« Мир достаточно велик, чтобы удовлетворить
нужды любого человека, но слишком мал, чтобы удовлетворить людскую жадность». М. Ганди.
1. Удачное утро Владимира Георгиевича
Дама мужиковатого вида за столом унылого кабинета устало улыбнулась и сказала, удивленно подняв брови:
- Да уж, на дворе девяносто второй год, а научные работники в дворники подались. Кто знал, что так будет? Пишите заявление.
Владимир Георгиевич, покопавшись в старом потрепанном портфеле, вынул очки в тяжелой оправе, водрузил на нос и склонился над листом бумаги. Если бы кто-то сказал ему десять лет назад, что судьба забросит его в дворники, посмеялся бы. А куда деваться? Вокруг сплошная безнадега. Во всяком случае для таких, как он. Хотя...
Тетка покосилась в сторону новенького, слегка прищурив глаза, поморщившись и отметив про себя, что «научный работник мог бы выглядеть поприличнее, хотя бы подстригся. Обмельчал мужик нынче, про замуж вообще речи нет – глядеть не на что – сплошные недотёпы».
Владимир Георгиевич кинул на секундочку ответный взгляд на тетку: «То ли баба, то ли мужик, как же с такой муж живет, совершенно непонятно». «Электробритву на двоих покупают»,- вспомнились слова из гаденького анекдота 70-х годов о жене грузина, взглянув на усы мужеподобной «дамы».
- Пройдете в шестой кабинет, найдете мастера Степанчикову, она покажет вам участок работы, но имейте в виду, зарплаты давно нет, а вот аванс иногда даем, все-таки на деньгах сидим. Так что завтра можете приступать, - усатая тетка всем видом показала, что разговор окончен и еще раз окинула новенького оценивающим взглядом, просто на всякий случай. А вдруг мужчок всё-таки ничего?
Он кивнул головой, взял со стола паспорт, убрал очки в портфель, неловко встал со стула и слегка шаркающей походкой направился к выходу. Тетка презрительно глядела ему вслед с нескрываемой досадой.
Мастера на месте не оказалось, пришлось искать ее во дворе. Потоптавшись немного, он несмело подошел и объяснил цель своего появления пред светлыми очами нового начальства.
- Вот и чудненько, а то дворника Борьку выгнали три недели назад за пьянку. Надеюсь, ты в запои не уходишь. Имей в виду, с алкашами не цацкаемся, - все это было сказано низким прокуренным голосом с интонациями бой-бабы - начальницы над мужиками.
- Я не пью, - мне очень нужна работа, - тихо сказал Владимир Георгиевич.
Ему захотелось уйти, но надо знакомиться с новыми обязанностями, хотя бы через силу.
- Она сейчас всем нужна. Заводы закрываются, народ куда-то же должен деваться? – она тоже оценивающе посмотрела на новенького, который застеснялся пристального внимания к своей скромной персоне.
Интерес Степанчиковой сменился на скуку, она повернулась к нему спиной. О, как о могом сказало это непроизвольное движение: ты мне не интересен, ты –серая жалкая личность, ты ботаник в дешёвой одежде, мятых брюках и стоптанных ботинках.
- Завтра в семь утра ко мне в шестой кабинет за инструментом.
Быстро показав фронт работ и наскоро объяснив, что завтра делать, Степанчикова деловым шагом направилась в ЖЭУ, очевидно, на свое рабочее место. Это знакомство немного подняло Владимиру Георгиевичу настроение, появилось ощущение свободы даже от степанчиковых, и вскоре почувствовал себя спокойно настолько, насколько чувствует себя пассажир, усевшийся в трамвай, зная , что это ненадолго, но на какое-то время можно расслабиться. До своей остановки. Всё-таки он надеялся на лучшее.
Сердце грела мысль о предстоящем авансе. Всё–таки неплохо, когда в кармане хоть что-то зазвенит.
Владимир Георгиевич повернул в сторону своего дома и с удовольствием отметил, что с его нынешней работой не надо тратиться на транспорт, да и свободного времени будет больше. В целом остался почти доволен происходящим, будет чем платить за квартиру.
- Тю, гляди-ка, наш чокнутый сосед идёт. Согнулся как крючок, может, в согнутом виде лучше думается? Научный работник! Небось профессор! Вот кому нужны зти научные работники? Дармоеды!
Жена соседа Борьки знала кто дармоед, а кто нет и с удовольствием всегда делилась на эту тему своими знаниями направо и налево.
-Точно! –подхватил сам Борька, вечно сидящий без работы то ли разнорабочий, то ли грузчик, то ли вечный собиратель цветмета и бутылок. Он проводил Владимира Георгиевича взглядом до самого подъезда, - никакого интереса общаться с таким. Ни поговорить, ни выпить. Тьфу!
Подойдя к своей обшарпанной двери и выудив ключ из кармана, Владимир Георгиевич открыл замок. Дверь с протяжным скрипом открылась, и впустила хозяина в прихожую.
В нос ударил запах грязного прокуренного помещения. Он заглянул в большое старое зеркало без рамы, грубо прикрепленное к стене четырьмя согнутыми гвоздями.
В зеркале мужчина лет сорока пяти или пятидесяти выглядел совершенно непрезентабельно. Мятый немодный плащ неизвестного цвета – шедевр советской промышленности годов восьмидисятых , старые полустоптанные ботинки; лицо одежде под стать, волосы торчащие. Пришла мысль наконец-то посетить парикмахерскую, а может даже побриться наголо. Надо спросить, что дешевле.
Собственная внешность Владимира Георгиевича никогда не волновала, не привык обращать внимание на мелочи. Он ученый, поэтому мысли всегда были заняты серьезной и сложной научной работой, а не бытовыми пустяками. Ему всегда было всё равно, что ученые того же уровня где-нибудь за границей в капиталистической стране живут очень неплохо, машины меняют ежегодно.
А мещанские радости ему тоже были непонятны. Он считал себя гениальным ученым, не просто считал, а был в этом уверен, только жаль, что мало кто об этом знал. Знали его коллеги и начальство.
Толку от этого было мало, потому что должностей никто не предлагал, зато нахально пользовались его идеями и легко защищали кандидатские и докторские с его помощью, потому что в этой голове идеи просто роились, и Владимир Георгиевич выдавал их коллегам с такой легкостью, как будто мимоходом. А они, как первоклассники, несли ему на проверку свои докторские диссертации и заискивающим тоном просили «взглянуть одним глазком».
Он читал работы, находил слабые места. А потом.... потом его «забывали» пригласить на банкет по поводу защиты. Сам он не защитил даже кандидатскую, так и застыл в должности ассистента, хотя бывший директор института буквально заставлял его это сделать:
- Давай защищайся, пока я на пенсию не ушел, а то ты с твоим характером не от мира сего после аспирантуры всю жизнь в лаборантах ходить будешь. Будь моя воля – тебе, не глядя, доктора бы дал или в академики записал. Да только я, к сожалению, не Господь. Бездари блатные лезут в биохимию, как тараканы, со всех сторон. Престижно. И вообще, будь моя воля разогнал бы добрую половину сотрудников, но ничего не сделаешь против этой машины.
- Защитился я или нет, разве это на что-нибудь влияет?
-Согласен, по большому счету ни на что. Твоя голова останется такой же крепкой. Вот только мне не совсем понятно, неужели не хочется вкусно поесть или съездить отдохнуть? С хорошими деньгами жить вот как-то веселее. Люди мечтают о достойных заработках. Один ты, святой, одной водой готов питаться, нос от денег воротишь. Ну, положим в биохимии ты даже не святой, а сам Господь, это я к слову... Думай, думай, думай...
Что теперь вспоминать? Закрылся институт, и все сотрудники, как гениальные, так и блатные, остались без работы.
Владимир Георгиевич уже успел раздеться, помыл руки и пошел на кухню. Как ни странно, холодильник не был пустым, как у многих соседей, поэтому он достал пару яиц и сделал яичницу, затем вынул из кучи грязной посуды вилку, сполоснул под краном, достал из банки соленый огурец и стал есть стоя, прямо со сковороды, держа огурец в левой руке.
Хлеба не было, денег на хлеб тоже, ведь без работы он сидел уже четыре месяца, а устроиться по специальности не было никакой возможности.
Институты закрывались один за другим, производства тоже. Он мог бы пойти в школу или техникум преподавателем химии или биологии. Так сделали многие его бывшие коллеги, только он до ужаса боялся детей (равно как и женщин), точнее, не знал, как к ним подойти и о чем говорить, потому что привык говорить только по делу. И не раз представлял как его с треском выгонят из школы через месяц за профнепригодность. Он пробовал устроиться на пищевое производство, но там требовались скорее технологи, чем химики. Да и возраст не позволял харчами перебирать. Молодых и энергичных брали в первую очередь.
Зато решил, что дворником даже хорошо: маши себе метлой и маши, работа идет и голова свободна для дум великих, а главное, денежку живую платят, никто не будет отвлекать пустыми разговорами в шесть утра.
Жизнь после смерти матери изменилась и не в лучшую сторону еще в студенческие годы. Двухкомнатная хрущевка как-то совсем быстро пришла в упадок. Первыми сдались цветы. От буйной заросли на подоконниках остались жалкие сухие стебельки со сморщенными высохшими листьями.
Хозяйством заниматься он не умел и не хотел тратить время. Только в редких случаях брался за веник и тряпку. Со стиркой еще как-то справлялся, а гладить и мыть пол не любил. А тут еще все сбережения пропали. Всё, впрочем, как у всех.
Яичницей Владимир Георгиевич досыта не наелся, но больше не стал, потому что утренние, дневные и вечерние порции были строго рассчитаны, ведь предстояло каким-то образом дожить до аванса, а там как получится.
Владимир Георгиевич жил замкнуто, друзей не имел. Иногда приезжали гости из деревни, откуда мать была родом. Они появлялись на пороге рано утром и сразу отправлялись на барахолку за покупками, на ту самую знаменитую новосибирскую барахолку, куда стекался люд не только из деревень, но и из соседних регионов.
В благодарность, что в этом огромном городе есть где остановиться, привозили деревенскую нехитрую снедь, которая спасала Владимира Георгиевича от голода. А часам к четырем дня отправлялись «вечерней лошадью» обратно в деревню.
2. «Подарок достойному»
Сегодня надо бы заняться стиркой, потому что бельё в замоченном состоянии находилось уже почти сутки.
Владимир Георгиевич рассчитал, что стирка займет около часа. Его раздражало всё, что отнимало время: городской транспорт, обязанности по дому, пустые разговоры с соседями, очереди в магазинах.
Секунд пятнадцать он мысленно уговаривал себя зайти в ванную и открыть кран с горячей водой. Зато после стирки он, наконец-то, сядет за стол составлять план дальнейших действий для продвижения своего изобретения. Хотелось, чтобы всё было наоборот, сначала она - работа, а потом всё остальное.
Время он чувствовал нутром и считал живым. Владимир Георгиевич, как скупец рассчитывал не только минуты ходьбы до остановки, но и знал, что ждал автобус не пять и не семь, а именно шесть минут. И если и ошибался, то на какие-то секунды.
По молодости внутреннее ощущение времени он сверял с часами, потом часы с руки исчезли за ненадобностью. Как и ожидалось, на стирку руками ушел час. Часы на стене это подтвердили.
Теперь за работу. Осталось совсем немного, и он продолжит испытывать свой препарат под названием «Подарок достойному» или «ПД» для краткости. Владимир Георгиевич принял душ, протер тело спиртом, оделся. Лишь после этого в специальных кожаных тапочках, тоже предварительно обработанных спиртом, переступил порог смежной комнаты и направился к столу.
Эта комната никак не вписывалась в общий облик квартиры. Белый кафель до потолка, кварцевая лампа над дверью, относительный порядок на рабочем столе, стеллаж с какими-то аппаратами, колбами, пробирками и аптечными пакетами с надписью «Стерильно».
В углу стоял небольшой холодильник. Одним словом, комната напоминала операционную или лабораторию. Владимир Георгиевич называл комнату «кабинетом». В стерильном состоянии кабинет находился только последние пару дней, так надо было для работы.
Всё остальное время относительный порядок всё-таки поддерживался. Это не значило, что на столе или под столом не валялись перчатки и просыпанный тальк мгновенно сметался веником, ну, просыпался и просыпался, он же никому не мешает.
Пыль Владимиру Георгиевичу тоже никогда жить не мешала, а перчатку под столом он мгновенно, когда надо находил, потому что ни на секунду не забывал, где она находится.
Планов он не писал никогда, а просто сосредотачивался на проблеме, увязывал все моменты в голове –этого было достаточно, чтобы все грядущие события укладывались в четкую схему действий.
Вот и сейчас, в памяти всплыли все нужные события прошедшей недели. Во-первых, работа над препаратом «ПД» закончена. Уже нет надобности соблюдать в кабинете стерильность. Сам препарат находится в холодильнике на нижней полке в крошечном пузыречке и представляет собой бежевый крупнокристаллический порошок на донышке этого флакончика.
Его можно хранить и не в холодильнике, но всё равно. Пусть там.
Лабораторных мышей в кабинете не было – пройденный этап. А испытуемый соседский песик по кличке Филька весело носился по двору. Еще полгода назад он с трудом передвигался, страдая от артрита, свалявшаяся тусклая шерсть и измученный взгляд говорили, что собака больна и долго не протянет.
Соседу Борьке было всё равно, жив Филька или мертв, он только озабочен отношениями с женой по поводу выдачи денег на очередную бутылку. Эту проблему сосед решал при помощи скандалов, нередко переходящих в рукопашную с женой-хохлушкой, никогда не дающей себя в обиду.
В этот момент на весь подъезд раздавалась матерная брань , смешанная с проклятьями.
Сам он последний год работал грузчиком, иногда собирал «пушнину» по дворам, иногда перебивался случайными калымами.
Сначала Владимир Георгиевич задумался о том, не сделать ли Борьку испытуемым для безымянного тогда еще препарата.
Что в жизни сделал этот Борька? Ну, проживет он на сто пятьдесят лет дольше, что изменится, даже если бросит пить? Лишний век будет грузить барахло и собирать бутылки? Лет через сорок это делать начнут машины.
Препарата слишком мало. Стоп! А с какой целью ты, Владимир Георгиевич, изобрел этот препарат? Конечно, для людей! А как же Борька? Он ведь тоже человек, – мгновенно всплыла в памяти небритая и вечно пьяная ухмыляющаяся физиономия Борьки с красным носом и мутными глазами.
Потом решил, что для начала нужно найти другого кандидата, а препарат назвать «Подарок достойному», чтобы не скатиться до банальной жалости.
Как-то в один из вечеров Владимир Георгиевич вышел из дома и вынес для Фильки чашку со сметаной. Сметаны было совсем чуть-чуть - половинка чайной ложечки. Филька вяло понюхал, но всё же из благодарности к покормившему человеку не спеша слизал всё. И тусклым взглядом посмотрел Владимиру Георгиевичу в глаза.
- Молодец, Филька! Ты достоин! Это от меня подарок. Можешь не благодарить. Живи себе спокойно, только никуда не пропадай и не вздумай сменить хозяина, ты мне очень нужен.
. В этот момент Владимир Георгиевич остался доволен и собой и Филькой. Пёсик положил голову на лапы и закрыл глаза. Конечно же, он никуда надолго не исчезнет, потому что некуда, он вырос в этом дворе и проживет здесь всю свою собачью жизнь честно облаивая чужаков и гоняясь за кошками.
А Владимир Георгиевич с тех пор иногда подходил к нему, разговаривал и обязательно угощал чем-нибудь вкусненьким. Не надо быть особо наблюдательным, чтобы видеть, как пёс через неделю повеселел, стал увереннее передвигаться, а еще через пару месяцев шёрстка приобрела здоровый вид.
Всё шло как надо, всё шло правильно.
3. Удачный вечер Владимира Георгиевича
Все деньги, которые зарабатывались в последние пятнадцать лет, тратились на обычную медицинскую аппаратуру, стоившую баснословных сумм по причине дефицита.
Государство не желало продавать аппаратуру частным лицам. Вот и приходилось мышковать списанное оборудование по больницам и санаториям, дополнительно платя за риски завам и главбухам.
Теперь можно подумать на предмет продажи лишнего оборудования и повстречаться с последней испытуемой.
Он достал купон бесплатного объявления, заполнил, вложил в конверт, запечатал. Завтра по почте отправит объявление в газету по поводу продажи лишнего оборудования, а сегодня - самый важный день для продолжения дела всей его жизни.
Владимир Георгиевич снял халат, выйдя из кабинета, предварительно захватив пузыречек с порошком из холодильника, запер дверь на ключ и поднялся на площадку третьего этажа.
Потоптавшись немного, нажал кнопку звонка десятой квартиры. Отчетливо слышны были шорохи, потом дверь слегка отворилась, и показалась Лилиана Корнеевна, первая учительница Владимира Георгиевича. Излишняя худоба и землистый цвет лица говорили о болезни, а он помнил это лицо молодым и сияющим.
- Проходи, Вова!- пригласила Лилиана Корнеевна слабым голосом.
Он поздоровался, разулся, прошел в комнату, пахнувшую лекарством. Он здесь бывал не один раз, всегда испытывая уважение ко всему в этом доме: к старому ковру, висящему на стене, к книжным стеллажам, к старомодному абажуру с кистями, к групповым фотографиям учеников на стене над столом.
- Спасибо, что навестил! Сейчас редко кто заходит, не то, что раньше ...и коллеги, и ученики... Я чайник поставлю, печеньем угощу. Сама есть не могу, желудок болит. Рак замучил. Не стесняйся, Вова, на кресле тебе удобнее будет.
Владимир Георгиевич, отказался от чая, но попросил выслушать его очень внимательно. Она кивнула, медленно опустилась на диван, прготовилась слушать.
- Что врачи говорят?
- Говорят, надейтесь. Так хочется верить в лучшее, только медицинские издания говорят об обратном. Расскажи лучше о себе. Нашел работу?
- Да, буду наш двор мести. Но заглянул к вам по другому поводу. У меня важное дело.
- Я уже давно важных дел не имею. Ты стал дворником? Печально!
-А вы знаете, это даже ещё и лучше, зарплату выдают, воздух, физический труд...
-Ну-ну... физический труд... вынужденный... ладно, рассказывай...
- Я изобрел лекарство от старости и от болезней, вот пришел предложить...
- Не уверена, что мне это надо
- Вы не хотите прожить жизнь заново?
- Конечно нет, просто хочу спокойно умереть.
- А если у вас будет шанс исправить ошибки, заняться любимым делом еще раз? Заиметь семью, родить детей
- А зачем? – она усмехнулась. Еще раз проходить боль, неудачи, нужду. Не забывай, что я пережила войну. Иллюзий не питаю. Какие еще радости меня могут ждать? Землетрясения? Цунами? Эпидемия холеры или тифа? Мировая война? Что там еще боженька ничтожным людишкам приготовил в подарок? Не верю я в него!
- Он приготовил вам защиту и счастливую долгую жизнь, ведь за спиной огромный жизненный опыт, - Владимир Георгиевич подбадривающе улыбнулся.
- С каких пор опыт заменяет счастье? И с чего такая душевная щедрость со стороны Бога? Учит одному - результат противоположный. Особенно мне нравится «плодитесь и размножайтесь». Азиатские страны вовсю выполняют заветы, а что мы видим? Крайнюю нищету, грязь, дикость. Что-то не так с вашим Богом.
- Я всю жизнь посвятил науке, а после смерти матери поклялся изобрести лекарство, облегчающее страдания, изучал дополнительно геронтологию, свойства живой клетки, ДНК... Я на себе тоже испытываю, просто это очень длительный процесс, а вам просто необходим препарат
Казалось, что Лилиана Корнеевна не слушает, будто ей совсем неинтересно, почему препарат называется «Подарок достойному» или «ПД», и почему Филька сейчас весело гоняет голубей.
- Я прошу вас поверить моим исследованиям и ручаюсь, что через полгода вы забудете о своей болезни, а дальше организм будет восстанавливаться сам, то есть время для вас начнет обратный отчет. Это будет проходить не совсем быстро, но лет через пять вы будете полностью здоровы. Самое трудное – восстановить клетки кожи лица, но мой препарат и с этим справится, клетка помолодеет, наберет силу, морщины потихоньку разгладятся, мышцы подтянутся. Единственное противопоказание – пластическая хирургия. Вот с зубами ничего не получилось. Не вырастут никогда.
- Почему ты выбрал меня? Разве мало достойных и умных людей, почему бы не выйти с этим изобретением на правительственный уровень? А там, глядишь, и фабрику построят для производства «ПД».
- Во-первых, с этим препаратом человек сможет жить лет двести, а то и больше; во-вторых, вы уверены, что простому народу достанутся хотя бы крохи? Скорее всего, ПД засекретят и дальше правительственных кругов и их семей дело не сдвинется. Возможно, что пустят коммерческую линию за огромные деньги. Подумать страшно! Скажите откровенно, хотите ли вы, чтобы Борис Николаевич правил народом вечно?
Лилиана Корнеевна задумалась, ответила не сразу:
- Не знаю! Мне-то уже всё равно. Для других не хочу! Но... почему я?
- Потому, что для меня вы – символ нравственной чистоты и справедливости - он слегка поморщился от банальной фразы, но продолжил,- кому как не вам жить долго и счастливо. Это ваш шанс! Соглашайтесь, очень прошу! Если боитесь, то напрасно – ошибок в формуле препарата нет, поверьте мне.
- Интересно, Филька снова станет щенком? А я-то думаю, почему это он так изменился ?
- Нет, он остановился в самом рассвете собачьей силы.
- Метаморфозы с Филькой я заметила. Даже не верится, что так бывает. Судя по всему, жить мне не больше пяти месяцев, болезнь просто так не отпускает, она выматывает, в этой ситуации не выиграть никогда. Что я теряю? Адские боли и слабость? Угасание организма?- ей было тяжело говорить, лоб покрылся испариной от напряжения.
- Боли пройдут почти сразу, а вот восстановление и обновление клеток будет постепенным.
- Вот и надо было начинать с фразы: «боли пройдут», остальное для моего согласия- приложение к этой фразе. Ещё вопрос. Вова, а ты сам принимаешь?
- Я почти здоров, но приму немного- надо восстановить зрение и бросить курить.
Она задумчиво произнесла:
- Это и для зрения тоже? А как принимать?
Владимир Георгиевич вынул из кармана пузырек, сходил на кухню за подходящим ножом.
- Вот смотрите, в этом пузырьке достаточно «ПД». При вашем заболевании запивать не обязательно. Пары кристалликов на кончике ножа вполне хватит.
Он аккуратно высыпал немного содержимого из пузырька на лезвие столового ножа и поднес прямо ко рту Лилианы Корнеевны, подождал, когда она снимет с ножа сухими губами еле ощутимый препарат.
- Вот и всё! Теперь вам надо лечь спать. Следующий прием через неделю. Я вижу, что вы утомились. Забыл самое главное, как окрепнете, начинайте писать дневник. Записывайте всё: изменения в ощущениях, мысли. Я хочу узнать, как меняется восприятие человека. На первых порах пишите каждый день, а там можно и раз в неделю. Прошу никому не рассказывать о «ПД», меня могут посадить за незаконное врачевание. Шутка! Не посадят. Если бы они только знали, что я изобрел... Дверь захлопну.
