В 2023 году Татарстан привлек рекордные 1,2 млрд частных инвестиций в основной капитал. Как выстраивать работу с иностранными инвесторами, организовать деловой форум и о перспективах исламских финансов рассказала глава АИР республики.
— Чем Татарстан интересен инвесторам? С какими странами республика намерена выстраивать отношения?
— Основным инвестором является Российская Федерация. Если принимать во внимание, что за последние 15 лет инвесторами у нас выступили 79 стран, то в прошлом году ими стали 18 стран.
Финансовые потоки затруднены. Финансовая инфраструктура в части работы с Российской Федерацией претерпевает изменения, это влияет на финансовые потоки. По итогам 2023 года республика привлекла 1 миллиард 180 миллионов рублей частных инвестиций в основной капитал, это рекорд за всю историю республики. У нас таких инвестиций никогда не было.
Внешний контур, конечно, оказывает влияние. Но мы сегодня видим, что история, происходящая вне республики в международном контексте, оказывает положительное влияние на экономическое развитие как страны в целом, так и в частности Республики Татарстан. Мы видим большие изменения на рынке: это серьезная смена игроков и определенный передел. Хотя многие это слово не любят, но это передел собственности в натуральном виде. Происходят изменения в структуре игроков торговли тоже. Сложности с операциями, параллельный импорт влияют на эти процессы. Политическая и экономическая конъюнктура привела нас к экономическому росту.
Я очень надеюсь, что это приведет нас еще и к росту качества оказания услуг населению, качества продукции, производимой здесь. Потому что хочется думать, что люди, которые скупили активы, в том числе, кстати, непрофильные, справятся. Технологии не всегда понятно как работают. Грубо говоря, компоненты не местные, промышленное оборудование, которое надо обслуживать, зарубежное. Есть международные стандарты, которые были отменены с уходом некоторых международных компаний. Приведет ли это к улучшению ситуации в части качества — не знаю. Может да, а может нет.
Тем не менее сегодня мы фактически фиксируем рост по всем макроэкономическим показателям за 2023 год: у нас валовый региональный продукт вырос практически на 3,6%, промышленность на 3,3%, объем отгруженной продукции составил 4 миллиарда 624 миллиона, в строительстве рост 15%, розничная торговля выросла на 11% и, естественно, беспрецедентные инвестиции. Со статистикой не поспоришь.
«В Татарстане нет зависимости от внешнего рынка в принципе»
— Кто является лидерами по инвестициями из этих 18 стран? Может быть, появились страны-новички?
— Китай, Турция, Казахстан. Укрепились контакты с Белоруссией, сейчас с ними связи налаживаются, и это отражается на инвестиционных проектах.
— В какие сферы они инвестируют?
— В основном, обрабатывающую промышленность и сельское хозяйство. В сельском хозяйстве в основном продовольственная история. Обрабатывающая промышленность — это наш конек. Уже десятый год возглавляю агентство, и за все десять лет моей работы обрабатывающая промышленность ни разу не занимала в структуре инвестиций меньше 50%. Были годы, когда она составляла 70—75%. Обрабатывающая промышленность — это наш флагман во внебюджетных инвестициях.
— У Татарстана с Китаем реализуется несколько совместных проектов, среди которых расширение производства Haier, строительство логистического комплекса имени Дэн Сяопина, через который планируется принимать товары из Китая. На фоне новостей о том, что три системообразующих банка Поднебесной отказались принимать платежи у российских подсанкционных банков, насколько Китай надежный партнер? Есть ли запасной план на случай, если инвесторы свернут проекты?
— Во-первых, китайские инвесторы, которые работают в Татарстане, не всегда финансируют проекты напрямую в нашу страну. Они иногда приносят инвестиции через другие страны. Во-вторых, сейчас мы находимся на стадии переговоров по открытию китайских банков здесь. Если мы откроем здесь китайские банки, полагаю, у нас дело пойдет совсем иначе. Потому что критическая инфраструктура — это финансовая.
Мы сейчас не находимся в ситуации, когда надо опасаться усложнения отношений с Китаем. Но даже если вдруг что-то случится, наша экономика не находится в зависимости от иностранных поставщиков и инвесторов даже на 30%. Да, где-то мы используем иностранное оборудование, мы привлекаем иностранных специалистов, но по общему объему экономики в Татарстане нет зависимости от внешнего рынка в принципе. Если ее нет, зачем нам переживать?
