Статья-расследование о событиях более чем 60-летней давности, до сих пор хранящих неразгаданные тайны.
Российским филателистам, особенно старшего поколения, хорошо была известна история о появлении виньеток Курьерской почты, выпущенных к 30-летию Новосибирского института инженеров железнодорожного транспорта (НИИЖТ) в 1962 году, и затем загадочного исчезновения одной из них.
Сейчас, по прошествии более 60 лет после тех событий, настало время уточнить многие моменты и развеять мифы, которые сложились вокруг этого выпуска. Стали известны ранее засекреченные детали, косвенно связанные с необычной эмиссией, а также всплыла одна неприглядная зарубежная публикация, не только искажающая до неузнаваемости истинное положение дел, но и порочащая историю нашей Родины в глазах иностранных читателей.
Но не будем торопиться. Всё по порядку. С чувством, с толком, с расстановкой и документами в руках. Некоторые слова в тексте выделены мной для акцентирования внимания на существенных моментах повествования.
Впервые довольно подробно свою версию историю с виньетками НИИЖТа описал известный эксперт по филателии Я.М. Вовин (сборник «Советский коллекционер» 1970 г., № 7).
Вот что он поведал.
«В декабре 1962 г. коллектив Новосибирского института инженеров железнодорожного транспорта (НИИЖТ) отмечал 30-летие своего учебного заведения. Кому-то из членов юбилейной комиссии, вероятно филателисту, пришла в голову интересная мысль: а почему бы нам не выпустить виньетки, посвящённые юбилею своей alma mater? Мысль понравилась всем. И вот они, виньетки!
Первая виньетка – мемориальная. Она посвящена памяти 108 борцов за Советскую власть, расстрелянных колчаковцами в 1919 г. в Новосибирске. Памятник борцам революции изображён на фоне вздымающейся в космос ракеты. На второй – портрет Героя Советского Союза Ю.И. Дерябина. Он – воспитанник института, им по праву гордится коллектив. На третьей виньетке – здание Новосибирского академического театра оперы и балета. На четвертой и пятой виньетках – товарный поезд с современным электровозом и здание самого института».
(Здесь обратите внимание на статус Ю.И. Дерябина, присвоенный ему автором статьи – «воспитанник института». К этому мы ещё вернёмся).
Снова слово Я.М. Вовину.
«Прекрасный замысел, хорошие виньетки. Однако праздник коллективу института был испорчен. Почему? Кем? Эту грустную историю поведал Новосибирский коллекционер Г.М. Ковешников.
Злополучные виньетки по эскизам местного художника В. Федотова (первая и вторая) и молодого преподавателя графики НИИЖТа Б.А. Маслова (третья - пятая) были исполнены в типографии областной газеты «Советская Сибирь». Их напечатали на одном листе красной краской на бумаге двух сортов (газетной и глянцевой), общим тиражом в 25 тысяч серий, содержавших по одной серии из шести виньеток, из которых большая часть была подарена студентам и преподавателям, а также гостям из Управления Томской железной дороги и отдела высших учебных заведений при Министерстве путей сообщения СССР».
В этой части повествования всплывает интересная деталь. В начале статьи показаны на рисунке, а затем и описаны сюжеты пяти виньеток. Так же в перечне кому из художников какой эскиз миниатюр принадлежит – тоже в сумме их пять. И вдруг звучит: «серии из шести виньеток»!
Кстати, инициаторами выпуска юбилейных виньеток НИИЖТа были председатель общества филателистов г. Новосибирска в то время Георгий Михайлович Ковешников и сотрудник новосибирского почтамта Михаил Соломонович Фельдман. Должность последнего, к сожалению, пока выяснить не удалось, но, скорее всего, он был одним из руководителей предприятия почтовой службы.
Размеры каждой серии из шести виньеток (без полей) 5,5х11,8 см.
Размер каждой виньетки – 22х36 мм.
Листы с виньетками печатались как на газетной, так и на плотной бумаге. Известны как с клеем, так и без клея. Предположительно с клеем - только на плотной бумаге.
Читаем дальше.
«Был также отпечатан и специальный конверт. Точных данных о части тиража, доставшейся местным коллекционерам, нет, но известно, что и они не были обижены. Интересный факт: весь тираж конвертов был распродан за один час!
Для удобства отделения виньеток большинство листов прострочено на швейной машинке...».
Как вы понимаете, таким способом идеально ровно строчки сделать было просто невозможно. Поэтому перфорация при малейшем смещении листа могла попасть даже на рисунок виньетки. Кроме того, можно встретить даже отсутствие перфорации на некоторых виньетках из перфорированной серии. И здесь кроется одна из интереснейших особенностей выпуска. Если сравнивать миниатюры по расположению зубцов, то во всём выпуске нет ни одной пары одинаковых виньеток! Каждая из них уникальна и неповторима!
«...Виньетки наклеивались на служебные письма института и Управления Западно-Сибирской железной дороги, а также на частные письма студентов и преподавателей института рядом с государственной почтовой маркой № 2776...».
Имеется информация, что при отправке писем в другие города конверты франкировались обычными марками, а марки «Курьерской почты» наклеивались с обратной стороны конверта. Но мне такие отправления пока не известны.
«... 500 «фирменных» конвертов института получили филателистическое оформление. Гасились письма календарным штемпелем отделения связи № 23, работавшего при НИИЖТе. В этом факте не было нарушения Почтовых правил СССР. Ведь подобные рисунки в качестве «фирменного знака» могли быть напечатаны на служебных конвертах, и это тоже не вызвало бы никаких возражений со стороны почтового ведомства!
«К несчастью, юбилейная комиссия решила довести свой замысел до конца и оправдать надпись, сделанную на виньетках: «Курьерская почта». На конвертах, в которые были вложены пригласительные билеты на юбилейный вечер, были наклеены только виньетки. Студенты института приняли на себя обязанности общественных курьеров и разнесли пригласительные билеты по адресам в пределах города. Что в этом плохого? Каждый коллектив трудящихся волен доставлять пригласительные билеты любым способом. Можно казённо и сухо — по почте. Можно тепло и немного торжественно — на́рочным, да ещё присвоив ему старинное звание курьера.
