смеялся, возмущался, но смелых , которые решились бы скинуть нашего львенка, не находилось. Два часа до нашей дачи мы ехали в комфорте , сидя на местах , которые заняла для нас наша собака.
А я еще не рассказала о том, как Бэтьку первый раз стригли? Бэтька обрастала лохматой шерстью со скоростью света, или овечки – производителя шерсти премиум класса. Её крупные кудряхи мгновенно путались и превращали собаку в эдакий «мини валенок». А так как она, все-таки, на половину была пуделем, было принято решение подстричь пушистого зверя «под льва». Сия почетная миссия досталась, естественно, маме. Но Бэтька, увидев ножницы и расческу, моментально сделала для себя определенные выводы, умчалась и хорошенько спряталась. Мы обыскали всю квартиру, и в итоге обнаружили эту лохматушку под кроватью в спальне мамы и папы.
Уговоры не помогали – собака вылезать для парикмахерской «экзекуции» категорически не желала. Мы пытались вытянуть её силком, но добрейшая Бэтька, сверкая всеми своими зубами, четко дала понять, что так дело не пойдет.
В итоге, помогли швабра и пылесос. Выковыряв бедную Бэтьку, мама приступила к самой стрижке (собаку держала я). У мамы, естественно, был опыт. Она постоянно стригла моего папу (прическа в стиле дедушки Ленина) и брата (кучеряшки, которые сложно было расчесать, легче - подстричь под ноль). В общем, «лев» из Бэтьки получился весьма оригинальным. Точнее, если все же быть честными, несколько странненьким. Максимально похож был хвост. Остальное отдаленно напоминало стригущий лишай, благо, шерсть – не зубы, отросла быстро. Но самое удивительное в этой истории то, что Бэтька, представьте себе, стеснялась своего вида. Она дня два ходила, скромно поджав хвост, и опустив глаза. В дальнейшем я уже научилась стричь ее сама, и даже вполне прилично. Причем, обходясь на подготовительном этапе без швабры и пылесоса. Она просто привыкла к этим процедурам. И после стрижки , стоило сказать, что она очень ей идет, собака буквально преображалась. Шла, гордо подняв острый нос, поднимая лапы почти как пудель, и поглядывая на встречных собак с полуулыбкой высокомерной королевы подиума.
А еще она ничего не боялась. Порой до безрассудства. Бэтька могла начать разборки с собакой , которая просто на неё не так посмотрела. Даже если собака ростом с теленка. Нет, вы не подумайте – никакой природной агрессии или дележа территории. Просто не фиг! Если в её сторону кто-то пытался открыть пасть, на носу агрессора сразу оказывался злой лохматый чертенок, и приходилось принимать решительные меры, дабы наша разъяренная фурия не причинила увечья своему оппоненту. Она знала команду: «Фас!». Правда, до реальных укусов дело не доходило. Ну или почти. По крайней мере, официальных разбирательств и жалоб от покусанных Бэтькой людей я не помню. Да и тем, кто видел нашего зверя в гневе, достаточно было её оскала. Она защищала своих щенков, нас, кошку Кляксу, которая через некоторое время после Бэтьки нагло, на маме, въехала в наш дом и осталась в нем навсегда. Все члены семьи однозначно и бескомпромиссно находились под бэтькиной защитой, нравилось это кому-то, или нет.
У Бэтьки было еще одно удивительное свойство – она умела лечить. Все наши детские расцарапанные коленки были зализаны и заживали на глазах. Если кто-то плохо себя чувствовал, Бэтька ложилась рядом, и становилось заметно легче.
Однажды мне стало плохо – ночью сильно заболел живот. Настолько сильно, что я, встав с кровати, почти потеряла сознание. Бэтька разбудила маму и привела ее ко мне. Переполох, «скорая», Бэтька , постоянно находившаяся рядом со мной, осторожно заглядывающая в глаза – тебе уже лучше, точно?..