— Уточняющий вопрос: вы сказали, что Китай и Россия не работают напрямую. Так было сразу или такие отношения сложились после введения санкций?
— Не все китайские компании, которые инвестируют в Татарстан, делают это напрямую: Китай — Россия. Некоторые делают это так: Китай — какая-то третья страна — Россия. Так сложилось еще сильно до СВО, такая система появилась еще до ковида. Деньги и вывести непросто. Потому что у Китая есть свое законодательство, которое запрещает вывоз капитала без разрешения государства, они должны выдавать специальное разрешение на вывоз капитала, они согласовывают объемы этого капитала, на что он уходит, куда он уходит. Китайцы, которые хотят вывести оттуда деньги в какую-либо страну, еще должны проработать возможность таких траншей.
— Есть ли среди стран-партнеров гаранты надежности? Или сегодня все так зыбко, что в ни в ком нельзя быть уверенным на 100%?
— Какое самое главное правило инвестора? Не держи яйца в одной корзине. Если у тебя есть активы, ты должен их все время распределять. Потому что если у тебя что-то пойдет не так, то есть запасной вариант. Почему люди начинают заниматься непрофильными активами? Они расширяют свои границы, просчитывают потенциальные риски, ищут новые источники доходов.
У Татарстана всегда была многополярная ориентация в части международных отношений. Мы всегда работали и с Америкой, и с Канадой, и со странами Европы, и исламскими странами, Китаем. За счет того, что мы с исламскими странами были близки и дружны все предыдущие годы, сейчас это на нас сработало. Сейчас многое крутится вокруг арабского мира. Даже с теми странами, с которыми сегодня у нас отношения складываются непросто, с точки зрения бизнеса, теплые контакты нужно сохранять. Потому что ситуация может измениться как в одну сторону, так и в другую.
— Хотелось бы спросить про так называемый «поворот на Восток». Сложно ли было перестроиться на восточных инвесторов? В чем особенности работы с ними?
— Зачем перестраиваться? Мы и раньше с ними работали. Просто где-то усиливаемся по этому направлению, это факт. С приданием федерального статуса форуму «Россия — Исламский мир: KazanForum» он сравнялся по масштабу и количеству участников с главными деловыми площадками нашей страны.
— А по объему подписанных контрактов мы соотносимся с Петербургским форумом?
— Смотря какие контракты считать. Если по количеству, то да, а если по качеству, нужно смотреть. Потому что не каждый готов анонсировать, на какие суммы контракт и с кем. Даже наши крупные компании, они многие под санкциями, кто-то не хочет подписывать при всех, хотя сами приезжают командами, работают и договариваются. Они просто не готовы анонсировать это в СМИ, не хотят обсуждать это публично.
Какие особенности? У арабских инвесторов в меньшей степени есть технологии, и в большей степени есть финансы. Если со странами Европы мы больше говорили о технологическом развитии, они инвестировали с учетом прихода своих технологий сюда, у них хорошо развиты международные стандарты качества, оборудование, то в арабском мире — Бахрейн, Катар, Оман, даже Эмираты, Саудовская Аравия, технологии они привлекают внешние. Зато у них достаточно высокая концентрация финансовых потоков, которые они готовы направлять. И в большей степени они готовы принимать участие в капитальных вложениях, а не в операционном менеджменте.
Татарстан — активный участник эксперимента по тестированию исламских финансов
— В сентябре 2023 года в Татарстане и еще трех российских регионах стартовал эксперимент по исламским финансам. Проявляют ли бизнес-партнеры интерес к этому механизму, может быть, по нему уже заключались сделки?
— Интерес проявляют. У нас больше всего активизировались российские компании, которые работают по принципам шариата. Они увидели в этом большие возможности и пытаются узнать, что происходит, что за эксперимент сейчас проходит, как стать его участником. Сейчас все в активной фазе пытаются «легализоваться», чтобы их признали, и уже потом проводить сделки. Как раз на KazanForum 14-19 мая одна из сессий посвящена промежуточным итогам этого законопроекта, где регионы-участники (Дагестан, Башкортостан, Татарстан и Чеченская Республика) поделятся своим опытом.
