27 марта исполнилось бы 97 лет народному артисту СССР виолончелисту Мстиславу Ростроповичу. Об отце и маме – певице Галине Вишневской, вспоминает их старшая дочь Ольга.
- Они случайно встретились и познакомились в ресторане «Метрополь» в Москве в 1955 году, - делится Ольга Мстиславовна. - Папа сразу же влюбился, но в тот вечер решился лишь проводить маму до дома. Потом они вместе оказались в Праге на фестивале советских артистов, где папа – уже известный виолончелист – начал по-настоящему ухаживать за мамой – уже известной оперной певицей. Каждый день он приглашал ее на прогулку, преподносил букеты ландышей. Кстати, потом папа всю жизнь дарил маме только эти цветы. Отец увел маму от мужа, с которым она к тому времени прожила десять лет.
- Для нас и мама, и папа были большим авторитетом. Их слово – закон. Нас так воспитали, что обижайся или нет, а будет так, как они сказали. Конечно, в пору нашей юности не обошлось без конфликтов отцов и детей.. Не забыть, например, как папа, размахивая виолончелью, бегал за мной по дачному поселку, потому что я не занималась на инструменте. Еще помню, он не позволил мне пойти на выпускной вечер в приготовленном для этого случая платье: слишком коротким оно ему показалось. Тогда мама распустила свою шаль и за ночь связала крючком кружева, которые пришила к подолу моего платья…
- Однажды, когда мы с сестрой, взрослые, уже жили отдельно (это было в Америке), папа очень обиделся на меня. Дело в том, что тогда я решила оставить карьеру в музыке. Папа позвонил: «Почему так мало у тебя концертов?» Я была вынуждена признаться, что ухожу со сцены. Отец ругался, кричал: «Раз так, верни мне виолончель! Прямо сегодня…» Он говорил о любимой виолончели Лоренцо Стариони, которую когда-то отдал мне. Но ведь если играешь на инструменте долго, он становится частью тебя. И я отказалась ее возвращать… В общем, с папой мы не разговаривали целых три года. Помирились в 1987 году, когда перед венчанием с супругом я пошла к батюшке на исповедь. Рассказала, что в душе держу обиду на отца. Священник посоветовал попросить у папы прощение. Несколько дней я думала, а потом набрала его номер. Только и могла произнести: «Папа, прости меня, пожалуйста!» И разрыдалась. И он тоже заплакал. Так и помирились.
- Как-то папа купил для мамы квартиру. В Финляндии. Для нее, петербурженки, финский климат и природа почти родные. Мама зашла в квартиру, огляделась и как бы между прочим бросила: «Гостиная, конечно, маловата, но ничего!» После этого папа года полтора под разными предлогами не пускал ее в эту квартиру. Едва она захочет в Финляндию, а он: «Ты, безусловно, можешь поехать, только там горячей воды нет: трубу прорвало». Или: «Такая замечательная идея, но там сейчас батареи меняют, и отопления нет». А еще: «Ой, как хорошо, правда, сейчас у тебя в спальне красят стены». И тому подобное. Все что-нибудь выдумывал. На самом деле, в это время он работал над расширением гостиной: уговорил соседа продать квартиру, затем ломали стену, делали ремонт… И только когда все было готово, папа привез маму. Она остановилась на пороге: «Что-то не пойму, вроде комната стала больше!» «Да ну что ты, все по-прежнему. Ты просто давно тут не была!» - ответил папа. Так весь вечер он убеждал маму, что ей все это кажется, и получал от этого колоссальное удовольствие. Потом сознался. Ну, какой мужчина способен на такое ради жены?! Или папа мог снять свое пальто, бросить его в грязь перед мамой, чтобы она прошла и не запачкала туфли.
- Крупных ссор, таких, чтобы потом они долго не разговаривали, не было. Все как-то по мелочам. Мама хотела, например, чтобы папа с ней репетировал перед концертами, аккомпанируя на рояле. Сердилась, когда он говорил, что должен заниматься сам. Покричат друг на друга, умолкнут. Раздастся телефонный звонок, папа поговорит с кем-то, а потом положит трубку и обратится к маме как ни в чем не бывало. Она сначала ответит сдержанно, но минут через двадцать, глядишь, ссора уже забыта.
В 1978 году из-за того, что поддерживали опального писателя Александра Солженицына, Вишневскую и Ростроповича лишили советского гражданства. Им пришлось эмигрировать.
- Папа тогда уехал чуть раньше, мы с мамой и сестрой - попозже. У меня такие смутные воспоминания! Накануне мои одноклассники всю ночь провели в подъезде, чтобы рано утром нас проводить… Мы с Леной вышли из дома радостные. Экзамены были позади, школу мы закончили, в консерваторию поступили и академический отпуск взяли. Ехали смотреть мир. Думалось, у родителей турне года на два. Так тогда предполагалось. А простились с Родиной на долгие годы. Родителей лишили гражданства, когда они были уже за границей, и долго не пускали назад. Мама с папой привезли нас в Швейцарию и устроили в монастырь. Было очень тяжело без языка, без друзей. Мы так скучали! Конечно, была обида. Но не на то, что нас привезли и бросили. Мы понимали: у папы и мамы концерты, они не могут брать нас с собой. Но почему не в Нью-Йорк или Париж?! Почему в монастырь, почему в горы с коровами?! Прожили там два года. Позже мы с сестрой смогли продолжить музыкальное образование в Нью-Йорке.
- Если говорить о предательстве, то вспомнить надо один случай: папа звонил поздравить с Новым годом друзей, оставшихся в Советском Союзе. Но не все были готовы с ним общаться. Отца очень удивил разговор с его ассистентом, которому он помог стать доцентом консерватории. Папа рассчитывал, что этот человек обрадуется, а тот холодным тоном сказал: «Я с тобой разговаривать не буду». С одной стороны, его можно понять: отца объявили врагом народа, политическим гангстером – поддерживать такое знакомство действительно опасно. И все же папе было очень больно. А когда родители вернулись на Родину, им показали рассекреченные документы КГБ. И папа тогда испытал настоящий шок: он и не подозревал, как много людей из его ближайшего окружения писали на него доносы. И среди этих людей оказался тот самый ассистент. Он был вхож в наш дом. Помню, мастерски помидоры консервировал и приносил нам. И при этом систематически информировал КГБ. Систематически! Один из самых близких друзей!
Возвращение
- В 1990 году папу пригласили в Москву выступить с Вашингтонским симфоническим оркестром. Отец согласился, но встал вопрос, кто с ним поедет. Мама говорила, что ноги ее не будет в Советском Союзе, потому что обида на государство, на власть была еще в ней жива. И тогда я сказала, что поеду с папой, поддержу его. Услышав это, на поездку решилась и мама.
- В 2007 году в день похорон отца многие отмечали, как достойно держится Вишневская, даже не плачет. Но никто не знал, сколько успокоительных лекарств выпила она перед этой церемонией… А когда после прощания мы приехали на дачу, она уже не могла сдерживаться. Это был не плач - она выла белугой. Все пять лет, что прожила мама после смерти мужа, она не разрешала даже прикасаться к вещам папы. Однажды на даче я перевесила его шубу из одного шкафа в другой. Мама вежливо попросила повесить шубу обратно: все должно было оставаться так, как будто папа уехал на гастроли и вот-вот вернется.
Олег Перанов