Выехавший во главе крупных сил в ночь на 9 ноября из Варшавы командующий польскими войсками генерал-лейтенант Томаш Вавжецкий, проезжая через город Рашин, оставляет там конный наблюдательный отряд. Уже 10 октября в окрестностях Рашина появляется передовой отряд казаков генерал-майора Денисова, и польский наблюдательный отряд, не вступая в бой, складывает оружие.
Прибыв в Тарчин (Мазовецкое воеводство), на соединение с корпусом генерал-лейтенанта Ромуальда Гедройца, Вавжецкий с ужасом находит, что вместо с иголочки экипированного многотысячного отряда, под командованием Гедройца жалкая кучка людей. Дело в том, что накануне, в корпусе Гедройца побывала делегация от польского короля, зачитавшая солдатам амнистию Суворова. После чего в войсках Гедройца и произошел открытый бунт, в результате которого большинство покинуло расположение части. И только благодаря своей энергии Гедройцу удалось удержать под знаменами остаток войск.
В это же время главнокомандующий Вавжецкий получает из Варшавы эстафету от оставшихся там генералов и офицеров, которые под разными предлогами просят отставку. Раздосадованный Вавжецкий не стал просителям ничего отвечать.
Вслед за этим Томаш Вавжецкий получает донесение от генерал-майора Людвика Каменецкого, командующего одним из лучших отрядов, о том, что его войска не будут ни сражаться, ни выступать в поход, а собираются отдаться под власть короля, поскольку солдаты взбудоражены письмом Станислава Августа об амнистии. Вавжецкий принимает решение сместить Каменецкого, назначив новым командиром вместо него генерал-майора Неселовского, снабдив его приказом идти на соединение с основными силами.
С небольшим же отрядом генерал-майора Ожаровского произошло еще более худшее событие. Едва прознав о какой-то там амнистии, солдаты сами потребовали послать гонца к королю Польши. После этого, не дожидаясь возвращения гонца, люди разошлись по домам, бросив 10 пушек, которые были тут же подобраны казаками Денисова.
Через несколько дней командующий Вавжецкий наконец соединяется с войсками генерал-лейтенантов Яна Генрика Домбровского и Антония Мадалинского, отличившегося при обороне Праги и там раненого. Но Мадалинского на месте не находит. В записке, генерал-лейтенантом Мадалинским написано, что он взял из казенных денег 4.000 червонцев в счет своего имения, которое оставляет Вавжецкому; а сам исчезает, так как его будут искать русские, как начавшего польскую революцию и обязательно ему отомстят.
Здесь же Томаш Вавжецкий получает донесение от генерал-майора Неселовкого, который принял командование над отрядом генерал-майора Людвика Каменецкого. Во-первых, прибыв на место, Неселовский застает в расположении только половину от ранее бывшего довольно многочисленным отряда. Во-вторых, когда он отдал приказ выступать, один из полков, в знак протеста, бросил оружие. Попытка его усмирить, чуть не закончилась общим бунтом всего оставшегося отряда. В-третьих, когда отряд руководимый генерал-майором Неселовским подошел к перекрестку Варшава-Тарчин, где Неселовский поворачивает в сторону Тарчина, происходит открытый бунт, в результате которого солдаты с угрозами выпрягают лошадей из под орудий и обоза, после чего частью самовольно идут в Варшаву, частью рассыпаются в разные стороны. Отряд полностью дезертирует.
Спровоцированная Суворовской амнистией деморализация польских войск начинает набирать обороты. Генерал-лейтенант Томаш Вавжецкий, увлеченный спасением своей личной чести главнокомандующего польскими войсками, к своему несчастью, не смог разглядеть начало конца своим начинаниям «по спасению Отечества», как он его понимает, и, поэтому, не смотря ни на что, продолжает исполнять составленный им и генерал-лейтенантом Домбровским замысел, по выводу оставшихся польских войск в Пруссию.