Не спорим, может быть, в своём торжественном замысле имитируя «курьерскую почту», сотрудники НИИЖТа и Управления Западно-Сибирской железной дороги несколько перегнули палку. На корреспонденции, посылаемой почтой (с почтовыми марками), виньетки гасились особо: в институте треугольным служебным штемпелем фиолетового или черного цвета, а в Управлении дороги круглым календарным штемпелем черного цвета с надписью: «Почтовая экспедиция Управления Томской ж.д.». Может быть, этого делать не следовало. Но дело было сделано.
Конверты охотно раскупались филателистами, и через много-много лет эти, несомненно, «изюминки» стали подлинным украшением некоторых экспонатов выставок «Желдорфил».
Три недели – с 1 по 20 декабря 1962 г. – виньетки гасились. А затем по распоряжению местных органов связи виньетки были «изъяты» и уничтожены как... «незаконно выпущенные».
Так новосибирские почтовики, не отличившие обыкновенную виньетку от почтовой марки, испортили праздник, да ещё, по сути дела, обвинили коллектив института в «незаконном выпуске». Чего бы вы думали? Государственных почтовых марок!».
Коротко подводя итог, можно сделать следующие выводы. Сам факт выпуска виньеток НИИЖТа не нарушал никаких Почтовых правил СССР. Это были не знаки почтовой оплаты, а маркоподобные картинки, которые можно смело приравнять к детали художественного оформления фирменных конвертов. Они не предназначались для франкирования (оплаты) почтовых отправлений. На них нет обозначения номинала. Как вспоминал Г.М. Ковешников, сомнение при подготовке виньеток вызывало слово «Почта». Но, в конце-концов решили, что в сочетании со словом «Курьерская» эта надпись никаких правил нарушать не будет. Рисунки виньеток – оригинальные, не повторяющие какие-либо рисунки государственных почтовых марок СССР. Значит их никоим образом нельзя назвать подделками знаков почтовой оплаты, и их выпуск не подпадал под санкции норм, которые были предусмотрены статьёй 159 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года «Подделка знаков почтовой оплаты и проездных билетов».
Так что заявление новосибирских почтовых служащих о «незаконном выпуске государственных почтовых марок» изначально основывалось не на нормах закона, а на волюнтаристском решении какого-то начальника из областного управления связи. Я не исключаю вероятность и того, что изъятие и уничтожение виньеток с портретом В.Н. Безукладникова могли быть частью операции прикрытия, проведённой силами областного Управления Комитета государственной безопасности (УКГБ) с целью сохранения государственной тайны. Но об этом чуть ниже.
Эта история была существенно дополнена гораздо позже, в 1994 году, в статье «По следам неизвестной виньетки» новосибирского коллекционера Александра Валентиновича Закревского, опубликованной в шестом номере журнала «Филателия».
Он рассказал, что оказалось, в серии все-таки было не пять, а шесть виньеток! В публикации Я.М. Вовина не упоминается малоизвестная миниатюра с портретом Героя Советского Союза Владимира Николаевича Безукладникова. Те же, кто по счастливой случайности имел в своих коллекциях «Безукладникова», скорее всего о нем как о личности ничего не знали. Виньетка подготовлена, судя по стилю оформления, художником В. Федотовым.
Кто такой В.Н. Безукладников, «виновник» белого пятна в альбомах собирателей?
В списках героев-сибиряков Безукладников, на момент написания статьи А.В. Закревского, не значился.
Оказались крайне скудными сведения о нем и в музее НИИЖТа. В НИВИТ (Новосибирский институт военных инженеров транспорта, как тогда назывался НИИЖТ) Безукладников поступил в 1941 году. После 1-го курса по собственному желанию подал рапорт в Томское артиллерийское училище, воевал и в битве за Днепр был удостоен звания Героя Советского Союза. О его дальнейшей судьбе, впрочем, как и о выпуске виньеток 1962 года, сотрудники музея ничего сказать не могли.
О 30-летии одного из старейших вузов города нашлись публикации в местных газетах за ноябрь-декабрь 1962 года. Но в них среди десятков бывших выпускников НИИЖТа В.Н. Безукладников – один из двух Героев Советского Союза – даже не упоминался... Довольно странно. Поиски приобрели очертания детектива.
Рассеять туман могла только информация, полученная из первых рук. Самая надёжная. Но жив ли В.Н. Безукладников, и где его искать?..
Наконец, беспрецедентные усилия по поиску увенчались успехом! Это случилось весной 1990 года. Владимир Николаевич Безукладников оказался жителем Москвы, пенсионером 65-ти лет, отставным полковником. Его заинтересовал рассказ о юбилейных виньетках НИИЖТа, о которых он никогда не слышал и узнал только от А.В. Закревского, хотя и побывал в дни праздничных торжеств в Новосибирске.
Александр Валентинович Закревский на краеведческом форуме «Новосибирск в фотозагадках» вспоминает:
«С обоими бывшими студентами НИВИТа Юрием Ивановичем Дерябиным и Владимиром Николаевичем Безукладниковым, как раз по поводу марок-виньеток НИИЖТа, в конце 80-х начале 90-х я имел переписку. Оба были удивлены, когда я прислал им копии виньеток в честь 30-летия НИИЖТа. Написали, что впервые увидели их. Сохранились письма обоих Героев, полные их воспоминаний об учёбе и работе в годы войны и Новосибирске. Любопытно, что они приехали в 1941 году учиться в НИВИТ из разных городов, а, спустя годы, до самой кончины жили на одной и той же московской улице».
Как же так, почему об этом факте умолчала новосибирская пресса, и весть о посещении Героем Советского Союза В.Н. Безукладниковым института не вышла из его стен?
На этот вопрос ответил сам Владимир Николаевич. В течение многих лет его служба в Вооружённых Силах носила закрытый характер, он был, попросту говоря, строго засекречен! Гораздо позже, уже в наше время, стало известно, что В.Н. Безукладников являлся на тот момент действующим сотрудником Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых Сил СССР, выезжавшим неоднократно по долгу службы за рубеж. На период таких загранкомандировок его данные даже изымались из адресного бюро! Поэтому при посещении юбилейных мероприятий он специально обговорил с юбилейной комиссией вуза условия своего визита.