- Не надо, я не закрываюсь. Боялась, что умру... чтобы дверь не ломать.
- Не умрете в ближайшие сто лет.
Он укрыл свою старую учительницу клетчатым пледом, выключил свет и вышел на площадку, захлопнув дверь. Когда Владимир Георгиевич спустился к себе, она всё-таки поднялась, щелкнула замком, нетвердой осторожной походкой вернулась к дивану.
4. Новый друг
Когда человеку девять лет, жизнь кажется чудесной, особенно, если на носу твой собственный день рождения. На дворе лето, в школу идти не надо, что добавляет радости в это утро.
Счастье было бы полным, если бы не этот здоровенный монстр по кличке Жирдяй, развалившийся на ногах поверх одеяла. Все попытки выгнать наглого кота с ног или с диванчика не увенчались успехом. Кот, недовольно щурясь после каждого легкого пинка, искал новое место на диване, потоптавшись слегка, словно утрамбовывая лапами одеяло и тут же снова засыпал.
Ваня услышал, как ушли на барахолку соседи торговать. В квартире стало совсем тихо, если не считать звуков, доносившихся с улицы. Мать еще не пришла с ночного дежурства. Отец к мальчику, конечно же, приходил, только очень редко, да и то всегда навеселе.
Ваня спрыгнул с диванчика и первым делом подбежал к ящику, где хранились его личные вещи. И в куче очень важных гаечек, болтов, веревочек, каких-то мятых картинок с изображением автомобилей или животных, кусков пластилина, шахматных фигурок достал гордость своей коллекции ценностей.
Это был сотовый телефон. Самый настоящий! Треснувший корпус склеен скотчем, от антенки почти ничего не осталось, но это он- такой желанный, такой любимый! Кнопочки не работали, зато можно сделать вид, что набираешь номер, когда играешь в полицейского, борющегося с мафией. И, конечно же, полицейский всегда побеждал.
Незавидная роль закоренелого преступника доставалась коту, который никогда не возмущался, не капризничал и не оспаривал той роли, которая уготована судьбой. Иногда ему приходилось быть угонщиком игрушечного автомобиля, но чаще специализирующимся на банковских кражах уголовным элементом.
Вот и сегодня Жирдяй вступил в перестрелку с полицейским. И, хотя, полицейский и перебегал от шкафа к столу, ползал под табуретками, стреляя из пистолета, отчего преступник наконец-то проснулся, настороженно моргая, ранения полицейскому избежать не удалось. Ваня, крича в трубку, срочно вызывал подмогу. Подмога не появлялась, приходилось звонить еще и еще. На этом игра закончилась. Жирдяй так и не понял, что украл в банке миллион долларов, да ещё и ранил американского полицейского.
Вот хлопнула входная дверь, это пришла мать с дежурства.
Маму Ваня любил, нетерпеливо ждал с работы и думал, что другие матери точно такие же, как его. Они так же заботятся о детях, также подолгу разговаривают на разные темы, хотя мать уходит в ночную смену, так это даже иногда неплохо: можно играть допоздна или смотреть телевизор. Но часто ему по вечерам становилось грустно от того, что в комнате находился он один, как-то неуютно, не хочется смотреть даже мультики.
В голову лезут всякие мысли: почему одни люди добрые, а другие – злые, почему злые главные, а добрые - нет; почему кроссовки, которыми торгуют соседи, воняют, а новые футболки и джинсы - нет; странно, что некоторые мальчики живут с папой и мамой, а он только с мамой.
И где будет спать папа, если у них всего одна комната и лишнюю кровать всё равно некуда ставить? Почему все взрослые любят выпить, а детям, по словам взрослых, это невкусно? А зачем люди едят? Мать говорит, что для того, чтобы расти. Зачем тогда едят взрослые, они ведь выросли давным-давно.
- Привет, сынок! – мать чмокнула Ванечку в макушку, - Ты уже поел?
Конечно же, нет.
Мать поджарила на сковороде ломтики вчерашней вареной картошки – приятно запахло едой.
- Я лягу спать, сегодня было тяжелое дежурство, а ты топай на улицу, да не бегай туда-сюда и дверью не хлопай.
Сказано-сделано, упрашивать не надо. Ванятка, сломя голову, помчался на улицу. Остановился посреди двора, огляделся. Мелюзга возилась на детской площадке под всевидящим оком мам и бабушек. На девочек Ваня не обратил внимания. Что с них взять? Поговорить не о чем, все они плаксы и ябеды. От таких лучше всегда держаться подальше.
Возле дома на лавочке сидели старушкии и делились секретами засолки огурцов. Какой-то дед рылся в мусорном контейнере, доставая оттуда бутылки и что-то там ещё, складывал свою добычу в облезлый целлофановый пакет.
Ваня сел у подъезда соседнего дома в надежде, что кто-нибудь из друзей выйдет гулять. Детей в городе осталось совсем немного, кто в деревню уехал, кто на дачу, кто в лагерь. Ровесники во дворе так и не появились. Зато из подъезда Ванькиного дома вальяжной походкой вышел кот Жирдяй и деловито отправился к мусорным бачкам, очевидно, мать отправила его гулять, чтобы не мешал спать. Отогнав Жирдяя подальше от помойки, он от скуки начал строить из палочек и щепочек шалашики, перевязывая их травинками, и так увлекся, что не сразу заметил, как к подъезду, где сидел, подъехал мощный джип, а за ним грузовик.
Ваня поднял голову и с интересом стал наблюдать: из джипа вышел толстый дядька в милицейской форме и, дав указания грузчикам , показал на окна 4-го этажа, где не было штор, затем скрылся в глубине подъезда.
Сразу же за дядькой вышел из машины крепкий подросток, но в подъезд заходить не стал. Он, очевидно, должен был следить за вещами, оставшимися в машине. Не удостоив мелкого взглядом, сел на другой конец скамейки. К тому времени грузчики откинули борт машины и стали заносить вещи в подъезд.
Если сказать, что во дворе все остолбенели, – это значит ничего не сказать. Казалось, что в воздухе повисла мертвая тишина, и время перестало отсчитывать минуты, и собаки во дворе разом вымерли. Старушки на лавочке и молодые мамочки как по команде разинули рты и вытянули шеи. Только дед, рывшийся в мусорном баке, никак не отреагировал на событие.
Вот это был телевизор! Такой огромный и какой-то странной продолговатой формы. Затем вытащили ещё один, поменьше. Ванятка затаил дыхание, потому что догадался, что это и есть тот самый компьютер для чего-то там предназначенный. Он видел такой по телевизору. А дальше грузчики стали выгружать необыкновенные столы и стулья с гнутыми ножками, диковинные растения в кадках. Ваня не думал, что мебель бывает такая красивая!
Двор боялся шелохнуться. Пока грузчики заносили вещи, подросток достал из пачки сигарету и, отойдя немного в сторону, но так, чтобы из окон четвертого этажа не было видно, закурил, как-то воровато оглядываясь и пряча руку с сигаретой за ствол дерева.
Слегка опомнившись, Ваня стал с интересом разглядывать новенького жильца. Драные джинсы, серьга в ухе, на руках кольца с черепами. Странный цвет волос, как будто у новенького волосы росли сразу двух цветов. Лицо паренька кроме скуки ничего не выражало. Он бросил сигарету мимо урны, сел на скамейку рядом с Ваней и вяло спросил:
-Ну, и как тебя зовут?
-Ваней с утра был, - так ответил, чтобы новенький не заметил разницы в возрасте.
Ваня краем глаза покосился на свои старенькие спортивные штаны и футболку и понял, что смотрится не лучшим образом. Почему-то стало стыдно за свой вид, и в то же время брала гордость перед всеми, что такой интересный персонаж дворового сериала обратил на него внимание. Аж дух захватило!
- Это не твоя школа за углом?
- Да, я в ней учусь, перешел в 5 класс.
- Ладно, теперь будем учиться вместе, записали в 9 «А». Зовут меня Череп.
Ваня открыл рот, чтобы спросить, почему имя такое странное, но вовремя подумал - это прозвище по фамилии.
- Там учится Ленка – сестра моего друга. У них классная хорошая – Марина Николаевна.
- Ладно, потом разберемся кто хороший, а кто еще лучше, - и засмеялся, довольный своей шуткой и произведенным на Ваню впечатлением. Будешь моим другом. Ванечкино сердце застучало часто-часто. Он почувствовал себя счастливым.
Череп подмигнул и скрылся в глубине подъезда.
Мебель уже занесли, машина отъехала, двор занялся своими делами.
5. Мечты выпускницы пединститута
Только бы добежать!
Бежать мешала тяжёлая сумка с продуктами. Таня всё же догнала трамвай и в последнюю минуту вскочила на подножку. Вот повезло! Теперь не надо томиться на остановке в ожидании. Она села на свободное место и задумалась.
Комиссия по распределению молодых специалистов дала ей, Таньке, направление в родную деревенскую школу учить ребятишек английскому языку. И звать ее теперь будут Татьяной Ивановной. Впереди перспектива выйти замуж в лучшем случае за агронома или ветеринара. Колхоз развалился, ферму распродали, молодежь подалась в город, те самые агрономы и ветеринары разъехались. А в городе что? Хорошо, если работу найдут вчерашние зоотехники и доярки. Снимать квартиру дорого. Она-то без работы не останется, жаль, что сюда насовсем можно будет перебраться только через три года.
И жить станет у тётки. Отец получил письмо от сестры, с просьбой прислать её, Таньку, чтобы прописать у себя в квартире. Это важно! Тётина квартирка маленькая, двухкомнатная, но в городах люди десятилетиями стоят в очереди на жильё.
Отец с полушутливым презрением называл городские квартиры скворечниками. Но после прочтения письма велел не мешкать, бросать все дела и не тянуть с пропиской, тётя Лилит серьёзно заболела, может умереть в любую минуту, до осени вряд ли доживет, ей сейчас уход нужен.
Затем добавил, тяжело вздохнув:
- Доча, квартира - серьёзное приданое, тётка тебя решила сделать богатой городской невестой. Поухаживаешь летом за больной. А если у Лилианы всё будет хорошо, осенью мать тебя сменит, - голос отца звучал хрипло.
Таньке от воспоминаний стало совсем грустно. Тётка приезжала к ним каждое лето, помогала матери вести хозяйство, занималась с младшим братишкой, вместе читали книги.
Конечно, мечталось о совсем другой жизни.
Вот в сериалах «Богатые тоже плачут» и «Просто Мария» такую красоту показывают! Девчонки из общаги от телевизора не отлипали. Обсуждали прически и одежду. Столько восторгов!
Квартира в приданое – это хорошо, но сильно напоминает синицу в руках. Лучшая подруга - двоюродная сестра Машка вышла замуж за иностранца, бросила институт и укатила в Америку Какой дома был скандал! Машка – молодец, настояла. Теперь родители гордятся. Вот счастливая!
. У Таньки с Машкой всё всегда было одинаковым: и одежда, и обувь, а теперь Машка живет красивой жизнью как в кино, а Таня будет учить детей в деревенской школе- здравствуйте дети! Танька видела и в городе богато одетых женщин, ну чем она, Танька, хуже?
Тем, что не в ту семью попала? Или не в ту страну? Богатенькие в группе тоже были, но это всё не то! У Машки дом с бассейном, пишет, что почти все соседи так живут. Не верится даже! Говорит, что там зимы почти нет.
Машка водит шикарную машину голубого цвета, показывала фотографии, когда приезжала в позапрошлом году навестить родителей. Некоторые деревенские не поверили, что жить можно, как в кино. Изредка приходят письма, к великой радости Таньки, обязательно вложена фотография.
Вот Машка с мужем на фоне большого магазина, где товаров видимо-невидимо, витрины сияют, а по счастливым глазам подруги и пакетами в руках, можно только предположить, сколько красивых и изящных вещей куплено в этот день. Родителям Машка только иногда помогает, и говорит, что все деньги у мужа, а просить стесняется.
На другой фотографии они плавают в бассейне, а на третьей - комната в отеле.
За Машку, конечно, рада! Эти письма Таня почти всегда носит с собой, с гордостью показывает знакомым и полузнакомым людям, чтобы похвастаться, какая сказочная жизнь за границей у её сестры. Сама же смотрит на эти снимки, когда совсем грустно. Недавно купила черные туфли на барахолке, пока дошла до общаги – отвалился каблук. Полчаса ревела белугой, вспомнила про фотографии и Машку, стало легче, но жить захотелось где-нибудь подальше от этой страны.
Родители с трудом обеспечивали проживание в городе. С едой проблем не было, Танька подкармливала добрую половину этажа. Картошку и овощи отец привозил мешками. А с деньгами было совсем туго. Пока ехала в трамвае, твердо решила стереть ногти до крови, но выбраться за границу. Как это сделать, пока не решила, но главное –цель. Машка предлагала прислать приглашение, а вот где денег взять не написала. Да и не резон туда-сюда мотаться. Хотелось бы только туда, но с документами сложно. На всё деньги нужны.
А умная мысль сама придет, вернее, одна умная мысль уже была –выскочить удачно замуж. Потом та самая мысль никак не хотела развиваться, и утыкалась в унылые «где?», «как?» и «за кого?» - вопросы почти неразрешимые.
Машкин муж наотрез отказывался искать жениха для Тани, говоря, что американские ковбои еще не доросли до русских женщин. Вот чудак! Ковбои нужны не для замужества, а чтобы выехать без проблем.
Да и замуж не очень-то хотелось. Если уж и выйдет Танька замуж, то все ахнут и умрут от зависти, например, за дипломата, или министра, или атташе. Только бы знать, где эти проклятые атташе обитают?
Танька вспомнила Машку и заскучала.
6. Про Таньку, Машку, актерскую игру и великую режиссуру...
Главное, было что вспомнить, как Татьяне, так и Маше. Это случилось очень давно, еще в восьмом классе. Каждая вспоминала события той недели со своей «выгодной» стороны. На самом деле всё происходило так. Заводилой среди двоюродных сестёр, всегда была Танька, потому что Машка сильно нуждалась в толкаче. Ленивой Машке чаще приходилось стоять «на стреме», но зато и попадало меньше от учителей и родителей.
Ну, подумаешь, - подделка подписей в дневнике - кто этим не грешил в школьные годы? Обычное дело! В пятом классе у Таньки дневников вообще было два. С хорошими оценками –для родителей, а с двойками и поддельными подписями родителей – для учителей.
Тот, что для учителей, прятался прямо в классе под тумбочкой учительского стола. Его регулярно находили дежурные и клали хозяйке на парту или оставляли там, где нашли после того, как пол просохнет. В классе царила круговая порука и ложные принципы дружбы.
И только глупая дежурная Ирка принесла дневник к Таньке домой и попросила отца "передатьТане".
Надо ли говорить, что сперва была луплена Танька отцовским ремнем, на другой день кулаками одноклассницы наивная Ирка, которая клялась, что отдала дневник не нарочно. Не помогло! Предатель должен получить своё!
Подобные мелочи уже и родителей, и учителей не удивляли, потому что с возрастом Танькин профессионализм на почве хулиганства и обмана углубился, изощрился и зацвел пышным цветом.
Репутация в определенных (учительских и родительских) кругах, давно подмочена, но ничто не могло уже остановить юную особу. Как-то по весне, перед майскими праздниками еще в восьмом классе Танька нашла сумку, оставленную днем на скамейке возле сельпо, бухгалтершей-кассиршей Салтычихой. Девочка сначала по - соседски собралась занести сумку хозяйке прямо домой. Таня всё же в сумку заглянула, там кроме мелочи и косметички ничего не было. Но тут Танька вспомнила, какая противная баба эта Салтычиха. Её ненавидела половина деревни за сплетни, жадность и вечное бахвальство, просто так даже такие прозвища тоже не дают.
В прошлом году она наговорила на Таньку и обвинила в краже яиц из курятника . Как всегда плохая репутация сыграла злую шутку, потому что Танькины оправдания никто даже слушать не стал. И никто даже не спросил, зачем понадобились яйца , если в родительском доме их предостаточно ? После несправедливого наказания Танька затаила обиду на Салтычиху.
Внезапно созрел коварный план мести противной обидчице. И она, Таня, уже знает, как это сделать. Витька - одноклассник Таньки и Машки получил в подарок от родителей кинокамеру на день рождения, и только сегодня хвастал, как можно снять изображение хоть цветное, хоть черно-белое, но без звука. Зато сама камера громко тарахтела.
Какие пустяки! Суть ведь не в звуке.
Танька тут же помчалась в школу, где нашла Витьку в кабинете радиокружка и второпях изложила план действий. Разговор получился удачным, Витька кинул пару дельных советов, осталось только склеить коробочки, напоминающие денежные пачки, иначе будет не смешно. Дело осталось за малым, уговорить Машкиных родителей на ночевку у Таньки.
Всё получилось замечательно. И когда родители уснули, пачка родительских рублевок, перетянутая полосатой бумажной банковской лентой, была извлечена с верхней полки из-под постельного белья. Именно в этом тайном месте родители хранили деньги.
Девчонки, не державшие в своей жизни в руках больше трех рублей всё-таки должны иметь образец в виде настоящей пачки денег. Всю ночь сестры клеили коробочки по размерам денежной пачечки. Коробочки раскрашивались акварельными красками «под рублики» коричневыми и бежевыми небрежными мазками и сохли.
Вырезалась из бумаги и склеивалась длинная лента, которая раскрашивалась карандашами и фломастерами. А уж потом коробочки-пачки перетягивались этой самодельной, раскрашенной «как банковская», лентой. Коробочки вблизи слабо напоминали настоящие пачки денег, а вблизи и не надо, надо чтобы издалека похоже было.
К утру всё закончилось, денежная пачка возвращена на полку с бельём в родительский шкаф, осталось только отоспаться. Отоспишься в деревне, как же! Разбудили рано, загрузили домашней работой по самые уши. Девочки старались сделать всё быстро и без переделок, чтобы родители были довольны, с нетерпением ждали вечера.
Вечером Витька с Танькой спрятались в кустах сирени.
Чтобы заглушить треск камеры, Витька уговорил тракториста «потарахтеть мотором» недалеко от Салтычихиного дома, но близко от съемочной группы до тех пор, пока не получит отмашку. Вот в таких условиях и началась съемка. Всё-таки повезло, что Салтычиху ненавидели почти все жители! И очень даже справедливо - она ни о ком слова хорошего не сказала, только тряпки заграничные хвалила. А вчера полдеревни оббегала, ища свою заграничную сумку.
По сценарию, Машка должна была подкинуть Салтычихе её сумку, полную пачек фальшивых денег на лавочку у дома, обворожительно улыбнуться на камеру и подмигнуть, как это делают заграничные актрисы, потом постучаться в окно кухни и тут же спрятаться за сарай.
Машка постучала в окно Салтычихи и, как и было велено, обворожительно улыбаясь, подмигнула в сторону камеры и скрылась за сараем. Салтычиха выглянула в окно и обмлела. Прямо у дома на лавке стояла её потерянная сумка, полная денег.
Салтычиха в окне исчезла, зато появилась в дверном проеме входной двери в шикарном синем заграничном халате, но сумки с деньгами уже не было.
Неужели украли?
Салтычиха на всякий случай выбежала на улицу за ворота, но там ничто подозрительное не привлекло её внимания, только трактор противно тарахтел, видно сломался, поэтому работал вхолостую, а тракторист копался в моторе. Пришлось вернуться в избу. С досадой она опять выглянула из окна, и к своему удивлению обнаружила, что сумка полная денег находится на прежнем месте. Салтычиха бегом кинулась во двор – сумки не было! Вернулась – сумка на месте.
Понятно, что кто-то хулиганит. Но главное, что потерянная заграничная вещь нашлась (она ни где-нибудь, а на барахолке куплена за сорок рублей!)
Салтычиха решила перехитрить шутников, и неуклюже, но довольно быстро вылезла из окна прямо во двор, подошла к лавочке, на минуту замерла, оценивая обстановку, потом со злостью стала раскидывать разрисованные пачки по своему двору, топча их ногами или разрывая в клочья.
Она грозила кулаками во все стороны света и что-то орала, потом скрылась в дверном проеме.
Танька же с Витькой чуть не умерли со смеху. А Машка за сараем, повизгивала от предвкушения, уже мечтала о карьере великой актрисы. Судя по всему, фильм должен получиться шедевральным!
Вскоре в Витькином сарае открылся новый деревенский кинотеатр. На перевернутые ведра уложили строительные доски. Получилось 3 ряда. Остальные зрители пусть стоят или приходят со своими табуретками. Фильм-то короткий совсем. Лучше пусть стоят. Первыми зрителями стали ученики восьмого класса, где учились все наши безобразники. Юные киношники с нетерпением ждали показа. Витька сказал, что всё получилось хорошо, надо пригласить на просмотр весь класс.
Премьера прошла с грандиозным успехом. Зрители хохотали во всё горло, топали от смеха ногами и хлопали в ладоши. И ни один голливудский фильм не имел столь восторженной премьеры! Пока обменивались впечатлениями, услышали какое-то хлюпанье и вытьё – это Машка горько рыдала. Ребята окружили одноклассницу, чтобы выяснить, что же случилось .
Выла Машка, потому что до фильма была уверена в собственной красоте, а увидела на экране то, что сильно её огорчило:
- Я такая страшная... такая толстая и неуклюжая... а морда у меня круглая, как сковородка. А ещё я улыбаюсь как дура-а-а-а…
Ребята кинулись утешать одноклассницу, но всё было тщетно, вытьё только усилилось. Мальчишки и девчонки сначала говорили, что она нисколько не страшная, а очень даже симпатичная. Вытьё не прекращалось. Потом они доутешались до того, что она даже не симпатичная, а красивая, просто в фильме плохо получилась, свет был плохой – вечерело, да и фильм не цветной. Скажем прямо, в течение получаса Машка почти выревела титул первой красавицы класса, потому что всем надоело её утешать. Но наивная Ирка разбила Машкины надежды на всевозможные титулы одной серьёзно сказанной фразой:
- Машк, да ладно тебе, если сравнивать тебя и Салтычиху, то ты конечно красивее, а она толще! Машка резко перестала реветь и в упор уставилась на Ирку. Ирка поняла, что сморозила глупость, а Машкино, перекошенное злобой лицо, не сулило мирного исхода событий. …
Они обе под дружный хохот помчалась прочь из сарая изо всех сил…
Пока Машка гонялась за Иркой с кулаками по деревенской улице, ребята спокойно посмотрели фильм еще пару раз. И каждый раз с восторгом!
В последующие праздничные дни за школьниками потянулись доярки и водители, свинарки и трактористы, бабушки с печек слезли. Зрители не только ходили по нескольку раз, но и требовали показа «на бис». Всех официально предупреждали не рассказывать родителям киношников и особенно Салтычихе про фильм. Все клятвенно перед началом фильма обещали, пряча ухмылку. Дети платили за вход 10 копеек. Со взрослых юные киношники опасались брать деньги, но почти все давали сами. Некоторые даже по рублю! Потому что понравилось! Велика благодарность народная, когда удовлетворено чувство отмщения!
