Замечательная русская поэтесса, критик, публицист, переводчик, литературовед Татьяна Михайловна Глушкова родилась в Киеве в семье ученых-физиков 23 декабря 1939 года.
После окончания киевской школы поступила в Литературный институт имени А. М. Горького, который закончила в 1965 году.
В 1962 – 1964 годах много переводила с украинского, грузинского, латышского, чешского, польского, сербского в русских периодических изданиях. Два года проработала экскурсоводом в Михайловском (1964-65 гг.), оставшись на всю жизнь страстной поклонницей пушкинских мест. Первые стихи Глушковой печатаются в «Литературной газете» (1962) и «Дне поэзии» (1963).
Первый поэтический сборник «Белая улица» вышел в 1971 году, доброжелательно встреченный критикой. В этот период много пишет об истории России, посвящает свои стихи ее известным деятелям. В ее поэзии оживают древние Киев и Новгород, любимый Псков, Прибалтика.
С конца 1970-х годов меняется тематика стихотворений, появляется грусть, а затем и трагедия любви.
Основные поэтические сборники Татьяны Глушковой: «Белая улица» (1971), «Разлуки нет» (1981), «Стихотворения» (1992), «Всю смерть поправ...» (1995), «Русские границы» (1997) и др.
В ее стихах нет четкой и определенной темы — для Глушковой характерна достаточно быстрая смена состояний души и природы в пределах одного стихотворения.
Основные темы ее лирики — любовь, война, родной дом, природа, но лирическим центром, безусловно, является тема Родины. В каждом стихотворении ощущается любовь поэтессы к
родной земле и выразить ее чувства помогает родной пейзаж, в котором она любит каждую ветку и цветок.
Литературные критики писали, что Глушкова смогла преодолеть путь от любовной лирики до «высот народного трагизма». Как сказала в одном из интервью сама Глушкова: «Гул истории или же, как я его назвала, "все бедствия русской Голгофы" стали тем фоном стихов, что затмевает и заглушает частности личных мытарств».
Еще одна сквозная тема в поэзии Глушковой — тема войны. Для Глушковой Великая Отечественная война никогда не была сухим фактом из истории. Она считала май 1945-го истинной вершиной русского XX века и великую Победу — главным содержанием эпохи.
Татьяна Глушкова была блестящим публицистом. В 1987 выходит острополемическая книга ее статей «Традиция — совесть поэзии». Глушкова пишет, что в русской современной литературе больше нет единого языка, чтобы говорить о поэзии. Глушкова делит современных ей стихотворцев на тех, кто считает, что великая русская литература исчерпала себя, и на тех, кто уверен в ее неисчерпаемости. Глушкова всегда относила себя к последним.
С 1970-х годов Глушкова активно участвует в общественно-литературной жизни. В 1972-1989 годах руководит поэтическим семинаром в Литературной студии при Московском городском комитете ВЛКСМ и Московской писательской организации СП.
Критики отмечали следование Глушковой традиции русской классической литературы, в первую очередь Грибоедова, Пушкина, Некрасова.
В 1990-е Глушкова входит в ряд поэтов, отстаивающих народные и советские ценности. Она не приняла нового государственного строя, воспринимая распад СССР как трагедию, конец Великой Державы («Когда не стало Родины моей»). Ощущение потери Родины лейтмотивом проходит через творчество Глушковой, начиная с 1991.
В 1994 году Глушкова публикует цикл стихов, в которых она резко и с болью говорит о событиях октября 1993: «Возложение цветов», «Еще встает за окнами рассвет», «В тот час, как танки въехали в Москву», «Останкино 3 октября 1993 года», «Сороковины».
В стихотворении «Ветеранам» Глушкова пишет: «Не удержали мы в руках / То знамя солнечной Победы, / Что нам вручили наши деды».
В публицистике 1990-х Глушкова обвиняет в разрушении Родины не только ельцинский режим, но и молчащих патриотов, людей компромисса, критически относящихся к советской власти.
Татьяна Глушкова умерла в Москве 22 апреля 2001 года после тяжелейшего инсульта. Похоронена на Переделкинском кладбище.