«... Во время пребывания в институте я попросил его руководство не показывать меня по телевидению и не помещать снимки в местных газетах. Таково было требование моего начальства, и я должен был считаться с ним...». (Из письма от 30.04.1992 г.)
Вот такие вполне уместные строгости, учитывавшие глубоко засекреченную деятельность советского офицера внешней разведки.
Нетрудно представить, что такая «информация к размышлению» застала членов юбилейной комиссии врасплох: портрет Героя Советского Союза В.Н. Безукладникова уже украшал серию «Курьерской почты». Но откуда было заранее знать инициаторам выпуска миниатюр и художнику эскиза виньетки о засекреченной деятельности разведчика?! О том, что он, Герой Советского Союза, учился в стенах института – знали и гордились этим. А вся послевоенная деятельность отважного офицера была уже не для широкого освещения. И вины никакой за инициаторами юбилейного выпуска виньеток не было и быть не могло!
Здесь сразу возникает один серьёзный вопрос. А откуда тогда художник взял портрет Безукладникова, если никто нигде ничего о нём не знал? Было известно лишь, что он – артиллерист. А на виньетке Владимир Николаевич – в парадной форме с эмблемой мотострелковых войск в петлице кителя! Неожиданно! Ведь в НИИЖТе Безукладникова знали именно как артиллериста! Второй Герой Советского Союза, Ю.И. Дерябин, хоть и изображён в повседневной форме одежды, но с артиллерийскими эмблемами в петлицах. А само лицо Героя? Это явно не восемнадцатилетний юноша, фотокарточка которого могла сохраниться в личном деле курсанта НИВИТа в архиве. Здесь Безукладников далеко не юный курсант, но вполне узнаваем, если сравнивать портрет на виньетке с фотокарточками разных лет, сохранившимися до наших дней.
Ответ на эту загадку дал сам ветеран в своём письме от 30 апреля 1992 года:
«Что касается фотографии для виньетки, <…> я посылал в оргкомитет своё фото, когда отвечал на полученное от него письмо.».
Как следует из текста этого письма, произошло это ещё осенью 1962 года. Теперь становится понятным, с какой фотокарточки делал свой эскиз художник. На ней Безукладников был уже в парадной военной форме образца 1955 года с эмблемой мотострелковых войск в петлице. Так и изобразил его художник на виньетке.
А теперь - внимание! Слово Владимиру Николаевичу Безукладникову. Просто невероятное событие произошло с ним во время пребывания в стенах родного института!
Из письма ветерана А.В. Закревскому от 20 апреля 1989 года:
«…В 1962 г. НИИЖТ (быв. НИВИТ) отмечал своё 30-летие. Я был приглашён на это мероприятие и пробыл в Новосибирске несколько дней. Встречался со студентами, посетил музей института, где был мой портрет в траурной рамке (до 1962 года меня в институте считали погибшим, т.к. кто-то сообщил такую «новость» сразу же после окончания войны. Эта «ошибка» выяснилась только тогда, когда комиссия, созданная по случаю юбилейного торжества, стала готовить материалы о бывших студентах института…».
Позже он пояснил:
«…Видимо это можно объяснить тем, что работники музея решили до моего посещения сохранить в музее экспонаты в том виде, как они выглядели ранее…». (Из письма от 30.04.1992 г.)
История, достойная сюжета фильма о разведчиках! Представил себя на месте Героя. Что бы почувствовал я, глядя фактически на место своего собственного захоронения? Такое трудно себе представить. Но ситуация точно добавила бы мне немало седых волос… Склоняю голову перед мужеством этого человека. О чём он думал, стоя напротив своего траурного портрета, нам никогда не суждено узнать. Но он, несомненно, понимал, что каждый день в музей приходили люди, смотрели на его траурную фотографию и скорбели о том, что человек уже ушёл за грань между жизнью и смертью… Врагу такого не пожелаешь.
Владимир Николаевич приоткрыл тайну и того, как члены юбилейной комиссии института сами узнали, что Герой не погиб во время войны:
«… в 1962 г. я работал после возвращения из зарубежной командировки в Генеральном Штабе. <…> оргкомитет института, созданный для празднования юбилейной даты, начал свою работу заблаговременно. Поскольку в институте существовала версия о моей гибели на фронте, оргкомитет собирая данные о некоторых питомцах института, видимо решил поинтересоваться и моей судьбой. Он сделал запрос относительно меня в Главное Управление Кадров МО с просьбой сообщить об обстоятельствах и времени моей гибели. ГУК МО ответило ему, что интересующее оргкомитет лицо находится в кадрах Вооружённых Сил и проходит службу в войсковой части такой-то. В начале осени 1962 г. из управления кадров войсковой части, в которой я служил мне передали письмо. В нём представитель оргкомитета (фамилию его я не помню) подробно описал как меня разыскивали и попросил меня сообщить о себе некоторые данные. Письмо, как я помню было очень доброжелательное, и я, конечно, с удовольствием ответил на все вопросы, которые были поставлены в нём. Спустя некоторое время на имя командира части для меня поступило официальное приглашение на торжества НИИЖТа. Начальство не имело возражений против моей поездки и в указанные в приглашении сроки я прибыл в Новосибирск. На вокзале меня встречал представитель института, который помог мне устроиться в гостинице и ознакомил с программой торжественных мероприятий. Приезжал я в военной форме, в то время я был в звании подполковника.
Я выступал на торжественном собрании, посвящённом юбилейной дате института, встречался и беседовал со студентами…».
(Из письма от 30.04.1992 г. Сохранена орфография и пунктуация подлинника)
Как видим, члены оргкомитета института могли знать только лишь то, что В.Н. Безукладников не погиб и продолжает службу в Вооруженных Силах. А об истинном роде его деятельности на тот момент они просто по определению знать ничего не могли! Это и послужило причиной целой цепочки непредсказуемых событий, крайне неприятных для организаторов юбилейных торжество, а также решивших судьбу многострадальной виньетки с портретом Героя не в её пользу.