За неделю наша троица объелась шоколадом и обпилась лимонадом, заодно щедро угощала зрителей. Совсем немного осталось до «звездной болезни», но не случилось….
Во время очередного сеанса в дверном проеме показалась Салтычиха с криками: "Где эта плёнка?!" Она устроила в сарае погром, сожгла пленку, чуть не подпалила сам сарай. Витька еле успел спасти камеру. Зрители и виновные разбежались в разные стороны, но на этом история не закончилась, а только началась. Пока в каждом доме бурно и весело обсуждался и фильм, и разгром сарая, несчастная Салтычиха попала в районную больницу с болями в сердце.
На следующий день наша троица сидела в кабинете участкового в присутствии родителей и директора школы и заливалась слезами, периодически шмыгая носом и размазывая его содержимое по щекам рукавами. Они бесстыдно сваливали вину друг на друга. Больше всех, конечно же, попало Таньке, потому что репутация опять подвела. Спасло то, что у Салтычихи из сумки ничего не пропало, а собранные деньги пошли на угощение для зрителей.
Участковый назвал ребят малолетними разбойниками и пообещал в следующий раз, если подобное повторится, посадить в тюрьму вместе с бандитами и прочими уголовниками.
После разборок родители на целое лето решили так загрузить девочек домашней работой, чтобы вздохнуть было некогда. А Витьку пообещал выпороть отец и отправить разнорабочим на свиноферму. Всё-таки отец- главный зоотехник!
Получилось, что по великому блату - на самую грязную работу, обычно в жизни так не бывает.
А Танька поклялась, что с сегодняшнего дня будет презирать мужскую половину человечества, потому что Витька самым наглым образом наговорил на слабых беззащитных девочек.
- И ещё этот противный Витечка даже не заметил, какие мы красавицы!- сказала с презрением и обидой Машка имея в виду, конечно, только себя - звезду экрана.
- Вот и пусть поработает в свинарнике, там ему самое место!" - обобщила она вышесказанное.
Машку еще не оставляли мысли об актерской карьере.
Нет, она, конечно же, жалела больную Салтычиху, но больше было жаль испорченную пленку, ведь там была она - Маша!
И ничего, что плохо получилась из-за сумерек и черно-белого изображения.
Как же это было давно!
7. Тётя Лилит
Вот остановка. Подхватив сумку, направилась к дому тетки, Лилианы Корнеевны. Предстояло ещё подняться на третий этаж в десятую квартиру. Тётя Лилит открыла дверь не сразу, улыбнулась, пригласила племянницу войти. Как же она похудела, щеки ввалились, кожа серого цвета. Таня обняла такую худенькую и слабую тётеньку, едва не заплакала от нахлынувшей жалости несмотря на то, что тётя в письме утверждала, что чувствует себя неплохо.
Первым делом Таня переоделась, распаковала пакеты с продуктами, затем распахнула все окна и взялась за мокрую тряпку.
Через пару часов квартира засияла чистотой, почти выветрились все запахи. Лилиана Корнеевна наблюдала за племянницей, отмечая про себя как та легко и ловко справляется с работой:
- Танюшка, ты такая у меня красавица!
- Какая ж я красавица? – Таня подошла к зеркалу. - Сейчас в моде худенькие, а я девушка в теле, - и засмеялась так легко и искренне, - сейчас чайку попьем и поболтаем.
- А у тебя есть какая- нибудь мечта?
- Если ты, тетя, спрашиваешь, мечтаю ли я о замужестве, то принца нет, разобрали всех. Я тебе сейчас Машкины фотографии покажу. Ой, смотри-смотри по телевизору что говорят. Фильм «Интердевочка» в «Чкаловце»! Такой фильм хороший, это мой любимый! Давай сходим в кино. Ну, пожалуйста! Я так мечтаю! Ну, тётечка!.... Ты, кстати, как себя чувствуешь?
- Чувствую себя хорошо. Только слабость ещё есть. Ты знаешь, я сто лет нигде не была. Давай собираться потихонечку, мне подышать воздухом полезно.
Танька взвизгнула, чмокнула Лилиану Корнеевну в щеку и вихрем метнулась в душ, а через час они уже выходили из квартиры.
Танька сидела в зале, напряженно вглядываясь в экран распахнутыми глазами, будто боясь пропустить что-то важное. Лилиана Корнеевна не ожидала, что фильм понравится и ей. И всю обратную дорогу племяшка щебетала о красивой одежде и загранице, ахала, какую машину муж подарил главной героине.
- Мне кажется, ты смотрела мимо сюжета. Почему не увидела за границей обычных человеческих проблем?
- Почему? А что мне на проблемы смотреть? И что там за проблемы? Кредиты? Так их можно не брать. Зато так красиво! Ты обратила внимание как чисто у них на улицах! Шикарно!
- А с работой?
- Ну, тётя! Ты не о том думаешь. Для начала можно хоть куда устроиться. Лишь бы туда попасть. Машка говорила, что такую должность как посудомойка получить вполне реально. Ой, я так и не показала тебе Машкины фотки.
- Ох уж эта Машка! Ну что на неё равняться? Не всем же в Штатах жить. Неужели ты согласна всю жизнь мыть посуду?
- Ну, пусть не в Штатах. Но жить, а не существовать! Ты посмотри на этот угрюмый город, посмотри на этих уродов в малиновых пиджаках, у которых всё есть, и всех остальных, у которых ничего нет и не будет.
8. Думы тяжкие и счастливые сны
Лилиана Корнеевна перед сном перечитала текст дневника, который стала вести по просьбе Вовы. Ничего интересного: полторы странички текста об изменениях здоровья в лучшую сторону.
Сегодня тоже надо было что-то написать: как племянница приехала, как в кино сходила. Впервые за много недель, отважилась выйти надолго, боялась, что здоровье подведет, но нет, не подвело - Вове спасибо, – не сильно устала , как она себя чувствовала во время сеанса, обо всем этом хватило двух предложений.
Занимали другие мысли, Лилиана Корнеевна почувствовала вкус к жизни, поняла свою личную перспективу. Что ж получается, она снова станет не просто здоровой, но и молодой. Так верится во все с трудом! Впереди! У неё всё впереди!
Позади жизнь в многодетной семье, где была самой старшей, сначала все хозяйственные дела делила с матерью, затем полностью взяла домашнюю работу на себя, хорошо помнила военные годы – еще более голодные, чем предвоенные, похоронки на отца и его братьев, смерть Сталина, разоблачение культа личности.
Мать отправила в город учиться, здесь суженый нашелся, жаль, что с Петей у них детей не было, а потом он погиб нелепой смертью на стройке. Что ей осталось? Школа, чужие ребятишки - тридцать пар глазенок напротив. В плане работы, конечно, повезло - в молодости сделала правильный выбор, хотя, в последнее время дети стали слишком раздражать. А может и правда, что она достойна лучшей доли? Что это за доля такая - «лучшая»? Семья? Налаженный быт? Пироги по субботам? Только Танюшка так не думает. А как она думает?
Она думает, что я, как и многие советские люди, прожила серую неинтересную, бедную в материальном плане жизнь, что страна отплатила черной неблагодарностью за отданные годы. Даже заслуженную небольшую пенсию давно не выплачивают. Старики собираются на митинги, пытаются отстаивать свои права. Столько нищих бродит по городу – никогда такого не было. Люди полуголодные, бандитов развелось.... Волею судьбы в её случае всё поправимо.
Лилиана Корнеевна опять вернулась к мысли, что у неё всё впереди, и что не хочет повторить жизненный путь заново в старом варианте. Вот, Танюшка всё твердит о загранице, о красивой одежде, о путешествиях по разным странам. Она, Лилиана Корнеевна, на секундочку представила себя на круизном белоснежном лайнере, молодой и красивой, нарядно одетой, почти физически ощутила теплый ласковый ветерок под южным солнцем, в мечтах увидела и довольную публику в светлой летней одежде, только не в современной, а в кружевной, как символ давно ушедшего времени, годов дореволюционных.
Наверное, это и есть та самая «красивая жизнь», когда едешь, куда хочется, покупаешь, что хочется.
А что она хочет? Да собственно ничего не хочет, только жить, жить и жить, наслаждаясь каждой секундочкой, каждым вздохом, каждой травинкой и взмахом крыльев мотылька. Это такое огромное безбрежное счастье! А больше и ничего не надо! Многолетняя и скромная жизнь заставляла отказываться от мелких радостей постоянно, с годами это вошло в привычку. Но теперь хватит! Не будет она больше жить в этой стране! Сколько можно! Да и работать больше не хочется – уже своё давно отработала! Теперь же «другая жизнь» это реально, надо только разработать план действий: во-первых, выехать хоть куда, например, в Европу или в ту же Америку при помощи Машки. Где взять денег? Квартиру продать через знакомых. Страшно как-то без жилья на старости лет! А как же Танюшка, ведь жильё ей обещано? Опять же, ей самой долгая жизнь обещана, так что она племяннице ничего не должна. Потратить новую жизнь на вечные зарабатывания и экономию, а самой отдать единственную квартиру?
А что если уехать вместе? Мысль неплохая, Татьяна языком владеет, да и с документами в случае чего разберется. Надо рассказать племяшке про «Подарок достойному» и Вову предупредить о своих планах. По времени выезд займет года два- три, за это время она окончательно поправит здоровье, за границей согласна будет на любую работу, лишь бы выехать благополучно.
- Танюш, ты не спишь?
- Нет, тётечка, тебе водички принести?
- Неси. Тань, если у тебя появится возможность выехать за границу, Машка поможет?
Танюшка прошлёпала босыми ногами на кухню, вернулась со стаканом воды.
- Думаю, что да. Ей там скучно без меня.
- А меня возьмешь?
Танька расхохоталась, обняла Лилиану Корнеевну:
- С тобой, тётечка, хоть на край света!
- Тебе придется научить меня говорить по английски, хотя бы на бытовом уровне.
- Конечно, научу, - Танька всё восприняла как шутку.
- Имей в виду, память моя стала дырявой.
- Мы её заштопаем!
- Готовься, через два года выезжаем, пока своим ничего не пиши.
Танька остолбенела, потом едва слышно пролепетала:
- А как же лечение? Ты должна выполнять предписания врачей и ....ходить на процедуры
- Лечение отменяется. Секрет в том, что я вылечилась... почти вылечилась. Завтра я тебе всё расскажу и покажу Фильку, ты должна его хорошо помнить. Вот и всё, а теперь марш спать!
- Почему два года? Почему завтра?
- Объясняю: нам нужно подготовить выездные документы, затем продать квартиру. Завтра напишем твоей любимой Машке письмо, это будет задание номер один.Задание номер два: тебе надо отказаться от распределения и поискать денежную работу в городе, неважно кем, лишь бы платили живую денежку. Нам надо за два года накопить кругленькую сумму в валюте.
Увы, я пока еще работать не могу, так что финансовый вопрос полностью на тебе. Думаю, что через полгода тоже подключусь. Ты согласна?
- Согласна?! Тётечка, я буду пахать с утра до ночи! Да, я согласна рыть траншеи и закатывать асфальт, грузить и разгружать вагоны! Попытаюсь устроиться домработницей в богатый дом, или нянечкой, или репетитором, вдруг повезет? Переводчицей меня вряд ли возьмут-опыта нет совсем.
Танька заметалась по комнате:
- Можно ведь днем устроиться продавцом на барахолку, там платят неплохо, работа полдня, вечером можно мыть подъезды, это ведь не на всю жизнь. Я выдержу, я сильная и здоровая! Зато потом мы так заживем!
Они еще долго не могли уснуть, обсуждая детали отъезда. Лилиана Корнеевна всё-таки рассказала Танюшке о Вове и о «ПД». Та притащила матрас с постельным бельём и улеглась в комнате прямо на полу, чтобы быть рядышком, чтобы мечтать вместе и строить планы. Про «ПД» Танька пропустила мимо ушей, приняв за шутку возврат молодости, а вот в выздоровление почему-то поверила. Заснули обе поздно. Танюшке снились богатые южные заграничные города и страны, магазины полные вещей и принцы, толпящиеся почему-то на трамвайной остановке.
А Лилиане Корнеевне сон послал белый круизный лайнер, бирюзовые волны за кормой. А сама Лилит была в красивой черной кружевной блузе с ярким маникюром на длинных и твердых как у хищной птицы ногтях. Ей на подносе принесли разрезанный ананас и бокал белого вина. Она смеялась и обливала палубу вином. Настроение непередаваемо- восторженное!
Это были счастливые сны!
9. День рождения
Вот и наступил долгожданный день рождения!
Ваня с утра старался быть таким хорошим, вскочил ни свет, ни заря, сам, без напоминаний, почистил зубы и даже заправил постель.
На радостях и в предвкушении праздника пел и кружился с котом на руках в танце по комнате. Мать ради него поменялась с кем—то дежурством, поэтому была дома, смотрела и смеялась, глядя на то, как Жирдяй смотрит тоскливым взглядом в потолок и терпеливо ждет окончание танца, чтобы можно было пойти на кухню и своим присутствием напомнить хозяйке, что вообще-то неплохо его, Жирдяя, и покормить.
Мать подарила Ване альбом для рисования, краски и большую коробку с фломастерами. Ваня то и дело открывал коробку, доставал фломастеры по одному, любовался ими, открывал колпачки и что-нибудь рисовал, но только не в альбоме, а на обычных тетрадных листочках. Чтобы фломастеры подольше сохранились, он решил использовать сначала некрасивые цвета: коричневый, черный, травяной, серый, а яркие поберечь. Вскоре на листочках в клеточку появились трансформеры, большие и маленькие роботы. Они стреляли друг в друга. Чтобы различить «свой» или «чужой», Ваня «своим» добавил немного цвета. Получилось просто замечательно, он прилепил рисунок пластилином прямо к обоям над своим диванчиком.
Из кухни доносились праздничные запахи, мать пекла печенье для него и для гостей. Ваня сам помогал вырезать из теста при помощи формочек различные фигурки: звездочки, ромбики, сердечки, а когда мать отворачивалась, украдкой понемногу ел сырое душистое тесто. А ещё по специальному заказу варились овощи в синей кастрюльке для салата «Оливье».
Сегодня должен был прийти его отец, Ваня заранее радовался, ведь он приходил так редко, но обязательно приносил что-нибудь для сына. Ванечка любил отца и знал, что отец тоже его любит. Вечером он принес сыну «Сникерс» и набор из пяти маленьких гоночных машинок.
Ваня побежал строить для машинок гараж и так увлекся, что не стал вникать в разговоры взрослых.
- Это сколько же можно терпеть, где алименты? Я уже вся в долгах - мать упрекала отца за отсутствие денег.
- Не дают зарплату, - оправдывался отец ,- возможно, будут ещё задержки.
С собой он принес бутылку, и сейчас они сидели с матерью и выпивали. А к вечеру подошли еще и соседи: дядя Яша и тётя Аня. Они, как всегда, подарили мальчику кроссовки, Мать их горячо благодарила и радовалась, что к школе у ребенка теперь имеется обувь, она только сегодня утром сетовала на то, что Ваняка растет быстро, и придется ей каким-то образом вывернуться, чтобы купить одежду к школе, из старой он за лето, наверняка, вырастет.
Соседи, торговавшие детской обувью, слыли людьми с деньгами, это у них мать регулярно занимала до зарплаты. Свои дети давно выросли, и тётя Аня говорила матери, что, вероятно, так и будет всю жизнь до самой смерти торчать на этой барахолке и в холод и в жару, и вряд ли позволит жизнь ей уйти на пенсию, так как надо регулярно помогать детям.
Сама тётя Аня говорила, что работала технологом, а сейчас кому они нужны эти технологи. Слава Богу, что есть верный кусок хлеба на каждый день.
Мать соглашалась и говорила, что другим гораздо хуже, работы нет, а если и есть, то, почему-то взяли моду, задерживать зарплату, а срываться в коммерческие структуры страшно, там можно отработать три месяца, потом выкинут с работы, не заплатив ни гроша. Ваня решил обязательно спросить у матери, что такое «коммерческие структуры» и заодно сказать, чтобы она не вздумала идти туда работать.
Он знал, что тётя Аня давно мечтает уйти на пенсию, говорит, что здоровье не позволяет таскать тяжеленные клетчатые сумки, потому что болит спина, а мать иногда помогает соседке натирать позвоночник и суставы какими-то мазями, и, как медсестра, советует при первой же возможности найти себе работу полегче, тётя Аня всегда отшучивалась: «Да кто ж меня в таком возрасте возьмет? Да и кем я сейчас пойду, везде нужно проходить конкурс красоты, а у меня двое детей толком без работы и четверо внуков.»
Ваня зашел на кухню за печеньем, искоса посмотрел оценивающим взглядом на соседку и решил, что конкурс красоты она вряд ли выиграет, очень уж она старая и некрасивая, мать говорила, что тёте Ане скоро пятьдесят лет, а до пенсии ещё далеко.
Толстая, невысокая, некрасивая, с большим носом и глубоко посаженными глазами, да и загорела она как-то однобоко, потому что солнце утром светит всегда только с одной стороны, чтобы загореть с другой, надо стать к покупателям спиной, а это, думал Ваня, совершенно невежливо и неразумно, так могут весь товар растащить.
Дядя Яша, наоборот, худой и высокий. И работал когда-то слесарем на том же заводе, мать говорила, что у него «вечная простуда», он часто болел ангиной, кашлял по ночам, кстати, он тоже не сможет победить на конкурсе красоты. Сейчас взрослые, такие веселыые и разговорчивые, сидят на кухне и, как всегда, ругают правительство и хвалят жизнь «до перестройки». В таких разговорах, если речь заходила о профессии, то все называли ту, на которую учились и работали до перестройки, с тоской вспоминая родное предприятие.
И только мать всё время была медсестрой, к ней приходили соседи со всего подъезда за советом и помощью. Ванятка радовался, что мать такой нужный и уважаемый человек.
Голоса из кухни звучали всё громче и громче, разговоры пошли по второму кругу и Ванька решил перебраться в кресло, перед ним поставил табуретку и красиво разложил все подарки, чтобы можно было ими любоваться.
Немного подумав, положил рядышком сотовый телефон, тот самый, настоящий, который отдал незнакомый дяденька, который специально притормозил машину и протянул из окна оторопевшему мальчику сотовый телефон: «Бери, пацан, играй! Всё равно не работает...».
Телефон, в Ванькиных руках окончательно потерял товарный вид, корпус треснул, а антеннку сгрыз Жирдяй.
Ваня свернулся на кресле калачиком и не заметил как уснул.
Сквозь сон слышал пение и громкий смех, и казалось, что он только-только стал засыпать, как резко проснулся от шума и криков на кухне, мать кричала, что ей нечем кормить сына, и её совершенно не волнует платят отцу на заводе зарплату или нет, и что он - мужик, и должен что-то предпринять.
Соседи пытались охладить материнский пыл, отчего гул голосов становился только громче. Зато Ваня услышал, что у отца через две недели бессрочный отпуск, он увезет сына к бабушке в деревню на лето.
Ваня от радости немного поскакал на кресле, немного потискал недовольного кота. Вспомнил деревенский пруд, теперь он был счастлив по-настоящему, обнял Жирдяя, лежавшего на диванчике, тот замурчал, расслабился и уснул. Мальчик боялся шелохнуться, чтобы не нарушить сон четвероногого друга, и всё время думал о бабушке, о том, как хорошо у неё в гостях.
Он бежал к пруду так легко, как будто летел по воздуху, вот знакомый поворот. А вот и пруд.
Зеленоватая вода у берегов и голубоватая, отражающая солнце посередине. Странно, что в это теплое летнее утро никого не было, обычно пляж был полон ребятней, а на противоположном берегу сидели с удочками рыбаки.
Сейчас он прищурившись смотрел на воду пруда, по которой плыл плот, очень похожий на те, что мастерил Ваня из щепочек и травинок, на плоту стоял шалаш, тоже как будто сделанный им самим, украшен искусственными цветами, браслетами и кольцами с изображением черепов.
К великому изумлению Вани, из шалаша вышел Череп, он радостно улыбался, и помог забраться на плот, потом как-то в одночасье улыбка из радостной превратилась в зловещую как оскал, как-то стало нехорошо, сумрак опустился на землю и воду, которая стала совсем тёмной, а вместо солнца в ней отражалась красная луна с широко открытым ртом.
Ваня увидел, что плот удаляется от берега. А уже черная вода начинает бурлить, как будто кипеть, у мальчика онемели руки и ноги, а на грудь навалился страх и безысходность. От ужаса он проснулся и долго не мог прийти в себя, затем прошлёпал босыми ногами на кухню.
- Ты чего в такую рань? – сонным недовольным голосом спросила мать.
- Мне снился страшный сон.
- Обжора. Это у тебя от вчерашнего переедания.
Ванятка сразу успокоился, а сон показался ему каким-то пустяшным, хотя неприятные ощущения покинули его не сразу
- Послезавтра приедет отец. Он должен получить на работе небольшой аванс, хочет взять тебя на прогулку в Центральный парк. Ты как?
- А можно в новых кроссовках?
- Можно, только один раз, а то не доживут в приличном виде до сентября.
10. На прогулке.
Ваня знал, что живет в большом городе, но в центр выезжал редко, по пальцам можно сосчитать, ездили на экскурсию с классом в Ботанический сад и в театр, только в прошлом учебном году мать ни разу не дала денег на поездку.
- На колесо обозрения? Не испугаешься?
- Ещё чего! – Ваня был счастлив, что находится в парке вместе с отцом, ведь так редко им приходилось быть вдвоем, и вся любовь и радость мальчика выражалась в счастиовой улыбке и светящихся глазах.
Колесо, конечно высокое, но пугаться-то что. Оно медленно и величаво вращалось, но Ваня всё-равно забеспокоился, что они не успеют сесть. Он-то успеет, а вот отец старый. Конечно, не такой как дядя Яша, а вдруг?
И Ваня представил, что он один запрыгнул в кабинку и поднимается вверх. Немного стало страшно, он поделился с отцом своими опасениями. Отец немного обиделся на слово «старый», а затем приподнял Ваню обеими руками и поставил на площадку кабинки. Там уже сидели две девчонки, одни, без родителей, улыбались и попискивали, предвкушая второй круг удовольствия и страха.
Отец успел заскочить, улыбнулся и подмигнул Ване. А заодно и девчонкам, те застеснялись, но улыбнулись ему в ответ. Колесо поднималось всё выше и выше, и вот уже высокие парковые деревья находятся внизу, и там же внизу виднелась крыша стадиона. Здорово!
Еще катались на машинках и на качелях, на карусели Ванятка идти наотрез отказался. Что он, маленький что ли? В перерыве между катаниями отец угощал, то мороженым, то чупа-чупсом, а сам покупал себе пива.
Он предложил пойти сыну в зоопарк, ведь пройтись совсем чуть-чуть, вот стадион, сразу за рынком зоопарк, только дорогу перейти. Ваня радостно поскакал на одной ноге к зоопарку. Отец, слегка покачиваясь шел сзади и чему-то улыбался, наверное, он радовался теплому летнему дню. А может, ему было хорошо от общения с сыном.
