Часть 1. ПСИХОИСТОРИКИ
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀✼ ✼ ✼
Процесс (по крайней мере, Гааль думал, что идет процесс, хотя происходившее мало походило на то, как он представлял себе судебное разбирательство) шел всего третий день, но Гааль уже с трудом мог вспомнить в подробностях его начало.
Лично его не слишком беспокоили вопросами. Вся тяжелая артиллерия была направлена на Селдона, который, однако, сохранял олимпийское спокойствие.
Прессу и простых смертных в зал не пустили, и, видимо, кроме присутствовавших, мало кто и догадывался, что в эти дни судят Гэри Селдона. Обстановка была крайне недружелюбная.
Пятеро представителей Комитета Общественного Спасения восседали на возвышении за длинным столом. На них были алые с золотом мантии и плотно облегавшие головы блестящие шапочки – символы правосудия.
В центре сидел Председатель Комитета Линь Чен. Гааль до сегодняшнего дня ни разу не видел столь знатного аристократа и восхищенно разглядывал его.
За все дни процесса Чен не вымолвил ни слова. Видимо, его речь была впереди.
Судья просмотрел бумаги и продолжил допрос. Вопросы по-прежнему задавались только Селдону.
Вопрос: Итак, доктор Селдон. Сколько человек занято в вашем проекте?
Ответ: Пятьдесят математиков.
В.: Включая доктора Гааля Дорника?
О.: Доктор Дорник – пятьдесят первый.
В.: Следовательно – пятьдесят один человек? Подумайте хорошенько, доктор Селдон. Может быть, насчитаете пятьдесят два или пятьдесят три, а может – и больше?
О.: Доктор Дорник ещё не приступал к работе. Вместе с ним число сотрудников составляет пятьдесят один. А пока, как я уже сказал, – пятьдесят.
В.: И никак не сто тысяч?
О.: Математиков? Нет.
В.: Я не спрашивал, сколько у вас математиков. Всего сотрудников у вас сто тысяч?
О.: Если считать всех, то вы близки к истине.
В.: Близок? Цифра точная! Я утверждаю, что в разработке вашего проекта занято девяносто девять тысяч пятьсот семьдесят два человека.
О.: По-видимому, вы учли даже жен и детей.
В. (раздраженно): Я утверждаю, что сотрудников девяносто девять тысяч пятьсот семьдесят два. Отрицать бесполезно.
О.: Я согласен с приведённой вами цифрой.
В. (заглянув в бумагу): В таком случае оставим на время этот вопрос и перейдем к другому. Не будете ли вы, доктор Селдон, так добры и не повторите ли ещё раз ваши соображения относительно будущего Трентора?
О.: Я уже отвечал, но могу повторить ещё раз: через пять веков Трентор будет лежать в руинах.
В.: Вы не находите, что ваше высказывание противозаконно?
О.: Нет, сэр. Научная истина не имеет ничего общего с такими понятиями, как законность и противозаконность.
В.: Вы уверены в том, что ваше утверждение является научной истиной?
О.: Да.
В.: На каком основании?
О.: На основании результатов математических и психоисторических исследований.
В.: Можете ли вы доказать, что ваши математические расчеты верны?
О.: Другому математику? Конечно.
В. (улыбнувшись): Вы хотите сказать, что открытая вами истина настолько эзотерична, что простому человеку её не понять? А вот мне почему-то всегда казалось, что истина должна быть доступна для всех.
О.: А она доступна. Для многих. К примеру – физика переноса энергии, известная нам под названием термодинамики, была ясна и истинна на протяжении всей истории человечества. Однако до сих пор найдутся люди, которые сочтут, что построить обычный генератор невозможно. Причем среди них могут быть и высокообразованные люди. Сомневаюсь, что уважаемые члены Комитета…
(Тут один из «уважаемых членов Комитета» наклонился к судье и что-то прошептал ему на ухо. Судья покраснел и прервал Селдона.)
В.: Мы здесь не для того, чтобы выслушивать лекции, доктор Селдон! Допустим, вы ответили на мой вопрос. А теперь позволю себе высказать предположение. Не могут ли ваши предсказания упадка Трентора быть направлены на подрыв доверия населения к правительству Империи, причем в ваших интересах?
О.: Это не так.
В.: Не содержится ли в ваших предсказаниях упоминание о том, что период времени, предшествующий так называемому распаду Трентора, будет характеризоваться различными беспорядками?
О.: Вы правы.