Вопросы защиты государственной тайны входили в компетенцию КГБ. Но открытое вмешательство этой структуры в дело изъятия нежелательной виньетки обязательно бы породило лишние и никому ненужные разговоры, слухи и домыслы. Поэтому, возможно, был найден более изящный и более приемлемый способ обеспечить сохранность секретных сведений о действующем сотруднике внешней разведки. К делу изъятия миниатюры подключили почтовых служащих! Как предлог для изъятия виньеток и было, видимо, придумано обвинение в их якобы «незаконном выпуске». Надо ещё учитывать менталитет того времени. Начальство сказало: «Изъять!» – исполнители изъяли, не задавая лишних вопросов. Значит так надо! И я был бы очень удивлён, узнав, что кто-то в 1962 году стал бы требовать от уполномоченных органов предъявления правовых оснований для изъятия каких-то сувениров, подготовленных к юбилейным мероприятиям. Потом, скорее всего, со всеми причастными к выпуску виньеток, как это водится, провели профилактические беседы, взяли подписку о неразглашении государственной тайны и на этом – всё!
Юбилей прошёл, ажиотаж вокруг всей этой истории постепенно стих, разговоры сошли на нет, и за повседневными заботами с течением времени не́когда бывшие на слуху события стёрлись из памяти. Операция прикрытия себя полностью оправдала! О Безукладникове на многие десятилетия забыли, что и требовалось для его успешной службы по защите Родины под грифом «Секретно».
А двадцать пять тысяч миниатюр с портретом В.Н. Безукладникова тогда были обречены на конфискацию и уничтожение. Что и произошло бы окончательно и бесповоротно, не окажись среди преподавателей и студентов института коллекционеров.
Знатоки утверждают, что «Безукладниковых» на конвертах сохранилось не более 50 экземпляров, и почти столько же миниатюр известно в сцепке. Они являются исключительной редкостью.
Что касается пяти других виньеток выпуска и конвертов института, то большой проблемы для собирателей они не составляют – кто захочет найти, обычно находит...
Думаете всё на этом и завершилось? Как бы не так!
Наступили «лихие девяностые» годы. Никогда не забуду тяжёлую, гнетущую атмосферу тех лет. Переход от социализма к дикому капитализму стране дался нелегко. Со дна общества всплыло на поверхность немало грязной человеческой пены из беспринципных дельцов, отмороженных бандитов, псевдолиберальных «граждан мира», для которых родина там, где тепло, сытно и денежно, и прочей мрази. Дорвавшиеся до власти продажные политики с какой-то маниакальной целеустремлённостью торговали всем и вся, включая инновационные технологии и сведения, составляющие государственную тайну, целенаправленно разваливали армию и правоохранительные органы.
Самоназначенные «элита» и «богема» возомнили себя хозяевами жизни. И жили по принципу: хочу, чтобы у меня всё было и мне за это ничего не было! При этом презрительно кривя губы обзывали собственную страну Рашкой, а её народ – быдлом. Среди этой публики буквально вошло в моду ругать и очернять всё советское.
Невероятно, но брызги этой грязной пены попали и на историю с виньетками НИИЖТа!
Надо сказать, что за рубежом о выпуске института практически ничего не знали и не знают до сих пор! Эта тема в зарубежной филателистической прессе не освещалась. Ведь по большому счёту, виньетки НИИЖТа – не почтовые марки, они относятся к так называемым «маркам-золушкам» по западной классификации. Между СССР и Западом стоял пресловутый «Железный занавес», через который очень тяжело проникала информация, причём в обе стороны. Поэтому история с институтскими виньетками прошла мимо внимания зарубежных коллекционеров из-за своей локальности и, будем говорить прямо, малозначительности. Юбилей одного из многих институтов на просторах нашей необъятной Родины – событие явно не мирового масштаба. Наверняка даже многие из нас, живя в своём городе, вряд ли припомнят названия каких-нибудь институтов, которые расположены в других областных центрах, не то что даты их юбилеев!
Восполнить пробел в знаниях западных коллекционеров о Курьерской почте НИИЖТа взялись два наших достаточно известных филателиста. Дело хорошее. Вот только исполнено оно было из рук вон плохо и принесло больше вреда, чем пользы.
Их статья почти дословно повторяла тезисы из упомянутой выше заметки Я.М.Вовина в «Советском коллекционере» за 1970 год. Но всё это было подано в обрамлении чисто западных, пропагандистских и антисоветских (читай – антироссийских) по своей сути дополнений.
Итак, судите сами. В июльском выпуске лондонского специализированного издания «The Cinderella Philatelist» за 1999 год был опубликован опус о виньетках НИИЖТа. В этом издании статья вышла под рубрикой «Неизвестные локальные марки бывшего СССР и России», часть 1 «Курьерская почта Новосибирска» («`Unknown` local stamps in ex-USSR and Russia – part 1. The Courier Post of Novosibirsk»).
В сентябре того же года эта статья была перепечатана в 21-м номере итальянского филателистического бюллетеня «La Voce del CIFR», («Голос CIFR»). (CIFR - Centro Italiano Filatelia Resistenza e storia contemporanea – Итальянский филателистический центр Сопротивления и современной истории). И вот здесь уже статья вышла под кричащим заголовком «I "francobolli" proibiti dal KGB"» – «`Марки`, запрещённые КГБ»!
Содержание статьи вызвало у меня сначала некоторую оторопь. Читал её и не знал, то ли плакать, то ли смеяться, то ли вслух воспроизвести весь известный мне словарный запас обсценной лексики. Авторы создали нечто шедевральное (от слова «врать»)! Нагромождение лжи, обёрнутой в абсолютное незнание советской действительности 1960-х годов и полное непонимание терминов и понятий, использованных для описания известных событий. Трудно поверить, что люди с элитным советским образованием могли неосознанно допустить в тексте такие несуразные заявления.
Поэтому можно рассматривать только два варианта.
Первый. Авторы показали свою полную некомпетентность в вопросах истории, которые пытались осветить. Как говорится, слышали звон, да не знали где он. Но это – вряд ли. Их уровень образования не подразумевает таких пробелов в знаниях. В советских вузах учили на совесть.