В 2002 вышла посмертно книга Глушковой «После победы». Эта книга автобиографичная, время действия которой охватывает период с 1943 (освобождение Киева от немцев) по 1953 (смерть Сталина). В ней Глушкова воссоздает живой портрет эпохи, рисуя картины своего детства. Главным героем этой книги является Родина, Россия — вместе с родным, бесконечно дорогим для Глушковой Киевом, который она некогда называла своей «малой родиной».
Детство поэтессы прошло в скитаниях - вместе с родителями, учеными-физиками, отступала из Киева. И благодарила потом судьбу за то, что не попала в оккупацию. Только к 9 мая 1945 года семья вернулась в Киев. В предисловии к своему второму сборнику стихов «Выход к морю» (1981) Татьяна Глушкова писала о военном детстве:
- Эти трагические годы яркими, хотя и разрозненными по малолетству свидетеля, вспышками живых картин присутствуют в моей памяти по сегодня. Эти годы обостряли для всех, кто пережил их в названной обстановке, представление о Родине, свободе, «далекой» России, которая словно бы вся «откатывалась» на восток, ибо Россия была тогда для нас там, где была наша защитница — Армия... Горесть тех лет, отчасти вошедшая в стихи моей книги, не заслоняла другого: сознания необходимости нашего общего мужества, веры в конечную правоту и победу нашей Армии, нашего народа...
Те далекие детские годы, опаленные войной, оказали огромное влияние на формировавшееся мировоззрение поэтессы. Впоследствии она вспоминала:
- О детстве, подсвеченном огненным заревом небывалой войны, о детстве на черном пожарище, можно было б уже и не поминать, когда б не оттуда — мне кажется — и тип поведения человека сегодня — в условиях, столь похожих на бедствие тех трагических лет...
Известный литературный критик Владимир Бондаренко назвал Татьяну Глушкову «ярким, стремительно пролетевшим метеоритом в русском литературном пространстве», который, промчавшись по литературному небосклону, сгорел так быстро, что его «не успели еще толком оценить и полюбить национально ориентированные мыслители и публицисты, не успели разлюбить ценители чистой поэзии оценить ни националисты – патриоты, ни любители чистой поэзии».
Поэтому имя талантливой русской поэтессы и патриотки Татьяны Глушковой известно только малой группе российских любителей поэзии. Отличительной чертой её творчества является несокрушимая гражданская позиция как русского человека и патриота, но начинала она с лирики.
Владимир Бондаренко в своей книге дает подробный анализ творчества Татьяны Глушковой. Ранние ее стихи были на извечную «бабью тему»: о любви и одиночестве:
Свела нас вовсе не любовь,
а только медленная мука,
реки вечерняя излука,
воды остуженная кровь.
Но и любовь часто заканчивается. Тема разлуки – тоже частая гостья в творчестве Татьяны Глушковой:
Как медленно он разжимал
свои, уже пустые руки,
веселым поездом разлуки
уже манил его вокзал.
Разлука приносит свободу, но она оборачивается другой, страшной своей ипостасью – одиночеством, от которого хочется просто выть:
Я подслушала – там впереди,
за горою – такая разлука,
при которой - ни слова, ни звука,
ни любви, ни проклятья в груди.
С годами поэзия Татьяны начинает носить все более гражданский оттенок, она начинает понимать величие державы. Даже ее стихи о Сталине дышат восхищением его дерзновенностью:
Он не для вас, он для Шекспира,
для Пушкина, Карамзина
былой властитель полумира,
чья сыть, чья мантия красна…
……………………………..
И он, пожав земную славу,
один, придя на страшный суд,
попросит: «В ад!...Мою державу
туда стервятники несут».
Татьяна Глушкова - хранитель русского слова, носитель русского духа. То, что произошло с её Родиной, - произошло с ней самой. Это крик её души. Нечеловеческой болью за Родину проникнуто её стихотворение о катастрофе 1991 года – распаде Советского Союза:
Когда не стало Родины моей,
я ничего об этом не слыхала:
так, Богом бережёная, хворала! -
Чтоб не было мне горше и больней…
Когда не стало Родины моей,
я там была, где ни крупицы света:
заслонена, отторгнута, отпета -
иль сожжена до пепельных углей.
Когда не стало Родины моей,
в ворота ада я тогда стучала:
возьми меня!.. а только бы восстала
страна моя из немощи своей.
Когда не стало Родины моей,
воспряла смерть во всем подлунном мире,
рукой костлявой на железной лире
бряцая песнь раздора и цепей.
