Отдав воинский долг государству в виде трёх лет срочной службы на подводной лодке,
я в течение трёх месяцев, положенных после службы для продления непрерывного стажа работы, отдохнул, восстановился в институте для продолжения обучения.
Так как меня призвали на службу с первого курса из-за вечерней формы обучения, то мне пришлось сдать три экзамена за второй семестр, числившихся за мной как «хвосты». Преподавательница химии вспомнила меня, а узнав причину внезапного исчезновения, поставила зачёт по практике и экзамену «автоматом». Сдача экзамена по физике не составила особого труда, так как сам предмет я обожал и знал на «хорошо». С высшей математикой было несколько туговато. Пришлось заново учить, используя литературу и конспекты. Экзамен сдал с первой попытки на «хорошо», преподаватель учёл моё рвение к учёбе, полученную морскую выправку и закалку.
Пришло время решить вопрос прописки и работы.
На швейном объединении им. Володарского, где я получил специальность наладчика швейного оборудования 3-го разряда, лимит на прописку был закрыт.
На набережной Мойки недалеко находилось Управление пожарной охраны, куда мне посоветовали обратиться. В оргстроевом отделе я попал на приём к инспектору Андреенкову Александру Александровичу. Он посмотрел мои документы и предложил сержантскую должность помощника инструктора профилактики. Для этого требовалось пройти медкомиссию ВВК ГУВД и заключить контракт на три года. Кроме того он объяснил, что по мере получения мною высшего образования, появится перспектива стать офицером пожарной охраны. Зарплата рядового или сержанта в те годы составляли 136 рублей по первому году, по второму – 163 рубля, а вот лейтенант после училища получал всего 140 рублей (!). Я согласился и получил направление на медкомиссию.
Прохождение медкомиссии не вызвало особых проблем, так как ещё не требовалось прохождения психофизиологической лаборатории (ПФЛ) с её тестами и вопросами. С работой ПФЛ я познакомился со слов других и был удивлён, но об этом позже. Вопрос с пропиской помогли решить дальние родственники.
Вскоре я написал заявление о приёме на службу, заключил контракт и подписал бланк с текстом присяги сотрудника органов внутренних дел. Служить предстояло в 67 ВПЧ 8 отряда пожарной охраны Василеостровского района г. Ленинграда, обслуживающей и охраняющей «Балтийский завод», строящий корабли. Меня встретили благожелательно, сразу приступили к инструктажу и обучению азам пожарного дела, объяснили основные обязанности. Прикрепили к инструктору пожарной профилактики, имевшего звание капитан внутренней службы. И понеслось – работа по графику, в том числе ночью, и учёба в институте, совещания и занятия, снова работа и учёба.
На территории завода у достроечной набережной реки Невы находился корпус корабля с надстройками, спущенный на воду 27 декабря 1977 года. Назывался он по коду «800» и представлял собой тяжёлый атомный крейсер «Киров» проекта 1144 «Орлан».
Он был головным в серии. В нём было много палуб, боевых постов, кубриков, помещений различного назначения. Нумерация помещений превышала 70 тысяч! Таким образом, их количество было сопоставимо с количеством залов и помещений в Эрмитаже. Наверняка можно было прослужить на этом корабле три года срочной службы, так и не повстречав своего родственника или знакомого, служившего в то же время, только в другой части корабля.
Для контроля производимых работ корабль был условно поделён на три сектора: носовой, центральный и кормовой, поэтому мы несли службу втроём. Мне досталась кормовая зона ответственности, менее насыщенная помещениями и разными устройствами и механизмами, но когда был некомплект, или кто-то из смены заболевал, а также на период отпуска приходилось обслуживать этот сектор.
На верхней палубы кормы корабля был установлен утеплённый вагончик «шарового» цвета, но без колёс, отапливаемый «трамвайными печами». В нём имелся телефон местной АТС с выходом в городскую телефонную сеть через «девятку». Бывало, что по вечерам я звонил одной и той же девушке, через год ставшей мне женой. Всё это напоминало кинофильм «Каждый вечер в одиннадцать». В вагончике можно было отдохнуть после обхода, немного вздремнуть, попить чая и чем-нибудь перекусить, принесённым с собой. На обед мы ходили в столовую ближайшего от корабля цеха. Комплексный обед из трёх блюд был вкусным, стоил дёшево, дополнительно можно было приобрести салат, выпечку и стакан сметаны. Очередь продвигалась быстро, если не попадался какой-нибудь работник цеха, занявший очередь на несколько человек. На спецодежде одного из них даже была нанесена специальная надпись - «Занято на 13 человек». Тогда мы уходили в столовую другого цеха.