Остаётся второй вариант. Слепая вера в то, что говорят на Западе, если для своей статьи они взяли за основу чьи-то иностранные недостоверные сведения и не проверили их на соответствие действительности. Или же это их самостоятельное и умышленное искажение фактов о событиях вокруг выпуска виньеток Курьерской почты. В любом из этих вариантов содержание статьи по сути своей – ложь и клевета. И не важно, допущенные по собственной инициативе либо по указанию западных издателей, поставивших условие, что для гарантированного опубликования статьи нужно как можно сильнее очернить советскую действительность.
Оставим на совести авторов рассуждения в начале их статьи о существовавшей в нашей стране на разных этапах истории цензуре. Это предмет для отдельного разговора.
Читаем дальше:
«Марки», изготовленные Институтом железнодорожного транспорта этого города, имеют странную историю, так как представляли собой тройное нарушение и подлежали за выпуск судебному преследованию за:
- нарушение почтовой монополии,
- подпольное издание («самиздат»),
- разглашение государственной тайны».
О мнимом нарушении почтовой монополии и о сохранении государственной тайны мы уже говорили выше. Эти основания для «судебного преследования» просто отсутствуют как класс.
Второе «основание». Якобы о подпольном издании («самиздат»).
Какое подполье? Никто ничего не скрывал! Виньетки печатались вполне официально, в типографии государственного средства массовой информации, областной газеты «Советская Сибирь» (органа обкома КПСС и облисполкома), на что, кстати, указывают и сами авторы статьи! Но авторы не учли, что «Самиздат» – это не издательский орган или организация, а на тот момент ироничное обобщённое название разрозненных статей, книг, журналов, альманахов, религиозной и иностранной литературы и т.п., которые изготавливались отдельными людьми или группами лиц в обход государственных издательств, чтобы избежать цензуры. Делалось это, конечно же тайно, с использованием пишущих машинок или просто записями от руки! Так, например, распространялись статьи с критикой советской действительности и описанием красивой жизни за рубежом, пропагандировались идеи, не совпадающие с государственной идеологией и тому подобное. Но наказание предусматривалось только за распространение либо изготовление и хранение литературы антисоветского содержания (статья 70 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года «Антисоветская агитация и пропаганда»).
Риторические вопросы: с каких пор маркоподобные картинки относятся к литературе (то бишь к книгам, брошюрам и прочим письменным текстам) и где в виньетках НИИЖТа антисоветское содержание? Нашли? Я – нет! Так что и это обвинение не выдерживает никакой критики. Но это на́м понятно, а на Западе такое заявление, полагаю, вызвало ужас и неподдельное возмущение от страшного русского «судебного преследования» несчастных студентов и преподавателей НИИЖТа.
Я долго смеялся, когда прочитал в конце статьи, что «организаторы акции были арестованы». Вот они, западные стереотипы в действии! Злобные агенты КейДжиБи (KGB) за малейшую провинность заковывают несчастных граждан в наручники, выносят приговор в составе судебных троек и ссылают на вечные времена в Сибирь в жуткий Gulag.
Да никто никого не арестовывал! Это было бы величайшей глупостью! Ведь 1962 год пришёлся на расцвет так называемой «Хрущёвской оттепели», на время острой и жёсткой критики культа личности Сталина и осуждения репрессий 1930-40-х годов.
В случае с виньетками НИИЖТа широкая огласка была никому не нужна и даже крайне вредна. Известно, что виньеток с Безукладниковым сохранилось примерно 100 штук (около 50 отдельных экземпляров и 50 в составе сцепок из шести миниатюр). И что? Помимо «организаторов акции» тогда надо было привлечь к ответственности за хранение (арестовать) ещё почти сто человек, у которых имелись запрещённые виньетки?! Да если бы даже к части владельцев (которых, кстати, ещё надо было выявить!) по отдельности просто подошли бы некие сотрудники (неважно, почтового ведомства или чекисты) и потребовали бы сдать виньетки, не было бы разговоров? Да пол города бы наполнилось слухами и домыслами, передаваемыми друг другу на кухнях и в других укромных уголках. А учитывая нашу национальную забаву под названием «испорченный телефон»… Многие бы начальники за голову схватились! Ходили, конечно разговоры, что все причастные к выпуску юбилейных виньеток якобы были уволены из института. Но реального подтверждения этой информации как не было, так и нет.
Справедливости ради нужно сказать, что среди новосибирских коллекционеров довольно долго ходили байки о том, что в изъятии злополучных виньеток принимали участие два чекиста, которые в обстановке строгой секретности отрывали от полосок серии виньетки с портретом Безукладникова. Звучит зловеще, таинственной и... не убедительно. Что за "обстановка строгой секретности", о которой судачат все, кому не лень? На самом же деле этим вынужден был заниматься Г.М. Ковешников, который самолично вырывал миниатюры из всего тиража, а затем сдал их «в соответствующие органы». Он сам рассказывал об этом спустя довольно продолжительное время в одной из частных бесед.
Это был бы сильнейший удар по авторитету государственной власти, если бы вдруг выяснилось, что, критикуя репрессивные преследования сталинских времён, нынешняя власть сама действует её же методами!
Повторюсь. Главная цель была какая? Правильно! Не допустить огласки факта, что один из бывших студентов института ныне служит в ГРУ, чтобы не навредить его профессиональной деятельности. В процессе обсуждения арестов могла бы всплыть и широко разлететься истина о Герое Советского Союза, изображённом на виньетке. В общем, эффект от арестов был бы прямо противоположным от желаемого результата! Как бы ни пытались очернить КГБ наши доморощенные «борцуны с рЫжЫмом», недалёких людей в этом ведомстве никогда не было. Любые шаги просчитывались на несколько ходов вперёд. Так что заявление авторов статьи о мнимых арестах – самая настоящая инсинуация!
Кто-то может сказать, ну и что? С того времени, как появилась заметка, прошло двадцать пять лет. Что было, то быльём поросло. И на это у меня есть ответ.