Когда-то давно родители жили в небольшой двухкомнатной квартире, отец работал на том же заводе, все были счастливы, даже телевизор цветной купили, тот, что сейчас стоит у них с матерью в комнате на тумбочке, у которого бывают проблемы со звуком, но если стукнуть по телевизору сбоку, то звук сразу появляется.
Родители развелись и сразу же разменяли двушку на две комнаты, им с матерью досталась большая, а отцу маленькая, почти за городом, но долго он там не жил, потому что сразу женился, и вместе с новой женой переехали в однокомнатную. Ваня там никогда не был и новую жену не видел. Мать говорила, что она, новая жена, совсем молодая. Отец тогда совсем потерял голову, двенадцать лет - большая разница, возраст обязательно скажется на их отношениях, и, дай Бог, если в старости он не станет несчастным задерганным Отелло.
Что за Отелло?
Из опроса взрослых Ваня узнал, что это здоровенный негр с серьгой в ухе, который задушил свою жену из ревности, но даже тогда, в первом классе, не поверил, что отец вдруг ни с того ни с сего станет негром, и точно знал, что отец задушить кого-то не способен, потому что он добродушный и уступчивый. Даже мать говорила, что как бычок на веревочке, кто возьмет веревку в руки, тот и главный, потому что отец «совсем бесхребетный». При чем здесь тогда негр?
В зоопарке Ване больше всех животных понравились обезьянки. Они так забавно гримасничали, что удержаться от смеха не было никакой возможности. Вместе с отцом они строили обезьянкам рожицы и веселились, глядя на ответные ужимки. Медведи тоже понравились, Ваня подумал, жалко, что мишки не могут скинуть меховые шубы в такую жару, а медведям даже зрители сочувствовали и возмущались, что животных держат в таких маленьких клетках. Он слышал, что собираются строить зоопарк за городом, поэтому тихонько сказал полусонному от жары медведю:
- Бедненький, ну потерпи немного, скоро всем вам будет хорошо в новом зоопарке! Тот посмотрел на Ваню грустными глазами. Конечно же, медведь сразу всё понял.
После зоопарка они с отцом пошли гулять на набережную, у реки было немного прохладнее. На противоположном берегу Ваня разглядел пляж, он и представить не мог, что столько людей изъявит желание окунуться в воду и поваляться на солнышке. Пляж издалека напоминал муравейник. Отца заметно разморило, и мальчик здорово напугался, что отец уснет здесь прямо на газоне, поэтому на всякий случай заныл и запросился домой.
11. Дома
В конце августа, после отдыха в деревне, Ванятка с отцом вышли из вагона электрички и пошли к автобусной остановке. Было ещё совсем рано, хотелось спать, но от свежего утреннего воздуха сон как-то сам собой слетел.
Лето подходило к концу, и теперь мальчику не терпелось попасть домой, увидеть мать, друзей во дворе, потискать Жирдяя. Специально для любимца вёз пару рыбешек, которых сам поймал.
Столько надо рассказать о деревенских друзьях и о том, как здорово было летом, как катались с отцом на лодке, как удили рыбу, как научился плавать, правда, пока еще не очень хорошо.
Отец нес две тяжелые сумки с деревенскими продуктами. Одну для Вани с матерью, а другую для себя и молодой жены. Сын тоже нес сумку со своей одеждой и подарками для матери, завернутый в тряпочку лежал сучок, похожий на лягушку, Ваня сам нашел, сам отшлифовал наждачной бумагой, сам покрыл лаком, очень гордился, что получилась такая интересная вещица. Вот мама обрадуется!
Для себя вёз старый отцовский компас, который мечтал показать одноклассникам и ребятам во дворе. Вот показался родной дом, даже сердце замерло от счастья. Дверь в квартиру открыла тётя Аня, она вставала на барахолку рано. Отец поставил сумку у порога, поцеловал Ваню и пошел к лифту.
Когда дверь закрылась, тётя Аня сказала неестественно сладким голосом, что мама спит, что неплохо бы чай попить на кухне, что у неё для Вани шоколадка припасена. А мать будить не надо, позже она сама проснется.
Ваня оторопел, но машинально прошёл за соседкой на кухню, там и поймал Жирдяя, стал его целовать и тискать. Кот таращил глаза и старался вырваться от проявлений Ванькиной любви. Жирдяй совершенно не любил целоваться, зато с удовольствием слопал обе рыбешки, и всем видом показал, что любовь должна измеряться количеством рыбок, а не какими-то там поцелуями.
Ваня обратил внимание, на то, что в раковине много грязной посуды, очевидно, вечером вчера что-то отмечали, на полотенце на столе перевернутые чистые рюмки и стопки, скорее всего, тётя Аня мыла посуду, когда они позвонили в дверь.
Ваня и тётя Аня пили чай, и он рассказывал соседке, как подрался в деревне с рыжим Петькой, как ходили собирать землянику с тем же Петькой, с отцом и бабушкой. Послышался скрип дверцы шкафа, и он понял, что мать проснулась, пулей вылетел из кухни, распахнул дверь в комнату. Мать полуодетая стояла возле шкафа, а на её кровати лежал какой-то незнакомый дяденька.
Ваня сначала замер на пороге, потом стал кричать, плакать и топать ногами. Дядька спокойно оделся и сказал плачущему мальчику:
- Ну, и по какому поводу истерика? Ты мужик или девчонка-рёва?- от этих слов Ваня заревел ещё громче.
Незнакомый дядька вышел из комнаты, пошептался с матерью, та ему вынесла недопитую бутылку с водкой, он завернул бутылку в целлофановый пакет и что-то буркнув, хлопнул дверью. Мать попыталась поговорить с Ваней, но тот отказывался слушать и начинал плакать сильнее. Тогда дала попить какое-то пахучее лекарство и вышла из комнаты. Ваня постепенно успокоился, он лежал, глядя в потолок и слушал разговор матери с тётей Аней, которая оправдывала поведение Ваняа.
Мать плакала, громко сморкалась и говорила:
- Я устала всю жизнь жить в долгах. Конкретно вам должна уже две зарплаты, очень хочется выйти замуж, создать семью, жить как люди и не думать о куске насущном. А здесь вот такой хороший вариант- электрик, прекрасно зарабатывает. Ему просто нужно найти работу, вот только без прописки никакой работы не будет. Я уже задумала прописать Степана Ивановича в нашей комнате, разумеется, я не дура и пропишу только в том случае, если он женится, а о своих планах ему ничего не сказала, просто хотела повести дело так, чтобы он сам заговорил о женитьбе, чтоб созрела эта мысль у него в голове.
И тут Ваня услышал странные то ли хлюпы, то ли визги, то ли фырканье. Это так хохотала, заливалась и фыркала всегда спокойная соседка. Затем всё смолкло, наступила тишина и тут тётя Аня сказала строгим голосом:
- Ты ещё дурней, чем я думала. Опомнись! А вот теперь пораскинь мозгами. Мужик деревенский, думаешь, в деревне жениться не на ком? Ошибаешься. А этот ещё и разведен. Имей в виду, что только никудышнего жениха деревенские невесты просто так выпустят из рук. Значит, этот твой Степа с изъяном. С каким не знаю, но подозреваю, что пьёт.
- А кто сейчас не пьёт?
- Всё дело в дозах. Вот смотри, уходя, он забрал остаток вчерашней водки, которую принёс. А вообще-то мог и нам оставить. Может, ещё и жадный? Похоже на то. Хочу тебя огорчить- ему просто жить негде. А без разрешения соседей, прописать его не удастся. А мы не разрешим для твоей же пользы, пусть прописывается в частном секторе.
Мать захлюпала носом, она так надеялась, что Степан женится, найдет работу, а получается, что всё выходит как-то не так!
- Ты не думай, врать не стану, но с таким ты себе жизнь не облегчишь, а усложнишь.
Матери совершенно не хотелось портить отношения с соседкой, и плача, она согласилась с ним больше никогда не встречаться, а если и встречаться, то так, чтобы Ваня не знал, и без замужеств, прописок, его ночевок и прочих глупостей.
12. Жених хоть куда
Степан Иванович вышел из подъезда, отошел к кустарнику, сел на лавочку, сделал пару глотков из горла бутылки. Ситуация складывалась самым неприятным для него образом. Пацан оказался премерзким, закатил истерику с визгами, а эта дура, вместо того, чтобы щенку вмазать, стала как курица квохтать, очевидно, изображала перед соседкой хорошую мать. Он с досады сплюнул. А так всё хорошо складывалось! Если бы он слышал разговор Ваняткиной матери с соседкой, то поразился бы с какой точностью характеризована его ситуация на сегодняшний день.
Конечно, жена ему досталась полная дура, стоило немного выпить, так она устраивала скандалы и грозила, что выгонит его из дома. Всё равно этот дом именно она получила в наследство от тётки, а он здесь даже не прописан, и двоих детей вытянет как - нибудь сама. И потом, достаточно огорода, чтобы их вырастить. Всё равно на огороде она одна, чай, и пашет, и ей надоело дармоеда кормить, который допоздна болтается с собутыльниками по селу.
В конце концов, так и получилось, пришел он как-то под утро домой, а по всему огороду его личные вещи разбросаны, очевидно, жена со злости нарочно кидала рубашки в разные стороны, чемодан с инструментами валялся на земле в распахнутом состоянии, очевидно, эта дура грохнула его со всего маху о землю, да так, что все отвертки и пассатижи рассыпались, а теперь Дружок, обнюхивал их, виляя хвостом. И только личные его докумнты лежали в целофановом пакете под навесом, кинуть их во двор она не решилась.
Он стучал в дверь и в окно, кричал, что она дура и рушит семью, что ещё будет кусать локти. Затем собрал барахло и пошел «ночевать» в родительский дом, благо тот находился недалеко. Мать уже встала и управлялась со скотиною в стайке. Увидев его с чемоданом и с узлом, сразу всё поняла и сказала:
- Выгнала? Ты, конечно, можешь пожить здесь, но сам знаешь, дом маленький, здесь живёт младший брат с детьми, ищи какую- нибудь одиночку, устраивай свою жизнь побыстрее.
Он понял во время разговора, что мать только вчера виделась с его благоверной в магазине, орущей так, что было слышно в соседней деревне, что живет она с лодырем и пьяницей.
- Конечно, -говорила мать,- она сама довела мужа до пьянства вечными придирками и недовольством, с такой волей-неволей сопьёшься. Но ведь ты мужик хоть куда, под забором не валяешься! Ещё покажешь ей, кто есть кто! А связываться с твоей женушкой я не хочу, она с врагами лихо расправляется, вдруг хату спалит или свиней потравит. Оставь её в покое!
Мать не имела права так говорить. Действительно, женушку его побаивались за злой и острый язык, за скандальный нрав, потому что она между делом могла оттаскать за волосы соседку, но поджогов и потравок за ней не водилось.
Пораскинув умом Степан понял, что здесь ему ловить нечего, из-за бывшей жены не каждая одиночка рискнет с ним связаться. Лучше податься в город, туда, где учился на электрика, может, кто из знакомых приютит на время.
Всё сначала складывалось хорошо, и с женщиной познакомился, похоже на то, что та влюбилась или была близка к этому, осталось только из неё веревку свить, нет, этот щенок своим тявканьем всё испортил. И Степан Иванович, хлебнув еще раз из горла, подумал, что хорошо иметь запасной аэродром, то есть запасную базу, то есть запасную пассию.
Ещё с одной бабой обещали познакомить, сегодня знакомиться пойдёт, а там видно будет.
Он-то в этой жизни не пропадет и всем покажет, кто есть кто!
13. Осень
Прозвенел звонок с торжественной линейки и первоклашки нарядной стайкой под звуки музыки поднялись по школьному крыльцу, за ними потянулись все остальные классы, и , стараясь не терять одноклассников из виду, Ваня немного отстал.
Он встретился в школьном коридоре с Черепом, который чувствовал себя уверенно в новой школе, выглядел не так как все, он был крутым и модным одновременно. Взрослые девчонки выворачивали шеи, проходя мимо, учителя переглядывались и пожимали плечами. И это было здорово! Череп всего лишь поздоровался с Ваней, в шутку легонько шлепнул его по затылку, и каждый заспешил в свою сторону.
За лето школьные коридоры отремонтировали, везде приятно пахло краской. Классный руководитель Инга Серафимовна завела ребят в класс и стала рассказывать, что теперь у них по разным предметам будут разные учителя и разные кабинеты, после звонка она обещала показать каждый.
После вступительной речи Инга Серафимовна познакомила класс с новенькой девочкой. Ванятка посмотрел в её сторону. Ничего особенного. Голубые глаза, светлые волосы, обычная девочка в черных джинсах и белой блузочке. Девочки сразу зашушукались, мальчишки заулыбались.
Ванечкин класс был очень необычным. Как говорила их учительница начальных классов, таких драчунов и спорщиков ещё свет не видывал. Стоило кому-нибудь из класса поспорить, как тут же начинал спорить весь класс, шумно, с криками, не особо утруждаясь аргументировать суть спора, больше полагаясь на силу горла. Создавалось впечатление, что одна половина класса была согласна с Вадькой, а вторая спорила чисто из-за любви к искусству спора, которая заключалась в том, что неважно, что обсуждалось, важнее чтобы хоть кто-то был против, и тогда класс делился на два лагеря.
Одна половина кричала «Да!», другая-«Нет!» . Получалось что-то вроде «Да! Нет! Да! Нет! Да! Нет!» Страсти накалялись с каждым выкриком, редкая перемена обходилась без драки. Некоторые классы делятся по принципу мальчики против девочек, девочки против мальчиков. Или одна команда против другой. Здесь же была такая неразбериха, что не разобраться кто за или против кого. Дрались одни мальчишки, но девочки.... так умело они подстрекали!
Драки возникали стихийно то там, то здесь На урок мальчишки шли с оторванными пуговицами, в костюмчиках местами цвета пыли, с красными лицами, иногда в царапинах и ссадинах. И не дай Бог учительнице проявить интерес, почему они в таком виде, спор разгорался с новой силой и опять было непонятно кто прав, кто виноват, и опять два хора «Да!» и «Нет!» сливались в один уже на уроке.
Но многоопытные учителя как-то быстро раскусывали ситуацию и переставали замечать грязные рубашки и оторванные воротнички. Быстро выясняли, кто дрался и наказывали правых и виноватых, не вдаваясь в глубину веков конфликта, иначе пришлось бы выслушивать, кто в прошлом году на кого плюнул, а кто ещё в детском садике любимую книжку порвал. Поэтому учителя прекращали спор одним движением руки, чтобы больше никогда не интересоваться, а что же случилось.
Ваня сел рядом со своим закадычным дружком Димкой. Димка жил с бабушкой, говорил, что родители в другом городе, иногда приезжают, у отца своя семья, у матери своя. Каждое утро он приходил в белой рубашке умытый и причесанный, и каждая веснушка его, казалось, светилась от чистоты, но это было только до первой перемены, до тех пор, когда пыль со всего школьного коридора не была собрана рубашкой и брюками. К концу учебного дня костюм находился почти всегда в одном и том же виде, если каким-то чудом сохранились пуговицы, то карман был выдран с мясом, и из дыры торчала ткань подкладки. Лицу доставалось предостаточно: помимо грязных разводов, разводы от шариковой ручки, мела, цветного и белого, разноцветной гаммой скрывающего те самые, с утра чистенькие, веснушки.
Но на следующий день перед учителями и одноклассниками стоял образцовый ученик в белой рубашке, и только маленький, а то и большой синячок предательски напоминал о вчерашнем.
14. Хитрая Танька
- Таня, ты с ума сошла, нельзя столько работать, буквально, день и ночь!
- Тетечка, совсем немного потерпеть надо.
- Мы с тобой настолько заврались, что пора бы каяться перед родственниками. Отец твой думает, что дочь нашла работу, связанную с переводами, а никогда не приходило в голову, что увидят односельчане, как ты в палатке торгуешь фруктами?
- Не беспокойся, какая разница, когда узнают, завтра ли, или вообще не узнают никогда. Ты сейчас набрала учеников, отлучаешься надолго, поэтому меня больше волнует другой вопрос, кажется, что наши деньги на поездку лежат в ненадежном месте, в городе только и слышно, что квартиры регулярно обворовывают.
- Подумать надо, куда перепрятать, может в банку с гречкой?
- Сейчас такие времена, что эту банку унесут ради гречки или ради самой банки.
- В постельное бельё тоже нельзя.
- Унесут с бельём. Надо решить, где не хранят и в чем. Никто не будет искать в прихожей, перед уходом буду каждый раз лампочку выкручивать, Сделаем тайник под пачкой старых журналов в полу, надрежу в углу линолеум, а сейчас продолблю выемку.
Линолеум поддался легко, Танька взяла долото, молоток и кухонный топорик, и, стараясь не слишком шуметь и стучать, выдолбила небольшое отверстие, когда перекрытия деревянные, это несложно, теперь туда спрятать можно было небольшой утюжок.
- Вот, готово, полюбуйся!- Танька вынула деньги из серванта, стала любовно пересчитывать долларовые и рублевые купюры, которые вскоре перекочевали в плотный бежевый конверт, конверт – в металлическую коробочку, коробочка – в только что продолбленную выемку, накрыла тайник фанеркой, застелила подложку от линолеума, а затем и сам линолеум, подсунув под плинтус, - Как будто так и было! Всё, побежала, мне еще два подъезда помыть надо, через два часа на смену, сегодня еще садик стеречь в ночную смену.
- Тань, ладно осенью двор садичный убираешь, а вот зимой не только сторожить, но и снег чистить надо будет.
- До зимы еще далеко, а денежки-то вот они, уже в пачечки складываются, - Танька засмеялась так, как умеет смеяться только она, задорно, весело, и как будто, в комнате стало светлее.
Танька выскочила из квартиры и побежала «ишачить» дальше. Лилиана Корнеевна подумала, что Танюшка взвалила на себя ношу непосильную: вот сейчас закончит мытьё подъездов, побежит в детский сад, утром спозаранку двор садичный уберет, и на рынок - торговать овощами и фруктами из палатки на улице. Пока еще на дворе тепло, а когда похолодает, что тогда делать? Бедненькая похудела, осунулась. Надо что-то менять. Здоровье потом не купишь.
Как ни странно, Танька думала о том же. Поняла, что совсем скоро перестанет справляться, она и так в садике ночью делает обход каждый час, после обхода дремлет, но проклятый будильник звонит в тот самый момент, когда она только-только начала проваливаться в сон, в прошлую смену проспала несколько обходов.
Счастье, что ничего не случилось! С вечера чистит пару ведер картошки на кухне на завтрашний день, моет пол в коридоре на первом этаже. За это доплачивают. А потом надо с шести до семи утра убирать двор и сдать помещение. После садичной смены на трамвае надо доехать до рынка, можно немного подремать, главное, не забыть договориться с кондукторшей на всякий случай, чтобы разбудила на нужной остановке.
Денег с собой почти не берет, в трамвае ежедневно у кого-нибудь воруют кошельки, поэтому у Танюшки нет даже сумки, а мелочь хранится во внутреннем кармане куртки, там же ключ от квартиры. Она перестала за собой следить. волосы просто собирает в хвостик, красит глаза не каждый день. И только, когда видит у себя на рынке нарядных женщин в дорогой одежде, становится стыдно за себя, за то, что она давно не обновляла гардероб, за то, что стоит она в теплых лыжных брюках и в старых полусапожках. На лбу-то не написано, что есть у нее не просто образование, но и по всем временам элитное – иняз. Спасибо тёте, регулярно нанимала племянницам учителей английского. С сельской школой вряд ли смогла поступить на этот факультет.
Даже сейчас тёткина забота проявляется ежедневно, пакеты с завтраками и обедами чего стоят! Жаль достойную работу никак Танька не могла найти. А еще она стала обсчитывать и обвешивать «богатеньких», да и не только их. Тёте Лилит говорила, что хозяин за продажи премию платит. И с ужасом каждый раз думала, что не дай бог обман раскроется, стыда не оберешься. «Господи, сделай так, чтобы тётечка не узнала никогда!»
Что там тётя говорила? Ах, да, зима на носу. Сейчас уже сил нет никаких, а зимой вообще тяжело будет. Ничего, надо потерпеть. Здесь она на рынке в неделю имеет больше, чем начинающий учитель в месяц. Учителю еще надо дождаться, когда эту зарплату выдадут, а у нее денежки живые, ежедневные.
Одна беда - постоянно хочется спать. И тут в голову пришла блестящая мысль. Если будут покупать у нее фрукты «богатенькие», она невзначай кинет фразу на английском, может кто и заинтересуется, завяжется разговор, а там, возможно, и на работу пригласят хотя бы гувернанткой или переводчицей. А если не пригласят? Надо рискнуть!
15. Нашла работу
Пролетели две недели, а работы достойной всё не было. Никто не заинтересовался девушкой со знанием иностранного языка. Как всегда, сегодня Таня разложила фрукты на специальном стеллаже товарной стороной к покупателю, как учил хозяин.
Обслужив несколько человек, она было собралась чуть-чуть подремать, но рыночный двор стал наполняться народом. Кое-кто приценивался, переходя от одного лотка к другому. Некоторых Татьяна уже знала в лицо. Вот и сейчас к ней направлялся солидный дядечка в кожаном пальто. Он почему-то появлялся на рынке почти ежедневно с самого утра, набирал фруктов у нее или у других торговцев.
Странно было, что он брал всего помногу, а через день появлялся вновь, но, возможно, у него семья большая. Татьяна решила для него не поднимать цену, чтобы задержался, и можно было бы блеснуть знаниями. Вдруг пригласит гувернанткой к своим детям. Она понимала, что глупо говорить на английском, но дядька отреагировал почти так, как она ожидала и хотела, поднял удивленно брови и сказал:
- Девушка, а вы уверены, что это то место, которое вы заслуживаете? Три килограмма груш, три связки бананов, пять лимонов.
- С работой сейчас трудно, не берут без опыта. Вам груши какие?
- А если подучиться?
Татьяна сверкнула белозубой улыбкой:
- Зачем, диплом есть. В школе платят мало, переводчицей без опыта не берут. А гувернанткой возраст не позволяет, хотят постарше и тоже с опытом. Может, у вас есть знакомые?
- Есть одна вакансия с обучением. Пойдете барменом в кафе? У нас иногда иностранцы бывают. Нужен человек с языком. Зарплата у вас здесь какая?
Танька боялась показать явную заинтересованность. Она, конечно, назвала цифру, сложив и зарплату садичного сторожа с подработками, и рыночного продавца вместе с калымом.
- Надо же, я думал продавцы получают гораздо скромнее.
- А это как договоришься. Поэтому я здесь - всё-таки платят неплохо.
- Вам будут платить ненамного больше, плюс чаевые, бесплатное питание. Согласны? В период обучения заработок тот же. Форма одежды: белый верх, темный низ, выдаем фирменный жилет и галстук. Освоите профессию официантки и бармена.
Таньке хотелось в эту минуту завизжать и запрыгать. Но она сдержанно улыбнулась и выдержала паузу, будто взвешивает ситуацию. На самом деле же мгновенно просчитала всё в уме. Можно бросить работу сторожа и рынок, а вот подъезд оставить. Фразу «интим не предлагать» можно не озвучивать, холеный дядька в её сторону толком не взглянул, да и на приставалу не похож, скорее на ректора или главного инженера, только одет получше.