Она каким-то образом чувствовала чужую боль. И смерть. Мне было четырнадцатьлет, когда ушла за край неба бабушка. Она долго болела, и в последние дни уже не замечала никого и ничего вокруг. Ее переносили с кровати на кресло, где она часами сидела то ли в полудреме, то ли в забытьи. Бэтька частенько заходила к ней, ложилась у ног, и они вместе засыпали. В тот вечер, на моих глазах, Бэтька подошла к бабушке, и долго лизала её руку , чуть-чуть поскуливая. Потом вздохнула, положила морду бабушке на колени и ушла. Больше Бэтька к бабушке не заходила. На следующее утро бабушка уснула навсегда, а Бэтька старалась не выходить из своего убежища до самых похорон.
Какая она была – Бэтька? Обычная бычная смесь болонки с пуделем. Черная, кучерявая, хвост – бубликом, уши – домиком. Взрывная, с громким «овчарочьим» басом (Она обожала пугать взрослых мужиков, подкрадывалась сзади и говорила: «Гав!». Мужики обычно сначала подпрыгивали и орали, а когда оборачивались – их удивлению и стыду, выражаемым нецензурной бранью, не было предела. Так, кстати, я и познакомилась с матом).
Ни до, ни поле я не встречала таких умных и преданных, смелых и безрассудных собак. В ней было столько жизни, что хватило бы на тысячу сердец. Её не надо было ничему учить – она вполне понимала человеческую речь. Она всегда бежала вперед. Она никогда не отворачивалась от опасности и отстаивала свою точку зрения , если так можно сказать про собаку.
Мой папа буквально через месяц проживания собаки в нашей семье, стал говорить что из собак признает только лаек и Бэтьку. Моя мама, которая никогда до нее не держала собак, обожала её от носа до кончика хвоста. Бабушка исподтишка подкармливала вкусняшками.
Бэтька любила и ненавидела. И если любила – то по полной. Ненавидела – до конца жизни. Любила город с его шумными улицами, зелеными газонами, ароматными помойками, ездить в транспорте и собак мужского пола. Ненавидела шумных и пьяных мужиков, ненавидела руку, протянутую к ее еде или щенкам. И теперь вы уже знаете, что на то у нее были очень веские причины.
Моя история не была бы полной без еще одного воспоминания о Бэтьке и её первой хозяйке . О боли и собачьей душе. О верности, преданности и безграничной любви.
Моя мама в тот день, когда мы забирали собаку, оставила наш телефон женщине, у которой наша Бэтька нашла временный приют. И через какое-то время нам позвонила первая хозяйка Бэтьки – Маша. Мы стали иногда созваниваться, два раза ездили в её детский дом. Но каждый раз у нас не получалось встретиться – мобильников тогда не было, и по приезду нас ожидали то карантин, то выездная экскурсия. Но через какое-то время Маше разрешили приехать к нам в выходной день.
Я не помню, сколько точно прошло – несколько месяцев, или даже год. Память подсказывает, что Машу смогли самостоятельно отпустить в гости не раньше, чем через год, но точно я не уверена. Не могу сказать, что наше общение, даже по телефону, было очень теплым и дружеским – тогда я не понимала, почему. Почему Маша отвечает односложно, стараясь побыстрее закончить разговор. И почему всегда неохотно говорит со мной. Теперь мне понятен этот холод: что могло быть общего у девочки, потерявшей все, жившей в аду и успевшей увидеть достаточно грязи этого мира, и у веселого, счастливого, домашнего ребенка, главной проблемой которого было отсутствие немецкого пупса и кукольной коляски «как у Ирки из соседнего подъезда»? Мне хотелось поддержать её, я пыталась рассказывать истории из моей жизни дома и в школе, и не понимала, что в её мире такие глупости могут лишь причинить боль. Тем не менее, однажды Маша решилась на приезд к нам.
Был конец питерского лета. Хмурое небо, обещающее долгий моросящий дождь, холодный ветер, разгоняющий с полутемных улиц прохожих. Мы: я и мама, шли встречать Машу на трамвайную остановку. Ни погода, ни наше напряжение не могли притормозить вечный моторчик Бэтьки – трамваи она любила безгранично , и направление к остановке знала на зубок. Поэтому неслась впереди, неслабо натягивая поводок , постоянно поворачивая нос в нашу сторону – поторапливая, недовольно потявкивая и виляя бубликом хвоста в такт качающейся попе.
