Глава 13 / начало
- Миша! - Кинулся навстречу Миньке Вовочка. Странное зрелище. Великовозрастный дядька, с солидным пивным животиком. А кстати, откуда у Вовочки пивной животик? С изрядно облысевшей головой, кидается на встречу совсем ещё молодому человеку с неподдельной радостью ребёнка. В душе то он и остался маленьким мальчиком, лет десяти. Хотя Вовочка прекрасно осознает, сколько ему лет. И за что его Боги так наказали? Вернее не его, ему то, что. Он себя вполне комфортно чувствует в таком состоянии. Наказали его родителей. А, что уж там произошло, что он остался с бабушкой, которая тоже ушла в мир иной. Богам только и известно.
- Дядя Миша. - Подскочил Вовочка, ко мне протягивая пухлую руку. - А мне не разрешили с тобой поздороваться, когда ты приехал. Я видел, когда ты приехал. Не спал. - Вовочка чуть надул губы. - Плохие дядьки были. А я от них спрятался. Они меня, правда, не искали. Но Олеся всё равно сказала, что я молодец. А мы вас вчера ещё ждали. Я борща вчера ещё сварил. Старая Ира капусту у себя знатную вырастила. Ты не думай, она мне разрешила сорвать. Я не сам. - От Вовкиного тарахтения, у меня голова кругом пошла. Я думал, мои девчонки рот не закрывают. Но Вовочка явно их перещеголял. - А я помню. Ты девочку маленькую от нас забрал. Анюту. Она так молочко любила. Выросла большой уже? - Резко сменил тему он.
- Очень. Уже совсем взрослая дама. Фотографии хочешь посмотреть? - Достал я телефон, открывая файлы.
- Миша? - Глянул вопросительно на Миньку Вова. - Я только фото посмотрю. - Я недоумевающе покосился на сына.
- Конечно можно. Это же не игра. - Разрешил Минька Вовочке и тут же пояснил для меня. - Я ему на свою голову игру показал. Ну, и всё. И корова, и сено, и телёнок. Всё по боку. Круглые сутки за игрой. Пришлось принимать строгие меры.
- Хорошенькая девочка, жалко уехала. А то я бы с ней здесь игрался. Скучно мне. - Вздохнул Вовочка, отдавая телефон.
- Пока игру ему не показывал, вот этого «скучно мне» не было. А сейчас бесконечно, скучно, да скучно. - Проворчал Минька и тут же повысил голос. - Красулю продадим, будет весело.
-0 нет! - Испугался мужчина. - Нет! Только не это!
- Ну, вот и не страдай. - Строго проговорил Минька.
Насупившись, Вовочка прошёл в свою комнату.
Через пару часов я блаженно развалился на соломенном матрасе во времянке. Какой же кайф, горячая вода. Интересно, вспомнил я. Прокоп нам не предложил в баньке помыться. Да я и не заметил там бани. Один раз видел, как Миня ополаскивается в огороде, в бочке. Водой нагретой солнцем. Ну, и ладно. Забыть надо про ту деревню. Куясы. Вспомнилось мне. И я тут же отогнал эту мысль. Немного подвигал телом, устраивая уютное гнёздышко, и закрыл глаза. Только вот не уснул. А провалился. Мара? Я огляделся. Совсем не знакомое место. Болотистый берег, комары назойливо жужжат в ухо. Я сижу на бревне, невдалеке шлёпает колесом по воде мельница. В заводи, что-то плюхнуло. И тут же раздался задорный девичий смех. Водяной с русалками играет. Любят они такие заводи. Это совсем не Мара. Старые мельницы Велес уважает. Я у него в гостях? Ну, посижу. Подожду. В дом не приглашают. Наглеть не буду. Только я подумал об этом, как из дома, что стоял рядом с мельницей, вышел молодой человек. В светлой рубахе, в модных нынче дырявых джинсах. На ногах комнатные тапочки. Волосы светлые, лицо круглое, голубые глаза смотрят насмешливо.
- Ну, ведьмак, — широко улыбнулся парень. - Сиди-сиди, - Небрежно помахал он рукой, хотя я и не собирался вставать. - Как думаешь, на пользу тебе братание со мной? - Я промолчал. А что я мог ответить? - Знаю, тебя не спросили. - Так же широко улыбаясь, проговорил он. - Но знания тебе нужны. Но я занят. Ой, как занят. Поэтому не всё сразу. А сейчас иди. Вот по тропке. Иди, иди. У меня дела. - Велес поднял руки и сладко потянулся.
Всё так же ничего не говоря, я отправился по тропинке, указанной Богом. Тропка вела через небольшой сосновый лесок на опушку леса. Посреди опушки стоял высоченный дуб. Очень похожий на тот, под которым Прокоп мне обряд проводил. Только вместо камня у дуба стоял стол. Я смело приблизился к нему и рассмотрел, что на столе лежат кинжал, силки, молот и капкан. Тут же стояли два туеска. Протянув руку, я хотел посмотреть, что в туесках, но на стол приземлилась Сова. Священная птица Велеса. Пару раз ухнув, сова стукнулась оземь, и передо мной опять возник Велес.
