Мистическое открытие в колодце
В глуши заброшенных земель, где тени старых деревьев сплетались в причудливый узор на земле, находился старый заколоченный колодец. Его покосившийся сруб, обросший мхом и плесенью, казался реликвией из далекого прошлого – безмолвным свидетелем событий, которые давно стерлись из памяти людской.
Дмитрий, молодой писатель в поисках вдохновения, случайно наткнулся на это место во время одной из своих прогулок. Его внимание привлекло едва заметное мерцание света, пробивавшееся сквозь щели в досках, закрывавших колодец. Озадаченный странным явлением, он подошел ближе, чтобы рассмотреть его получше.
Первое, что бросилось ему в глаза, – это выцарапанные на древесине письмена, которые при ближайшем рассмотрении оказались старинными рунами. Их зловещий вид и размытые контуры, созданные временем, вызвали у Дмитрия неприятный холодок, пробежавший по спине.
Охваченный любопытством, он попытался сдвинуть доски, но они оказались намертво прибиты к бревнам сруба. Тогда он попробовал раскачать одну из досок, чтобы выбить ее. После нескольких попыток старое дерево с треском поддалось, и перед Дмитрием открылся зияющий провал колодца.
Свет, замеченный им ранее, оказался всего лишь отблеском солнечных лучей, пробивавшихся через щели в кронах деревьев. Однако при ближайшем рассмотрении он заметил, что на стенках колодца что-то поблескивало.
Дмитрий замер в нерешительности. Все его существо противилось идее спуститься в эту глубокую дыру, откуда веяло холодом и сыростью. Но писательское любопытство вскоре взяло верх, и он решил рискнуть.
Крепко ухватившись за ветхие обломки досок, торчавшие из колодезного сруба, он стал медленно спускаться. Сырая каменная кладка была скользкой, и ему приходилось быть предельно осторожным. Казалось, что чем глубже он опускался, тем гуще становился воздух, пропитанный застоявшейся сыростью и странным, едва уловимым запахом.
Наконец, его ноги коснулись твердой поверхности. Он осмотрелся в полумраке: колодец действительно был давно заброшенным – на дне собралась груда гниющих досок и камней. И здесь, на стенах, сияли причудливые символы, кое-где выцарапанные, а кое-где будто вытравленные на камне.
Единственным источником света служил небольшой лаз в одной из стен. Приглядевшись, Дмитрий разглядел узкий коридор, уходивший вглубь земли. Он замер в нерешительности, но затем достал мобильный телефон и, включив фонарик, осторожно двинулся по лазу.
Каменные стены сужались по мере продвижения, так что вскоре Дмитрию пришлось пригнуться. Воздух становился все более спертым и тяжелым. Подземный ход медленно скручивался по спирали, погружая путника в настоящий лабиринт под землей.
Внезапно лучик его фонаря выхватил из мрака одну из стен – она была покрыта россыпью странных знаков и изображений. При виде этих символов, мерцавших в голубоватом свете фонаря, по телу Дмитрия пробежала дрожь. Некоторые из них казались просто фантастическими узорами, но другие нельзя было описать иначе как отвратительные и кошмарные образы.
Однако помимо наскальных рисунков, стена была испещрена словами на старославянском языке. Дмитрий немного разбирался в древних письменах и смог разобрать отдельные фразы, повествующие о чудовищном ритуале и неком запретном знании, скрытом глубоко под землей.
Его охватил первобытный страх, но в то же время Дмитрий чувствовал непреодолимую тягу продвигаться дальше. Осторожно ступая по влажным камням, он шел по лабиринту все глубже и глубже, пока не добрался до большого грота.
В центре этой пещеры располагался каменный трон или жертвенник, сложенный из массивных каменных блоков. На его поверхности виднелись борозды в форме причудливых рун и разъемы, предназначенные, вероятно, для стока жидкости.
У основания алтаря лежал человеческий скелет в разорванной на клочья одежде. Ребра его грудной клетки были вогнуты внутрь, а лицевая часть черепа обуглена, что указывало на мучительную смерть.
Дмитрий попятился, едва не выронив телефон из трясущихся рук. Пытаясь успокоиться, он уставился на скелет и вдруг заметил, что из черепа скелета мерцает неестественно-зеленоватый свет, словно из пустых глазниц на него смотрит какая-то сущность.
Затем он услышал звук – похожий на шепот множества голосов, стекавшихся со всех углов грота. Какой-то древний язык, доносившийся из черепа, перемежался с леденящими кровь хрипами и вздохами. Свет в глазницах становился все ярче, давая понять, что таинственная сила в черепе набирает силу.
Дмитрий хотел было броситься к выходу, но не мог пошевелиться. Перед его глазами со стремительной быстротой замелькали образы – кадры страшных кошмаров, сцены изуверских пыток и жутких ритуалов.
Вдруг он увидел себя, сидящего на жертвеннике, с разодранной грудной клеткой, в то время как какие-то чудовищные существа склонились над ним, ввергая языки своих пастей в его внутренности. Он кричал от невыносимой боли, но звука не было слышно.
Затем видение сменилось – словно камера отъехала назад, и он увидел, что жуткие гуманоидные создания двигаются в диком ритуальном танце вокруг алтаря. В центре их хоровода возвышалось нечто, напоминающее исполинского моллюска с многочисленными щупальцами, извивающимися в немыслимых извивах.
Дмитрий обессиленно осел на пол пещеры, его мозг отказывался воспринимать увиденное безумие. В голове стоял лишь нескончаемый шепот на древнем языке. Свет из черепа стал нестерпимо ярким – таким, что больно было смотреть.
В отчаянной попытке вырваться из объятий этого кошмара, Дмитрий задергался, царапая руками каменные стены. И тут его пальцы наткнулись на едва заметные углубления, образующие на стене замысловатый символ. Почему-то древняя руна успокаивала и придавала сил.
Сосредоточившись на этом знаке, он постарался отвлечься от видений и звуков. Шепот в голове затих, а свет из черепа начал медленно гаснуть. Собрав последние силы, Дмитрий заставил себя отползти к выходу из грота и, спотыкаясь, устремился наружу по лабиринту тоннелей.
Спустя какое-то время он вновь очутился у основания колодца. С огромным трудом, цепляясь за выступы в кладке, он стал подниматься наверх. Наконец, его голова высунулась наружу, и жадными глотками он вдохнул прохладный лесной воздух.
Выбравшись из колодца, он рухнул на землю без сил. Страшные воспоминания стремительно вытеснялись из его разума, и Дмитрий просто не мог вспомнить, что же с ним произошло в глубине земли.
Все, что осталось, – ощущение какого-то древнего, потустороннего кошмара, от которого теперь защищал лишь едва различимый символ, вспыхивающий в памяти. Но что он означал, Дмитрий не знал. Точно так же, как не знал, хочет ли когда-нибудь вернуться к этому проклятому колодцу.