Возмущению Бэтьки не было предела, когда мы пропускали трамвай за трамваем, не пытаясь сесть ни в какой из них, и куда-нибудь поехать. И вдруг настроение Бэтьки резко изменилось. Она вытянулась в струнку, хвост опустился вниз. Бэтька повернулась в направлении девочки, которая вышла из вагона очередного подошедшего трамвая и направилась к нам. Нет, Бэтька не рванула к Маше, как мы ожидали, скорее наоборот - она отступила и прижалась к маминым ногам. Рванула Маша. К ней. Она опустилась перед своей роднулькой на колени, заплакала. Гладила её морду, целовала нос, прижимала любимую собаку. А Бэтька отворачивалась, пытаясь вырваться из Машиных рук. Через несколько минут, когда Маша смогла успокоиться, мы пошли к нам домой. По дороге Бэтька не поднимала голову, шла , стараясь не приближаться к Маше. Дома залезла под стол на кухне и не вылезала.
Мы пили чай, я рассказывала молчавшей девочке про жизнь Бэтьки. Не помню, что отвечала Маша, даже не помню, как она выглядела, но её глаза, полные боли и тоски, глаза не ребенка, а как будто уже старого, прожившего жизнь человека в моей памяти до сих пор. Я хвасталась, каким командам Бэтька научилась у нас. Маша рассказала, чему она учила Бэтьку. И даже показала – собаку позвали, она, опустив голову, вышла из-под стола. Трюки по командам Маши были выполнены безупречно, потом Бэтька получила «вкусняшку» и, абсолютно не проявляя никаких эмоций, забралась обратно под стол.
Маша пробыла у нас совсем недолго, и все это время Бэтька, которая обычно крутилась, как бешеная белка в колесе, никак не проявляла себя. Как будто ее тут не было. Она словно спряталась, ушла, исчезла. Маша держалась стойко, лишь изредка хлюпала носом и вытирала набегающие слезы.
Мы пошли провожать Машу тем же составом: я, Бэтька и мама. Бэтька так же шла, опустив уши, нос, голову и хвост. Мы пришли на трамвайную остановку. Бэтька села рядом с мамой, отвернув голову от Маши. Та пыталась ее погладить, поцеловать в мокрый нос, но Бэтька уворачивалась, отходила и, с абсолютно потерянным видом, садилась подальше от своей бывшей хозяйки. Наконец подошел нужный трамвай. Когда Маша начала прощаться с собакой, та вдруг занервничала. Она заскулила, стала прыгать на девочку. Маша заплакала, но, поцеловав в последний раз черную морду, поднялась по ступенькам трамвая. А Бэтька орала. Она пыталась вывернуться из шлейки, выла, нет, именно орала. Мама старалась успокоить животное, но собака как будто сошла с ума. Она пыталась бежать за трамваем. Она тянула поводок, стоя стрункой на задних лапах, и, подняв морду вверх, выла по-бабьи – горько, с дикой тоской и болью. Она явно прощалась с той, кто был для неё всем – сестрой, дочкой, хозяйкой, подружкой и всей жизнью. А на последней площадке уходящего трамвая , прижав лоб к стеклу, и зажимая кулаком рвущийся крик отчаяния и боли, с глазами, полными слез, стояла Маша. Трамвай уезжал куда-то в холодный летний день, в другую жизнь, без Бэтьки – последней частички её когда-то счастливого, а потом трагичного детства. Больше Маша нам никогда не звонила.
Время идет незаметно, час за часом, год за годом, меняя все, чего касается в своем нескончаемом беге. Сменяются времена года, растут деревья, взрослеют дети.
Я стала старше, а Бэтька превратилась из забавного чертенка в толстенькую старушку. Я плохо помню её последние годы – юность жестока, и она не признает чужую старость и увядание. У меня были уже другие интересы: веселые компании, учеба, другая, более молодая собака. А Бэтька уже не поспевала за мной. Она смотрела на нас с бесконечной мудростью и грустью, с огромной благодарностью принимая тот кусочек ласки и внимания, которые ей доставались. Она больше времени проводила с мамой, свернувшись клубочком у нее в ногах. Она плохо видела, стал подводить и слух. Морда поседела, лапы ступали неуверенно и осторожно. Иногда Бэтька вскакивала с былой прытью, начинала лаять на дверь – и вдруг, осознав, что ей что- то просто почудилось, с виноватым видом возвращалась на свое место. Её подводило тело: когда Бэтька, не заметив, в первый раз дома напрудила под себя лужу, она долго просила прощения, скулила, не понимала, как так получилось. Мы выносили её гулять на руках по несколько раз в день, но такие случаи повторялись все чаще и чаще. И каждый раз Бэтька чувствовала себя виноватой и, поскуливая, лизала руки тому, кто убирал её «казусы».