Когда не стало Родины моей,
тот, кто явился к нам из Назарета,
осиротел не менее поэта
последних сроков Родины моей.
Час Беловежья. 8 апреля 1992 г.
Татьяна Глушкова была единственной из больших поэтов, кто посвятил событиям 1991-93 годов не скупую строку, а целую книгу отчаянных и горьких стихов. Она проводила СССР, как родного человека провожают русские женщины - не тая слез. Одно из стихотворений так и называлось: «Сквозь слезы».
Известный деятель культуры Савва Ямщиков считал Татьяну Глушкову выдающейся поэтессой, но имя ее как замалчивалось, так и замалчивается сейчас. Скорее всего, был уверен Савва Васильевич, ей не могли простить цикл «Когда не стало Родины моей», родившийся при виде гибнущей державы.
Расстрел Белого Дома в октябре 1993 года – потрясло поэтессу. Этому трагическому событию посвящено одно из самых ярких стихотворений Татьяны Михайловны – «Навеки Пресня Красная красна». Каждая его строчка пронизана болью за русский народ, за его очередную страшную жертву:
Еще встает за окнами рассвет,
еще струится осень золотая.
Но нет Москвы. А есть — воронья стая
над стогнами страны, которой нет.
Над выщербленным Зданием Беды,
какое быть желало «Белым домом» —
лакейским флигельком под Вашингтоном,
куда ведут кровавые следы.
И над моей оглохшей головой,
когда дремлю, когда встаю до света,
и вижу: труп плывет у парапета,
отторгнутый речною глубиной.
Ни в воду вы не спрячете концы,
ни в грудь земли, ни в хляби небосвода...
Бредет в острожном рубище Свобода,
ведет коня слепого под уздцы.
Тоща, как Смерть, как черная вдова.
А следом — гулко катится телега...
Не убраны в полях разливы хлеба.
Не убраны тела до Покрова.
И слышу: танки валкие гремят
по старой Пресне — точно по Берлину!..
Нас гнут в дугу. А мы расправим спину.
Священным гневом горизонт объят.
Навеки Пресня Красная красна.
Навеки черен этот ворон черный,
что кружится над Родиной просторной
и над душой — как Спас, нерукотворной,
что плачет, страждет, мечется без сна...
Навеки Пресня Красная красна!
Интуитивно чувствовала поэтесса, что страна погружается в пучину хаоса и в ад гражданской войны. Она предчувствовала, что в стране победили силы, враждебные народу:
Но поутру, когда упал солдат
последний наш, и вроде — взятки гладки,
под окнами прошел крылатый Дант
в пропахшей адским чадом плащ-палатке.
Ельцинский режим Татьяна Глушкова не приняла категорически. Из литературного работника поэтесса превратилась в яростного борца против ельцинского режима, непримиримого красного воина. Татьяна ненавидит тех, кто засел в Кремле:
То Ирод из Кремля справляет пир.
Кошерное ему несут жаркое.
Стекает по кистям беспалым жир.[1]
Кровь, как вино, течет рекою…
Владимир Бондаренко подметил - ни единой поэтической строчки не нашлось у придворных льстецов, не смогли они выдавить из себя ни одного шедевра в защиту ельцинской своры. Критик рад: «русская литература не замаралась в этом блуде». Не только сломленные, но и продавшиеся не смогли исторгнуть из себя ни одного слова в поддержку режиму. Ничего они не смогли противопоставить глушковским строчкам из стихотворения «Горит Дом Советов»:
Дождь отказался лить –
смывать следы,
и снег помедлил –
падать простодушно.
И солнце ясным глазом с высоты
глядело на расстрел…И было душно
в тот день осенний: сладковатый чад
клубился ввысь…
Какой листвы сожженье?
О снегопад, - как милосердный брат,
приди на поле этого сраженья!
Но Татьяна не впала в творческий пессимизм – она надеется, что у русского народа будет новая судьба. Она уверена: люди, принесшие себя в жертву, не погибли напрасно – даже своей гибелью они помогут своему Отечеству:
И нету мощи, чтобы преодолеть
ту крепь - коль встанут мертвые с живыми,
единого Отечества во имя
готовые вторично умереть.