Статья в зарубежной филателистической прессе нанесла существенный вред имиджу нашего государства. Вся эпопея с виньетками НИИЖТа в глазах западного читателя представлена исключительно в негативном ключе. В очередной раз Запад получил милую его сердцу картинку о России, где она представлена в виде одной большой тюрьмы народов с бесправным, запуганным зловещим «КейДжиБи» населением, где можно даже за выпуск невинных картинок попасть в сибирские лагеря. При этом в статье нет ни одного указания на источник подобной информации, который использован в этом пасквиле. Самое неприятное, что на Западе, в среде коллекционеров марок-золушек, до сих пор руководствуются при изучении виньеток НИИЖТа именно этим низкопробным чтивом. А в свете разгула нынешней русофобии и при искусственно созданной невозможности получить правдивую информацию из нашей страны, выглядим мы в глазах заграничной публики злобными варварами из джунглей за пределами их «цветущего сада»©.
Для осуждения лжи и клеветы нет срока давности. Во все времена они так и останутся Ложью и Клеветой! А всем тем, кто любыми правдами и неправдами пытается отметиться в зарубежных изданиях, посоветуем ответственней подходить к подготовке материалов и тщательно проверят каждое слово и заявление из первоисточников, особенно из публикаций во враждебных к нам государствах.
Надо сказать, что и местные, новосибирские, любители лёгкой наживы позже добавили свою ложку дёгтя в дело о юбилейных виньетках. Недавно выяснилось, что существуют фальсификаты "раритетных" конвертов с виньеткой с портретом В.Н. Безукладникова. Как говорится, спрос рождает предложение...
А с Героями Советского Союза Юрием Ивановичем Дерябиным и Владимиром Николаевичем Безукладниковым мы сейчас познакомимся поближе.
Они почти ровесники, погодки. Дерябин родился 21 января 1923 года, а Безукладников – 26 августа 1924 года.
Оба в 1941 году после окончания средней школы поступили на первый курс Новосибирского института военных инженеров транспорта (НИВИТ) (с 1953 г. – НИИЖТ).
Но, как рассказал в одной из сохранившихся его автобиографий Юрий Иванович Дерябин, учёба в институте была прервана в декабре 1941 года – все курсанты младших курсов были направлены на комбинат, выпускающий боеприпасы различного назначения.
Так что нашим Героям пришлось проучиться в институте всего неполных четыре месяца. Числились они там курсантами, а не студентами, вуз-то был военным. Впрочем, это не существенно. Курсант – тот же студент, только военный. Но вот «воспитанникам института» (как назвал Я.М. Вовин Ю.И. Дерябина) они могут считаться очень условно.
Весной 1942 г. слушатели института были отозваны с завода и направлены в летние лагеря, где в течение двух месяцев шло обучение ведению боевых действий в различных ситуациях оборонительно-наступательного боя с применением современных на тот момент видов вооружения и тактики его применения.
С возвращением из лагерей в Новосибирск летом 1942 г., группа слушателей обратилась с просьбой в РВК о направлении её в добровольном порядке на фронт.
Оба наших курсанта получили направление в артиллерийские училища в городе Томске. Безукладников – в июле 1942 года в Днепропетровское артиллерийское училище (эвакуированное в город Томск), а Дерябин – в августе 1942 года в Первое Томское артиллерийское училище. Весной 1943 года оба успешно эти училища окончили. Безукладникову было присвоено воинское звание младшего лейтенанта, Дерябину – лейтенанта.
Оба бывших курсанта НИВИТа отличились в сражениях в битве за Днепр осенью 1943 года.
Из наградного листа Дерябина Юрия Ивановича на представление к званию Героя Советского Союза (сохранена орфография и пунктуация подлинника):
«В период ожесточённых боёв с немецкими оккупантами при форсировании реки Днепр с 26.09.43 г. и за удержание занятого нашими частями плацдарма на правом берегу Мишурин Рог – Дериевка 1-3.10.43 л-т Дерябин командуя 5-й батареей 93 пол. РГК, первым со своей батареей из тяжёлых систем переправился на правый берег р. Днепр с задачей стать на противотанковую оборону в районе высоты 122,7 (х. Незаможник) Находясь в противотанковой обороне батарея л-та Дерябина 3.10.43, когда при поддержке авиации 14 танков и до роты пехоты противника, прорвавшись пошли на батарею – л-т Дерябин в критический момент под сильным артиллерийским и автоматным огнём пр-ка лично вёл огонь из орудия стоящего на прямой наводке по контратакующим танкам противника, увлекая личным примером и мужеством весь личный состав. В результате танковая атака была отбита с большими потерями для противника. Л-т Дерябин лично подбил из 122 мм пушки 4 танка. Поставленная задача не пропустить пр-ка и удержать занятый р-ж была выполнена отлично, без больших потерь в личном составе батареи. Умелое командование батареей и личное мужество л-та Дерябина дало возможность отбить контратаку танков пр-ка и дало возможность в дальнейшем форсировать Днепр частям 37 армии, и расширению плацдарма на правом берегу Днепра».
Из описания подвига Владимира Николаевича Безукладникова:
26 ноября 1943 года при форсировании реки Днепр и при расширении плацдарма на правом берегу под сильным артиллерийско-миномётным и пулемётным огнём противника Безукладников организовал переправу своего взвода. С первой группой пехоты форсировал реку, переправив орудия на плотах, выкатил на руках силами расчётов свои орудия и метким ураганным огнём прямой наводкой уничтожил огневые точки противника и пехоту, мешающих продвижению подразделений Красной Армии. Действуя в составе боевых порядков пехоты, взвод Владимира Николаевича Безукладникова уничтожил свыше 100 солдат и офицеров, свыше 10 огневых точек противника, 1 самоходную пушку, 1 автомашину. На счету самого Владимира Николаевича Безукладникова 3 огневые точки и до 20 вражеских солдат. За отсутствием конского состава, взвод Владимира Николаевича на своих руках прокатил орудие свыше 5 километров (!), тем самым поддержал продвижение пехоты на всем пути наступления.
За успешное форсирование реки Днепр, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 декабря 1943 года лейтенанту Дерябину Юрию Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года лейтенанту Безукладникову Владимиру Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Оба Героя после войны продолжили свою военную службу и уволились в запас в звании полковников.