В. (удовлетворенно): Отсюда легко предположить, что вы надеетесь спровоцировать эти беспорядки и на вашей стороне будет армия в сто тысяч человек.
О.: Во-первых, это неправда. И даже если бы это было так, вам было бы легко убедиться, что среди исследователей с трудом наберется десять тысяч мужчин призывного возраста, причем ни один из них в жизни не держал в руках оружия.
В.: А не действуете ли вы как агент какой-либо другой организации?
О.: Нет, я ни на кого не работаю, господин судья.
В.: Вы – бессребреник*, слуга науки?
О.: Да.
В.: Тогда следующий вопрос. Можно ли изменить будущее, доктор Селдон?
О.: Конечно. Например, этот зал может через пару мгновений взлететь на воздух. Если бы это произошло, будущее в какой-то степени изменилось бы.
В.: Не иронизируйте, доктор Селдон. Я вас спрашиваю, может ли измениться будущее всего человечества.
О.: Да.
В.: Это легко сделать?
О.: Нет. Очень трудно.
В.: Почему?
О.: Дело в том, что психоисторическая направленность населения даже одной планеты имеет колоссальный запас инерции. Для того чтобы направленность изменилась, она должна столкнуться с чем-то, имеющим сходный запас инерции. С такой же массой людей, например. А если их мало, должен пройти солидный промежуток времени. Понимаете?
В.: Думаю, что да. Трентор не обязательно должен быть разрушен, если большие массы людей будут этому противостоять.
О.: Вы правильно поняли.
В.: Ста тысяч человек хватит?
О.: Нет, сэр. Этого будет мало.
В.: Вы уверены?
О.: Прошу вас учесть, что население Трентора составляет около сорока миллиардов. Что тенденция к распаду охватывает не только Трентор, но и всю Империю, а в Империи проживает почти квинтиллион человек.
В.: Ясно. Тогда, может быть, сто тысяч ваших сотрудников смогут хоть как-то противостоять разрушению, если и они, и их потомки будут работать над этой проблемой в течение пятисот лет?
О.: Боюсь, что нет. Пятьсот лет – это слишком мало.
В. (улыбаясь):
Ну-ну… Итак, доктор Селдон, из всех ваших заявлений можно логически вывести следующее: вы собрали сто тысяч человек для работы над вашим проектом.
Однако этого недостаточно для того, чтобы изменить ход истории Трентора на протяжении пятисот лет. Другими словами, они не могут предотвратить упадка, как бы упорно ни трудились.
О.: К сожалению, вы правы.
В. (торжественно): В таком случае, доктор Селдон… Обдумайте ответ. Какова цель работы ста тысяч ваших сотрудников?
Голос судьи сделался резко-скрипучим. Казалось – до сих пор он темнил, а теперь вышел из укрытия и был уверен, что загнал своими вопросами Селдона в угол.
По залу пробежал шепоток. Даже члены Комитета начали переговариваться. Только Председатель оставался все таким же невозмутимым и мрачным.
Гэри Селдон молчал. Он ждал, пока установится тишина.
О.: Свести к минимуму последствия упадка.
В.: Точнее. Что вы имеете в виду?
О.: Объяснить просто. Будущее разрушение Трентора – не изолированный процесс, отдельный от всей истории человечества.
Оно станет кульминацией сложной драматической коллизии, возникшей несколько столетий назад, развитие которой все ускоряется. Я имею в виду, господа, полный упадок и распад Галактической Империи.
Шёпот в зале перерос в возмущенный гул.
– Значит, вы открыто заявляете, что… – воскликнул судья.
Но его слова потонули в общем крике: «Измена!»
Председатель поднял молоток и ударил в гонг. В аудитории постепенно восстановилась тишина. Судья глубоко вздохнул и продолжил допрос.
В. (театрально-торжественно): Осознаете ли вы, доктор Селдон, что говорите об Империи, история которой насчитывает двенадцать тысячелетий, за плечами которой превратности судьбы многих и многих поколений…
О.: Осознаю. Мне известно как теперешнее состояние Империи, так и её прошлое. Не желая оскорбить кого-либо из присутствующих, скажу, что мне всё это известно лучше, чем многим другим.
В.: И вы предсказываете разрушение всей Империи?
О.: Мое предсказание основано на математических расчетах. Здесь нет никаких личных суждений. Я и сам не рад, что всё так складывается. Даже если предположить, что Империя плоха на сегодняшний день, состояние анархии, которое неизбежно наступит в ней после распада, будет во много раз хуже.