Он протянул визитку и назначил время на послезавтра в пять часов. Неужели её цель становится еще ближе?
Она протянула в ответ пакеты с фруктами и, хотя, день только начался, с нетерпением стала ждать хозяина точки, чтобы сообщить об увольнении.
Домой прибежала, перемахивая сразу через три ступеньки подъездной лестницы, влетела в квартиру с криками и визгом счастья: «Нашла! Я работу нашла!». Сжала Лилиану Корнеевну в объятиях и закружила по комнате. Тут же схватила ручку со стола и стала вести подсчеты, лихо тараторя:
- Нужно купить приличную одежду, туфли на высоком каблуке, белую блузку «под галстук и жилет». Блузок нужно две. Сейчас в моде мужские белые рубашки, а вторую можно любого фасона, но ткань должна быть шикарной. Юбку черную. Туфли из натуральной кожи черные на каблуке, но не на слишком высоком, работать будет тяжело. Доллары обратно менять не будем, завтра обещали зарплату за сторожа, так что денег должно хватить. Потом еще расчет будет, заявление завтра напишу. Я сегодня приличную премию получила! Теперь, надо думать, как уменьшить затраты. С утра сбегаю по магазинам, съезжу в ЦУМ и ГУМ, пригляжу фасончики, но блузочки куплю на барахолке в дорогих рядах с разницей в полцены, туфли и колготки тоже можно на барахолке. А вот аксессуары и бижутерию надо посмотреть в магазине. Подойдут крупные клипсы и браслет. Вот и смотри, тётечка, месяц горбатилась: двор мела, картошку чистила, и сегодня из кожи лезла - старалась премию заслужить - заработала на туфельки и три тряпочки. Где справедливость?!!! Нет справедливости!!! Потому что нужна еще модная куртка, пара сапог, сумочка, зонтик!!!
-Танечка, не жадничай, купи курточку и всё остальное – неужели не заслужила?
-Тётя, ну, как ты не понимаешь, что доллары менять нельзя! Слишком невыгодно- это раз; во-вторых, обойдемся без излишеств, можно сапожки купить зимние, а весну я еще в этих отхожу. Да и в своих зимних отхожу ещё пару лет. Не графиня! Перебьюсь! Мне в Америке они не понадобятся, там зимы не бывает. Ой, я же к родителям могу съездить, может, пороюсь в шкафах, найду старьё, дотаскаю. Всё, побежала мыть подъезды, помою сегодня все, чтобы завтра маникюр сделать. Вернусь в девять, потом и перекушу. Забыла, там фрукты в пакете – хозяин палатки угостил на прощание. Я два банана в трамвае съела – не голодная.
Танька выскочила из квартиры, а Лилиана Корнеевна так и не поняла, куда племяшку пригласили работать, но поняла, что той срочно нужно обновить гардероб.
16. В кафе
В назначенный день Татьяна появилась в кафе, красивая, подтянутая, с аккуратным макияжем и простой с виду, будто естественной прической, сколотой серебристой заколкой, блузочка под «мужскую рубаху» сияла белизной. Духами пользоваться не стала, если среднедорогую блузку отличить от дорогой сможет только специалист, то с запахами такой финт не пройдет. Управляющий встретил приветливо, одобрительно оглядел новую сотрудницу и повёл знакомиться с коллективом.
Татьяна вела себя ровно, со всеми одинаково приветливо, держалась со скромным достоинством и почти сразу почувствовала симпатии всех членов коллектива. Это очередная маленькая победа. Дело осталось за малым: запомнить названия многочисленных рюмок и стопочек, выучить рецепты коктейлей и способы смешивания. Это неплохо, пригодится в будущей жизни в Америке – такая профессия для начала не помешает нигде. График был простой, три дня- через три.
Ха! Можно будет, наконец-то, высыпаться. Сплошные плюсы!
Нет! Всё-таки нельзя Таньку допускать к подобной работе. Прошло совсем немного времени, и она получила предложение «от кухни» работать «в пополаме», что означало буквально продавать неучтенные блюда из сэкономленных на недовесе кухней продуктов. Рисковая Танька согласилась, потому что она уже поняла, что должного контроля в кафе не было. Хозяин не в убытке, жил за границей, поэтому не обращал внимания на подобные мелочи.
Управляющий, очевидно, тоже в курсе «пополама», ведь калым делился на всех членов смены поровну. Только бухгалтерия была в неведении.
Разбитная Танька быстро разобралась что к чему, и, если была уверена, что «свои» о калыме не знают, отправляла денежки в потайной кармашек с внутренней стороны у пояса юбки, поэтому любила больше работу бармена.
Здесь сама себе хозяйка. Кто знает, сколько чаевых дали? Без зазрения совести половину отправляла в кармашек, потому что за обаяние и умение общаться с людьми ей платили щедро, а иногда и очень щедро.
Одним словом, денежки из тайничка в юбочке перекочевывали в тайничок в полу, который пополнялся изначально мелкими купюрами, затем они менялись на крупные, затем на доллары. Таня была счастлива. Лилиана Корнеевна довольна, что племянница неплохо зарабатывает, начальство ценит, премии регулярные. И это была еще одна победа!
И всё бы было хорошо, только привязался к ней один клиент, из тех, кого нельзя послать куда подальше. Солидный тридцативосьмилетний мужчина - владелец магазина посуды, постоянный клиент. Неженатый. С начальством дружен. Осыпал Татьяну чаевыми. Она почувствовала свою власть с какой-то досадой – вот не время шуры-муры разводить. Иногда хотелось нагрубить, но приходилось сдерживаться и улыбаться. Мелких ухажеров можно было поставить на место словом или взглядом, здесь всё было иначе. К мелким она относила и водителя Сашу, который не бросал в её сторону пылающие ввзгляды, но разве такое скороешь? Саша Татьяне нравился, но он мешал её главной цели –выехать. Она чувствовала какое-то непривычное волнение во время взаимного общения , но запретила себе даже в мыслях кого-то любить.
Но, когда вечером, к концу рабочего дня, к ресторану подъезжала белая иномарка «престарелого ухажера», тогда и Татьяне приходилось уходить через черный ход, бежать к остановке и там ждать, когда её подберет старенький «Москвич», развозящий коллектив кафе по домам.
Официантки весело подшучивали над ситуацией, особенно Сонечка – Танькина напарница, и только водитель не смеялся. Он был вообще какой-то странный, этот Саша, редко улыбался, чаще усмехался, а глаза всё равно оставались серьёзными. В коллективе говорили, что служил в Афганистане, имеет ранения и награды. Обычно сначала Саша развозил других девчонок, потому что они жили близко от работы, а потом очередь доходила и до Татьяны, она жила дальше всех.
Когда салон пустел, наступала тишина, но не та гнетущая или вынужденная, а какая-то домашняя, спокойная – Таня дремала на заднем сиденье, она ценила минуты отдыха, ведь завтра нужно было вставать спозаранку, чтобы мыть подъезды. Изредка она ловила взгляды Саши в зеркале, отвечая на них дружеской улыбкой. Она, конечно, понимала, что нравится, но гнала подобные мысли, боялась, что завязав роман с ним, лишится своей мечты и своего будущего.
Нет уж, она-то точно не будет жить в этой холодной и нищей стране, где можно работать всю жизнь и толком ничего не иметь, не будет изо дня в день всю жизнь смотреть на эти серые угрюмые дома.
«Так что прощайте парни, богатые и бедные – вы мне не пара! Не нужны богатые, толку от богатства мало, когда вокруг неприкрытая бедность. Не интересно. Не нужны бедные и бесперспективные. Господи, помоги выехать!"
17. Почти «звезда»
Череп быстро вписался в школьный коллектив.
Сначала ребята просто были в шоке от его вида, затем, придя в себя, начинали с интересом разглядывать детали, и, в конце концов, понимали, что каждый аксессуар находится на своем месте, каждое кольцо надето на нужный палец, и даже художественные дыры джинсов украшают владельца.
Волосы сразу двух цветов нужной длины, татуировки, которые регулярно менялись, казались мальчикам младших классов вершиной совершенства. Они клянчили у матерей деньги на наклейки-татушки, но всё равно особенного шика не получалось.
Девицы старших классов, уверенные в своей красоте буквально помешались, каждая считала своим долгом, предварительно прихорошившись пройтись мимо Черепа по школьному коридору на перемене. Череп на такие вещи смотрел снисходительно.
Удивительно, но приятели находились быстро, с той же скоростью, что и почитатели. Он сдружился с пацанами, регулярно занимавшимися силовыми видами спорта, с музыкантами школьного ансамбля, прогульщиками и лодырями, болтающимися без дела за школой, местной шпаной. Да, он дружил со многими, но так и не примкнул окончательно ни к одной школьной компании, хотя принят был всеми без исключения.
Сначала учителя смотрели на него искоса, взахлеб критикуя за внешний вид в учительской, затем заметили незаурядное умение общаться с разными слоями школьного коллектива, решили, что в школе появилась «звезда».
Но новоявленная «звезда» не собиралась становиться общепризнанным школьным лидером, как хотелось учителям, а предпочитала общаться со всеми, не испытывая над собой давление сверху. Казалось, что через пару дней учебы в школе, его знал каждый, а через неделю он знал каждого.
У подъезда дома периодически дежурили стайки девчонок, с которыми он тоже охотно общался, очевидно, что не одно девичье сердце было разбито, потому что на вакантное место постоянной подружки претендовали многие красавицы.
18. Мудрая женщина
Тётя Аня слыла мудрой женщиной. Веселая толстушка, она была главной в семье, сама решала, что делать в той или иной ситуации. А в жизни было очень много сложных моментов, особенно после того, как их с дядей Яшей отправили в административный отпуск, семья практически осталась без средств к существованию. У кого угодно бы в такой ситуации опустились бы руки, только не у неё. Она влезла в долги, продала практически всё и поехала за первой партией обуви из Китая.
Розничные продажи поначалу были вполне приличными, поэтому в комнатах потихоньку восстанавливалась проданная в трудные времена мебель и техника.
Тётя Аня без труда могла бы развить свой бизнес и наслаждаться жизнью, но две её дочери жили настолько плохо, что все излишки денежных средств отправлялись туда, и не только туда. У дяди Яши в деревне жила совсем старая больная мать.
Лекарства доставала мать Вани, у неё, как у каждого человека из медицинских кругов, была возможность что-то купить дешевле, а что–то достать бесплатно. У матери Вани с соседями была полная взаимовыручка.
Она помогала с обследованием соседей у специалистов, им не надо было отсиживать длинные очереди в поликлинику, да и вообще соседи жили так дружно, что однажды решив, что два холодильника занимают на кухне слишком много места, они купили один большой вскладчину. Стол решили оставить один, по тому же принципу.
Тётя Аня - большая любительница «выпить с устатку», - шутила, что пьёт всё, что горит, но в небольших дозах и под хорошую закуску. Большая доза или нет, решала сама, но никто и никогда не видел её в непотребном виде, и как никто и никогда не получил от неё отказа «составить компанию». Тётя Аня сама готовила различные настойки и наливки и угощала всех желающих довольно щедро. Мать шутила, что спиртное рассчитано на килограмм веса пьющего, значит, чтобы споить соседку, нужна приличная доза.
Ваня вернулся из школы и сразу же побежал на кухню. Заглянув в синюю кастрюльку, он увидел там слипшуюся лапшу серого цвета, она смотрелась совсем не аппетитно.
Лапшу и картошку они ели третий день, матери никак не хотели выдавать зарплату, а занимать уже невозможно, «все лимиты исчерпаны». Ужасно хотелось есть, а на столе, на тарелке соседей лежали кусочки вареной колбасы. Очевидно, дядя Яша забыл про вездесущего Жирдяя – любителя полазить по столу.
Ваня повертел кусочек в руках, понюхал и, вздохнув, положил на тарелку обратно.. Постоял немного рядом, ему строго-настрого запрещалось брать чужую еду, потом решил, что соседи забыли убрать тарелку в холодильник. Он уже протянул руку, чтобы убрать её, но рука края тарелки не коснулась, зато тот самый кусочек колбасы очутился в руке, и вместо того, чтобы положить на тарелку, опять повертел и осмотрел со всех сторон ... и сунул в рот. Весь ужас положения он осознал, когда на тарелке не осталось ничего. Ваня поплелся в комнату, здесь он поразмыслил, что надо что-то делать, а что?
Схватив куртку и шапку, выбежал на улицу, вдруг соседи забудут, что была колбаса на тарелке или тётя Аня подумает, что съел дядя Яша, а дядя Яша ничего не подумает, он на такую ерунду внимания не обратит.
Зацепившись за эту спасительную мысль. Ванечка побежал играть в футбол, через минуту забыв о злосчастной колбасе.
19 Кто вор?
Нагулявшись вдоволь, Ваня бегом вбежал по лестнице на свой этаж. Открыл дверь. Соседи уже пришли домой, из кухни выглянула тётя Аня:
- Ты представляешь, Ваня, этот проглот сожрал всю колбасу, теперь на ужин не осталось, придет этот разбойник- узнает у меня! Мы посидим ещё полчасика и освободим тебе кухню.
Под проглотом и разбойником подразумевался Жирдяй. Тот самый проглот и разбойник пока ещё где-то гулял. Летом пропадал по несколько дней, приходил домой грязным, облезлым, почти как Димка после драки.
За несколько дней тётя Аня бы поостыла и попало бы ему совсем не сильно, так, шлёпнули бы тряпкой или веником по кошачьему заду, и дело в шляпе.
Но сейчас на дворе осень и Жирдяй на улице долго не ходит, или орет под дверью или спит в подъезде на батарее. Ваня переодевался, периодически открывая дверь и проверяя пришел кот или нет. А вот и он, поднимается не спеша по ступенькам. Увидев, что дверь открылась, быстро достиг дверного проема, прошмыгнул под ногами и …. намылился на кухню.
Но не тут-то было! Ваня поймал кота и стал с ним судорожно бегать по комнате, не зная, куда его деть от неправедного соседского гнева. В планы Жирдяя не входило после прогулки быть голодным, поэтому он вырывался, фыркал, всячески показывал степень своего возмущения.
Ванятка пытался затолкать кота в шкаф, но забияка будто решил действовать назло и упорно пытается лезть из шкафа, где дверцы то и дело распахиваются, и Ваня, прилагая невероятные усилия, снова наконец-то поймал Жирдяя и ломал голову, куда спрятать разбойника..
Кот расставлял лапы в разные стороны, упираясь ими изо всех сил, но человеческий разум взял верх, и, несмотря на отчаянное сопротивление, с триумфом кот был запихан в короб для грязного белья. Это было еще полдела, крышка короба лёгкая и кот, упираясь головой, легко открывал её. Ваня изловчился, одной ногой придерживая крышку, дотянулся до книжной полки и стал заваливать верх короба старыми журналами и учебниками. Кот ещё немного поскребся, недовольно урча, затем затих, видимо, он обдумывал план побега. Ваня плюхнулся на кресло для того, чтобы перевести дух. Так продолжаться не может. Почему? Да потому, что нельзя прятать кота вечно, всё равно мать выпустит его. И тогда несправедливое возмездие обрушится на кошачью голову.
Пленный тихонько мяукнул. И вот выход найден! Ваня надел куртку, натянул шапку и, освободив Жирдяя и спрятав его за пазуху, выскочил из квартиры и направился к соседнему подъезду, где жил закадычный дружок Димка. Осталось уговорить Димку взять Жирдяя к себе на пару дней. Ваня в двух словах пояснил, что нужно, но Димка упёрся:
- А вдруг он нагадит, бабушка ругаться начнет.
-Ты что, он на улицу ходит, ни разу не нагадил, в туалет попросится, откроешь дверь, и пусть гуляет.
Ванятка вернулся домой и сел делать уроки. Не успел открыть учебник, как послышалось царапанье и мяуканье у входной двери. Так и есть, оскорбленный Жирдяй пулей метнулся в сторону кухни. Ваня успел схватить его в самую последнюю минуту за лапу, наспех оделся и вскоре снова разговаривал с Димкой:
- Ты зачем кота выпустил?
-Он в туалет просился!
- С чего взял? Он только что с улицы. У тебя есть какая-нибудь кошачья еда?
- Не знаю, бабушка еще не пришла.
- Найди ему что-нибудь. Всё, я побежал, мне ещё задачу решить надо.
И Ванечка, вернувшись домой, углубился в решение задачи. Заканчивая запись в тетрадке, он прислушался, навязчивое царапанье не оставляло ему никакой надежды на чудесное избавление Жирдяя.
Мальчик вздохнул, впустил кота, погладил по короткой шерстке. Стало стыдно перед Жирдяем и тётей Аней. Он подошел к соседской двери постучал. Соседи сортировали товар на диване и складывали в здоровые клетчатые сумки, они готовились к завтрашнему дню.
- Это я съел колбасу,- сказал Ваня хриплым голосом.
- Какую еще колбасу?- спросил дядя Яша не отвлекаясь от дела.
- Которую съел кот.
- Не понял? Какой еще кот?
- На тарелке лежала сегодня утром. Не наказывайте Жирдяя, он не виноват.
Ваня почувствовал, как краска приливает к его лицу, как слезы наворачиваются на глаза.
Тётя Аня посмотрела на Ваню и бодрым голосом зачастила:
-Да никто и наказывать не собирался, я ему на тарелку кашку положила и молоком залила. Колбасу уже купили, тебе сделала бутерброды. Они в холодильнике на вашей полочке. Ешь на здоровье, хочешь, молока себе налей.
Ваня кивнул, молча повернулся и вышел. В горле стоял ком.
18. Как надо спорить
Инга Серафимовна за день сильно устала, её ведь предупреждали учителя, работающие в этом классе, что ребята шумные, с драками тяжело справиться.
За перемену возникало несколько потасовок в разных местах. Не успевала одну разнять, как вспыхивала другая, но в целом ребята понравились, но они так тихо сидели на уроках, что подкупали этим многих учителей, но ведь откуда-то же должны были браться силы для потасовок.
Урок-это островок отдыха в бурном потоке перемен. И так весь месяц.
В голове только проблемы учеников, на личную жизнь времени нет. Инга Серафимовна относилась к себе достаточно строго, из одежды не носила ничего легкомысленного, облачалась в костюмы серо-коричневого цвета и считала, что в тридцать пять стыдно носить короткое юбки и полупрозрачные блузки.
Одинокая и никем не любимая, она давно перестала ждать принца, но с головой ушла в работу. Подруги говорили, что вот ещё пара лет пройдет, и можно родить ребенка, и будешь счастлива.
Но как они ошибались! Слишком правильная Инга Серафимовна не могла вот так, без мужа, поломать себе и ребенку жизнь - что же о ней подумают ученики и родители, бывшие ученики?
Видимо, так и придется до конца своих дней приходить в пустую однокомнатную квартиру – мама умерла несколько лет назад.
И жизнь стала совсем серой. Дом-работа, работа-дом.
Классный час подходил к концу. Инга Серафимовна объясняла ребятам, что нужно все споры решать словами. И если двое вступают в спор, остальным лучше не вмешиваться. А спорящим нужно сдерживаться и не доводить дело до драки
Тут вскочил Степка и закричал, что лично он, Степан, будет сдерживаться, а вот есть такие в классе ребята, которые сейчас только обещают. А завтра всё забудут!
Класс возмущенно загудел.
- Это кто это забудет, это ты первый и забудешь!
- Я?
-Да, ты! Ты всегда в драку первый лезешь, во все разговоры вмешиваешься, еще и споришь нарочно для того, чтобы подраться!
-Это когда я так делал?
-Всегда!
- Степа никогда так не поступает, это Артем всегда первым в драку лезет.
-Я?- неизвестно, что сказал бы Артем в свою защиту, но Инга Серафимовна пресекла все крики и печально сказала:
-Вы так ничего и не поняли. Постарайтесь дома обдумать мои слова. А сейчас с небольшим номером выступит Даша, она исполнит индийский танец. Этот номер она покажет на концерте, а мы посмотрим его сейчас. Девочка уже сидела в костюме за партой.
Зазвучала музыка, и Даша стала танцевать. Подобный танец ребята видели только по телевизору.
В ярком наряде она будто плыла, а руки поразительно и красиво двигались, на каждой руке сразу несколько браслетов, а волосы украшены заколками с цветами. Класс разинул рот.
До сегодняшнего дня новенькая никак себя не проявляла, и вот на тебе, кружится как настоящая танцовщица, делает плавные движения руками, волосы разделены на пробор.
На лбу ярко-красное пятнышко, ногти на ногах и руках выкрашены в красный цвет как у взрослой красавицы из рекламы. Класс замер, стараясь не пропустить ни единого движения, но, к сожалению, музыка закончилась. Ребята со своих мест кричали:
-Ещё! Ещё!
Даша станцевала еще раз. А после классного часа, когда Ваня с Димкой уже стояли возле своего дома, Димка сказал ни с того ни с сего:
- Я когда вырасту- женюсь на Даше!
- Я тоже.
- Так не бывает! – Димка надулся и засопел, в упор глядя Ваняше в глаза, что не предвещало ничего мирного.
- Инга Серафимовна сказала, что все споры нужно решать словами и спокойно, а не кулаками, так делают все взрослые.
Теперь Димка надулся еще больше. С одной стороны, хочется быть как взрослый, а с другой стукнуть Ваньку в лоб кулаком, чтобы тот не изображал из себя слишком умного и взрослого:
- Ладно, сначала вырасти надо. Рано нам ещё жениться! – сунул руки в карман и независимой походкой пошел к своему подъезду.
19 Кто вор?
Нагулявшись вдоволь, Ваня бегом вбежал по лестнице на свой этаж. Открыл дверь. Соседи уже пришли домой, из кухни выглянула тётя Аня:
- Ты представляешь, Ваня, этот проглот сожрал всю колбасу, теперь на ужин не осталось, придет этот разбойник- узнает у меня! Мы посидим ещё полчасика и освободим тебе кухню.
Под проглотом и разбойником подразумевался Жирдяй. Тот самый проглот и разбойник пока ещё где-то гулял. Летом пропадал по несколько дней, приходил домой грязным, облезлым, почти как Димка после драки.
За несколько дней тётя Аня бы поостыла и попало бы ему совсем не сильно, так, шлёпнули бы тряпкой или веником по кошачьему заду, и дело в шляпе.
Но сейчас на дворе осень и Жирдяй на улице долго не ходит, или орет под дверью или спит в подъезде на батарее. Ваня переодевался, периодически открывая дверь и проверяя пришел кот или нет. А вот и он, поднимается не спеша по ступенькам. Увидев, что дверь открылась, быстро достиг дверного проема, прошмыгнул под ногами и …. намылился на кухню.
Но не тут-то было! Ваня поймал кота и стал с ним судорожно бегать по комнате, не зная, куда его деть от неправедного соседского гнева. В планы Жирдяя не входило после прогулки быть голодным, поэтому он вырывался, фыркал, всячески показывал степень своего возмущения.
Ванятка пытался затолкать кота в шкаф, но забияка будто решил действовать назло и упорно пытается лезть из шкафа, где дверцы то и дело распахиваются, и Ваня, прилагая невероятные усилия, снова наконец-то поймал Жирдяя и ломал голову, куда спрятать разбойника..
