Автор - Александр Гаврелюк
Однажды в ялтинской газете появилось объявление: «Вниманию г.г. фотографов. Ялтинским Отделением Горного Клуба 9 декабря сего года, в 12 часов дня в Ялте в здании Клуба назначены торги на предоставление в сезон 1909 года исключительного права производства фотографических снимков при экскурсиях туристов, пользующихся услугами клуба ежегодно в числе не менее 15000 человек; для участия в торгах требуется залог 100 р. Торг начнется с суммы 1200 р. Лица, не имеющие возможности присутствовать лично, благоволят подать письменные заявления в закрытых конвертах с обозначением суммы. Правление». Проходит несколько лет и в Отчете о деятельности Ялтинского отделения Крымско-Кавказского Горного Клуба (ККГК) в 1915 году мы видим несколько другой порядок назначения официальных экскурсионных фотографов. На одном из заседаний Правления среди вопросов административной деятельности отмечалось, что «в виду окончания срока договора с фотографом Кукулевичем были разосланы анкетные предложения зарекомендовавшим себя фотографам. Наиболее выгодные условия были предложены фотографом Коганом, с которым Отд[еление] и заключило договор на год, считая с 1 мая 1915 г. по 1 мая 1916 г., с уплатою арендной платы в сумме 400 руб. В виду заявления г. Когана о сложении с него, вследствие переживаемых событий, тяжело отразившихся на экск[урсионной] деят[ельности], 200 руб., Правление постановило понизить арендную плату до 300 р., обязав Когана сверх уплач[енных] 200 р. Внести недостающие 100 руб.». Вот мы и выяснили, что С. Я. Коган был не только действительным членом Ялтинского отделения ККГК, но и фотографом Горного Клуба, хоть и не писал об этом на своих работах, как в прочем, и Е. Н. Кукулевич. К началу 1916 года из известных нам фотографов действительным членом Ялтинского отделения был П. И. Веденисов, С. Н. Радзивилл – членом-сотрудником, а Н. Ф. Мурзин назывался членом секции «по заведыванию музеем».
А вот о Смирнове – фотографе Горного Клуба, который на своих паспарту указывал об этом факте своей жизни, мы пока ничего не знаем. Анализируя большое количество сохранившихся его работ, предполагаем, что свою фотографическую деятельность он начинал в собственном доме на Симферопольском шоссе, но какой это дом – неизвестно. С ним можно было связаться по телефону № 285. Первоначально он сообщал о себе только на лицевой стороне работ, потом на обороте паспарту появляется красивая виньетка с фоторамкой и цветами в орнаменте. В какой-то период Смирнов, видимо, решает расширить свою деятельность, и на его паспарту появляется мокрый штамп, сообщающий о том, что Смирнов имеет фотографии на Пушкинском бульваре (дом неизвестен) и на Воронцовской улице в доме Комаровой. На Пушкинском бульваре, видимо, дела шли неважно и дело там прекратилось. Но Смирнову повезло и его приглашают фотографом в ККГК и на его паспарту при той же виньетке появляется гордая надпись «Фотограф Горного Клуба А. Смирнов». Так мы узнаём инициал его имени. Для повышения своего статуса добавляет, что на Воронцовской улице он работает в доме «Генеральши Комаровой». Телефон его теперь именной – на паспарту пишет «Телефон – фот. Смирнов». К сожалению, пока даже точно невозможно установить, когда А. Смирнов стал фотографом Горного Клуба. Может он был им не раз, т.к. у коллекционеров встречаются его работы, как фотографа Горного Клуба, датированные и 1912 годом, и 1919, и 1920-м.
Если после А. Смирнова осталось множество работ, то в истории фотографической жизни Ялты есть фотографы, о которых тоже ничего неизвестно, а работ осталось не так много. Можно назвать Лукашина (на мокром штампе только фамилия, но этот штамп встречается на фотографиях начала 30-х годов), В. Н. Михайловского, П. Новоселова (одна работа), Г. М. Бугаева (одна работа), С. Ф. Дмитриева (работал на Крестовой улице в доме № 25), В. Ф. Марченко (работал на Дерекойской улице в доме № 1), И. Т. Зайцева (практиковал в ялтинском городском саду и в селе Агайманы Херсонской губернии).