В ноябре мы собирали семинар по исламским финансам, и выяснилось, что Татарстан имеет наибольшее количество банков и компаний, которые на сегодняшний день могут предложить услуги в этой сфере. Другие регионы пока в таком объеме игроков рынка не имеют.
А если говорить про внешний контур, то могу сказать, что они вообще мало знают о том, что у нас здесь происходит. Надо вовлекать в этот процесс иностранцев, информировать их, направлять материалы, приглашать их работать в России.
Нам очень помогает то, что у нас есть иранский банк. У них есть филиал в Астрахани и в Казани. Они работают по всему миру, у них есть офисы в Лондоне. Это «Банк Милли Иран». Так как по российскому законодательству здесь нельзя открывать филиал иностранного банка, они открыли отдельный банк «Мир Бизнес Банк». Внутри него организовывали разные структуры. Одна из них — «Мир Бизнес Клуб», которая работает с иранскими предпринимателями, пытаясь привлечь клиентов из Ирана. Мы с ними активно работаем, потому у нас общие цели, и мы пытаемся вместе в Татарстан привлечь иранских предпринимателей. Потом они открыли страховую и финансовую компании, работающие по шариату. Эта финансовая компания подала заявку в Нацбанк, чтобы стать участником эксперимента. Много сделал Ак Барс Банк, он, кстати, стал первым участником пилотного эксперимента в России. Их компания «Ак Барс Капитал» много работала по этому направлению, они смогли сделать совместно с «Унистроем» исламскую ипотеку, мурабаха. Еще они разработали мудараба, исламский депозит. Традиционные вклады запрещены мусульманам из-за процентов, и мудараба, фактически, для них альтернативный способ получения пассивного дохода, это партнерский договор распределения прибыли с совместного проекта.
Сейчас нам нужно сделать масштабный пилотный проект с привлечением исламских финансов в Татарстане.
— На итоговой коллегии Агентства инвестиционного развития вы говорили о центре иранской торговли. Можете рассказать о нем подробнее?
— Мы вышли с такой инициативой. Рустам Нургалиевич (раис Татарстана Рустам Минниханов. — «ВК») поддержал, сказал: «Это хорошая идея, работайте». У нас для этого все есть. Иранский банк, «Мир Бизнес Клуб», в Зеленодольске у нас фактически готова база, и, честно говоря, этот проект трудно назвать инвестиционным. Это просто центр торговли. Если мы сможем его организовать, будет здорово. Но здесь в основном идет речь не о B2C, а о B2B, то есть оптовой торговле.
Мы хотели разместить иранские компании в промышленном парке «Новая Тура», на первом этапе планировали привлечь туда торговые компании, на втором — построить логистический центр. У нас есть инвестор, который хочет там сделать завод по производству жидких моющих средств на 4 тысячи квадратных метров. Мы были у него в Иране, смотрели, что он там делает. Это очень большое производство в иранской провинции. Я думаю, этот проект имеет перспективы быть начатым в этом году. Помещения практически готовы, только нужно доставить сюда эти компании, зарегистрировать бизнес, и все будет хорошо.
— То есть, инвестиции для этого проекта будут привлекаться с помощью механизмов партнерского финансирования?
— Да, об этом мы и говорим. Это, возможно, первый крупный проект, который получится сделать с привлечением партнерских финансов.
— Были ли еще какие-либо идеи?
— Идей много, но до реализации доходит мало. Чтобы реализовать один инвестиционный проект, нужно, чтобы все звезды сошлись. Это правовое структурирование, финансовая модель, кадровая история, технологическая, маркетинговая. А если там еще иностранное участие, то сложнее. Механизм с партнерскими финансами тоже усложняет и без того трудоемкую историю.
Форумы создавались, чтобы представить Татарстан на международной площадке
— В 2024 году планируется большое количество форумов: российско-китайский форум РОСТКИ, «Россия — Исламский мир: KazanForum», саммит БРИКС. На таких мероприятиях традиционно подписывается большое количество соглашений, намечаются планы на будущее сотрудничество. Какие цели перед собой ставит Агентство инвестиционного развития и каких итогов вы ожидаете от этих форумов?
— Ожидаем роста инвестиций в экономику и торговли с этими странами. Приоритетной целью агентства являются показатели инвестиций в основной капитал из внебюджетных источников, то есть привлечение частного капитала. Но по факту получается так, что все начинается с торговли, потому что сразу профинансировать никто не может, все хотят сначала получить торговые объемы, минимально себя обезопасить долей рынка. Поэтому мы занимаемся в том числе конгрессно-выставочной деятельностью.