Кот расставлял лапы в разные стороны, упираясь ими изо всех сил, но человеческий разум взял верх, и, несмотря на отчаянное сопротивление, с триумфом кот был запихан в короб для грязного белья. Это было еще полдела, крышка короба лёгкая и кот, упираясь головой, легко открывал её. Ваня изловчился, одной ногой придерживая крышку, дотянулся до книжной полки и стал заваливать верх короба старыми журналами и учебниками. Кот ещё немного поскребся, недовольно урча, затем затих, видимо, он обдумывал план побега. Ваня плюхнулся на кресло для того, чтобы перевести дух. Так продолжаться не может. Почему? Да потому, что нельзя прятать кота вечно, всё равно мать выпустит его. И тогда несправедливое возмездие обрушится на кошачью голову.
Пленный тихонько мяукнул. И вот выход найден! Ваня надел куртку, натянул шапку и, освободив Жирдяя и спрятав его за пазуху, выскочил из квартиры и направился к соседнему подъезду, где жил закадычный дружок Димка. Осталось уговорить Димку взять Жирдяя к себе на пару дней. Ваня в двух словах пояснил, что нужно, но Димка упёрся:
- А вдруг он нагадит, бабушка ругаться начнет.
-Ты что, он на улицу ходит, ни разу не нагадил, в туалет попросится, откроешь дверь, и пусть гуляет.
Ванятка вернулся домой и сел делать уроки. Не успел открыть учебник, как послышалось царапанье и мяуканье у входной двери. Так и есть, оскорбленный Жирдяй пулей метнулся в сторону кухни. Ваня успел схватить его в самую последнюю минуту за лапу, наспех оделся и вскоре снова разговаривал с Димкой:
- Ты зачем кота выпустил?
-Он в туалет просился!
- С чего взял? Он только что с улицы. У тебя есть какая-нибудь кошачья еда?
- Не знаю, бабушка еще не пришла.
- Найди ему что-нибудь. Всё, я побежал, мне ещё задачу решить надо.
И Ванечка, вернувшись домой, углубился в решение задачи. Заканчивая запись в тетрадке, он прислушался, навязчивое царапанье не оставляло ему никакой надежды на чудесное избавление Жирдяя.
Мальчик вздохнул, впустил кота, погладил по короткой шерстке. Стало стыдно перед Жирдяем и тётей Аней. Он подошел к соседской двери постучал. Соседи сортировали товар на диване и складывали в здоровые клетчатые сумки, они готовились к завтрашнему дню.
- Это я съел колбасу,- сказал Ваня хриплым голосом.
- Какую еще колбасу?- спросил дядя Яша не отвлекаясь от дела.
- Которую съел кот.
- Не понял? Какой еще кот?
- На тарелке лежала сегодня утром. Не наказывайте Жирдяя, он не виноват.
Ваня почувствовал, как краска приливает к его лицу, как слезы наворачиваются на глаза.
Тётя Аня посмотрела на Ваню и бодрым голосом зачастила:
-Да никто и наказывать не собирался, я ему на тарелку кашку положила и молоком залила. Колбасу уже купили, тебе сделала бутерброды. Они в холодильнике на вашей полочке. Ешь на здоровье, хочешь, молока себе налей.
Ваня кивнул, молча повернулся и вышел. В горле стоял ком.
20. Как надо спорить
Инга Серафимовна за день сильно устала, её ведь предупреждали учителя, работающие в этом классе, что ребята шумные, с драками тяжело справиться.
За перемену возникало несколько потасовок в разных местах. Не успевала одну разнять, как вспыхивала другая, но в целом ребята понравились, но они так тихо сидели на уроках, что подкупали этим многих учителей, но ведь откуда-то же должны были браться силы для потасовок.
Урок-это островок отдыха в бурном потоке перемен. И так весь месяц.
В голове только проблемы учеников, на личную жизнь времени нет. Инга Серафимовна относилась к себе достаточно строго, из одежды не носила ничего легкомысленного, облачалась в костюмы серо-коричневого цвета и считала, что в тридцать пять стыдно носить короткое юбки и полупрозрачные блузки.
Одинокая и никем не любимая, она давно перестала ждать принца, но с головой ушла в работу. Подруги говорили, что вот ещё пара лет пройдет, и можно родить ребенка, и будешь счастлива.
Но как они ошибались! Слишком правильная Инга Серафимовна не могла вот так, без мужа, поломать себе и ребенку жизнь - что же о ней подумают ученики и родители, бывшие ученики?
Видимо, так и придется до конца своих дней приходить в пустую однокомнатную квартиру – мама умерла несколько лет назад.
И жизнь стала совсем серой. Дом-работа, работа-дом.
Классный час подходил к концу. Инга Серафимовна объясняла ребятам, что нужно все споры решать словами. И если двое вступают в спор, остальным лучше не вмешиваться. А спорящим нужно сдерживаться и не доводить дело до драки
Тут вскочил Степка и закричал, что лично он, Степан, будет сдерживаться, а вот есть такие в классе ребята, которые сейчас только обещают. А завтра всё забудут!
Класс возмущенно загудел.
- Это кто это забудет, это ты первый и забудешь!
- Я?
-Да, ты! Ты всегда в драку первый лезешь, во все разговоры вмешиваешься, еще и споришь нарочно для того, чтобы подраться!
-Это когда я так делал?
-Всегда!
- Степа никогда так не поступает, это Артем всегда первым в драку лезет.
-Я?- неизвестно, что сказал бы Артем в свою защиту, но Инга Серафимовна пресекла все крики и печально сказала:
-Вы так ничего и не поняли. Постарайтесь дома обдумать мои слова. А сейчас с небольшим номером выступит Даша, она исполнит индийский танец. Этот номер она покажет на концерте, а мы посмотрим его сейчас. Девочка уже сидела в костюме за партой.
Зазвучала музыка, и Даша стала танцевать. Подобный танец ребята видели только по телевизору.
В ярком наряде она будто плыла, а руки поразительно и красиво двигались, на каждой руке сразу несколько браслетов, а волосы украшены заколками с цветами. Класс разинул рот.
До сегодняшнего дня новенькая никак себя не проявляла, и вот на тебе, кружится как настоящая танцовщица, делает плавные движения руками, волосы разделены на пробор.
На лбу ярко-красное пятнышко, ногти на ногах и руках выкрашены в красный цвет как у взрослой красавицы из рекламы. Класс замер, стараясь не пропустить ни единого движения, но, к сожалению, музыка закончилась. Ребята со своих мест кричали:
-Ещё! Ещё!
Даша станцевала еще раз. А после классного часа, когда Ваня с Димкой уже стояли возле своего дома, Димка сказал ни с того ни с сего:
- Я когда вырасту- женюсь на Даше!
- Я тоже.
- Так не бывает! – Димка надулся и засопел, в упор глядя Ваняше в глаза, что не предвещало ничего мирного.
- Инга Серафимовна сказала, что все споры нужно решать словами и спокойно, а не кулаками, так делают все взрослые.
Теперь Димка надулся еще больше. С одной стороны, хочется быть как взрослый, а с другой стукнуть Ваньку в лоб кулаком, чтобы тот не изображал из себя слишком умного и взрослого:
- Ладно, сначала вырасти надо. Рано нам ещё жениться! – сунул руки в карман и независимой походкой пошел к своему подъезду.
21. Пропажа
С каждым днем становилось всё холоднее. Жирдяй отсутствовал вот уж третий день. Ванечка облазил все закоулки, поднял на ноги всех друзей и знакомых, но поиски ни к чему не привели.
Ребята искали кота везде: во дворе, за гаражами, даже бегали по соседним дворам и подъездам. Всё было тщетно, сам он домой не приходил.
Бабушки на скамейке предположили, что его унес бородатый бомж, который регулярно посещал местную мусорку.
-Зачем?
- Чтобы съесть.
- Люди не едят кошек.
- Еще как едят, если нечего больше. В блокадном Ленинграде всех кошек и собак съели. Это было во время войны.
- Сейчас ведь не война.
- Война, не война, но некоторым еще хуже, чем в войну живется. Вот и весь сказ.
- Прекратите, зачем ребенку об этом рассказывать. Не волнуйся, мальчик, найдется твой кот!- сказала бабушка из первого подъезда.
Ване стало нехорошо, он пришел домой, лег на диван и лежал так долго, глядя в потолок. Он вспомнил, как однажды гулял во дворе, увидел, что завсегдатаи дворовых скамеек столпились возле детской площадки.
Подгоняемый любопытством, Ваня подошел поближе, посреди площадки у песочницы сам с собой играл котеночек.
Он был не настолько мал, чтобы еле-еле передвигаться, наоборот, он уже свободно бегал и прыгал. Ни секундочки не сидел без движения. То ловил собственный хвост, то ложился на спинку и забавно катался по земле.
Люди улыбались и не могли отвести от него глаз.
Тощенький, гладкошерстный, задние лапы намного длиннее передних. Очень длинный хвост, толщиной с палец взрослого человека, имел двойной окрас, дымчатый цвет хвоста к кончику резко заканчивался, остаток хвоста величиной с наперсток черного цвета.
С первого взгляда было ясно, что вот этот самый кусочек и есть ошибка природы, потому что и без этого кусочка хвост имел излишнюю длину, а тут еще лишних два сантиметра.
Это кошачье чучело имело здоровенные уши. Глаза у обычных кошек круглые большие и выразительные, а у этого же миндалевидной формы. Одним словом - редкий уродец.
Зеваки с удовольствием за ним наблюдали, покоренные темпераментом и обаянием. Пока народ с удовольствием наблюдал за котенком, Ваня выяснил, что котенок ничей и, несмотря на нестандартную внешность, всем очень понравился.
Соседи по дому стали решать, что с ним делать, потому что брать себе никто не хотел, у кого-то уже были кошки или собаки, кто-то не хотел из-за маленького ребенка, и Ваня, замирая от собственной смелости, предложил показать его матери, а потом взять насовсем.
Схватив котенка, он побежал поскорее к себе домой.
Мать даже слушать не хотела ни про какого замечательного котеночка и ничего лучше, чем: «Фу, страшилка!», - сказать не могла, но соседям котенок понравился, они встали на Ванину сторону и стали уговаривать мать.
Пока длились дебаты, котенок освоился и нападал на людей из-за кресла боком, смешно выгибая спинку, отчего все смеялись, пока тётя Аня не спохватилась, что надо бедняжку покормить.
Все гурьбой направились на кухню, котенок схватил холодную фрикадельку лапками, стал жадно есть, угрожающе рыча. Все опять так и покатились со смеху. А дядя Яша произнес:
- Этот вырастет, наверное, настоящим жирдяем станет, вон какой аппетит отменный.
Ничего подобного! Котенка так и называли Жирдяем как будто в насмешку, потому что толстым ему стать не удалось - Жирдяй любил поесть, погулять и поспать, но так и остался тощим хитрющим вороватым разбойником.
И вот теперь какой-то бородатый старик посадил кота в свою грязную клетчатую сумку или пакет, а дома сварил из него суп или съел в сыром виде.
В это всё верилось с трудом, но кот уже столько дней не приходил. С этим примириться никак не хотелось.
В комнату вошла мать, она выслушала Ванин сбивчивый рассказ про кота и бомжа, про блокаду во время войны, про то, как его искали всем классом, погладила Ваню по голове и сказала:
- Не волнуйся, он ещё вернется, гуляет где-нибудь.
- Мама, не лето же на дворе, он замерзнет.
Мать вздохнула и поцеловала Ваню в лоб:
- Боже мой, ты ведь весь горишь, сейчас градусник поставлю.
***
Ваня проболел несколько дней
Когда в первый день появился в школе, то узнал, что того бомжа, что унес Жирдяя, Череп с дружками выгнал со двора.
Бомж прикидывался, что никак не может понять, почему его гонят и спрашивают про какого-то кота, соответственно, вразумительного ответа от него никто не услышал.
Ребята били его палками и преследовали до тех пор, пока не выгнали. Мятые пакеты так и остались валяться на земле, и мальчишки стали их пинать, как пинают футбольные мячи.
Из пакетов вывалились пустые бутылки, какие-то тряпки, огрызки яблок и полуобглоданные кости. Одноклассники изгнание изображали в лицах и уверяли, что больше во дворе он не появлялся.
Ванечка свыкся уже с той мыслью, что кота уже не вернуть, поэтому преследование бомжа не вызвало у него энтузиазма, а только чувство жалости.
Он до сих пор не мог поверить, что Жирдяй был съеден.
22. Женское счастье
Инга Серафимовна вот уж несколько дней чувствовала себя счастливой. Всё началось с того, что в доме одна за другой вышли из строя две розетки, а выключатель совсем расшатался, вот-вот развалится.
Ясно стало, что без помощи электрика не обойтись. Родителей учеников и соседей беспокоить не хотелось, потому что обстановка в её квартире скромная, требовался ремонт - она постеснялась.
Проще было заплатить за работу, она уж было совсем отчаялась, ей надоело таскать туда-сюда переходник, когда завуч Марина Петровна пообещала прислать знакомого электрика, бывшего односельчанина:
- Не волнуйся, Степан Иванович много не возьмет,- и добавила улыбаясь,- между прочим разведен.
Через несколько дней появился он - почти принц на белом коне, невысокий чернявый мужичонка, представился электриком и, правда, быстро справился с работой, взял чисто символическую плату, однако уходить он что-то не торопился, и немного потоптавшись в прихожей, обратил внимание на расшатанную дверцу шкафа, вынул отвертку и стал подкручивать винтики.
У Инги Серафимовны ухнуло сердце, и она поняла, что вот он – её шанс. «Разведен» - из уст Марины Петровны вспоминалось, как благословление на брак.
Испугавшись, что электрик вот так сразу и уйдет, а она опять, как всегда, останется одна в пустой квартире, но уже на всю оставшуюся жизнь, засуетилась.
«Разведен»- это добавило ей храбрости, «не храбрости, а наглости», как уточнила бы сама Инга Серафимовна. Тем не менее Степан Иванович от чая не отказался и даже намекнул, что не прочь чего-нибудь покрепче.
Инга Серафимовна быстренько собралась в магазин, оставив его смотреть телевизор. Она не боялась, ведь это был знакомый Марины Петровны.
Купив бутылочку по заказу Степана Ивановича, она прикупила колбаски и селедочки и, совершенно счастливая, как какая-то восьмиклассница, лихо вбежала по ступенькам на третий этаж.
Степан Иванович с её приходом оживился, стал помогать на кухне. Было очень приятно, что он сам вызвался жарить картофель. Откровенно говоря, она была плохим поваром, делала всё медленно, каши вечно пригорали.
Сложными блюдами даже в молодости не интересовалась. По утрам пара бутербродов, днем –обед в школьной столовой, а вечером опять бутерброды. Не для кого было готовить.
Теперь они вместе смеялись над её рассказами про каши.
Инга Серафимовна с удовольствием слушала, как он весело вспоминает о своих деревенских друзьях, об училище, в котором когда-то учился, о том, как ему не повезло в личной жизни, и что он так и не смог встретить ту единственную, которой без оглядки бы подарил руку и сердце.
Вот так они и познакомились, а через пару недель он сделал ей предложение, которое Инга Серафимовна приняла с восторгом.
По учительской поползли слухи. Замужние радовались за Ингу Серафимовну, а незамужние завидовали. Все давали ей советы, частично противоположные по смыслу.
Одни предлагали с браком не торопиться и приватизировать квартиру ещё до замужества на своё имя. Другие, наоборот, быстро хватать покрепче и побыстрее, а то уведут и останется она опять одна, когда ещё удача улыбнется и улыбнется ли вообще.
Все советы Инга Серафимовна слушала вполуха, она не имела большого опыта в общении с противоположным полом и надеялась на знания из области литературы. Ведь книга - школа жизни, что давало ей повод сравнивать Степана Ивановича то с одним положительным литературным героем, то с другим. Такой, как была она сама, исключительно порядочной и доброй.
23. Друзья познаются в беде
Когда начинаются неприятности, небо кажется серым, улицы мрачными, прохожие угрюмыми, а самые близкие друзья раздражают.
А когда приходит настоящее горе рушится всё, и нет уже даже серого неба, нет ничего в этой жизни, кроме огромного горя, которое застилает глаза слезами, душу тяжестью, потом плакать совсем не хочется, нет слез. А горе есть!
На прошлой неделе состоялись похороны Ваняткиной матери, которую сбила машина. И маленькое сердце разрывалось от горя, потому, что никого больше матери он не любил, а лучше матери не знал, а теперь остался один на всей огромной земле, в этом большом равнодушном городе, такой слабый и беззащитный, такой маленький и несчастный.
Он безучастно смотрел за происходящим, взрослые говорили, что сбил мать джип, за рулем которого сидел водитель в милицейской форме.
Все в один голос утверждали, что судиться бесполезно и все случайные свидетели происшествия, которые выступали на стороне матери, вскоре отказались от своих показаний и стали говорить совсем противоположное, что самого то ли мента, то ли юриста ( менты ведь тоже юристы), никто не видел, а вместо него выступал адвокат, который настаивал на невиновности подзащитного и виновности матери.
Дело было закрыто в самые короткие сроки.
В эту неделю решалась Ваняткина судьба. Отец не мог взять Ваню к себе, потому что его вторая жена была против, она не любила детей и не хотела их иметь вообще.
И безвольный отец не знал, что с Ваней делать. Сначала решил отвезти мальчика к бабушке в деревню, но не сейчас, а после окончания учебного года, потому что тетя Аня сама вызвалась помогать Ваниному отцу, следить за сыном до конца учебного года. Комнату отец решил не продавать, а оставить до тех пор, пока мальчик не вырастет, чтобы было где жить ему, когда станет взрослым.
Ваня в один из вечеров открыл свой ящик с игрушками. Подержал любимый когда-то сотовый телефон и выбросил его в мусорное ведро. Он больше никогда не играл ни в милицию, ни в полицию.
***
Учителя не узнавали мальчика, из шумного, неугомонного и крикливого он превратился в тихого и безразличного.
После уроков все ребята бегут домой, один Ваня никуда не торопится, он теперь часто остается в школе и бродит по пустым коридорам или задумчиво глядит в окно второго этажа.
Иногда к нему подходили ребята, пытаясь о чем-то поговорить, но в ответ односложное «да» или «нет», ребята вспоминали о каких-то своих делах и убегали, а Ваня всё так же продолжал стоять у окна, глядя на улицу.
В один из таких грустных дней к Ванюше подошел Череп, вот его Ваня и рад был видеть. Череп пожал ему руку как равному, Ваня заулыбался.
- Ну что, малёк, скучаешь?
- Да настроения нет.
- Ну, это дело поправимое, пойдешь со мной? Я тебя с друзьями познакомлю.
Эх, жаль, что мальчишки из класса не видели, как Череп сам подал ему руку и даже пригласил с собой. Они спустились по ступенькам школьного крыльца и направились к гаражам.
Ваня взглядом скользнул по окнам школы, даже немного расстроился, что никто не смотрит в окно, а так хотелось, чтобы мелькнуло знакомое лицо Даши.
Разномастные и разнокалиберные гаражи теснились с каждой из сторон дороги. Идти пришлось недолго, дверь одного из гаражей бала распахнута, вот туда они и зашли.
- Привет, братва!- Череп всем пожал руку – вот друга привел. Иваном зовут. Знакомьтесь. Наш человек. Надежный. Настоящий мужик!
Пацаны подняли головы и вяло посмотрели на вошедших, затем каждый подошёл и пожал Ване руку.
- Это Кузя, это Серый, а вот Вован, а это Митяй, не стесняйся, все свои.
Ване за всё последнее время впервые было так хорошо, ведь рядом настоящие друзья. Теперь Черепа Ваня в мыслях иначе, чем другом не называл.
Пацаны поговорили о том, о сем, и тут Череп предложил:
- По косячку что ли? Сегодня я добрый – угощаю. Ребята оживились и протянули руки. Череп достал какой-то серо- зеленый пакетик из кармана и все стали скручивать из кусочков газеты подобие сигарет. Вскоре ребята закурили, а Череп протянул Ваняу скрученный косячок:
- На, покури. Вся скука сразу пройдет.
- Не надо. Я не курю.
-Ты меня ставишь в неудобное положение перед друзьями, не стесняйся.
Ваня протянул руку.
- Ну, вот и молодец!- Череп достал из кармана пачку сигарет с изображением верблюда и закурил тоже.
В его голове нежданно возникло воспоминание одного вечера, когда отец пил коньяк на кухне и, уже находясь в состоянии глубокого алкогольного опьянения, бормотал, что сбил «чертову бабу», что «прощай, карьера, здравствуй, тюрьма» и нес подобную чепуху еще долго, хрипел: «Не позволю! Не допущу!»
И вот только сейчас Черепу стало ясно, что «чертова баба» - это мать Ваньки. Круто отец тогда вывернулся, при стольких-то свидетелях!
24. Цель близка
Кто бы знал, сколько трудов вложено, чтобы вот так сидеть в самолете и лететь в неведомую страну навсегда с такими интересными попутчиками, представителями разных рас, некоторые одеты в национальные костюмы и с необычными прическами.
Выделялись американцы по манере одеваться, по снисходительным взглядами в сторону граждан бывшего СССР, но Танька была в ударе, чего уж к мелочам цепляться, и всю дорогу ахала и охала, смотрела на Лилиану Корнеевну счастливыми глазами, та сдержанно улыбалась, хотя Татьянино романтичное настроение передалось и ей.
Ну, вот, все трудности старой жизни позади. Впереди трудности другие - вжиться в чужую культуру, врасти в неё. На первое время Маша их приютит, а дальше вся надежда на Таню.
Лететь через океан страшно, тем более сейчас, когда её жизнь только начинается. В новой жизни они точно будут счастливы!
Жаль, что у Танечки совсем не было времени, так бы можно было выучить язык и получше. Лилиана Корнеевна уткнулась в разговорник, стараясь мысленно повторять слова и фразы.
Танюшка немного покрутилась, затем успокоилась, закрыла глаза. «Мечтает»,- подумала тетка о племяннице.
Татьяна слегка отошла от эйфории, успокоилась, вспомнила продажу квартиры, стояния в очередях.
Хождения по инстанциям, как по мукам, насчет заграницы запомнились особо, в кабинетах с тобой разговаривают как с изменником, а в глазах завистливый огонек и досада в голосе.
Вспомнилось не только это, в памяти осталось, как она завралась, как нещадно обвешивала и обсчитывала покупателей, как обманывала сотрудников, зажимая чаевые, как дорого продала свою первую ночь «богатому старому козлу», как говорила о нем Сонечка, тому самому, что на белой иномарке караулил после смены.
Эх, Сонька, Сонька! Она не знает, что потом Таня со спокойной душой завела роман с Сашей, только в душу старалась его глубоко не пускать, хотя всё время ловила себя на мыслях о нем. Сонькины страдания и любовь к Саше видны были за километр, а Танька в душе усмехаясь, предпочитала делать вид, что ничего не видит. Ну, её... эту Соньку. Только и знает, что всех обсмеивать.
Ничего-ничего, зато половина пути пройдена. Чего бояться на новом месте? Язык она знает, во все заморочки Машка посвятит, с тетей вообще хорошо: и сварит, и постирает.
