(Окончание)
Если сказать, время пролетело незаметно и позади уже полтора года обучения в кадетке – это будет неверно. Наконец-то прошли полтора года – вот такая формулировка точнее отражает ситуацию! А это значит, пора оформлять документы для прохождения обучения в высших военных училищах.
К этому времени у нас уже сформировались кое-какие представления о военной службе, о своих способностях и возможностях, появились предпочтения и какие-то ожидания, связанные с военной карьерой. Честно скажу, хотелось и поближе к дому. Ближе к дому – это в Новосибирск! В то время там было общевойсковое военно-политическое училище. Но появилось непреодолимое препятствие – вступило в силу навязанное решение, объявленное начальнику СВУ на собеседовании в день поступления, почти два года назад. Поэтому, выслушав мою просьбу направить для дальнейшего обучения в НВВПУ, наш генерал спросил начальника учебного отдела с ангарской фамилией Логинов, оформлявшего протокол собеседования:
– Кем суворовец собирался стать?
– Артиллеристом, товарищ генерал-майор!
– Правильное решение! Одобряю. В какие артучилища у нас неисполненная разнарядка?
– В Тбилисское артиллерийское имени 26 Бакинских комиссаров!
– Оформляйте. Ничего, сынок, минометчиком будешь (это уже мне).
Почему среди десятков других артиллерийских специальностей наш начальник выбрал минометчиков, для меня уже было не важно. Дискуссий в формате собеседования при распределении с начальником училища, Героем Советского Союза, не предполагалось. Делать нечего, побрел к командиру роты оформлять документы. Перед выпуском у нас уже был другой ротный командир. Майор Столяр, хороший душевный дядька, чем-то похожий на матроса Чижика в фильме «Нянька» по мотивам рассказов К. Станюковича. Но в этой ситуации и он мне не мог помочь.
«Рапорт.
Прошу вас оформить документы для поступления в высшее военное училище. Изъявляю желание обучаться в Тбилисском высшем военном артиллерийском командном училище имени 26 Бакинских комиссаров.
Суворовец Каверзин С.М.»
Вот так «добровольно» начала формироваться военная судьба. Но все-таки Столяр меня помнил, и когда освободилось место в Ленинградском училище (родители выпускника-свердловчанина выхлопотали своему сыну местечко в Свердловском танково-артиллерийском училище), предложил мне переписать рапорт. Теперь я изъявил «желание обучаться в Ленинградском высшем военно-политическом училище Войск ПВО страны». Туда и поехал после месячного отпуска. О чем, кстати, не пожалел ни разу.
Еще одной училищной традицией, с которой больше нигде не сталкивался, был запуск бумажных «голубей» перед выпускными экзаменами, в день последнего звонка. Казалось бы, что может быть проще и какие тут могут быть правила? Где угодно, но только не в военной системе. Строго определялось количество: на каждый год выпуска по тысяче «голубей», обыкновенных самолетиков из тетрадного листа. И обязательно для выпускников эту «летающую» бумажную массу готовили суворовцы девятых классов. Таким образом, мы, будучи девятиклассниками, готовили выпускной «реквизит» для 27-го по счету выпуска, т.е. 27 тысяч самолетиков-голубей.
Эта работа начиналась сразу после новогодних каникул. Каждый день в конце самоподготовки в наш класс с портфелем заходил представитель выпускников и забирал дневную норму. Все собранное за день пряталось до поры на чердаке. Наш выпуск, как можно уже догадаться, обязан был выпустить «на волю» уже 28 тысяч «голубей», изготовленных для нас старательными руками младших товарищей.
Ритуал последнего звонка почти такой же, как в любой школе, только дополнительно каждому вручался значок об окончании суворовского военного училища, кадетский знак с барельефом Александра Васильевича Суворова. Построение проходило перед парадным входом недалеко от бюста дважды Героя Советского Союза Одинцова. А вот после построения – бегом, чтобы не вмешались офицеры-воспитатели, на чердак, где через слуховые окна выпускали, скорее, вываливали, вытряхивали из мешков это несметное количество символов перехода во взрослую жизнь. Через несколько минут все улицы, прилегающие к зданиям училища – Первомайская, Мира – были буквально завалены белыми бумажными сугробами.