Со мной в смене работал Корнилов В.И., нет не родственник того Корнилова, а однофамилец. Срочную службу он прослужил во внутренних войсках и демобилизовался в чине сержанта, поэтому скрупулёзно относился к обязанностям. Забегая вперёд, следует упомянуть, что он стал свидетелем на моей свадьбе и прослужил до самой пенсии, не меняя место службы. Вечером мы разбирали заявки цехов на производство пожароопасных работ, стараясь не допустить совмещения покрасочных работ с огневыми работами, а так же между работ по сварке и газорезке конструкций. Утром под роспись выдавали жетоны электро- и газосварщикам, возвращаемые ими после окончания работ. Бывали случаи и наложения заявок, тогда мы не выдавали им разрешение и докладывали об этом своему инструктору.
В течение рабочего дня мы контролировали места проведения работ, заодно проверяя наличие жетона у сварщиков и первичных средств пожаротушения. Однажды в своём секторе, уже изученном досконально, я увидел незнакомого рабочего, производившего сварку конструкции, и потребовал от него жетон. Тот бросил вилку с электродом и бросился бежать по коридору второй палубы. Видя то, что я его догоняю, он свернул налево в дверь переборки, за которой были помещения типа кубриков, имеющих только один вход. Он не знал, что забежал в тупик, в конце концов, заметался как заяц, пытающийся найти выход, но так как деваться было некуда, то вернулся и сдался, попав прямо в мои руки. Рабочий стал слёзно умолять меня не наказывать его, так как сварщик отлучился по своим делам, а он решил попрактиковаться и, заодно, быстрее закончить работу в этот день. Пришлось учесть его происхождение из крестьян, погрозить ему пальчиком и простить, так как ведро с водой было неподалёку.
Больше всего мне нравилось начинать обход, спустившись с верхней палубы по скоб-трапу вертикальной шахте квадратного сечения до нижней палубы, где имелись погреба для боезапаса. Пройдя сквозь них, я выходил в лестничную клетку с наклонными трапами и по ним возвращался на вторую палубу, по которой можно обойти весь корабль по периметру. В один из таких дней я услышал диалог рабочих-маляров, отдыхающих и сидящих на ступеньках трапа.
- Давай перекурим и – за работу!
- Нет, уж лучше в курилке на верхней палубе!
- Туда далеко идти, давай тут!
- А вдруг «пожарники» нас поймают, премии ведь лишат!
- Да ну их! Они вечно в своей будке сидят или спят! Давай доставай сигаретку…
Только они собрались чиркнуть зажигалкой, тут-то я и вышел «из тени», как чёртик из табакерки!
Они обомлели, чуть не проглотив сигареты. Оба «покраснели» от неожиданности. Один так испугался, что сразу сдал второго.
- Я же тебе говорил, что не надо! Простите уж нас, устали мы, а курить хочется, спасу нет.
- Правда, начальник. Прости нас, мы больше не будем, - попросил второй.
Прямо детский сад! Учитывая их реакцию и видимое раскаяние, пришлось провести с ними профилактическую беседу о том, что могло произойти от нарушения ими установленного противопожарного режима, особенно связанного с лакокрасочными работами, что курить вообще вредно, а также дополнительно разъяснить, что мы не «пожарники», делающие пожары, а – пожарные. Повинную голову меч не сечёт!
- И предупредите своих друзей, что мы не спим, а отдыхаем, и, иногда, всё-таки предоставляем возможность попытаться нарушить противопожарный режим, чтобы затем поймать нарушителей и показательно пресечь. Ладно, ребята, дуйте в курилку!
Те помчались наверх, быстрее белок, бегущих по ёлке.
Через квартал моей работы, в одно из дежурств, я был один на смене. Ответственность, естественно, возросла. Совершив обход почти всего корабля, я присел в вагончике, чтобы немного отдохнуть, и нечаянно вздремнул. Неожиданно дверь открылась, и вошёл заместитель начальника 67 ВПЧ Калмыков Геннадий Егорович.
- Чего сидишь? Давай показывай, что творится на корабле, и как ты знаешь свой сектор!
Ах, значится так! Оправдываться? Вот ещё! Ну, ладно, держись! Перво-наперво я спустил его по скоб-трапу вниз, затем вернул на вторую палубу. Через сквозные помещения перевёл на другой борт, при этом напряжённо думая, куда бы ещё его завести. О! Пришло решение посетить центральный сектор. Мы прогулялись вверх-вниз по помещениям передней мачты, она же надстройка, спустились к помещениям реакторного отсека, заодно, посмотрели на сам реактор, причём убедились, что активной зоны ещё нет. Потом я с борта на борт протащил его через помещения турбин, где в некоторых местах нужно было не проходить, а пролезать. Затем мы по трапам спустились в трюм, где были установлены механизмы успокоителей качки, оттуда поднялись в помещения второй мачты. На самом верху он остановился, снял шапку, вытер платком вспотевший лоб, отдышался, огляделся по сторонам и промолвил.