Вдвоем жить легче. А зарабатывать Татьяна умеет, жизнь это показала, крутиться так не каждая сможет. Стоило забыть все эти дурацкие мысли о прошлом, что было, то было.
Перелет будет долгим, надо действовать по старой схеме сберегающей силы: насколько возможно расслабиться и попытаться уснуть, привычка всегда спать в трамваях и автобусах – хорошая штука, сберегающая время, силы и здоровье.
Перелет дался нелегко, хотя они обе выспались. Хотелось пить, потому что благополучная страна встретила новых потенциальных подданых горячим южным воздухом, огромной таможенной очередью, разношерстною толпой и попискивающей от счастья Машкой.
И уже сидя в машине, в той самой, что на фотографии, Машка с Танькой, перебивая друг-друга говорили, говорили, говорили. Почти одновременно. Лилиана Корнеевна ловила обрывки их разговора, пытаясь уловить общую канву диалога.
- Мы так долго летели, сначала кресла казались удобными, а потом я устала.....
- Здесь негров нельзя называть «неграми»- это признак дурного тона.....
- Ой, как красиво!... А мы с нашим Борисом так намучились....
- Это центр. Ночью еще красивее, немного к окраинам и такой красоты уже не будет. Здесь в Америке жить легче....
- А как на работу устроиться? Это, наверное, сложно...
- Можно устроиться, Алекс разрешил вам погостить у нас месяц. За это время вам надо найти жильё и работу, обязательно взять кредит. По мне так живите вечно, но здесь это не принято.
- Я хочу в бар, у нас дома выгодно. А здесь? Ой, надпись на русском...обалдеть! Почему так много безвкусно одетых? Посмотри на эту толстуху в шортах. Зачем кредит?...
- Вовремя отданный кредит – гарант доверия и властей, и работодателей, и квартирных арендодателей. Возьмите небольшой. Не прогадаете. Советую взять по сотовому телефону.... Имейте в виду, на работе все друг на друга стучат начальству. Это нормально. Считается элементом рабочего рвения.... Здесь нет культа одежды, каждый одевается как удобно. Цены на шмотки вас очень порадуют. На еду, кстати, тоже. Одного молока, кроме обычного несколько видов: соевое, кукурузное, миндальное и еще бог знает какое. Здесь всего полно!
- Ура! Здесь всего полно! У нас будет телефон! Мы обязательно будем счастливы! Ура! Ура! Ура!
- Не просто полно, а еще и доступно.
- Ура! Нам счастье доступно! Как много разрисованных машин и с надписями, ну и тексты, умрешь со смеху.
«Как же они похожи! Обе высокие, сильные, красивые.! Не похожи на тех субтильных девиц из телевизора, - восторгалась племянницами Лилиана Корнеевна, - Маша, конечно, себе на уме, зато в трудную минуту всегда поможет, и в то же время так может обвести вокруг пальца, что пискнуть не успеешь; до развлечений и танцев большая охотница, у зеркала с утра до вечера крутиться может без устали. Обе авантюристки ещё те! Прекрасное качество! Машка- девица разбитная, но немного ленивая, и до Таньки, у которой в руках всё «горит», далеко. Родители в свое время изрядно намучились с обеими, то одна фортель выкинет, то другая, то обе сразу, напару. Сейчас, слава богу, выросли, поумнели, больших дров умудрились не наломать, но кровушку попортили родным.
- Вы не мало вещей взяли?
- Всё остальное взяли деньгами, перекинули еще в Москве на карточку, как ты учила. Всё купим, что понадобится. Хочу здесь продолжить учебу, на бесплатном заочно, можно? Какие славные домики!
- Наш третий справа. Я вам по комнате приготовила..... Насчет учебы не знаю...
- Нам бы одной хватило.... я и раскладушке рада, могу и на полу, на матрасе.
- Ты о чем? Места достаточно. И вы себя хорошо почувствуете. Надеюсь, вам понравится.
Им понравилось. И домик, такой с виду аккуратный, но довольно просторный внутри, и комнаты светлые и уютные и небольшой бассейн во дворе, в котором Танька успела наплаваться уже в первые пятнадцать минут, сразу после осмотра дома.
Она бы и дальше плескалась и ныряла, только позвали к столу, а есть ей хотелось еще больше, чем плавать; ещё там, в аэропорту, когда стояли в очереди, она мечтала о котлете с горчицей и о бутылке с холодной минеральной водой.
Машка и здесь была на высоте. Стол накрыла щедрый, вкусный, красивый прямо в саду у бассейна между неизвестным кустарником и цветником. Незнакомые фрукты в вазе манили ароматом...
Алекс появится только через неделю, поэтому сидели за столом втроем, рассказывали про жизнь в Новосибирске, одноклассниках, одногруппниках, односельчанах, родственниках, жаловались Машке на трудную жизнь знакомых, рассказывали, как много русских бегут с Кавказа, Молдавии из Средней Азии.
Люди бросили всё, что нажили, и теперь мыкаются без угла, без денег. Задерживают зарплаты бюджетникам по году; много нищих, бездомных, мужики спиваются пачками, молодые ребята гибнут в Чечне, молодежь повально увлекается наркотиками.
Воровство и грабежи перешли в разряд обыденных событий. А государственные мужи разодрали страну на клочки и рассовали по карманам. Дети в школах полуголодные, учителя злые, давят «богатеньких» оценками, чтобы получить репетиторство.
Машка шутила, что найдет им афроамериканцев в мужья, таких красавцев, что лопнут от зависти все толстозадые американки. Потом похвасталась, что ждет ребенка.
По этому поводу Танька пустилась исполнять «танец одинокого индейца вокруг бассейна», но Машка тоже не удержалась от «индейских плясок». После выразительных скачков и махов руками парного дикого танца с визгами счастья, обе с хохотом плюхнулись в бассейн, обрызгав Лилиану Корнеевну водой с головы до ног. Она же была счастливее всех, потому что судьба её избрала, дала еще один шанс, и совсем скоро она будет такая же здоровая и жизнерадостная как племянницы, дай бог им счастья!
К вечеру решили посмотреть город. С восторгом отметили, что нет курящих нигде, Посмотрели Бруклинский мост и Центральный парк, поразились небоскребам, которые видели только по телевизору.
В то же время с удивлением заметили, что здесь не так чисто как ожидалось, местами асфальт нуждается в ремонте да и вид у него весьма зашарпанный. Посидели в кафе, где Таня впивалась глазами в каждую мелочь: как обслуживают, какая униформа, освещение, стиль интерьера, уровень сервировки.
В целом всё понравилось. На Брайтоне купили еще один русско-американский разговорник для тёти. Смертельная усталость застала Лилиану Корнеевну на заднем сиденье авто, где она и задремала.
К десяти вечера подъехали к дому, выгрузили пакеты с покупками. Вечер необыкновенно тёплый, и Танька опять полезла в бассейн с воплями: «Ну почему я не рыба?!».
Лилиана Корнеевна поднялась в свою комнату, с удовольствием приняла душ, поражаясь, что в доме есть туалет и душевая в комнате для гостей, что все комнаты с ремонтом, в каждой есть телевизор.
Подумала, жаль, что так в стране под названием Россия для простых людей не будет никогда или не скоро. Как жаль! Ну да это её уже не касается!
25. На новом месте
Скоро жизнь в Америке стала привычной, они привыкли к чужой речи и черным лицам на улицах. Всё воспринимается без удивления, а как должное, кое-что даже раздражает.
За это короткое время Танька устроилась официанткой, сразу же прекрасно себя зарекомендовала, опираясь на Машкины инструкции. Если бы не она, им было бы тяжелей вдвойне. Машка когда-то уже прошлась по инстанциям, поэтому они не путались и не теряли время. Всё было хорошо.
Самое смешное, что всё здесь в кафе было с точностью до наоборот, не так как на родине. Все чаевые шли в общий котел, о тайном кармашке не было и речи – везде стояли камеры наблюдения, не хотелось, чтобы информация о кармашке дошла до начальства. О «пополаме» тоже надо забыть навсегда.
Самые щедрые чаевые от бывших соотечественников или интересующиеся обстановкой в России.
Если клиенты выясняли, что их официантка совсем недавно прибыла в США, сметливая Танька выуживала чаевые самыми изощренными способами: от обворожительной улыбки, излучающей настолько искреннее расположение к гостям заведения, что не возникало даже сомнения в том, что обслуживает она с удовольствием именно эту семью или эту пару; или коротенький рассказ-намек о том, как сложно выехать сюда, вызывал дополнительный поток чаевых.
В душе Танька насмехалась над глуповатыми и ограниченными, по её мнению, американцами, снисходительно глядя на их невоспитанных детей, которые, придя в кафе, вели себя так, что у нас в России давно бы прилюдно схлопотали от родителей.
Американские мамочки уговаривали своё чадо вести себя прилично потому, что «стыдно перед мистером за соседним столиком», в тот самый момент, когда само чадо с воплями скидывало со стола тарелки с едой, орало дурнинушкой и пыталось швырнуть едой в того самого «мистера».
Мать, ловко ловила куски на лету, продолжая ласково уговаривать деточку. Танька жалела несчастных родителей, в душе ругая американскую систему воспитания.
Говорили, что хозяин кафе тоже потомок русских первой волны иммиграции «то ли из князей, то ли из графьёв». Его толком никто и не видел, говорили, что пожилой мужчина приятного вида.
Нанятый управляющий тоже имел русские корни, язык предков знал плохо, но при желании мог изъясниться на бытовом уровне.
Коллектив разношерстный, есть из Китая, Мексики, Афганистана, Украины, парочка человек из России.
С первой же недели стало ясно, что такого работника как Татьяна еще поискать надо. Американцы работают по принципу «лишь бы не выгнали», азиаты считают работу временной, предпочитая более денежные варианты, из бывших советских никто жилы не рвет.
Прозорливая Татьяна поняла, что имея чаевые в разы больше, чем у других, получает денег меньше, потому что общая сумма чаевых делится на всех членов коллектива, но всё равно работала на совесть, ждала, когда заметят.
Заметили. Не понравилось. Первым делом сотрудники побежали «стучать», что новенькая русская ворует продукты и чаевые, но ничего не вышло.
Татьяна, естественно, никогда не брала ни продуктов, ни денег, всегда выходила из кафе с небольшой дамской сумочкой. Управляющий просмотрел видеозаписи, но следов криминала не обнаружил, зато обнаружил приличные чаевые и служебное рвение.
Он вызвал Татьяну на разговор, поговорили о работе, внимательно выслушал как поставлено дело в далеком Новосибирске. Немного поговорили на русском. Было видно, что доволен.
В свою очередь Танька попросила устроить на работу при наличии свободных мест родную тётю. Управляющий пообещал, и через пару месяцев Лилиана Корнеевна уже работала на кухне, мыла помещение, закладывала посуду в посудомоечную машину, чистила овощи.
Вот она - ирония судьбы! Посудомойка теперь она, Лилиана Корнеевна, с чем сама себя насмешливо поздравила.
Каждую неделю Лилиана Корнеевна посещала русскую церковь, хотя верующей никогда не была. Самым тяжелым испытанием для неё было узнать, что некоторые прихожане - потомки недобитых фашистов. Это как подлый удар ножом в спину, как внезапный ожог, она с тоской думала о жертвах Великой Отечественной войны, о замученных и убитых.
Как так получилось, что, причинив столько горя народу Советского Союза, эти люди спокойно и счастливо доживали здесь остаток жизни, не голодали и не нуждались, и не испытывали мук совести, а их потомки имели довольный и весьма упитанный вид?
Невольно сжимались кулаки и наворачивались слезы. Но так было только в начале, потом она свыклась с этими мыслями и успокоилась.
Кроме неё церковь посещали в основном представители русскоговорящей диаспоры - потомки первой волны эмиграции и второй послевоенной. И неверующая Лилит, стала активно принимать участие в жизни церкви.
Все старались говорить только на русском, говорили красиво, как-то по особенному вежливо и мягко, так, что приятно общаться.
Лилиана Корнеевна гордилась своей принадлежностью к учителям начальных классов и всегда искренне считала, что лучше всех говорит именно эта категория людей, речь точная, ёмкая, без лишних пауз и слов, загромождающих фразы, отточенная годами и десятилетиями, поэтому понятна слушателю любого возраста, единственный минус – иногда просачиваются командные интонации, увы, - издержки профессии.
После службы часто остаются пить чай и общаться. Лилиана Корнеевна ощутила дефицит общения на русском спустя полгода, поэтому подружилась с прихожанами, всегда стараясь чем-нибудь помочь в церкви, чтобы быстрее почувствовать себя своей.
Всё хорошо, за исключением безделицы – скучно! Скучно слушать вежливые разговоры ни о чем или о чужих родословных, что тоже относится к разряду разговоров ни о чем, зато является предметом гордости многих семей.
То, что мужчины старательно ухаживают за дамами, сначала радовало, потом тоже перешло в разряд обыденности.
Явно не хватало эмоций! Здесь мужчин гораздо больше, чем в России, они менее требовательны, не набивают себе цену на пустом месте, уважительно относятся к противоположному полу, не говоря о том, что не пьют в непомерных количествах и не ругаются матом.
Как-то в соседях по праздничному столу случайно оказался пожилой человек высокого роста, аккуратно одетый, худощавый, слегка сутулый, который вел себя достаточно скромно, но в нем чувствовалась внутренняя сила.
Неплохо говорил по-русски, шутил, ухаживал за Лилианой Корнеевной, подливал ей чай. Она глядела на немного непропорционально-крупные кисти его рук и удивлялась, какие длинные пальцы у этого человека. Такая рука могла принадлежать хирургу, художнику, пианисту. Все звали его Альбертом.
«Сердечник,» – решила она, глядя украдкой на мешки под глазами на худом скуластом лице. Он вел себя скромно, А Лилиана Корнеевна по старой учительской привычке старалась взять за столом инициативу разговора на себя.
Незаметно для окружающих меняла тему, если предыдущая себя исчерпала, направляла коллективный ход мысли в нужное русло одной фразой, а дальше нить беседы вилась сама собой, будто никто и не приложил усилий для её развития.
Альберт предложил подвезти ее домой, сделал это спокойно и интеллигентно, в мягкой манере русских американцев. Сказал, что будет ждать на улице. Лилиана Корнеевна поблагодарила, а когда он вышел, позвонила Тане, чтобы та не заезжала.
Не прошло и полгода, как Альберт сделал ей предложение и тут же получил согласие, хотя она толком ничего о нем не знала, кроме того, что человек не бедный, он же давно здесь живет – заработал.
Они пару раз были в театре. Смотрели балет. От оперы Лилиана Корнеевна отказалась, у неё с языками было никак. А ближе к осени обвенчались в той самой церкви.
От жениха получила обручальное кольцо с небольшим бриллиантиком и обещание, что когда она получит права, прямо же в этот день они поедут выбирать машину.
Лилиана Корнеевна тут же записалась по телефону на курсы вождения. А после свадебной церемонии и праздничного обеда в ресторане, поехали в съемный дом невесты, то есть Лилианы Корнеевны, которая вскоре бросила работу и целыми днями занималась хозяйством.
Скука почти прошла! Как же ей хотелось, чтобы все, с кем она была знакома в России взглянули на кольцо с бриллиантом. Оно ведь стоит баснословных денег!
Хорошо, что уехала! Что там делать?
Жили теперь втроем, дружно завтракали в небольшом садике, Альберт называл их «мои девочки», по утрам рисовал картины с изображением цветов прямо в саду с натуры.
Танька вглядывалась и думала, что где-то она уже видела подобное, но никак не могла вспомнить. И вдруг её осенило: похожие изображения гладиолусов и ирисов висели у них в кафе, она тут же сообщила об этом Альберту и тёте Лилит.
Альберт засмеялся и сказал, что действительно отдал несколько работ как раз в это кафе, жаль, что не знал о том, что «мои девочки» там работали, иначе бы завалил помещение нарисованными цветами.
Эта мыль «девочкам» понравилась, они еще долго шутили на тему: «До чего мир тесен!». Днем же Альберт исчезал часа на четыре, говорил, что по делам. А по каким, никого слишком не интересовало.
Татьяна неожиданно получила повышение, теперь будет работать администратором, дома бурно радовалась, все уши прожужжала, какой она замечательный работник, что начальство оценило её по достоинству, да там и выбрать-то особо некого, кроме неё супер-работницы.
Лилиана Корнеевна её периодически одергивала, а Альберт просто широко улыбался, поддакивал Татьяне и соглашался, что справедливость наконец-то восторжествовала, что они все много потеряли, что не поставили Таню в первый же день на эту должность.
26. Домой. Как можно скорее домой
К зиме Татьяна загрустила, казалось бы, чего не хватает? Работа есть, мужчины ухаживают, съемная квартирка в отличном состоянии, машина куплена, правда не такая дорогая как у Маши, но и это – дело времени и личного разрешения кошелька, так, чтобы без кредита и без долгов.
Из развлечений доступно практически всё, только радовало мало, она всё чаще вспоминала дом, свою деревенскую школу, институтских подруг, свои многочисленные работы, сибирские морозы и, конечно же, Сашу.
Время шло, надо было искать пару для создания семьи. Она искала, честное слово, искала, заводила романы..., а когда шла по улице с новоявленным ухажером, почти физически ощущала, будто Саша смотрит им вслед, и в этот момент очередной роман казался чем-то постыдным и пошлым, а новый кавалер мелким ничтожным человечком, который в подметки Саше не годился.
И опять начинались душевные терзания, снился Саша, уходящий от нее во сне, Таня просыпалась в слезах и часами не могла успокоиться. Так долго продолжаться не могло, она совсем извелась, похудела. Стала всерьёз думать о посещении России уже весной.
Недавно нашла стихотворение неизвестного автора в почти дословном переводе, была очарована обаянием строк , так хотелось настоящей любви с тревогами, ревностью, страстью, радостью, сильнейшими эмоциями, всё как здесь :
Он темнее меня на тон и грубее меня на яд.
Он не держится за меня, и от этого он нужней.
Его пальцы скользят по шее, и на плечи сползает взгляд.
Он смеется, когда я плачу. Врет, что я для него важней
Всех невстреченных и ушедших, всех любимых и неродных.
/Ночь лакала с его ладони тонкий запах его духов/
Он такой для меня тяжелый, как внезапный удар поддых:
Начинаешь ценить все вдохи до тяжелых стальных оков.
Он повыше меня на фут и взрослее меня на жизнь.
Улыбается сквозь цинизм, нервно курит и пьет абсент.
Разгоняется до двухсот, усмехается, мол, держись.
Для него я на третьем месте после виски и сигарет.
Он отпустит меня под утро, поцелует меня в висок.
"Как приедешь, так позвони." А во взгляде сверкает яд.
Он циничней меня на смерть, и с текилой мешает сок.
Он не держится за меня, но всегда мне безумно рад.
***
Потихонечку стала готовить документы на выезд, присматривать подарки родным и близким. Она должна увидеть Сашу, попросить прощения и увезти сюда, чтобы жить долго и счастливо вместе, чтобы у них был малыш, такой же, как у Машки и Алекса, а может даже лучше, хотя вряд ли бывают малыши лучше Машкиного, ладно, так и быть, согласна на любого.
Это была единственная радость, которой жила она в последнее время – Машка родила мальчика, назвали Эдвардом . Танька же звала его Эдичкой, чмокала в пухлые щечки, считала самым красивым ребенком на всем белом свете!
Вот первый зубик, вот он сел, вот впервые побежал по дорожке. Бассейн окружили временным заборчиком – Танька настояла, буквально наступив всем на горло.
Она забрала ребенка к себе и заявила, что не отдаст до тех пор, пока бассейн не будет безопасным, а то ребенок упадет в воду и утонет, а «эти равнодушные заметят пропажу, в лучшем случае, не раньше, чем через неделю», а она, Таня, не может вечно караулить бассейн, потому что ей на работу.
К вечеру она с Эдичкой на руках лично давала указания рабочим, «как надо устанавливать загородки». Два негра с трудом сдерживали улыбки, а Алекс с Машкой радовались, что «эта фурия» наконец-то от них отвяжется и перестанет шантажировать ребенком.
Вскоре Таня объявила что собирается в Новосибирск, что здесь всё надоело, набрала подарков всем-всем: мужикам—алкоголь, женщинам - украшения, бывшему начальству – картины с видами Нью-Йорка, чтобы можно было повесить дома или на рабочем месте, родственникам – полотенца, детскую одежду, сувениры, пачку фотографий.
В поездку отправились вдвоем с Лилианой Корнеевной. Сначала заехали в родную деревню, где всё за несколько лет пришло в совершенный упадок. Погостили недельку, наслаждаясь домашними солеными грибочками и огурчиками, банькой, шашлычками у реки.
Помогли сделать небольшой ремонт, потому что в таких комнатах уже невозможно жить. Всё увиденное произвело гнетущее впечатление, деревня будто вымерла, молодежи почти не осталось, только новые кирпичные дома деревенского начальства напоминали, кто в этой жизни стал хозяином. Решили посетить город, предварительно заказав двухместный номер в одной из гостиниц.
У гостиницы разошлись. Лилиана Корнеевна решила побродить по городу, затем посетить школу, под конец повидаться с Вовой т.е. с Владимиром Георгиевичем.
27. Всё напрасно
А Танька направилась в родное кафе. В её честь моментально был накрыт стол в VIP-зоне, собралась вся смена, наперебой рассказывали новости, сказали, что про Сашу ничего не знают, он уволился два года назад, но дали адрес общаги.
Таня кратенько рассказала о системе общественного питания в Штатах и как живут люди, показала фотографии, раздала подарки и засобиралась.
Она так сильно волновалась, потому что много раз представляла встречу с Сашей, как удивится он и обрадуется, как сначала не узнает, потому что она такой красавицей стала, оторопеет от неожиданности, как не сразу придет в себя, потом обнимет и закружит, и всё будет хорошо, а Танька будет весело смеяться и говорить, что никогда-никогда они больше не расстанутся, что увезет его на край земли и ничто не сможет разлучить их.
Из кафе она, буквально, выскочила и побежала к остановке, поймала «частника», чтобы доехать до Сашиной общаги, а если его нет дома, то сразу к нему на работу.
Она одарила вахтершу, влетела на второй этаж, отдышалась только перед дверью с номером 214. Постучала. Послышался тихий женский голос, дверь приоткрылась, на пороге стояла Сонечка.
Танька оторопела... всё стало ясно! Зря она приехала! Последняя надежда увезти Сашу из этой страны рухнула в один миг! «Господи, как жить теперь?!»
- Проходи, можешь сесть на диванчик.
Танька как-то криво заулыбалась, не знала куда деть руки, стыдно было, что она такая вся красивая и нарядная стоит и строит из себя крутую американку перед Сонькой в ситцевом халате на фоне этой убогой комнаты, где в кроватке сидит годовалая малышка и счастливо улыбается, глядя Сашиными глазами.
- Мне в кафе дали адрес, хотела повидаться. – пробормотала Танька против воли начала плакать, слезинки потекли по щекам
- Не с кем видаться. Саша сидит за драку, шесть лет дали! – теперь уже плакала Сонька.
- А как же ребенок?
- Никак. Беру ребенка с собой и иду мыть подъезды.
