Увидев монохромную репродукцию картины художника-символиста, Рахманинов записал свои впечатления в звуковых красках
В линейке событий II Рахманиновского фестиваля в Ижевске его четвертый день будет отдан музыке Чайковского и Рахманинова. На сцене Удмуртской филармонии 4 апреля в 19:00 Государственный симфонический оркестр республики под управлением маэстро Антона Шабурова исполнит два рахманиновских произведения – «Юношескую» симфонию и симфоническую поэму «Остров мёртвых», а в апогее вечера прозвучит Шестая симфония Чайковского.
Завязь рахманиновского письма
Не трудно догадаться, что «Юношескую» симфонию Рахманинов написал в юности, когда параллельно с занятиями на фортепианном факультете Московской консерватории, начал брать уроки в классе свободного сочинения Антона Аренского.
В тот момент большинство из рахманиновских композиционных опытов напоминали ростки, почки, ветви будущего живого, крепкого и здорового творческого древа. Наверное, это прекрасно понимал и сам автор. Неслучайно, что позже Сергей Васильевич не счел необходимым включать многие пробы той поры в список своих обнародованных опусов.
Тем не менее, услышать музыкальную завязь рахманиновского письма в «Юношеской симфонии» будет весьма интересно. Так же как в дебютном Рахманиновском фестивале в Ижевске год назад любители музыки с удовольствием познакомились с оркестровой поэмой «Князь Ростислав», которую представили Госоркестр Удмуртии под дирижерскую руку Алексея Рубина.
А еще раньше Струнный квартет Удмуртской филармонии сыграл два неоконченных квартета Рахманинова, наглядно представив сюжетную линию в жизни композитора, который после двух попыток-проб в обращении к камерной инструментальной музыке окончательно решил, что этот жанр не станет лейтмотивным в его творчестве…
Переживания в черно-белых тонах
На контрасте с «Юношеской» симфонией в творческой эволюции великого русского Художника прозвучит симфоническая поэма «Остров мёртвых» – один из образцов высокого композиторского мастерства Рахманинова, увидевший свет в 1909 году.
Непритворно тяжело переживая поражение Первой русской революции, испытывая глубокое разочарование, ценящий свободу, Рахманинов уезжает с семьей в Германию, и после отъезда живет «на два дома». Летом в Ивановке на Тамбовщине, потому как не представляет себя без России, а оставшиеся три времени года старается прижиться в немецком Дрездене.
Именно в этом городе Сергей Васильевич и сочинил симфоническую поэму, звуковая палитра которой появилась после того, как в одной из художественных галерей (данные разнятся – то ли в Дрездене, то ли в Лейпциге) Рахманинов увидел «Остров мертвых». Но не известное полотно швейцарского художника-символиста – живописца и графика – Арнольда Бёклина, а только его монохромную репродукцию.
– Если бы я сначала увидел оригинал, то возможно не сочинил бы моего «Острова мертвых». Эта картина мне больше нравится в черно-белом виде, – вспоминал позже композитор, перед глазами которого стоял небольшой островок в Тирренском море с отвесными скалами, кипарисами и крохотным причалом.
– Как он возник, как это началось?! Как я могу сказать вам об этом?! Он возник во мне, и я его принял как дорогого гостя и записал! – Сергей Васильевич Рахманинов, не любивший повышенного внимания прессы к своей персоне, немного раздраженно отреагировал на вопросы некоего докучливого репортера, который допытывался о возникновении творческого замысла его поэмы.
«Остров мертвых» стал одним из многочисленных, но великих и проникновенных примеров двойного эмоционального воздействия, когда искусства в разных эстетиках входит в единый союз.
О свойствах шедевров
– Сегодня я четко понимаю то, что чем больше думаю и погружаюсь в Музыку, тем больше испытываю чувство потрясения. Это к вопросу о том, что шедевры искусства всегда больше своих создателей, которые могли и не осознавать какие «мощные заряды» они закладывают в свои произведения, – в одном из интервью Удмуртской филармонии маэстро Антон Шабуров, который продирижирует программу 4 апреля, делился своими сокровенными размышлениями и ощущениями. – Музыка – это бездонный океан и поэтому я искренне не понимаю, как можно музыкантам устать от жизни добровольно прекратив её бесконечное постижение. И не дай мне Бог когда-нибудь это понять…
Текст: Александр Поскребышев