- Где это мы? Давай выводи обратно к вагончику!
"Ну, уж нет. Тебя, доходягу сухопутную, надо запутать окончательно! Это тебе не по рядом стоящему сухогрузу гулять, да будить меня некурящего, а значит не имеющего право на перекур с дремотой, – подумалось мне". С такой мыслью я вывел его на вторую палубу, пройдя по которой, мы поднялись на крытую часть верхней палубы, где ещё выше были только орудийные башни, и вышли наружу почти рядом с вагончиком на вертолётной площадке. Тут он осмотрелся, перевёл дух, и окончательно высказался начальническим тоном.
- Всё- таки тут что-то не так! Надо будет перекрасить вашу будку в красный цвет!
- Есть! Разрешите дополнительно нанести две белые линии как на капоте пожарной машины, установить сирену и мигалки! Когда пойдём в обход, то будем включать, чтобы пугать рабочих! – ответил я.
Он, несмотря на усталость, хмыкнул, изобразил подобие улыбки, тем самым оценив шутку положительно.
- Твоё воинское звание кажется главный корабельный старшина? Ладно, соответствуешь, продолжай дежурить! – с этими словами он покинул корабль. Больше мы с ним на корабле не встречались.
Вскоре добавилась новая обязанность. После установки приборов, блоков аппаратуры и другого оборудования помещения стали категорированными. В конце рабочего дня такие помещения корабля стали закрываться и опечатываться, но только после того как дежурная смена охраны и мы убеждались в отсутствии в них горючего мусора, упаковки и легковоспламеняющихся жидкостей, то есть растворителей и бидонов с краской. Прогулки комиссией совершались по всему кораблю, как говорится: от киля до клотика!
Летом, по выходным дням можно было позагорать на палубе и полюбоваться на реку Неву, пейзаж города и проходящие мимо суда, а в день ВМФ и на корабли.
Мне было очень интересно посмотреть на разнообразное вооружение надводного корабля, так как на подводной лодке 641 проекта были только 10 торпедных аппаратов с боезапасом мин или торпед, и - автоматы Калашникова. Чтобы охранять торпедные аппараты, в которых находились торпеды с СБП, мне выдавался тяжёлый водолазный нож, наверняка довоенного выпуска.
Помимо торпедных аппаратов по центру корабля в носовом секторе находились наклонные и вертикальные пусковые установки различных ракет, где периодически производилась тестовая загрузка и выгрузка макетов. Особенно интересно было посмотреть автоматическое заряжение глубинными бомбами установок РБУ. Пусковая установка поднималась вертикально, открывался лючок на палубе, выскакивало длинное тело бомбы чёрного цвета, толкаемое снизу подавателем до фиксации в устройстве запуска, поворот установки на один шаг для подачи следующей.
У кормовых орудий главного калибра имелся круглый диск-«магазин» с секторами. В каждом секторе, как в обойме, снарядами вверх стояли 10 унитарных выстрелов. При опустошении «обоймы», диск поворачивался, очередная десятка «патронов» подавалась к орудию, а пустой сектор с обратной стороны заполнялся новыми. Конечно, сами бомбы и унитарные выстрелы к 100 мм орудиям были учебными, а не боевыми. Для контроля над стрельбой и перезарядкой в самой башне были места для комендоров, сами артиллеристы-наводчики сидели внутри корпуса корабля. Перед ними светилось мигающее табло-монитор «К выстрелу не готов! Введите данные …», а на экране телевизора ниже было видно перекрестие, наводимое по объектам города при вращении башни с орудием.
Толстый ствол, сблокированный из шести, 30 мм автоматической пушки с характерным шумом редуктора послушно реагировал на ручное управление оператора, поднимаясь на нужный угол или вращаясь по горизонту в своём секторе обстрела. Мне по секрету сказали, что их скорострельность достигала 6000 выстрелов в минуту. Сто штук за секунду, умопомрачительно! Это практически такой «шнур» из снарядов, могущих запросто разрезать вражеский корабль! Это же какой требуется боезапас при таком расходе боеприпасов и как надолго его может хватить? По-видимому, всё компенсировалось точной наводкой с помощью РЛС.
На центральном или главном ГКП был длинный стол, за которым должны были сидеть несколько операторов, перед каждым из них были четыре кнопки: «Захват цели», «Сопровождение», «Радиоподавление», «Уничтожение». Это впечатляло!
В корме под палубой имелся ангар для вертолётов с подъёмником. Вскоре появилось буксируемое устройство – антенна гидроакустического комплекса. Оно выглядело блестящим как НЛО, то есть в виде двух тарелок, одна из которых была перевёрнута и «приклеена» к другой. Имелось хвостовое оперение как у самолёта Ту-134, но меньших размеров. Его выдвигали и опускали в воду за корму корабля.
