"Оно в тебе мое прошлое..."
Интересная и "свежая" книга боснийской писательницы. Здесь не будет привычного для такой прозы нытья о тяжелом детстве и травмах. Хотя будет и то, и другое)
Сюжет
Сара 12 лет живет в Ирландии. Приехала из Боснии учиться в университете и, конечно, осталась. У нее есть бой-френд и размеренная жизнь. Она не хочет вспоминать о прошлом. Но прошлое настигает ее в лице Лейлы. Подруги, которая звонит и просит отвести ее в Вену.
Сара в праведном гневе. Она ничего не слышала о Лейле и расстались они не очень хорошо. Но та произносит "Армин в Вене". И Сара как под гипнозом покупает билет до Боснии. Она на все согласна.
А дальше начинается сплошной сюр. Чужие страны, чужая история, какие-то неоднозначные ситуации. Путешествие на машине, путешествие в прошлое.
Впечатления
Несмотря на то, что периодически смысл вообще ускользает, встречаются настолько искренние моменты, попадающие точно в цель, что возникает какое-то щемящее чувство. И это при том, что обе героини неприятны, каждая по-своему.
Книгу сравнивают с Ферранте, с "Щеглом" Тартт, а сама Басташич слишком явно намекает на "Алису в стране чудес" и пихает в повествование кроликов и зайцев даже слишком усердно) Но все не то. Зачем в каждой книге искать аллюзии? Если только для того, чтобы решить, стоит ли ее читать именно мне.
В общем, это было необычно. Книга не для тех, кому важен сюжет. Его там, можно сказать, нет. Сплошная рефлексия, ощущения и чувства. Концовка тоже странная. Понравились неизбитые метафоры и необычная подача. Есть в книге какая-то пронзительность, беззащитность, при этом окруженная защитными барьерами из грубости и всяких телесных отправлений, как цветок среди мусора. И только это вывозит книгу.
Мы сидели в маленькой гостиной, где на каждом предмете лежала своя связанная крючком салфетка, будто в квартире госпожи Кнежевич нападали снежные розы и навсегда прилипли к телевизору, столику, подоконнику.
Цыганенок казался таким счастливым из-за того, что кто-то наконец позволил ему поработать, что у меня не хватило бессердечности обидеть его своей надменностью, своей белой справедливостью.