Никчемная, ну просто жалкая императрица, которая за год своего правления (вернее, регентства) не сделала для страны ничего хорошего, и не верила, что ее могут свергнуть. Ох, какая самонадеянность…
Вроде бы в начале было все хорошо: ее сын стал наследником престола. Она сама, заручившись поддержкой Миниха, устроила переворот и свергла ненавистного Бирона. Но все начинания Анны Леопольдовны стали с треском проваливаться, когда народ узнал, что она собирается стать регентшей при малолетнем сыне. Слишком уж людям русским надоела вся эта иностранщина…
Как я уже рассказывал в предыдущей статье про Анну Иоанновну, дочь ее сестры, Анна Леопольдовна устроила госпереворот, свергнув Бирона. Хотя ее сын так и так должен был занять престол, просто до совершеннолетия мальчика регентом назначался фаворит покойной императрицы. Но племяннице захотелось власти. Чем все это закончилось – ничем хорошим, ни для нее, ни для сына.
❗️Дорогие друзья, к сожалению, Дзен ограничивает некоторые публикации пометкой 6+. Если вы хотите читать посты и смотреть видео без цензуры, то ждём на Телеграмм-канале ⬇️
По указу Анны Иоанновны
Еще во времена Петра I появился закон, по которому императоры России могли сами назначать себе преемников. Так как у Анны Иоанновны детей не было, но отдавать «в чужие руки» царство она не собиралась, то решила сделать царем сына своей племянницы Елизаветы Катарины Кристины, при крещении получившей имя Анна, и отчество Леопольдовна.
Анна, впрочем, как и ее тетушка, девушкой была ветреной, потому, во избежание проблем императрица поспешила отдать племянницу замуж. Впрочем, Леопольдовна характером своим в остальном отличалась от тетушки – она была кроткой и мягкой, интересуясь лишь балами да кавалерами. Это-то и настораживало Анну Иоанновну, ведь государыня должна быть твердой и жестокой. А вот выйдя замуж, племянница обрела бы опору в лице мужа.
Герцог Брауншвейг, Антон Ульрих, показался императрице хорошим кандидатом. И 20-летняя Анна Леопольдовна в июле 1739 года обвенчалась с этим немцем. Через год успешно родила сына – Иоанна. Мальчик стан императором уже в свои 3 месяца от роду, после того, как его бабушка умерла от мочекаменной болезни и подагры на 48 году своей жизни.
Регентша
Бирон, неизменный любовник Анны Иоанновны, стал регентом при малолетнем Иоанне. Но его, за 10 лет «бироновщины» народ не любил, а знать так и вовсе ненавидела. Регент обращался с Анной Леопольдовной, как с «телкою, исполнившей свое предназначение и должной уйти с дороги». Эрнст Бирон считал, что более в присутствии ее нет надобности.
Но Анна и ее окружение так не считали. Вступив в сговор с Минихом, который тоже прибыл когда-то из Курляндии вместе с Бироном, Анна свергла ненавистного фаворита тетки. Тот «процарствовал» всего 3 недели. Анна стала регентшей.
Но вот парадокс, она оказалась в народе еще менее популярной, чем Бирон. Хотя Анна Леопольдовна и не занималась политикой и не зверствовала, как ее тетка, все же подданные считали, что власти достойна не немецкая принцесса, а своя, родная – дочь Петра Первого Елизавета.
Последняя тоже была ветреной, но, как оказалось потом, характер имела более твердый, знала. чего хотела и готовилась захватить власть. Анна же звала 31 -летнюю Елизавету «сестрицей», хотя та была ей двоюродной теткой, и не верила, что та замышляет что-то против нее. А ведь ей не раз докладывали, что заговор готовится.
Очередной донос о про заговор Анна Леопольдовна получила в ноябре 1741 года. В тот момент рядом находилась Елизавета, и Анна прямо в лоб спросила у нее, не готовит ли та переворот. И конечно же, услышала в ответ только заверения в преданности и покорности, потому успокоилась и забыла.
А вот Елизавета не забыла и решила больше не медлить. Уже на следующий день переворот, о котором неоднократно сообщали легкомысленной Анне, состоялся. Он был бескровным, с минимумом усилий. И на троне оказалась Елизавета, дочь Петра Великого.
Дальнейшая судьба жалкой императрицы
Жалкая, ну просто жалкая императрица, которая за год своего правления (вернее, регентства) не сделала для страны ничего хорошего, и не верила, что ее могут свергнуть. Ох, какая самонадеянность, однако. Поведи себя Анна Леопольдовна иначе, кто знает, как сложилась бы история России.
Но что произошло – то произошло. Перед Елизаветой возник вопрос: как поступить с императором Иоанном, которому был всего год и три месяца, а так же со всем его семейством? Ведь при дворе они были не нужны, и даже опасны. Сначала новоявленная государыня решила выслать всех из империи. Но ее советчики убедили царицу, что лучше Брауншвейгское семейство держать в поле зрения, а то мало ли что.
Семью – Антона Ульриха, Анну Леопольдовну, Иоанна, Е и только появившуюся на свет (1741) дочку Екатерину отвезли в Ригу. Там их поселили под охрану в замок. У них не осталось никаких амбиций, лишь благодарность за то, что Елизавета оставила им жизнь. Однако та все еще видела угрозу, особенно после того, как ее саму чуть было не сверли дворяне, желавшие вернуть на трон Иоанна VI.
Елизавета Петровна приняла решение держать всех под еще более строгой охраной. Их перевезли в крепость Дюна-Мюнде (так же на территории современной Риги), там у Анны родилась еще дочь (1743) названная в честь "сестрицы" Елизаветой. Но потом семья отправилась в Ранненбургскую твердыню - это уже под Рязанью), и с 1744 года их окончательно поселили в Холмогорах, что под Архангельском.
Анна Леопольдовна еще не достигла возраста 25 лет. Она, даже видя, что условия становятся все хуже и хуже, верила, что жизнь изменится к лучшему. Ведь никто из ее семьи - не государственный преступник, а заточение — временная мера.
Анна Леопольдовна и ее муж жили скромно. В марте 1745 года она родила мальчика - Петра, потом Алексея. Последние роды были смертельными для жалкой императрицы: родовая горячка и-за инфекции забрала жизнь этой несчастной. Ее судьба оказалась короткой и трагичной…
Анну Леопольдовну похоронили в Александро-Невской лавре. Таким образом Елизавета Петровна отдала дань уважения своей племяннице, но не ее семье. Они так и оставались жить в Холмогорах под опекой отца, который категорически отказался вернуться в Брауншвейг даже несмотря на разрешение Елизаветы. А детей никто не отпускал… но это уже другая история, о которой я расскажу в следующих публикациях.