Исламский форум в этом году отмечает 15-летний юбилей. Запланировано 200 мероприятий: заседание Группы стратегического видения «Россия – Исламский мир», форум Торгово-промышленной палаты, съезд контрольно-надзорных органов, сессии по спорту, культуре, образованию, туризму, халяль-индустрии, исламским финансам, одна из центральных тем — транспортный коридор «Север — Юг», альтернативный международный транспортный коридор, который России очень нужен. Пойдет речь и о молодежной дипломатии. Халяльная ярмарка, показ исламской моды, выставка экономических достижений и выставка недвижимости – далеко не все мероприятия форума.
В прошлом году у нас было 16 223 человека из 80 стран мира, 86 регионов России. В 2024 году, полагаю, будет еще больше. Статус мероприятия растет, качество и количество участников говорит о том, что это полезное мероприятие.
— Мы очень много говорим про Китай, смотрим в его сторону. А выстраиваются ли какие-либо отношения с Индией?
— Выстраиваются, но очень медленно и плохо. Например, в Индии есть компания Tata Group, которая много работала с ТАИФом, у КАМАЗа есть производственная площадка в Индии. У нас есть там старые контакты. Реализация некоторых проектов была неудачной. В направлении российско-индийских отношений нам нужно усилиться. Я думаю, что БРИКС нам в этом очень поможет, есть большой потенциал.
Индусы молодцы, они хорошо идут по цифре, биофармацевтике. По Индии мы просто не дорабатываем. Нам нужно действовать поступательно. С Китаем мы работаем плохо, мало, но там такой огромный рынок. Зачем мы придумали площадку РОСТКИ? Хотели представить Татарстан на российско-китайской площадке, и я попросила подготовить список крупнейших китайско-российских форумов в России. Список получился скудный. У нас есть Дальневосточный экономический форум, который ориентирован на Японию, Монголию, Корею, Китай. А с российской стороны этот форум ориентирован на проекты Дальнего Востока. Это нам не совсем подходит.
Есть еще такой проект, Российско-китайское ЭКСПО. Он проходит попеременно в Екатеринбурге и Харбине. В этом году он находит по датам на наш исламский форум и пройдет 16-17 мая в Харбине. Мы тоже туда поедем, от Татарстана направляем делегацию. Но получается, что форумов кот наплакал. Поэтому и пришлось создать площадку «Россия — Китай», потому что ее масштабной и серьезной, ориентированной на межрегиональное развитие, просто нет. 58 регионов приехали на этот форум в Казань с первого года проведения. Мы провели там 44 конференции, организовали площадку межпартийного диалога, провели молодежный фестиваль, выставку китайского автопрома, привезли драматический театр из Санкт-Петербурга, который сыграл спектакль «Наш Цзин Кэ» по пьесе нобелевского лауреата Мо Яня. В этом году мы проведем форум 13-15 ноября, а не в октябре, потому что в октябре у нас БРИКС.
— Приглашаете ли представителей Индии на KazanForum?
— Конечно, делегации из Индии участвуют в форуме каждый год. Кстати, у них проживает немало мусульман.
РОСТКИ, я думаю, со следующего года мы начнем проводить в августе. В прошлом году Сергей Лавров, Валентина Матвиенко, Дмитрий Чернышенко прислали нам видеообращение, нас поддержали. То, что у нас в прошлом году приехали 14 провинций Китая и 58 регионов России, говорит о том, что мы все делаем правильно, мы создаем площадку межрегиональной коммуникации. У нас сегодня подписано 7 межправительственных соглашений, нам нужно собрать губернаторов китайских провинций и наших, и чтобы бизнес-делегации подтягивались за этими губернаторами. В прошлом году на площадке мы подписали всего 21 соглашение, думаю, в этом году будет намного больше. По крайней мере, мы будем стараться.
«Для быстрого входа на рынок нужны площади и люди»
— Сейчас в Россию активно заходит китайский автопром. В связи с этим не было ли идеи организовать на промышленных площадках Татарстана выпуск китайских автомобилей?