В этом году в нашем училище состоялся 75-й выпуск. Точно знаю, что эта традиция сохранилась. Однако без деноминации ставших уже совсем запредельными чисел, думаю, не обошлось.
Вместе с кадетским знаком мы получили и своего рода знак качества освоения школьной программы. С полным основанием и уверенно поступали без экзаменов в высшие военные учебные заведения. В качестве щедрого бонуса за этот багаж знаний – только отличные оценки как минимум на первых двух сессиях. Все суворовцы-выпускники благодарны за это своим преподавателям. Ничто, и главное, никто не мешал им выводить любого из своих подопечных на средний, но при этом очень высокий уровень. Максимально мотивированная аудитория, всегда выполненное под контролем офицеров-воспитателей или помощников командиров взводов, прапорщиков, домашнее задание, абсолютная дисциплина на занятиях – мечта любого специалиста учительского сообщества. Это был почти идеал, на мой взгляд, советского учебного процесса, такой обычный для суворовских училищ того времени.
Кроме того, эти гражданские в большинстве своем люди называли нас и по имени, а не только по фамилии с обязательной приставкой «суворовец». Это давало поддержку, сохраняло необходимый баланс и душевное равновесие в условиях жесткого казарменного распорядка и воинской дисциплины.
Из родных суворовских стен выходили мы и подготовленными командирами отделений. Всю организацию военной службы, за исключением караульной, т.к. нам не было еще восемнадцати лет, мы знали, понимали и прочувствовали на себе. Жесткие, требовательные, но справедливые, командиры формировали у нас образ принципиального офицера, когда дело касается основ военной службы, и способного понимать нужды и запросы подчиненных, моральный климат в своих подразделениях.
Но самое главное и навсегда – дружба, закаленная в непростых условиях обучения в СВУ. Вот такие строки есть в песне, написанной кадетом нашего 28-го выпуска:
И пускай у каждого
Жизнь течет по-разному.
Но всегда, ребята,
Уверены мы в том:
С юности до старости
Мы, как клятвой, связаны
Парочкой потрепанных
Суворовских погон.
Сергей КАВЕРЗИН.
Иван Михайлович Конобейцев – наставник СВУ, командир 2-й роты, полковник в отставке. За десять лет службы в училище произвел пять выпусков суворовцев – будущих офицеров, пополнивших ряды Вооруженных Сил СССР.
Обращение
полковника И.М. Конобейцева к суворовцам-выпускникам Свердловского СВУ
и суворовцам Екатеринбургского СВУ в честь 70-летнего юбилея училища в 2013 году
(опубликовано в периодическом издании «Кадеты Урала» от 6.12.2013 г.)
Суворовцы, воспитанники мои 1966, 1969, 1972, 1974 и 1976 годов выпусков! По воле моей судьбы, по счастливой случайности 50 лет тому назад, в декабре 1963 года, я был назначен офицером-воспитателем, командиром взвода в Свердловское суворовское военное училище. Очень маленькая должность, но с огромными обязанностями и беспредельной ответственностью. Мне вверяли судьбу мальчишек с мечтою стать офицерами. Опыт, интуиция, повышение знаний и стремление дать вам, мои воспитанники, все лучшее, вселить в вас желание к познанию, уверенность в себя, принесло свои результаты. Все вы изъявили желание пойти в военные училища и взяли на себя ответственность исполнить священный долг защитника своей Родины.
Как я выполнил свой долг и как вы, это судить вам. Но не судите меня строго. Я делал это так, как умел, но с большим желанием и любовью к вам. Теперь с уверенностью могу сказать, что как я, так и вы не зря провели самые лучшие годы своей жизни в Свердловском суворовском военном училище.
Сергей КАВЕРЗИН.