Однажды, сразу после прогулки с мамой, она легла клубочком на краешек паласа в комнате и закрыла глаза, в последний раз вздохнула, и уснула навсегда. Спокойно, мирно, тихо и незаметно. Маленькая черная собака с огромным сердцем.
Бэтька прожила с нами 8 лет Её хоронили мама и папа где- то на краю большого города. Возможно там, где сейчас стоят высотные современные дома, в одном из которых я и живу. Не помню, почему меня тогда не было вместе с ними, и очень виню себя за это до сих пор.
Я абсолютно уверена, что у собак есть душа. Собаки все чувствуют и понимают. Да, я очеловечиваю своих собак, но я не забываю и не отнимаю у них то, что они другие. Собаки зачастую лучше людей. Чище и понятнее. Благороднее и терпимее. По крайней мере, такой была Бэтька.
Я очень хочу верить в сказку про радугу и наших четвероногих друзей, которые, по прошествии земной жизни, уходят именно туда. Но если есть на самом деле та радуга, у которой встречают нас после жизни на краю неба наши собаки, то я очень надеюсь увидеть там её – мою Бэтьку. Самое лучшее воспоминание моего детства. Самого верного моего друга. Мою СОБАКУ.
Эпилог
Почему все-таки Бэтька Львиное Сердце ? Как бы Вам объяснить… Это был маленький рыцарь в черных кучерявых доспехах. Большая собака, даже лев, в теле болонки с элементами пуделя. Кривоватые лапы, не очень длинные уши, глазки – пуговки. Никакой особо «мимимишности» и «лапулести». Но при этом, обладающий огромной харизмой, неутомимым жизнелюбием и смелостью, граничащей с безрассудством. И разумом. Разумом, мудростью, если хотите.
То ли сказалось время, проведенное в условиях выживания, то ли в головку этой собаки было вложено природой гораздо больше мозгов, чем обычному псу. Это проявлялось во многом. В смекалке, в умении прятать и находить, в общении и взаимодействии. После Бэтьки у меня ещё были собаки: Джесси, её дочка от второго, официального брака в нашем с ней совместном бытии . Мы очень хотели , чтобы у нас остался её щенок , тем более, что Бэтька к нам попала в свои уже достаточно зрелые годы – ей было около 4-х лет. И когда знакомые, у которых был породистый пуделек, предложили заключить данный союз, мы согласились. Про согласие у Бэтьки никто не спрашивал , но и смысла не было – во время течки она была согласна на всех и каждого.
Джесси была умницей, красавицей, отлично воспитанной и выдрессированной прежде всего своей родной хвостатой мамкой. И мной, уже «опытным» собаководом. Был подобранный в деревне Варкан, со своей историей. Огромный добродушный Варенька – интеллигентнейшая дворняга с ирландским волкодавом в родне, с характером зайки. Был Джек – лайка, которого нам подкинули на даче – свободолюбивое дитя лесов. Уже пять лет живет со мной мой подарок судьбы – пришелец Динка. Она пришла к нам сама, когда ей было около 2- х с половиной месяцев, вломилась в квартиру и в мою жизнь и осталась. Очень хочу, чтобы надолго. При этом я не знаю, что такое погрызанные вещи, испорченная мебель. Мне везло, и до сих пор везет на умных, преданных и воспитанных животных. И на кошек, кстати , тоже. Я знаю и много породистых песелей – замечательных, добрейших, умнейших. Но ни один из них не сравнится с моим маленьким рыцарем. Не в обиду никому будет сказано. Просто у каждого в жизни бывает такая встреча – с человеком ли, с животным , когда ты понимаешь, что в нем горит солнце. И от этого становится светло и тепло всем вокруг . Большое , доброе солнце , или сердце, или душа. Но оно такое одно, как правило. Потому мало кому везет встретиться с подобным чудом хотя бы еще раз.
(с) Екатерина Елочкина в соавторстве с Александром Елисеевым, 2022