Несмотря на нашу бдительность, всё-таки пожаров и загораний избежать не удалось. В кормовом секторе не в мою смену сгорело ведро с краской, оставленное в помещении для его покраски. Сварщика заставили срочно приварить какую-то деталь, он заглянул в люк, ничего не увидел и приступил к сварке. Искры от неё упали через люк именно на это ведро. Загорание потушили быстро, стенки в помещении быстро отмыли и подкрасили.
В ноябре 1979 года, когда мы отдыхали, к нам прибежал рабочий и сказал, что по центру между мачт пахнет дымом. Мой напарник Корнилов остался на месте, чтобы по телефону вызвать пожарную часть, а я с рабочим помчался к месту загорания. Действительно, запах дыма присутствовал и был похож на дым от горевшей доски хвойных пород. Я определил, что, скорее всего очаг загорания находился в помещении ядерного реактора, куда вход уже был закрыт, но я знал о не заделанном технологическом проёме шахт перегрузки АЗ реактора. Через него можно было проникнуть внутрь, тем более что дымок шёл именно оттуда. По строительным лесам я перебрался на третью палубу и увидел доску, в которой было круглое и обугленное отверстие, на котором лежал светильник с включенной лампочкой накаливания, почему-то без плафона. Сняв его с доски, я углекислотным огнетушителем погасил тлеющий очаг, при этом получив небольшой разряд тока от статического электричества, ушедшего от меня на металлическую стойку. Доска не разгорелась из-за пропитки огнезащитным составом. Только я вернул огнетушитель на место, как отворилась входная дверь, появились охрана и начальник караула пожарной части. Я прокричал им, что всё в порядке, очаг потушен и спустился к ним, заодно напоследок посмотрев на круглые отверстия ядерного реактора, и вышел через дверь. Утром были разборки с провинившимися строителями. Подобные разборки с ответственными лицами за помещения устраивались в случае обнаружения окурков и других нарушений противопожарного режима.
В начале весны 1980 года загорелся отсек в носовой части корабля, я как раз заступил на смену. Работы на корабле тотчас же были приостановлены. На помощь 67 ВПЧ стали прибывать пожарные автомашины городских пожарных частей, вызванных по повышенному номеру сложности пожара. Вскоре прибыл самый главный «тушила» - начальник Управления пожарной охраны города Ленинграда Исаченко Л.И.
В каске, с лицом, измазанном двумя полосками копоти (наверное, специально провёл пальцами, чтобы показать свою работу), к нему подбежал начальник 8 отряда ВПО Митраков Л.Г., невысокого роста и упитанного телосложения, одетый в боевую одежду пожарных старого образца, сшитую из брезента.
На куртке имелся пояс пожарного, сзади, посередине и ниже спины висел топор в кобуре. (Мы, пожарные ребята, не боимся драки, носим брюки галифе и топор на ср… попе).
Отдав честь, он доложил об обстановке на пожаре. Тушить водой или пеной было нельзя, так как на нижних палубах находились люди. Было принято решение вырезать лаз в перегородке между отсеками и вывезти людей в соседний отсек корабля. После спасения людей пожар потушили быстро. Выгорели помещения только одной палубы этого отсека, повредив кабели и другое оборудование. Я впервые столкнулся с таким пожаром.
Сам пожар начался из-за банального нарушения техники безопасности. Электросварщик с разрешением работал в помещении палубой ниже, где произошло возгорание. Но кому-то срочно потребовалось что-то отрезать, газосварщик без разрешения растянул свои шланги и приступил к работе. Раскалённый сварочный шов по металлу палубы медленно и неотвратимо подошёл к шлангам и пережог их, причём газосварщик оказался отрезанным от выхода из отсека наружу, но получив ожоги, успел убежать ниже к другому сварщику. Помощник инструктора профилактики, обслуживающий этот сектор, получил выговор.
Тем не менее, корабль вступил в строй 30 декабря 1980 года. Я ещё застал прибытие на корабль части экипажа, стало несколько легче работать.
После сдачи экзаменов за третий курс института меня вызвали в Управление пожарной охраны и предложили офицерскую должность инспектора группы кадров 13 отряда пожарной охраны Ждановского района (ныне Приморского). Я согласился, так как моя зарплата сохранялась в прежнем объёме.
При последнем дежурстве я распрощался со всеми, в том числе и с кораблём.
На память от 67 ВПЧ у меня осталась ваза из бамбука, подаренная на день свадьбы, а от «Восьмисотого» - углубление на кости голени правой ноги, случайно провалившей в открытый лючок и получившей только сильный удар.
Николай Санаев. Редактировал Bond Voyage.
Все рассказы автора читайте в авторской подборке.
===================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для Вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
====================================================
Желающим приобрести повесть "Две жизни офицера Де Бура" с авторской надписью обращаться dimgai@mail.ru
======================================================