— Были идеи, и даже приходили инвесторы из Китая, которые хотели зайти сюда с этим вопросом. Но у нас на сегодняшний день есть определенные кадровые проблемы. Этому препятствует несколько существенных факторов. Во-первых, кадровый вопрос, потому что как только мы перегреваем рынок зарплат, это ни для кого не заканчивается хорошо. У нас у самих есть автопроизводители, и нам нужно поддерживать их. Каждый раз, когда мы запускаем сюда их конкурента, мы создаем им проблему. И создаем проблему не столько в конкуренции за конечный продукт, сколько в конкуренции за кадры. В этом смысле нужно два раза подумать, что выгоднее для экономики.
Второй сдерживающий фактор — отсутствие производственных площадей. У нас практически нет готовых промышленных площадей. Мы все время говорим про промышленные парки, но по факту это просто земля, а помещения все заполнены. АИР постоянно делает запросы в муниципалитеты, прошу 2—5 тысяч «квадратов» в аренду. Но их нет. У всех один и тот же ответ: через год построим. Но инвесторы не будут ждать год, им надо зайти сейчас. Поэтому нужно строить промышленные помещения.
Есть еще такая Ассоциация промышленных парков. Их руководитель тоже постоянно говорит, что в России с производственными площадями проблема «курицы и яйца». Они думают, что построят помещения, а туда никто не придет.
— Они боятся вкладываться?
— Боятся. Чем «Алабуга» отличается от других площадок, и почему она такая успешная? Она сначала строит, не понимая под кого. Но площади заполняются моментально. Сейчас там нет свободных площадей, все распределено. Вот как это работает. Для быстрого входа на рынок нужны площади и люди. Сейчас у нас нет ни того, ни другого. Отсюда вывод — нужно над этим работать.
Самое главное в инвестиционной составляющей — это планирование. Нам нужно делать территориальное планирование. Институт пространственного планирования сейчас отвечает за развитие Казанской агломерации, чтобы все было сделано по уму. Мы должны сами диктовать инвесторам, куда заходить.
Важно планировать и рассчитывать риски
— Мастер-план развития Казанской агломерации сейчас находится на согласовании?
— Да. Все это усложнено горизонтом планирования в России. Раньше у нас была плановая экономика, было какое-то понимание стратегического развития. Сейчас горизонт планирования ограничивается тремя годами, именно на этот срок мы планируем бюджет. Президент России Владимир Путин предложил в послании Федеральному собранию формировать не трехлетний, а шестилетний финансовый план развития. Если честно, я очень этому обрадовалась. Потому что в инвестициях планирование, просчет рисков — это самое главное. Да, все невозможно предсказать, поставка оборудования может прийти не с той стороны, могут возникнуть другие проблемы, но план должен быть.
— Ваше мнение учитывают при согласовании этого документа?
— Конечно, я вхожу во все рабочие группы, езжу на совещания. Идет дискуссия.
— А есть какие-то сроки по принятию этого документа?
— Думаю, в этом году будет принят. Он уже разработан, мы находимся на финише. Это очень грамотная работа, которая должна проводиться по всей стране. Эти документы могут лечь в основу некоторых федеральных инициатив.
Я сейчас нахожусь в федеральной рабочей группе по разработке закона об инвестициях. Сейчас проходит много федеральных изменений: приняли новый региональный инвестиционный стандарт, муниципальный стандарт. Нужно исходить из целей и нужд страны и уже из этого выстраивать точки притяжения по отраслям. А точечно работать с крупными инвесторами, наверное, надо, но если мы будем плясать под дудку тех, кто пришел, и делать не то, что нам надо, что мы получим?
— Нужно уметь правильно диктовать свои условия.
— Китай это хорошо умеет, я заметила. По научным разработкам там просто бомба. Если раньше мы по технологическим вопросам смотрели на Силиконовую долину, то сейчас мы туда уже не смотрим. Не потому, что у нас с Америкой неоднозначные отношения, а потому что Китай продвинулся куда серьезнее. 20 лет назад они копировали и удешевляли, теперь это полностью их разработки. Они по науке шагнули далеко вперед, причем планово шагнули: вкладывали туда деньги, тянули ученых со всего мира, делали программы притяжения, миграционные программы, грантовые системы, фондовую поддержки инноваций, построили экосистему, подготовили людей. Они выстроили план этой работы. Вот вам роль планирования в действии.
Автор: Алия Резванова