- Ох, и торопыжка ты ведьмак. - Засмеялся он. - Зачем открываешь, что даже не изучил. Смотри. У тебя этих инструментов нет. Не кощеич ты. А вот кощеевы дети этими инструментами обладают в полной мере. - Это, — указал он на кинжал. - Кинжал зависти. Объяснять к чему приводит укол этим оружием не надо? - Я мотнул головой. - А это. Он поднял силки. - Силки Страха. Тоже очень грозное оружие. Вот это, указал Велес на капкан. - Капкан жадности. Даже самые чистые душой люди попадают в него. Вот это Молот Гнева. Стоит его только взять в руки, как разум замутится. И только поистине сильные люди могут спрятать этот молот. А вот здесь. - Указал он на туески. - Гордыни и Ненависти. Ты их только что чуть не выпустил. Гордыню любят держать возле своих дочерей многие мамочки, не понимая, что убивают этим девочек. - Велес умолк, глядя на меня.
- Я эти инструменты должен запомнить? - Поинтересовался я.
- А чего их запоминать, про них и так известно. Я тебе хочу показать самое страшное оружие кощея. Ты его однажды уже смог остановить. - Велес глянул на меня, улыбнувшись. А я лихорадочно вспоминал, когда я останавливал оружие. - Не мучайся, — засмеялся Бог. - Ты даже и не подозревал, что этим оружием был поражён твой друг. Вернее, подруга.
- Женька? - Догадался я.
- Так вот. Самое страшное оружие это Уныние. Это единственный инструмент, на который может положиться любой кощеич, если вдруг остальное окажется бессильным. - Лицо Велеса было сурово. Но он тут же улыбнулся и проговорил. - Ну, утомил ты меня. Утро уже. Вставай.
- Вставай! - Услышал я над своим ухом и открыл глаза. Васятка. - Вставай хозяин. Вовочка кашку сварил. На молочке. Остынет, не вкусно будет.
- Хорошо, Вася. Встаю. - Я вытянулся на матрасе. Что это было? Сон? Или не сон?
Утро выдалось солнечным, росы уже не было. Проспал я её. А так хотелось пройтись по росе босиком.
- Доброе утро батя! - Во дворе появился Минька, в длинном плаще, в сапогах.
- Ты куда? - Поинтересовался я.
- Я уже пришёл. - Засмеялся он. - Толокнянку с первыми лучами собирать надо. Вот, ходил. Лето скоро закончится. - Проговорил он, вздыхая, глядя на небо. - Ещё месяц и всё.
- С чего такие выводы? По календарю ещё полтора месяца.
-Лесовики вылезли. - Сегодня троих видел. Они в последний летний месяц выходят из своих нор. А потом опять на спячку. - Минька глянул на меня, понял, что я пытаюсь вспомнить, кто такие лесовики, улыбнулся и сказал. - Дети Лешего и Кикиморки. Да видел ты их. Вспоминай.
- Точно. Один раз. Ох, и пакостная мелкота. На ежей похожи? - Минька радостно закивал. - Любители подшутить над путником.
- Они безобидны. Пошутят и отходят. - Засмеялся Минька, заходя во двор.
Я остался на улице, глубоко вдохнул. Вот и дома вроде воздух чистый, но здесь, в ароматах, что-то другое. Другой воздух. Ещё бы не машины. Поморщился я, провожая взглядом небольшой автобус.
На повороте он остановился, из него вышла женщина, а автобус поехал дальше. Явно экскурсия к горе Чептаган. Я вспомнил, как старая Ира водила меня туда залечивать раны. Я присмотрелся к женщине. Странное покрывало пышным, зелёным облаком лежало на её плечах.
- Здравствуйте, — Приветливо улыбнулась женщина. - Можно зайти.
- Конечно, — открыл я калитку, запуская посетительницу.
- А мои на гору поехали. Фотосессия у них. А мне ноги не позволяют. - Вздохнула она. - Да и если честно я на эту экскурсию записалась только из-за вашей деревни.
- Что в ней примечательного? - Сделал я вид, что совсем не понимаю женщину.
- Из Новосибирска я. Алёна, — протянула она мне руку. - Я пожал маленькую потную ладонь, представился. - Слухи ходят. Помощь я здесь могу получить. Не верила я в это. - Она обвела рукой круг. - Я сначала начну?
- Было бы не плохо.
- Я тридцать пять лет прожила с мужем. Не плохо и не хорошо. Ну, в общем счастливо. Как все. Свекровь с нами жила. Восемь лет назад, мой муж сильно заболел. Врачи крест на нём поставили. Домой умирать привезли. Вот тогда свекровь и забегала по целительницам. И меня втянула в это. Я ей поверила. Вернее, сделала вид, что поверила. Травы всякие, притирки. А когда он пошёл на поправку, поверила в целителей на все сто. Муж на ноги встал. Даже на работу вышел. Врачи удивлялись. Решили, что с диагнозом ошиблись. А вот у меня стали побаливать ноги. И с каждым годом всё хуже и хуже. В прошлом году свекровь умерла. Тяжело. Долго мучилась. В реанимации. Кое-как врачей уговорила, чтобы меня пропустили. За руку взяла и зашептала. Ты прости меня Алёнка. Если сможешь. Но он сын мой. Я твою жизнь укоротила. Двенадцать свечей ставила. Значит, тебе ещё четыре года жить. Васенька то мой на поправку только и пошёл, что у тебя я жизнь отняла. Твоей силой он питается. Прости меня, если сможешь. Я тогда в ужасе была. Пролепетала, прощаю. Видно искренне я это сказала, потому что уже вечером она отошла. А я чувствую, как силы меня покидают. Мне же ещё только пятьдесят пять. Какие три года? А внуки? Я не могу. И Вася. Он сейчас с детьми, туда к горе. А я не могу. - Женщина заплакала. А я отчётливо услышал дудочку уныния.Продолжение