О спектакле Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова «Повести Пушкина». Премьера 26 марта 2024
Инсценировка, как и экранизация — очень тонкая и сложная вещь. Перенести на сцену прозаическое произведение и при этом не скатиться в ученическую иллюстрацию — задача не из легких. Театр предлагает совершенно иные средства передачи авторского замысла, иной язык. Он может за несколько секунд показать то, на что литератору потребуется полстраницы. Но при этом важно уловить авторскую интонацию и создать на сцене образ, по духу и сути не отличающийся от прозаического первоисточника.
У каждого из нас свой Пушкин, и насколько удалось режиссеру Анатолию Шульеву воссоздать героев «Повестей Белкина», судить зрителю. В спектакле много фривольного, особенно в «Барышне-крестьянке», но и Пушкин известен своим озорством. Огромное преимущество инсценированной «Барышни» - в сценическом звучании произносимого текста, который играет иронией, мягким пушкинским юмором и необыкновенной складностью языка — «идеального, хрустального русского языка, о котором мы все мечтаем, но которым почему-то не говорим» (Михаил Щербаков).
В той же «Барышне-крестьянке» прозаический текст дополнен поэтическим, что существенно обогащает сценический образ. Шаловливая интонация сменяется высокой поэзией, что позволяет создать глубокий, эмоционально богатый образ. Поэтическое слово раскрывает силу чувств, создает массу оттенков, предчувствий, придает анекдотической истории лирическую тонкость и глубину.
Особенная режиссерская и актерская удача - «Выстрел», вторая сценическая новелла. На сцене расцветает мощный образ сумрачного, страстного фанатика, подчинившего себя мщению. Образ человека, исполненного жгучих страстей, глубоко чувствующего обиду, с которой невозможно мириться. Такой образ глубоко ранимого существа, в котором недостаточно сил выйти из обиды, но достаточно сил отомстить, волновал Пушкина. Об этом — «Моцарт и Сальери», об этом и «Выстрел».
Роль Сильвио — несомненная актерская удача Александра Горбатова. Как только он появляется на сцене, сразу ясно: перед нами — Сильвио. С насупленными бровями, глубоко посаженными глазами, эдакий сумрачный гений, снедаемый безжалостным внутренним огнем. Он жаждет не только мести, но восстановления справедливости. Той самой справедливости, ради которой он примкнет к повстанцам, став их вождем. Собранный, скупой на движения, с паучьими пальцами, словно экономящий слова и силы перед главной дуэлью, Сильвио весь — ожидание. Засада. Комок энергии и нервов, который вот-вот готов взорваться необходимым действием.
И вот он встречает графа. Куда делся насупленный взгляд? Сильвио весь преображается, превратившись в живую ненависть. Он пронзает врага горящим взором, упиваясь своим торжеством и его унижением. Он не убийца — он победитель.
Образ Сильвио великолепно музыкально проиллюстрирован низким альтовым звучанием, что в сочетании с кровавым отблеском осеннего листопада создает образ глубокой силы и выразительности. Даже в танце актер — собранность и легкость, готовая молниеносно стать действием.
Несомненная режиссерская удача - «Метель». Зима, начинаясь веселым морозцем и традиционными забавами, одна из которых — тайное венчание, воспринимающееся скорее как еще одно зимнее приключение, оборачивается грозной силой, стихией, с которой не совладать. Бедный Владимир (замечательная работа Семена Арзуманова) пытается прорваться сквозь эту стихию, но безуспешно: как может маленький слабый человек спорить с судьбой?
И та же метель кружит во время венчания, подчеркивая и неправильность происходящего, и предуготованность свыше. Вообще, тема снов, предчувствий, движения во времени, сближения героев очень точно и тонко передана режиссером. То, чему сам Пушкин предавал большое значение — суеверная натура поэта, состоящего в особых отношениях с Вечностью, сохранено и воссоздано. Объяснение Маши (изящная Полина Рафеева, словно сошедшая с виньеток 19 века) и Бурмина уносит их в роковую зиму, и Бурмин, выступающий в прошлом как жестокий легкомысленный повеса, едва ли не насильно целующий новоиспеченную невесту, словно выступает из прошлого, бережно унося бесчувственную Машу в своих же объятиях из былого — в настоящее. Очень сильная сцена, подчеркивающая мистическую составляющую пушкинского гения.
Отец Маши (бесподобный Юрий Шлыков) пытается сломать собственные стереотипы, пытаясь убедить себя в том, что «от судьбы не уйдешь» - и так далее, рассеянно бормоча набор приличных случаю русских пословиц, робко ища поддержки своему решению в народной мудрости. Очень эффектная сцена, представляющая пушкинский текст театральными средствами.
Самая первая встреча Бурмина с Машей приоткрывает тайну «Метели» и Машиного кокетства: Бурмин появляется на сцене и сразу пытается ее поцеловать, она же вздрагивает, словно узнавая его. Этого нет в тексте, но момент узнавания Машей своего незадачливого супруга приоткрыт многим литературоведами и пушкинистами — и за изящный намек на тайное знание огромная благодарность Анатолию Шульеву! Очень уместно и очень тонко.
Но особенно выразительна сцена финального прохода Алексея с Машей на руках. Бережно, в полнейшем молчании, словно хрупкую статуэтку, несет Бурмин свою невесту, которую случайно (?) вернуло ему Провидение. Блестящая актерская работа Дмитрия Соломыкина, пронизанного молчаливым трепетом обретения любви всей своей жизни.
«Станционный смотритель» завершает сценический цикл новелл, завершая круг: весна, лето, осень, зима и снова весна. Большая личная драма Самсона Вырина (глубокая актерская работа Александра Рыщенкова) тает вместе со снегами и льдами, уступая весне, жизни и ее продолжению. Трагедия человека, потерявшего дочь и утратившего смысл жизни ничем не компенсируется. Кроме самой любви, олицетворенной в дочери Дуне, приехавшей на могилу с детьми — счастливой матери семейства. Настолько же счастливой, насколько был несчастен ее отец.
«Станционный смотритель» построен на контрастах: маленькие люди, умеющие любить большой любовью, блестящая столичная жизнь и убогое захолустье, олицетворенное полунищим дурачком Ванькой (отличная работа Михаила Коноваленкова). И на пересечении этих миров стоит человек, пытающийся ворваться из собственного ничтожества в большой незнакомый мир по имени Петербург. Чужой, холодный, равнодушный, исторгающий из себя подобную мелочь.
Молодость легкомысленна, а легкомыслие жестоко. Но жестокость эта не преднамеренна. Такова жизнь — дети вылетают из гнезда. Жизнь продолжается, судьба властно вмешивается в семейные устои, планы влюбленных, личные жизненные траектории, и не нам, слабым созданиям, спорить с ней. С ее стихией, мощной движущей силой, дающей начало новой жизни. Почва замерзает и оттаивает под весенним солнцем, расцветая апрельским травами. Младое, незнакомое племя приходит на смену ушедшему, уступая будущему. И это вечное коловращение и есть Жизнь.
Поддержать канал можно здесь: 4276 3801 3790 3469, Сбербанк.
Бог отблагодарит вас за вашу доброту :)