— Личному составу построиться на нижней палубе для утренней поверки! Форма одежды - пять. — Голос старпома, нарушив тишину, призывал нас, матросов срочной службы, к подъёму. Про «доброе утро», конечно же, старпом не вспомнил.
Форма пять - это значит пойдём на улицу, одевайся теплее. Мы стали натягивать подштанники, форменные брюки, фланки и шинели. Сунув ноги в «прогары», команда затопала по металлическому настилу палубы.
Зима выдалась снежной. За ночь намело таких сугробов, что не сразу и разгребёшь. Теперь понятно, почему Джус (это мы так старпома звали) лютует. Обычно, после поверки, дежурные офицеры «для виду» отправляли нас протереть пыль, ну или поелозить ветошью по палубам.
Мы выползли наружу. Со стороны это, должно быть, смотрелось очень уморительно. Чёрные фигурки, как муравьишки, забавно суетясь, заползали по кораблю. Нам же было не очень весело. Хотелось спать и есть. Но делать-то нечего. Схватив лопаты, мы принялись сбрасывать снег за борт. Вдалеке горели огни Североморска. С неба на нас глядели звёзды. Над северной землёй висела полярная ночь.
Вдруг, на причале, раздался яростный вопль! Это наш кот, по кличке Матроскин, гуляя по расчищенному причалу встретил конкурента. Дивизион наш состоял из четырёх кораблей и одного катера. На трёх кораблях «служили» коты, гонявшие трюмных крыс (про это я уже как то рассказывал), а на флагмане, БРЗК «Беломорье», жила кошка Алиса. Коты на дух не переносили друг-друга, причал был местом их постоянных сходок. Тут особенно выделялись двое: наш Матроскин и кот Рыжий, с соседнего корабля. Ни дня не проходило без отчаянных схваток. Шерсть летела клочьями, кошаки «мутузили» друг-дружку и громко орали. А Алиса, как истинная леди, наблюдала за ними откуда-нибудь сверху.
Сегодня наш Матроскин победил Рыжего. Тот, поджав хвост, убежал под защиту «своих». Матроскин, для виду погонявшись за трусом, важно пошёл по причалу, иногда стряхивая с лапок снег. Проходя мимо Алисы, кот гордо задрал хвост. Та, сидя в проёме камбузного иллюминатора, прищурившись, смотрела на героя.
Прошло несколько дней. Я стоял на вахте у трапа. День был обычный, ничем не примечательный. Таких, во время службы, много. В обязанности «трапного» входит соблюдение порядка на ближайшей территории и контроль за «сходом» с корабля. Вахта «трапного» длится четыре длинных и нудных часа. Снег был убран, делать было нечего. От скуки я смотрел по сторонам. Вон вахтенные электрики, из гражданских, ловят на краю причала крабов. А там ребят выгнали долбить лёд. За защитными электрическими коробами возится Рыжий. И тут, будто почуяв мой взгляд, кот замер, понюхал воздух, припал к земле всем телом и прижал уши. Я пригляделся.
По причалу шёл Матроскин. Ничего не подозревая, он совершал свой кошачий променад. Рыжий, затаив обиду за поражение, видимо решил устроить засаду на врага. Всё ближе подходил Матроскин к месту засады. Что же будет?
Рыжий дождался, когда противник пройдёт чуть вперёд, и пулей выскочил из-за коробов. Мгновение - и он бросился на конкурента со спины, по-предательски. Завязалась потасовка. Коты завизжали, сцепившись в клубок, и покатились кубарем по причалу. Шерсть вновь полетела клочьями. Матроскин был сильным противником, но в этот раз удача была на стороне врага. Благодаря предательскому манёвру, Рыжий брал верх.
Но тут случилось нечто. С «Беломорья», прямо из камбузного иллюминатора, как валькирия вылетела Алиса. Она разбила кошачий клубок, потом вновь его собрала, став эпицентром. На мгновение всё смешалось в рыже-серую массу. А через секунду закончилось. Ударами лапок, Алиса повергла в бегство подлого Рыжего, «на прощание» выдрав тому ещё один клок из пушистого хвоста.
Матроскин отряхивался, приходил в себя. Алиса подошла к нему, выгнула спинку, замурчала и закружилась. Матроскин понюхал её носиком.
С тех пор они стали неразлучной парочкой. И, хоть жили на разных кораблях, постоянно ходили друг к другу в гости. Об их кошачьей «любви» знал весь дивизион. Никто им не препятствовал. Даже наоборот. Бывает, стоишь «трапным», смотришь - идёт Алиса в гости. Поднимется по трапу, посмотрит на тебя. «Мя!» - просит, чтоб пропустил. Открываешь перед ней, как перед принцессой, переборку - она прыг! И внутри. А там уж её Матроскин встречает. Иногда наоборот, он к ней бегал. Почему-то именно через трап ходили, хотя раньше не брезговали иллюминатором. Видимо, для «официоза». Поэтому я часто становился невольным посредником в их встречах - на трап меня «ставили» постоянно. Стоишь, слышишь - мяукает Матроскин. Откроешь ему переборку: «Давай, братуха, иди к своей подруге!»
Вскоре меня перевели на «Беломорье». Приближался новый призыв, надо было освобождать места. «Беломорье», хоть и был флагманом, считался кораблём «не перспективным». Уже очень долго он стоял грудой металлолома у причала. Поэтому туда «ссылали» всех «лишних», тех, кто не хотел подписывать контракт.
Как и прежде, на новом месте меня ставили вахтенным на трап. Как и прежде, я стоял нудные четыре часа и скучал, отсчитывая склянки до смены и дни до дембеля. Заканчивался февраль. Короткий полярный день заметно прибыл во времени, тесня долгую ночь.
Однажды после обеда, после долгого перерыва, выглянуло солнце. Оно улыбнулось Североморску, заливу, и, заодно, нашему дивизиону. Стосковавшись по солнечному свету (шутка ли, несколько месяцев прожить в кромешной серой хмари), все матросы выбежали на верхние палубы смотреть на долгожданное чудо. На душе было удивительно хорошо - солнышко будто грело изнутри, обещая скорую встречу с домом. Небесное светило улыбалось нам, а мы улыбались друг-другу.
В это время, в укромном уголке на камбузе, Алиса родила котят. Пять маленьких комочков мгновенно стали всеобщими любимцами. В столовой, для Алисы и её «алисят», поставили коробку со всяким тряпьём, куда кошка быстренько перетащила всё потомство.
Котята быстро росли, сидеть в коробке им уже было не интересно. Они выползали из неё, смешно ковыляли по столовой, баловались, играли. На построениях, которые иногда проходили тут же, котята, наплевав на устав, пищали и дрались сами с собой, пока мы стояли по стойке «смирно». Некоторые, особо смелые, даже залезали на нас по нашим форменным штанам. Алиса лежала в коробке, как обычно хитро щурясь и, периодически, мявкала, призывая котят вести себя сдержаннее. А Матроскин приходил к ней в гости.
***
Армия - страна чудес. И в моей службе случалось всякое. Иногда не очень хорошее. Но есть там кое-что, что не смогли испортить ни дурное отношение командиров и сослуживцев, ни недосып или голод, ни тяжёлый физический труд. Это мгновения настоящей жизни, которые, в один момент, вспыхивают в душе как первые лучи солнца над Североморском после долгой полярной ночи.