Кто-то написал, что историки пишут или сочинения, или изложения. Не судите строго. Я напишу сочинение... И заголовок немного в данном случае не прав, она никогда не была царицей. Но по статусу - была второй в царском дворце.
О, если бы хоть кто-то из литераторов заинтересовался этой женщиной!!! Вполне могла получиться длинная многоактная трагедия для театра или толстенная книга для чтения дамами... Ну да, надо будет немного приврать и приукрасить, но основа для литературного произведения - великолепна!
Моя сегодняшняя героиня - княжна Иулиания Дмитриевна Палецкая, волей случая выбранная в жёны младшему брату царя Ивана Васильевича Георгию (Юрию) Васильевичу.
По большому счёту, мы практически забыли о существовании её мужа, и уж тем более не задаём себе вопросы про его жену. А зря!
Среди четырёх братьев - сыновей боярина Дмитрия Фёдоровича Щереды, князя Палецкого - она была словно нежный цветок в заросшем саду. Иулиания - выговорить-то сложно... Уля, Уленька. Так её батюшка звал, когда она совсем маленькая была. Сколько ей лет было на момент сватовства? Да где ж то записано? Явно не больше, чем жене царя Ивана, хотя их с младшим братом царя свадьба была на год позже...
Великий князь Юрий Васильевич всем был хорош: и высок (правда костью узок), и лицом красив. А глаза... Утонуть можно. Вот только Уля долго не могла понять, почему его называют ненормальным? Постепенно, пока свадьба готовилась, она поняла, что не слышала ни единого слова от жениха, даже когда он появлялся в их доме в сопровождении других бояр. А потом заметила, что с ним общаются жестами, или пишут что-то ему на дощечке...
Интересно, а как это всю жизнь не услышать от мужа ни слова? Как понять, что он гневается или радуется? Именно эти вопросы волновали Иулианию Дмитриевну: так теперь к ней, совсем юной девице, теперь обращались строгие взрослые тётки, наводнившие терем в батюшкином доме.
А князь Палецкий тоже не знал - радоваться или нет ему выбору мужа для дочери. Ведь не о таком он мечтал. Ведь ни у одного из сыновей отчего-то личная жизнь не складывалась. Вроде и женил их как положено, а наследников нет ни у одного. Вся надежда была на дочь, дети которой могли бы принять наследство отца. Да видно не судьба!
-Рада ли ты, дочь, своей свадьбе? - только и задал вопрос, когда уже был готов свадебный поезд
-Я не знаю, батюшка...- тихо, так тихо, что услышал только боярин Дмитрий Фёдорович, ответила Иулиания.
Глядя на дочь, боярин понимал, что ни древность рода (они происходили от боковой ветви князей Стародубских), ни его ратные подвиги (походы на Казань с Василием III и в Литву) радости дочери не принесут...
Иулиания, красавица, отличавшаяся редкой добротой и выдающимися душевными качествами, была выдана замуж за 15-летнего князя Юрия Васильевича Углицкого – младшего брата царя Ивана IV. Будучи на два года моложе царственного брата, Юрий почти не оставил следа в истории. Известно, что он поначалу активно участвовал в событиях придворной жизни и в походах (в том числе и на Казань), но потом было объявлено, что Юрий Васильевич болен и самостоятельно править не может.
Поэтому главной задачей было не столько найти ему примерную жену, сколько найти того, кто будет управлять его уделом и кому вполне мог доверять молодой царь. Вот, что говорится, и нашли.
Ещё раз мы встречаем упоминание об Иулиании Дмитриевне в разряде свадьбы двоюродного брата царя Ивана IV князя Владимира Андреевича Старицкого и Евдокии Александровны Нагой от 31 мая 1550 года. Здесь написано: "А у царицы села княж Юрья Васильевича жена княгиня Ульяна, а от неё подале сели боярыни...."
Почётный брак с царевичем, формально сделавший княжну Палецкую второй по статусу женщиной страны после жены Ивана Грозного царицы Анастасии, обернулся для нее множеством тяжких испытаний. В 1559 году у Юрия и Иулиании родился сын: князь Василий Юрьевич, который, если бы остался жив, мог бы со временем стать русским царем. Но младенец прожил только год. Других детей у них не было. А в 1563 году умер и сам 31-летний Юрий Углицкий.