В последние годы жизни Татьяна Михайловна была больше заметна в роли острого публициста, чем поэтессы. Ее политические взгляды изложены в беседах с журналистами и общественными деятелями в книге «Встречи». Она, например, в числе первых поняла, что в демократии народ выступает отнюдь не носителем власти, а только средством для ее приобретения. Ей уже тогда было ясно, что
- буржуазная демократия отражает власть меньшинства, защищает плутократическое (денежное) меньшинство, которое может быть сильно отчуждено от коренного населения (большинства народа в той или иной стране) и даже вовсе не принадлежать к нему, этому коренному населению, преданному национальным устоям, создавшему свою неповторимую национальную культуру.
По классификации В. Бондаренко, Татьяна Глушкова, безусловно, принадлежит к «красным патриотам», но под ее рассуждениями относительно возрождения монархии в стране может подписаться любой убежденный монархист:
- Что же до монархии, то она, на мой взгляд, есть высший тип государственного устройства, который только был выработан человечеством. В то же время сегодня она мне кажется утопичной для нашей страны. Потому что монархия – не просто политический строй, политическая система, а система духовная. Многие думают, что царь, государь, император – нечто вроде президента с чрезвычайными, повышенными полномочиями. Это не так. Наличие царя, государя императора подразумевает осознание его как помазанника Божьего. Чтобы осознавать помазанника Божьего, надо верить в Бога. Надо верить, что царь – это связующее звено между Богом и Отечеством. Это символ и залог богоохраняемого, благословенного Богом государства…
Еще в далеком 1992 году, когда вся страна находилась в эйфории от «свободы и демократии», она поняла, что насаждаемый ельцинской кликой режим является режимом криминальным, что России нужен ТРЕТИЙ[2] путь, отличающийся и от социалистического пути и от западного.
Владимир Бондаренко посвятил ей проникновенные строки:
- Она была национальным русским поэтом, но при этом, безусловно, вся целиком, - советским имперским поэтом. Она была тонким знатоком русской культуры, но и сама стала частью русской культуры…
Вот как писал о Татьяне Глушковой протоиерей Александр Шаргунов:
- Не случайно родители назвали её Татьяной - в честь любимой героини Пушкина. Её душа была истинно русской, как у пушкинской Татьяны. И язык её стихов и прозы - глубинно русский. Образный и чистый. И то, что она выразила в своём творчестве, невозможно выразить ни на каком другом языке. В её роду были люди духовного звания и донские казаки. Настоящая благородная русская интеллигенция. В отличие от другой, роющей яму России, которую в своё время пророчески обличал святой праведный Иоанн Кронштадтский...
Юной девушкой в 1960-м году в разгар хрущёвских гонений на Церковь, она пишет цикл стихов о храме Киевской Софии. Тогда казалось, что о вере в Бога интеллигенция, и в особенности творческая интеллигенция, напрочь забыла. И символом этого было то, что руководитель её семинара в Литинституте, маститый поэт, классик советской литературы, отказал ей за такие стихи в защите диплома.
Татьяна Глушкова была глубоко верующим человеком, хотя путь к Богу был для нее непростым. Ее духовник, настоятель церкви Знамения Божьей Матери отец Александр сказал в своем поминальном слове:
- Как и все наши соотечественники, кто жил последний период атеистической жизнью, Татьяна Михайловна была так же сложна. И труден путь к Богу, особенно для людей творчества… Очень сложно совладать с теми дарами, с теми талантами, которыми Господь щедро одарил Татьяну Михайловну. И, тем не менее, она шла к Богу. Она с благоговением великим причащалась Святых Христовых Таин. Очень тщательно готовилась к исповеди…Татьяна Михайловна была верной дочерью своего народа…Всю боль, всю скорбь своего земного Отечества, которое нам Господь заповедал любить, она пропускала через свое сердце. И тот талант, который Господь ей даровал, как светильник, светящийся на свечнице, она отдавала Богу и своему народу… И до последнего вздоха думала и переживала о своем народе…
«Трагический лирик», - так назвал Татьяну Михайловну Владимир Бондаренко. Она работала до самой кончины, несмотря на тяжелый недуг.
Скончалась Татьяна Михайловна от тяжелейшего инсульта 22 апреля 2001 года. Похоронена в Москве.
[1] У Ельцина на одной из рук не хватало двух пальцев. (Авт.).
[2] Выделено Т. Глушковой.