Именно с угрозой анархии и призван бороться мой проект. Падение Империи, господа, – катастрофа, и противостоять ей чрезвычайно трудно.
Империей правит бюрократия, власть которой всё более усиливается. Всякая инициатива снизу пресекается, воздвигаются кастовые барьеры, задыхается научный поиск, и прочее, и прочее. Всё это продолжается уже много веков. Повторяю, это слишком непостижимый и грандиозный процесс для того, чтобы его остановить.
В.: Но разве не известно всем и каждому, что именно сейчас Империя сильна как никогда?!
О.: Впечатление обманчиво. Господин судья, гнилое дерево кажется нам сильным и здоровым, пока молния не расколет его пополам.
Порывы грозового ветра в ветвях дерева Империи уже слышны. Прислушайтесь – и вы услышите, как оно потрескивает.
В. (не слишком уверенно): Мы здесь не для того, мистер Селдон, чтобы выслушивать ваши…
О. (решительно): Империя исчезнет, и все блага, что были созданы за время её существования, исчезнут вместе с ней: знания, установленный порядок вещей…
Начнутся бесконечные межзвездные войны, заглохнет межпланетная торговля, уменьшится число людей, отдаленные миры утратят связи с центром Галактики. И ничего с этим нельзя будет поделат
В. (тихо, почти шепотом): Никогда?
О.: Психоистория, способная предсказать упадок, не умалчивает и о последующих мрачных временах. Империя, господа, как уже говорилось, продержится двенадцать тысяч лет. А период мрака и хаоса продлится не двенадцать, а тридцать тысячелетий.
Потом появится Вторая Империя, но в промежутке между нашей цивилизацией и её возникновением тысячи поколений проживут в хаосе. Вот с чем мы призваны бороться.
В. (оправившись от потрясения): Но вы сами себе противоречите! Ранее вы сказали, что не можете препятствовать разрушению Трентора, то есть, по-видимому, и распаду – так называемому распаду Империи тоже…
О.: А я и не утверждаю, что мы способны противостоять упадку. Но пока еще не поздно попытаться повлиять на продолжительность мрака и хаоса.
Есть возможность, господа, свести её к одному тысячелетию взамен тридцати, если у моей группы будут условия для работы.
Мы живем в очень нестабильное время. Огромную разрушительную массу событий нужно скорректировать немного – совсем немного, но и этого окажется достаточно, чтобы вычеркнуть двадцать девять жутких тысячелетий из истории человечества.
В.: И как вы предполагаете это осуществить?
О.: Путем спасения интеллекта. Знания не могут принадлежать отдельному человеку, даже тысячам людей.
Когда рухнет социальный институт Империи, знания разлетятся на миллионы осколков.
Отдельные специалисты будут знать многое о немногом. Сами по себе они станут беспомощными, и знания исчезнут за одно поколение.
Но если сейчас мы создадим банк данных всей суммы знаний человечества, они не будут утрачены никогда. Потомки будут строить свою деятельность на готовом фундаменте, им не придется каждый раз открывать все заново.
Одно тысячелетие вместо тридцати.
В.: Всё это очень…
О.: Тридцать тысяч моих сотрудников с женами и детьми работают над подготовкой «Галактической Энциклопедии». За свою жизнь им этой работы не закончить. Я сам не доживу до выхода первого тома.
Но к тому времени, когда Трентор будет разрушен, работа будет завершена и тома Энциклопедии будут в каждой крупной библиотеке по всей Галактике.
Молоток председателя поднялся и опустился. Гэри Селдон сел на скамью подсудимых рядом с Гаалем, улыбнулся и шепнул:
– Ну, как вам этот спектакль?
– Похоже, вы выиграли. Что же будет теперь?
– Прекратят процесс и постараются заключить со мной частное соглашение.
– Откуда вы знаете?
– Если честно – не знаю. Все зависит от Председателя Комитета. Но его я знаю много лет. Я пытался анализировать его деятельность, хотя психоисторическими методами это делать трудновато. Тем не менее есть надежда…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
*Бессребреник - бескорыстный человек; тот, кто равнодушен к богатству, материальной выгоде.
Перевод книги: Надежда Андреевна Сосновская. Иллюстрированные главы выходят каждые 10 дней.
Жанры: #НАУЧНАЯ_ФАНТАСТИКА #КОСМИЧЕСКАЯ_ФАНТАСТИКА #СОЦИАЛЬНАЯ_ФАНТАСТИКА #ЗАРУБЕЖНАЯ_ФАНТАСТИКА #КЛАССИКА_ФАНТАСТИКИ