Теперь в её жизни оставалась одна дорога - в монастырь.
Княгиня Иулиания Палецкая (Удельная), вдова великого князя угличского Юрия Васильевича, младшего брата царя Ивана IV стала второй знатной насельницей Новодевичьего монастыря, построенного по приказу Великого князя Василия III. Первой была бабушка царя и князя Юрия Анна Стефановна Глинская (Якшич). Постриг княгиня Иулиания Дмитриевна приняла добровольно в 1564 году с именем Александра. Её окружили заботой и достойной обстановкой. Бывшая княгиня Палецкая жила в особых кельях с домовой церковью и имела штат придворных, погреба, ледники и поварни. Владея обширными поместьями, пожалованными царём, она ещё и управляла своим обширным хозяйством из монастыря.
Почему вдруг царь решил отправить невестку в далёкий Горицкий монастырь, мы не узнаем никогда. Туда же была сослана княгиня Евфросиния Старицкая – мать князя Владимира Старицкого – двоюродного брата царя, возможно претендовавшего на русский трон. В Горицах инокини прожили несколько лет, много молились и занимались вышиванием. Часть вышитых ими покровов и пелен сохранилась до сих пор. Но Горицкий Воскресенский монастырь всё же был для всех попадающих сюда женщин почти темницей.
Очень не хочется верить в рассказки, повторяемые многими авторами о том, что безумный якобы Иван IV отдал приказ об убийстве своей тётки Княгини Ефросиньи, а якобы княгиня Палицкая вызвалась её сопровождать до Москвы, не зная о приказе. Как-то это слишком киношно выглядит... Тем более об этом с такими подробностями пишет сказочник Карамзин! Но по факту: об инокине Александре сведений после 1569 года нет. Только у Карамзина мы можем прочитать, в чём обвиняли Иулианию Дмитриевну: она была виновна "может быть, слезами о жертвах Царского гнева"
Говорят, что тела обеих умерших княгинь - Иулиании и Ефросиньи - были погребены в Горицком монастыре, и княгини стали почитаться местночтимыми святыми. Сначала над их захоронением была возведена часовня, а в XIX веке каменный Троицкий собор, в котором над их могилой была установлена рака с надписью:
Здесь покоются Великия Княгини: 1. Евфросиния, во иночестве Евдокия. 2. Иулиания, во иночестве Александра. 1569 Октября 15. Сии инокини, по воле Царя Иоанна Васильевича Грознаго, утоплены были в реке Шексне, которая протекает близ Горицкаго монастыря. Именитыя утопленницы плыли против воды и были взяты и погребены с подобающею честию, как царския особы.
Однако на этом злоключения инокини Александры не были закончены. Уже в наше время - после окончания Великой Отечественной войны - в закрытом Горицком монастыре разместили дом инвалидов. В Троицком соборе стали вскрывать полы, чтобы устроить там клуб. Нашли небольшой гроб с мощами, приняли его за детский. Ума хватило закопать его вновь. В 1973 году снова переделывали полы в клубе. Снова выкопали гроб с прахом монахини. Решили использовать его для антирелигиозной пропаганды ( якобы смотрите: ребёнок от монахини!). Но кто-то посоветовал не издеваться над мощами и гроб снова зарыли.
В Горицах рассказывают множество преданий о явлениях царственной мученицы. Например, не раз образ княгини, являясь местным женщинам, вразумлял их и избавлял от пороков, в том числе от пьянства.
В 2007 году в Горицком Воскресенском монастыре были снова найдены два женских погребения, которые, предположительно, принадлежат святым княгиням Ефросинье и Иулиании, чьи судьбы узнавая, понимаешь старинную поговорку: "Чем ближе к царю, тем ближе к смерти".
***
-Рада ли ты, дочь, своей свадьбе? - только и задал вопрос отец, когда уже был готов свадебный поезд
-Я не знаю, батюшка...- тихо, так тихо, что услышал только боярин Дмитрий Фёдорович, ответила Иулиания.