Пришло время подробнее рассказать, кем же был Владимир Николаевич Безукладников, чья воинская должность сыграла такую драматическую роль в деле о юбилейных виньетках НИИЖТа в 1962 году.
После войны, до 1947 года, он продолжал службу в артиллерии командиром огневого взвода и командиром батареи (в Южной группе войск, Болгария), заместителем командира батареи и командиром огневого взвода (в Одесском военном округе).
В 1950 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, в 1951 году – Высшие академические курсы офицеров разведки. Служил офицером Читинского (1951-1953) и Хабаровского (март-сентябрь 1953) разведпунктов.
В 1957 году окончил Военно-дипломатическую академию. Служил офицером и старшим офицером в Главном разведывательном управлении Генерального штаба Вооружённых Сил СССР, в 1968-1978 – старшим офицером и начальником группы специального направления при Министре обороны СССР. Неоднократно выезжал в загранкомандировки: в мае 1958 – июле 1961, октябре 1963 – апреле 1968, мае 1970 – марте 1975 и августе-сентябре 1978 года.
С июня 1979 года полковник В.Н. Безукладников – в запасе.
Начиная с октября 1979 года, более 10 лет проработал инженером в Главном разведывательном управлении Генерального штаба ВС СССР.
Последние годы Герои жили в Москве, на одной улице, знали друг друга, часто встречались. Они прожили большую и достойную жизнь! Ушли из жизни тоже почти одновременно. Владимир Николаевич Безукладников – 11 июля 2003 года на 79-м году жизни, а Юрий Иванович Дерябин – 14 июля 2005 года, на 83-м.
Слава и вечная память Героям Отечества!
В 2015 году стараниями новосибирских коллекционеров, хранящих память о бывших курсантах НИВИТа (НИИЖТа) В.Н. Безукладникове и Ю.И. Дерябине, изданы почтовые карточки с их портретами тиражом по 100 экземпляров каждая.
Вот так, благодаря сохранившимся виньеткам с портретами Героев, мы с вами узнали эту во всех отношениях удивительную историю и теперь можем открыто отдать долг памяти этим отважным людям, внёсшим неоценимый вклад в дело защиты нашего славного Отечества как на полях сражений, так и на фронтах тайной войны!
P.S. Выражаю свою искреннюю признательность за предоставленные для статьи материалы и ценные консультации новосибирским коллекционерам Александру Валентиновичу Закревскому и Геннадию Геннадьевичу Китаеву!
ПРИЛОЖЕНИЕ: неизвестные ранее факты о юбилейном выпуске НИИЖТа и разновидности виньеток
Для удобства виньеткам присвоены порядковые номера.
1. Неизвестные ранее факты о юбилейном выпуске НИИЖТа
а) Конверт с символикой НИИЖТа, виньеткой № 5 и маркой СССР № 2776, наклеенной поверх треугольного штемпеля института
Марка СССР наклеена позже на конверт с виньеткой № 5 («Локомотив») и частично перекрывает треугольный штамп НИИЖТа.
Так могло получиться в двух случаях:
а) знак почтовой оплаты наклеен на конверт из числа уже готовых сувениров (конверт, виньетка, два штемпеля, нумератор) тогда же, в 1962 году, и был предназначен для вложения пригласительного билета на юбилейный вечер. Я.М. Вовин писал, что конвертов именно с таким оформлением было изготовлено 500 штук.
б) знак почтовой оплаты наклеен на конверт из числа уже готовых сувениров (конверт, виньетка, два штемпеля) позже 1962 года, то есть тогда он является подделкой.
б) Почтовая карточка 1962 г. с виньеткой № 2 «Сквер имени Героев революции»
Почтовые карточки с виньетками НИИЖТа ранее нигде не упоминались. Предположительно, сувенир изготовлен по частной инициативе. Как раз в конце апреля 1962 года издательством «Росглавкнига» была издана почтовая карточка по фото известного новосибирского фотографа Ивана Моторина «Сквер им. Героев Революции», отпечатанная в Москве в типографии «Красный пролетарий». Она и была использована для создания памятного сувенира. Поскольку виньетка погашена треугольным штампом института, можно предположить, что автором сувенира является кто-то из преподавателей или студентов НИИЖТа. Карточка не является картмаксимумом, поскольку её рисунок и рисунок виньетки не идентичны, а лишь показывают один и тот же объект. Обнаружена в г. Омске в пачке старых конвертов на продажу.
в) Конверт без символики НИИЖТа с пятью виньетками и тремя штампами института синего цвета.
Конверт без символики НИИЖТа с пятью виньетками, тремя штампами института синего цвета, календарным штемпелем почтового отделения № 23 и нумератором.
Конверт без символики НИИЖТа с пятью виньетками и маркой СССР № 2776, с тремя штампами института синего цвета и двумя календарными штемпелями почтового отделения № 23 и нумератором.
Ранее нигде не описывались.
Я.М. Вовин в статье 1970 г. (сборник «Советский коллекционер» 1970 г., № 7):
«…Был также отпечатан и специальный конверт. Точных данных о части тиража, доставшейся местным коллекционерам, нет, но известно, что и они не были обижены…».
«...Виньетки наклеивались на служебные письма института и Управления Западно-Сибирской железной дороги, а также на частные письма студентов и преподавателей института рядом с государственной почтовой маркой № 2776. 500 «фирменных» конвертов института получили филателистическое оформление. Гасились письма календарным штемпелем отделения связи № 23, работавшего при НИИЖТе…».
По информации Я.М. Вовина, конверты отпечатаны в типографии областной газеты «Советская Сибирь», так же, как и виньетки.
Выпуска виньеток на глянцевой бумаге, о которой упоминает Я.М. Вовин, к настоящему моменту не обнаружено. Скорее всего, он неточно выразился и имел ввиду плотную бумагу, на которой отпечатана часть тиража.
При изучении через микроскоп текстуры бумаги имеющихся в наличии материалов, на которой отпечатана часть виньеток и все конверты, можно сделать вывод, что бумага идентична для всех просмотренных на сегодняшний день предметов. Это низкокачественная плотная бумага желтоватого цвета с характерными вкраплениями.
