Что вообще такое – эта самая «современная литература»?! С ходу и с наскока довольно трудно даже дать ей короткое определение, а уж более развёрнуто рассказать и того сложнее. Во-первых, очень сложно определить временные границы этой самой современной литературы. Конечно же, я имею в виду не произведения, написанные и опубликованные в последние лет двадцать. С этим-то пластом как раз-таки всё понятно – чисто хронологически это однозначно современная литература. Сложности уже возникают, если взять литературу сорока-пятидесятилетней давности. Чего уж говорить про более «старые» произведения.
При этом я знаю, что есть мнение, согласно которому современная литература начинается с XX века. В этой связи сразу же возникает вопрос: то есть Толстой Лев Николаевич до 1900 года писал классические произведения, а потом он сразу же начал выдавать исключительно современность?! Но ведь та же «Метель» от «После бала» чисто стилистически почти ничем не отличается, как же это так – одно классика, а другое нет. Ну и опять-таки, Чехов, Горький, Бунин – классики, хотя и творили в основном уже после начала XX века. С другой стороны, есть и такой подход, который предполагает, что современная литература начинается аккурат после Второй Мировой Войны. Тоже интересный момент, ибо как тогда быть (допустим) с Хемингуэем? Хотя конкретно с Хемом вообще трудно понять, как быть – он вроде, как и один из самых ярких представителей современной прозы, но в тоже время и классик новой волны. Не менее сложно разобраться почти со всей послевоенной литературой Японии. Вот кем же всё же был Юкио Мисима, классиком или современником?
В общем, всё сложно и непонятно, где же она эта самая хронологическая грань современной и классической литературы. Ещё больше мы запутаемся, если посмотрим на это дело с точки зрения стилей, жанров, подходов, школ течений и всего такого прочего. Ведь только на конец XIX века в мировой литературе уже существовало столько всего разного и вот оно это самое разное к середине XX века так мощно развилось, что уже довольно трудно даже разобраться, где классик, а где новик. Вот, скажем, Семуэл Беккет однозначный модернист, но он же и классик театра абсурда. Альберт Камю классик же литературно экзистенциализма, но он так же и современный же писатель … или оно всё не так, а как-то по-другому.
Поэтому-то пытаясь упорядочить свои пристрастия к современной литературе, я всё больше исходил из своих субъективных ощущений. А вот они уже строились всё больше на том, что писатель экспериментировал с текстом. Хотя, конечно, не всегда оно так. В общем давайте по порядку.
А началось моё знакомство с своевременной литературой в старшей школе, когда на меня по воле странных обстоятельств каким-то живительным потоком хлынула латиноамериканская литература. Борхес, Оннети, Кортасар, Льоса, ну и конечно же Маркес. Сказать то, что я был впечатлён, это не сказать ничего. Это был не только смысловой канал в другую совершенно неведомую и до крайностей необычную жизнь, но ещё и доселе невиданный мною подход к самой литературе. Особенно меня поразил Габриэль Гарсиа со своими «Сто лет одиночества». Хотя, конечно, я тогда, если честно, мало что понял в этом романе, но последующие прочитывания каждый раз открывают мне новые слои этого произведения. То же самое можно сказать об «Игре в классики» Кортасара и «Город и псы» Льосы.
Что характерно, не смотря на то, что на дворе был конец 90-ых, книги были совершенно не современной печати, то были ещё советские издания. Мода на переиздания и издания этих писателей разгорелась, насколько я помню к середине 00-ых, но я к тому времени уже переболел латиноамериканской прозой. А уж к началу моды на Паоло Коэло я мог обстоятельно рассказать любому его фанату откуда у него «ноги растут».
Моя страсть по латиноамериканской литературе сменилась другой, не менее глубокой, страстью по отечественному постмодернизму. В общем-то отличный выбор для подростка переходящего в стадию юности. Треш, угар, стёб, ёрство – самое оно. И если это ещё и в книге, так вообще супер. А началось всё с относительно безобидного романа Виктора Пелевина «Generation П», который я по сей день считаю лучшим у автора. Как не крути, но в нём Виктору Олеговичу таки удалось сформулировать «культурный код эпохи».
Кроме того, на меня свалились два романа Егора Радова – «Змеесос» и «Якутия». Это был опыт первого прочтения такой вот формы литературы. Естественно я был просто потрясён. Это потом я уже узнал про такие вещи, как поток сознания, экзистенциализм, театр абсурда. Сейчас я даже и не решаюсь назвать эти романы любимыми, но вот они для меня были точно знаковыми. Благодаря им я погрузился в миры Кафки, Беккета и Джойса.
Однако же самой долгой, прочной и порочной страстью был Владимир Сорокин и его миры. Вот чем он меня брал тогда, я сейчас даже и сказать не смогу. Скорее всего его излюбленный и сегодня ход «идиотизации драматизма и драматизации идиотизма» подкупал мою неокрепшую нервную систему и тем самым манил меня к себе. Но и здесь с возрастом любовь прошла, но осталась некоторая вмятина на мозгу – когда хочется поиздеваться над серьёзностью реальности, то можно вспомнить и Сорокина.
Остался со мной на долгие годы и остаётся в числе любимых писателей такой писатель-модернист, как Михаил Елизаров. Моя любовь к его произведениям началась с рассказов и подкрепилась всеми последующими романами. Мир мистического реализма, создаваемый Михаилом, обильно сдобрен иронией и хорошим стёбом над реальностью. Это не может не подкупать. Вопреки ожиданиям моим самым любимым его произведением является не недавно (и очень классно) экранизированный «Библиотекарь». Больше всего мне нравится его совершенно запредельный роман «Мультики». Кстати его тоже вроде как собираются экранизировать. Было бы интересно посмотреть.
Параллельно с латиносами и постмодернистами я много чего ещё читал из современного. Очень сильное впечатление на меня оказал «Червь» Джона Фаулза, особенно на фоне того, что этот роман я прочёл уже после «Коллекционера», «Волхва» и «Любовницы французского лейтенанта». Он, так сказать дополнил картину – все эти произведения настолько разные и в то же время одинаковые, что трудно было не восхититься талантом и глубиной интеллекта автора. Подобные чувства я испытал и когда прочёл «Маятник Фуко» от Умберто Эко. В моей долгой читательской практике это был первый роман, который я смаковал и читал неторопливо по главе в день растягивая удовольствие.
Конечно же я прочитал всё, что выходило от Чака Паланика до 2014 года включительно. Но я никогда не считал его крутым и мега глубоким автором, как это было свойственно отдельным людям того времени. Я читал его, как очень хорошую развлекательную литературу. Но и в этом смысле мне всегда больше нравился Стивен Кинг. У последнего фантазия работала куда лучше, он мог пробить до слёз без всяких там треш-ходов и нецензурной брани. Многое из его творчества у меня так и осталось в разряде любимых. Особенно всё то, что было написано им под псевдонимом Ричарда Бахмана, … а особенно «Долгая прогулка», «Бегущий человек» и «Блейз».
Что до моих воспоминания и текущих впечатлений от современной отечественной и зарубежной литературы то, пожалуй, всё. А есть ли у вас любимые произведения современной и зарубежной литературы? Поделитесь своими предпочтениями.
У меня же на сегодня всё. Спасибо вам за внимание и до новых встреч.