Фотограф С. Чадик до революции работал на Елизаветинской улице в доме № 11, а после революции – на улице Литкенса. Вероятнее всего, был караимом, а фамилия его переводится как честный, благоверный, благочестивый.
Завеса неизвестности о некоторых фотографах приоткрывалась с помощью наших читателей. Так, о имени и отчестве А. И. Тесленко мы узнали от Евгения Гатилова. Оказалось, что Александр Иванович Тесленко – младший брат его прабабушки. Общение с Евгением подвигло нас расширить временные рамки нашего исследования до 1941 года. А жительница Ялты Илона Никитина немного рассказала о своих предках, среди которых был ялтинский фотограф, выходец из Курской губернии Лаврентий Сергеевич Попов.
На сегодняшний момент известно три разновидности его мокрых штампов, которые появлялись у него, как нам кажется, в следующей последовательности: «Фот. Л. С. Поповъ», «Фот. Л. С. Попова Ялта гор. садъ» и «Курортная фот. Л. Попова, Севастополь, Симеиз, Алупка. Рыбацкая пристань» (фотография с этим штампом датирована 1925 годом).
В рамках нашего исследования нельзя не упомянуть и о тех, кто больше известен не как фотограф, а как издатель открыток. И первым в этом списке стоит Димитрий Николич. Огромное количество открытых писем и почтовых карточек (что одно и тоже) выпущено с надписью «Издание Димитрия Николича – Ялта», но часть открытых писем, а выпускались они до 1909 года, идет с надписью «Снимок собственность Димитрия Николича, Ялта». Такая надпись позволяет нам утверждать, что Дмитрий Николич сам фотографировал, а потом издавал свои виды Крыма. Ни одного фотопортрета, сделанного Николичем, пока не встречалось. О самом Димитрии Николиче пока ничего не известно.
Вторым по хронологии фотографом-издателем можно назвать М. Я. Лишбергова. Вероятнее всего в лихие революционные годы он приехал в Ялту и начал свою деятельность. В одном из путеводителей «Ялта и её окрестности» за 1924 год есть реклама писчебумажного магазина М. Я. Лишбергова, который находился на Набережной в доме 16 (гостиница «Франция»), а соседом в доме 14 был С. Коган со своей художественной фотографией. Магазин Лишбергова предлагал всевозможные канцелярские принадлежности, конторские книги, тетради и все для корреспонденции, а для приезжих – открытки и альбомы с видами Крыма. Лишбергов – издатель, который издавал открытки с выходными данными на украинском языке, но большинство открыток всё-таки печатались на русском языке. Часть издававшихся им открыток имеют выходные данные: «Издание автора М. Я. Лишбергова. Писчебумажный магазин. Ялта». Упоминание авторства свидетельствует, что Лишбергов издавал и свои фотографии с видами Крыма. В 1925 году, вероятно, фотографировал открытие крестьянского санатория в Ливадии.
Нельзя не упомянуть и Хаим-Дувида Нояховича Бендицкого. Огромное количество открыток, выпущенных по его фотографиям в 30-х годах прошлого столетия, говорит о том, что он был отличным фотографом, выбирающим не только малоизвестные виды Южного берега Крыма, но и необычные ракурсы.
В 20-х годах Бендицкий был частным фотографом. На свои фотографии (как людей, так и видов) первоначально ставил мокрый штамп, а потом стал использовать тиснение. На некоторых его фотографиях-открытках стоит штамп, извещающий о том, что «перепечатка воспрещена» на основании статей 3 и 14 Постановления ЦИК и СНК СССР об основах авторского права от 30 января 1925 года. Можно добавить, что фотографирование для крымских Бендицких было фамильным делом, т.к. до революции в Алуште был фотограф Авраам Ноевич Бендицкий. Примерно в это же время издатель Г. И. Иванов выпускал открытки с видами Старого Крыма по фотографиям А. И. Бендицкого, а в конце 20-х годов первым штатным фоторепортером газеты «Красный Крым» (сейчас «Крымская правда») стал Эмануил Абрамович Бендицкий (погиб на теплоходе «Армения»).