Предположительно, в типографии было изготовлено или уже имелось достаточно большое количество конвертов одного размера. На часть из них был нанесён рисунок с юбилейной символикой НИИЖТа, а часть осталась без рисунка.
По всей видимости, первоначально были подготовлены сувенирные экземпляры, предназначенные для подарков участникам юбилейных мероприятий, для рассылки пригласительных билетов и для продажи. Для этих целей использовались конверты с символикой института. А поскольку виньеток было отпечатано достаточно много, 25 тысяч серий, в ход пошли и конверты без рисунка, посвящённого юбилею учебного заведения.
К сожалению, никаких достоверных сведений о работе по оформлению юбилейных сувениров нет. Ни официальных документов, ни частных воспоминаний участников событий 1962 года не сохранилось.
Поэтому чистые (без рисунка) конверты с виньетками НИИЖТа, а также с виньетками и маркой СССР № 2776, могут быть в равной степени как созданные под руководством юбилейной комиссии, так и изготовленные в более позднее время в ущерб филателистам предприимчивыми фальсификаторами, имевшими доступ к материалам и рабочим инструментам, связанным с выпуском и гашением виньеток.
Виньетки наклеивались на конверты без символики НИИЖТа сцепками: №№ 1-2 и №№ 4-5-6, т.е. серия разрывалась по центру между верхними и нижними миниатюрами.
Однако при внимательном рассмотрении явно прослеживается закономерность, что полоски виньеток все от разных сцепок (из пяти виньеток)! Мало того, ещё и отпечатанные на разной бумаге в разных сочетаниях (газетной и плотной, газетной и газетной, плотной и плотной).
Явно сначала проводилась подготовительная работа по «заготовке» отдельных полосок, которые складывались в отдельные кучки, а потом, при оформлении конвертов, брались первые попавшиеся полоски и наклеивались на будущий сувенир. Главное, чтобы на конверте присутствовали все пять виньеток серии.
г) Необходимо отметить, что весь тираж виньеток изготовлен (отпечатан) крайне небрежно.
1. Виньетки отличаются по насыщенности красной краски.
2. На многих виньетках присутствуют следы (т.н. «артефакты») от краски в местах, где её не должно быть. Поэтому очень сложно сказать, где разновидность виньетки, а где откровенный брак (небрежное исполнение).
3. Толщина букв одинакового начертания на виньетках с одинаковым рисунком различается.
Отделялись виньетки друг от друга тоже крайне неаккуратно. Многие просто отрезаны ножницами. Края виньеток неровные и неряшливые, края листа зачастую грубо надорваны либо отрезаны ножницами.
д) Виньетки со штемпелеванием по заказу (из любезности)
Разъяснение термина: «Большой филателистический словарь». Под общей редакцией Н.И. Владинца и В.А. Якобса. М., «Радио и связь», 1988, с. 298:
«ШТЕМПЕЛЕВАНИЕ ПО ЗАКАЗУ (штемпелевание из любезности) - гашение по просьбе отдельных лиц (обычно коллекционеров) знаков почт. оплаты, не использ. по прямому назначению. К Ш. п. з. относятся также штемпелевание в листах и штемпелевание «задним числом», штемпелевание остатков обычными почт, штемпелями. Оно может быть обнаружено лишь по отклонениям от оформления, соотв. Почт, правилам. На одиночных марках Ш. п. з. определить трудно.».
Имеется скан виньеток предположительно со штемпелеванием по заказу (из любезности):
Штемпель 1 (полный): на виньетках №№ 4-5-6, без зубцов.
«Новосибирск обл./ж/27.12.62 16» (Новосибирск областной / литера «ж», обозначающая принадлежность к определённому рабочему месту сотрудника почтового отделения (идентификатор рабочего места) / дата: 27 декабря 1962 года,16 часов).
Штемпель 2 (частично видимый): на виньетках №№ 1-2, с зубцами.
Новосибирск областной (?), / 1964 год (!) (т.е. через два года после юбилейных торжеств), 16 часов.
2. Источники для сюжетов виньеток
Виньетки изготовлены по эскизам местного художника В. Федотова (1-3) и молодого преподавателя графики НИИЖТа Б.А. Маслова (4-6). Отпечатаны в типографии областной газеты «Советская Сибирь».
Для рисунков на виньетках с изображением зданий оперного театра (№ 4) и НИИЖТа (№ 6) Б.А. Маслов, скорее всего, использовал собственные наработки, а не взял фото или иллюстрации конвертов либо открыток 1950-х, начала 1960-х годов. Совпадений с последними на сегодняшний день не обнаружено. Рисунки виньеток №№ 4 и 6 – полностью оригинальные.
Для рисунка виньетки № 2 (монумент в сквере имени Героев революции), В.Федотов, возможно, за основу взял рисунок ХМК 1958 года (№ 801) «Памятник революционерам» художника Б.М. Фёдорова (первого, кстати, официального ХМК, посвящённого г. Новосибирску!).
Электровоз на виньетке № 5 (художника Б.А. Маслова) – стилизованное изображение новейшего на тот момент магистрального электровоза ВЛ-23 (ВЛ – «Владимир Ленин»).
3. Разновидности виньеток
Всего на сегодняшний день обнаружены разновидности трёх виньеток: №№ 1, 2 и 4.
На виньетке № 1 (Ю.И. Дерябин) на некоторых миниатюрах имеется дополнительное пятно справа от колодки медали Звезда Героя Советского Союза. Пятно встречается в одном и том же месте, но немного разной формы и насыщенности по цвету.
Виньетка № 2 (монумент в сквере Героев революции). Встречается миниатюры, на которых слева от пламени факела имеется дополнительное «облако». Причём существуют как «большое облако», так и «малое облако».
Виньетка № 4 (Академический театр оперы и балета).
а) Дополнительные следы прорисовки облака слева от флагштока с флагом на куполе театра.
Вариант 1:
Вариант 2:
б) «Толстые» флагшток и флаг и «жирная»точка над концом полотнища.
Поиски продолжаются!