Танька вспомнила «свои подъезды», этот адский труд. Одной-то тяжело, не то, что с ребенком, оглядела полупустую комнату, догадалась по невыцветшим местами кускам обоев, что в комнате недавно мебели было больше:
- Саша в очередной раз пострадал из-за своего характера?
- Из-за своего благородства... – тихо сказала Сонечка.
В кроватке заплакал ребенок.
- Похоже на него. Из комнаты не гонят?
- Нет, Саше дали как афганцу. – Таня с Сонькой кинулись утешать малышку.
- Сонь, тебе сейчас очень тяжело, хочешь я на пару годиков возьму себе ребенка, а ты пока на ноги встанешь. Можно опекунство оформить.
- Заболела что ли?
Таня мигом вспомнила резкую сибирскую манеру общения, которой сама владела когда-то в совершенстве:
- Неужели ребенку лучше в этой помойке?!
- Зато с матерью родной.
- Где Саша?!
- Не ори! Сидит!!!!!
- Знаю, что сидит! Где?
- Даже не вздумай даже искать! Не твоё дело! Не лезь в чужую жизнь! Живи в своей Америке!
Танька села на диван и в очередной раз горько заплакала. У неё нет ничего! Нет любимого человека, нет Родины, нет ребенка, даже дома своего нет! Зато есть заграница, будь она трижды неладна со всеми её радостями вместе взятыми!
Всё это она в невнятном бормотании сквозь рыдания рассказывала всему свету в лице Сонечки и ребенка. Зубы стучали о поданый Соней стакан с водой, слезы лились градом. Ребенок заплакал, когда Танька начала выть громче, пришлось взять себя в руки.
- Помощь нужна? Как девочку зовут?– Татьяна начала успокаиваться. Слезы высохли.
- Нужна, но не от тебя. Девочка наша - Танечка. Саша назвал. В твою честь, наверное. Как-то раньше я не задумывалась.
- Спасибо Саше! Выпендриваться будешь когда он вернётся. Я же знаю, что у тебя даже родни деревенской нет. Лишний стакан молока неоткуда взять. Вот мой почтовый адрес (вписан карандашом), номер телефона, последнее вряд ли пригодится. Так, на всякий случай. – Таня протянула визитку - От подарка не отказывайтесь, занесу позже. Всем пока! – слегка шмыгнула носом, улыбнулась девочке и помахала рукой, та разулыбалась и энергично запрыгала в кроватке.
Танька вышла с «размазанными глазами» и губной помадой. Когда дошла до умывалки, умылась холодной водой, какое-то время ещё поплакала, снова умылась, подкрасилась, и только после этого прошла мимо вахтерши гордой походкой, слегка кивнув.
В планах было съездить в банк, обменять деньги на рубли, затем на рынок, а после вернуться в общагу.
Почти всё получилось. На рынке купила продукты, хотела навестить бывшего хозяина фруктовой палатки, да где сейчас его найдешь? Столько воды утекло! Затем посетила ЖЭУ, то самое, где Сашина семья проживает, заплатила долг за четыре месяца за комнату двести четырнадцать, ещё заплатила за год вперед. Взяла реквизиты на будущее, чтобы была возможность оплатить из Штатов. Осталась довольна собой - хоть что-то полезное сделала.
С горькой усмешкой объяснила любопытной кассирше, что родственница Александра Прокопьева.
Еще через пятнадцать минут вернулась в общагу. Незаметно свернула конверт с деньгами и сунула в один из пакетов с продуктами.
Отдала вахтерше, попросила передать в 214, поклялась стеречь вахту как свою собственную, пока бабушка будет ходить на второй этаж. Обещала награду за врученные пакеты.
Всё обошлось, Сонечка взяла пакеты, бабушка получила 10 долларов и магнитик с видом Бруклинского моста, Таньке же осталась прилично опустошенная банковская карточка, телефон общежития и вечная дружба с вахтершей тётей Валей.
28. Элегантная дама, американская подданная
Сначала Лилиана Корнеевна прогулялась по улицам города. Новосибирск изменился, появились рекламные плакаты, стало больше световых табло, но в целом всё осталось как было.
Облик жителей изменился гораздо сильнее. Лица угрюмые, безрадостные и безучастные, в транспорте это особенно бросается в глаза, потому что невольно приходится обращать внимание на детали.
Женщины и молодые люди как-то держатся, многие выглядят нарядными, а вот мужчины.... Лилиана Корнеевна с брезгливо пробежала взглядом по лицам мужчин и подумала, что эти толком не женихи и не мужья, так, алкогольная масса, черными кучками осаждающая пивные ларьки с самого утра и дыша перегаром в автобусах и троллейбусах. Зря она не послушала Таню и не поехала «на частнике» или на такси. Было обидно за народ, который так опустился.
«Сами виноваты!» - усмехнулась Лилиана Корнеевна с раздражением, в последнее время это чувство она испытывала постоянно: в магазине или на заправке, если медленно обслуживали.
Люди не просто не хотят проявлять служебного рвения, а ещё считают, что правы, ведь начальство всё равно ничего сейчас не видит.
Она сначала зайдет в школу, повидаться с бывшими сотрудниками, а потом только к Вове, которому везла целую стопу дневников непонятно зачем. Надо зайти в магазин, купить угощение для учителей.
На большой перемене между сменами сбежался в столовую весь коллектив. Лилиана Корнеевна, конечно же, по старой советской привычке следила за модой, старалась одеться элегантно.
Она заметила, что американцы её возраста одеваются как попало в дешевые майки и шорты, вот выходцы из бывшего СССР всё-таки стараются покупать приличную и дорогую одежду и обувь.
Конечно же она решила блеснуть в своем элегантном костюме нежно-абрикосового цвета в стиле «Шанель». И кольцо. Все должны увидеть её кольцо с бриллиантом.
Тут же в школьной столовой, где кухонные работники помогли накрыть сладкий стол, директриса после небольшого вступления на тему: «... какие замечательные врачи в США, поставили-де нашу Лилиану Корнеевну после рака на ноги, посмотрите, какой красавицей стала наша Лилиана Корнеевна, вот что значит заграница!...»
Сама виновница торжества почувствовала раздражение, и в ответном слове, сказала, что лечилась сначала здесь, а только потом там, и то у врачей - бывших соотечественников, процитировав расхожую фразу «нет пророка в своем отечестве» как ошибочную.
А когда сказала, что вышла замуж, коллектив зааплодировал. Потом она вкратце рассказала про Америку, ответила на некоторые вопросы, раздала сувениры, четко выдерживая субординацию и степень дружеской привязанности.
Прозвенел звонок, возбужденный учительский коллектив потихоньку разошелся. Директриса повела Лилиану Корнеевну по школе. К великому удивлению, разрухи здесь не было, оказалось всё очень просто, деньги на унитазы и ремонт крыши собирались с родителей учеников, так называемые «поборы». Появился даже компьютерный класс.
В другие бы времена Лилиана Корнеевна была бы счастлива повидаться, но сейчас она ничего не испытывала, кроме удовлетворения произведенным впечатлением.
Её оглядели с ног до головы, оценили духи и кольцо, белую кожаную сумочку, перчатки, модный плащ, элегантные туфельки и ослепительную «американскую улыбку» - двухнедельный труд стоматологов.
Особенно восхищались как она стала выглядеть, больше шестидесяти и дать нельзя, говорили, что встретившись в городе вряд ли узнали, спрашивали кто муж, (кстати, а кто? Ей бы самой не забыть спросить), отвечала, что пенсионер, но подрабатывает как художник, вроде раньше был бизнесменом.
Показала всем любимую фотографию, где она в солнечных очках и за рулем собственной машины, а Альберт стоит рядышком и улыбается.
Здесь на любимом фото ей и пятьдесят пять лет не дашь!
Она на память сфотографировалась с коллективом и со своими приятельницами, заметив, какими уставшими, серыми и потускневшими стали их лица за какие-то несколько лет.
Когда вышла из школы, с облегчением вздохнула, еще раз мысленно поблагодарила высшие силы за то, что надоумили отсюда уехать.Положа руку на сердце, она бы поехала обратно немедленно, но надо было передать дневники Вове.
Ох! Как же Танечка была права, здесь не место для нормальной жизни.
Не захотелось встречаться и разговаривать с бывшими соседями, рассказывать об Америке одно и то же в сотый раз..
И даже, когда Лилиана Корнеевна зашла в свой подъезд, на свою площадку подниматься не стала, хотя знала, что в её квартире теперь жила бывшая ученица, просто постучала в дверь первого этажа Вове -звонок не работал еще со старых давних времен.
Владимир Георгиевич открыл дверь, тоже будто бы помолодевший и уже без очков. В квартире пахло половой тряпкой и еще чем- то кислым. На полу в прихожей под ногами заскрипел песок.
Лилиане Ерофеевне захотелось уйти отсюда как можно скорее, вся комната была завалена каким-то хламом, везде валялись носки, рубашки, газеты. Вова был рад ее приезду, и ей пришлось приобнять бывшего ученика, она забеспокоилась, что запачкает светлый дорогой плащ или костюм абрикосового цвета. Не раздеваясь и не разуваясь, с опаской присела на краешек кресла.
Разговор начал Вова, стал спрашивать про дневники, обрадовался, что их много, про Америку даже не спросил, как и что, Лилиана Корнеевна даже слегка обиделась, зато она сообщила Вове, что выслала на его адрес компьютер, если он проведет интернет, то будет в курсе мировых новостей.
Она уверяла, что он быстро освоит всё, что нужно. Вова поблагодарил и вежливо улыбнулся, слабо представляя зачем это ему.
И опять Лилиана Корнеевна пыталась уговорить Вову выехать из этой страны насовсем, рассказывая о перспективах ученого там. Ведь любой исследовательский центр схватит. Сказать откровенно, она уже больше не хотела приезжать в Россию, проще было съездить к бывшему ученику в соседний штат, сидя за рулем своего авто.
Он шутил, что с языками у него плохо, то, что люди осваивают за полгода, ему придется учить десять лет. Лилиана Корнеевна рассмеялась и поведала, что у нее те же проблемы, читает и воспринимает текст хорошо, говорит только на бытовом уровне, а уж с пониманием большие проблемы.
Но можно подобрать неплохого учителя из своей школы. Может, у него и получится. Вова, в конце концов, отказался, объяснил отказ могилой матери. Лилиана Корнеевна горячо в который раз поблагодарила за данный именно ей «ПД», за шанс прожить еще одну жизнь, спросила, какие у него есть желания, он обещал подумать и сообщить в письме.
Она сказала, что разобьётся, но выполнит любое, вынула из сумочки и подарила фотоаппарат, сказала, что Таня лично для него перевела инструкцию на русский язык.
На прощание обнялись, Лилиане Корнеевне стало стыдно, что она испытывала страх замарать одежду. Вова – великий ученый, такой один во всей Вселенной, подумаешь- грязь.
Вова вынес в прихожую пузырек «ПД», отсыпал Лилиане Ерофеевне пару-тройку кристалликов на ладонь.
С чувством выполненного долга, выйдя из подъезда, она увидела Фильку, лежащего под дворовой скамейкой. Он завертелся рядышком и завилял хвостом.
Филька! Неужели узнал? Хороший пёсик! Лилиана Корнеевна пожалела, что нет угощения для собачки, но нашлась, она позвала его с собой, дошла до магазина, купила самый дорогой мясной фарш, (а не мясо, помня о зубах, которые не восстанавливаются ни у людей, ни у животных), вынесла целлофановый пакет, развернула наполовину, а потом стояла и наблюдала, как аппетитно уплетает Филька фарш из пакета, радуясь, что доставила псу минуты радости.
Она в последний раз кинула взгляд на свой старый дом, подошла к остановке, такси ловить не стала, а просто поехала в сторону гостиницы на общественном транспорте, решила стать ближе к россиянам, всё - таки этот народ необычайно талантлив... заслужил!
И пусть попутчики с грустными и несчастливыми лицами глядят на Лилиану, их проблемы уже ее не волнуют. Как всё-таки на свете всё переплетено, ей удалось изменить жизнь благодаря гениальному ученику и молодой сообразительной Машке, вовремя вышедшей замуж за иностранца.
Да и она сама, Лилиана Корнеевна не подкачала – рискнула всем! Зато сейчас в дамках! Риск-благородное дело!
29. Танька чудит. Дура! Какая же Танька дура!
Не успела она подойти к гостиничному номеру, как поняла, что что-то здесь не так.
На «ресепшене» сказали, что её племянница сильно напилась в баре, устроила раскардаш, кричала пьяная, что она почти гражданка США, поэтому как хочет, так себя и ведет, мешая американскую речь с отборным русским уличным матом, проклинала и Россию, и Америку.
Охрана еле её утихомирила. Милицию не вызывали, чтобы не отправлять в участок. Счет за битую посуду, зеркало и спиртное на столе. Штраф от гостиницы там же.
В комнате стоял стойкий запах спиртного, нашатырного спирта и рвоты! Танька лежала на животе на диване и глухо стонала, голова свешивалась над тазом. Рядом сидела горничная. Лилиана Корнеевна сунула ей доллар, поблагодарила, сказала, что дальше сама справится.
Вот только этого не хватало! Ведь завтра вечером им в Москву лететь! Она не могла поверить, что Татьяна на такое способна. Ладно, пусть проспится, там увидит....
Утром Лилиана Корнеевна устроила разнос по полной программе по каждому пункту выставленного счета. Из её емкой и пылкой речи следовало, что племянница настолько опустилась, что опозорила себя на всю оставшуюся жизнь.
Что лично ей, Лилиане Корнеевне, теперь стыдно перед персоналом гостиницы за то, что приехали две приличные дамы - американские подданные (это не важно, что с грин-картой), только вот одна накушалась как последний грузчик и бушевала, кидалась рюмками направо и налево, искусала и испинала охранников, испортила ковер в коридоре спиртным, не ужившимся в желудке. Совсем совесть пропила! Чтоб к вечеру была как огурчик, надо вещи собрать и к самолету вовремя явиться!
Танька с видом несчастной мокрой курицы сидела в махровом халате с влажной после душа головой и молчала. Когда тёткин пыл погас, она сказала коротко тихо и внятно, как отрезала:
- Я не поеду!
Лилиана Корнеевна ахнула.
- Тебе на работу через неделю, не забыла?
- Мне всё равно... поеду к родителям, поработаю в школе.
- Езжай, меси грязь, не забудь резиновые сапоги купить!
- У родителей мои остались! Меня тошнит от всего! Я устала!
- Тошнит её! Пить надо меньше!!!- возмущению Лилианы Корнеевны не было предела.
- Пить надо больше, тогда становится легче.
- Что-то случилось?
- Ничего не случилось, просто я так решила.
- Тань, ты ставишь крест на счастливой жизни своих будущих детей.
- Со своими как-то вот не получается! Попробую свою любовь детям отдать чужим, ведь у меня ни забот, ни хлопот, ни мужа , ни семьи. Вот и буду с учениками возиться.
- Пожалеешь! Ох, пожалеешь!
- Нет, я всё продумала, мне так будет лучше. Иммиграция не всем подходит.
Лилиана Корнеевна пустила в ход «тяжелую артиллерию»:
- А как же маленький Эдвард?
- У него родители есть.
- Ты сама же не раз говорила, что это равнодушные монстры, а не родители. А как же твой труд, твои мечты, ведь над тобой любой здравомыслящий смеяться будет? Если даже здесь умудришься стать депутатом, жизнь народа к лучшему не изменится даже на волос. Ты ведь мечтала, жить в красоте и чистоте!
- Мечты бывают разными. Смешными, нелепыми, детскими. Может, и хорошо, когда не сбываются, а плохо, когда сбываются. Мои сбылись, а счастья не дали... Противно!
Весь оставшийся день они молчали. Иногда Лилиана Корнеевна обращалась к Татьяне, но только по делу, в ответ звучали короткие односложные фразы.
Дура! Какая же Танька дура!
30. Как умудрилась Танька мозг пропить?
В дороге Лилиана Корнеевна думала о том, что так повлияло на Танино решение, не могла найти никакого внятного объяснения подобному поведению. Похоже, Танька свихнулась.
Это началось не в России, а еще там, дома, когда Танька ходила мрачнее тучи. Это значит, что Лилиана Корнеевна где-то недоглядела, не заметила, как Таня из счастливой хвастливой хохотушки превратилась в молчаливую собственную тень. Что-то прозвучало в их разговоре насчет счастья или его отсутствия, но она не запомнила, не придала значения.
Где Альберт? Почему не встречает? Что случилось?
Вчера созванивались, говорил, что бодр и весел, прекрасно себя чувствует и сильно скучает. Сердце у него , конечно, слабое, часто болит, вдруг заболел? Лилиана Корнеевна достала телефон, сменила сим-карту на местную и начала звонить, на том конце провода незнакомый голос сказал, что Альберт умер три часа назад в частной дорогой клинике от сердечного приступа.
Ну почему это произошло именно сейчас!
Вот ещё несчастье! Неужели подешевле ничего нельзя было найти? Наверное, эта лечебница была ближе всех. Лилиана Корнеевна испытала раздражение , почему в такой дорогой? Чем она заплатит? Может, всё-таки сам заплатил? А вдруг нет? Вряд ли успел.
Почему никто не позвонил? Вот влипла она с этим замужеством, ведь можно было не регистрировать брак. В голове пронеслась мысль, что теперь она вынуждена будет работать как Танька с утра до ночи десятилетиями, чтобы расплатиться с долгом за лечение.
А у нее не то, что бы куча работ, а одной-единственной нет. Что делать? Лилиану Корнеевну охватило отчаяние, неужели придется возвращаться в Россию?
Отчаяние перешло в ужас, потому что та её квартира была продана. А перспектив никаких. Она на такси поехала сразу к Маше. Кто-то же должен помочь в этой ситуации.
Сбивчиво, со слезами объяснила всё Маше, попросилась пожить какое-то время у них, пока не найдет работу. Еще попросила съездить на квартиру, забрать личные вещи и машину потому, что она больше не может снимать жильё, кстати не знает ли Маша, где можно машину продать?
Завтра придется проситься на работу в кафе, где работала вместе с Таней.
Машка сидела за рулем краем глаза наблюдая, как плачет и заламывает руки Лилиана Корнеевна, как ругает Таньку за какой-то пьяный дебош в гостинице, ругает себя за то, что бросила работу, теперь осталась нищей в чужой стране с огромными долгами. Надо быстрее расторгнуть договор с квартирной хозяйкой и ехать в больницу, забрать тело.
Машка сказала, что есть специальные места, где тело лежит до самых похорон, там, в больнице, должны подсказать, что делать.
В квартире на столе лежал конверт «для моих девочек». Предсмертное письмо. Лилиана Корнеевна вся затряслась.
Машка вскрыла конверт. Сначала пробежалась глазами, потом прочла вслух после небольшого раздумья. В конверте лежала банковская карточка, а в письме указано, что в сейфе в блокноте есть к карточке цифровой код, связка ключей. Подробная инструкция что для чего и почему. Машка развернула желтый листок бумаги и прочла текст.
« Мои девочки, как жаль, что больше вас не увижу, ведь я вас так люблю за то, что скрасили остаток моей одинокой жизни. Со здоровьем совсем неважно, знаю, что немного осталось, прошу прощения за то, что морочил вам голову. Ключи от моей квартиры и сейфа, адрес указан на белом листочке.
Там же имя и адрес юриста, которому оставлено завещание. Всё завещал тебе, Лилит, надеюсь с девочками ты поделишься, как сама посчитаешь нужным, а сотрудников и друзей я уже одарил.
Все похоронные ритуалы уже оплачены, всё, что надо куплено. Ниже список и телефоны людей, на помощь которых можно опереться. Я поехал в больницу, чтобы не умереть где-нибудь на улице. А кафе, в котором мои девочки работали, - мой бизнес, вся прибыль попадает на эту карточку.
Там же в кафе можешь брать наличными. Бедность вам не грозит.
Танечка, ты не думай, что попала на должность администратора «по блату», ничего подобного, на тот период ты была самой успешной работницей. Прощайте, мои девочки! Я вам дал всё для лучшей жизни в этом мире. Ваш Альберт
РS. Жаль, что я так и не увидел мою Россию! Это мне наказание за то, что в жизни много лгал, даже стрелял в людей из-за трусости, иногда шел "по головам", вел нечистую игру с конкурентами. А сейчас жду высший суд! Помолитесь за мою нечистую душу!»
Машка посмотрела на Лилиану Корнеевну. Та сидела широко открыв глаза не шелохнувшись. Очевидно, не отошла еще от предыдущих стрессов, а тут еще один, но с подарком судьбы!
Что еще там Танька такого отчебучила, что даже в Америку не приехала? Машку точило любопытство, но спросить она не решалась. Бедная тётя, но что же там с Танькой? По словам тётки, она сошла с ума, теперь психушка по ней плачет, мозг пропила - сама виновата. Когда же Танька успела мозг пропить?
31.Наследство
Похороны прошли спокойно. До тех пор, пока не было кремировано тело и не прошло сорока дней, Лилиана Корнеевна в доме Альберта не появлялась.
Он позаботился обо всём, застраховался на крупную сумму, оплатил всё, вплоть до памятника, где был запечатлен с кистями в руках.
Американцы на похороны почти цветов не носят, в основном венки. А если приносят, то цветов нечетное количество, поэтому сразу видно было, кто принес букет, вернее, как долго человек здесь живет. Машка принесла две гвоздики, а официантка из кафе – три цветка, причем обе с недоумением посмотрели на букеты друг-друга.
Лилиана Корнеевна уже не плакала, стояла в черном платье и с небольшой черной шляпкой с вуалью. Она решила до сорока дней жить на съемной квартире, и только потом открыть дверь в неведомый ей дом, хотя здесь ни девять, ни сорок дней не отмечают. Таня не приехала, только прислала СМС с соболезнованиями. Лилиана Корнеевна думала, что хоть на наследство польстится – не польстилась.
Сорок дней пролетели быстро, боль утраты притупилась, Лилиана Корнеевна договорилась с Машей посетить дом Альберта вместе.
Особнячок в богатом районе за кованым ажурным забором понравился сразу. По сравнению с соседями, смотрелся небольшим, без излишеств.
Лилиана Корнеевна вместе с Машей переступила порог.
Их встретила девушка в форменной одежде горничной, повела показывать комнаты. Лилиана Корнеевна пожалела, что из старых знакомых ее никто не видит в этот момент.
Она сама задохнулась от неожиданности. Всё было в белом цвете: стулья с мягкими спинками, камин, светлые ковры. Белый рояль сверкал как недавно выпавший снег, комнату наполняли фарфоровые китайские вазы с белыми или бледно-розовыми живыми цветами, на окнах роскошные с золотом шторы с ламбрекеном, фалдами и кистями.
Она, конечно, представляла, что Альберт, по советским меркам, человек не бедный, но такую красоту представить вряд ли могла. Комнат было много, и каждая была достаточно просторной, светлой, сияющей белизной. И очень-очень дорогой. Ах, какие были люстры, светильники!
- Так квартиру мог обставить только художник! – это Машка наконец-то отошла от первичного шока.
- Так по-царски квартиру мог обставить только безгранично богатый человек!
Лилиана Корнеевна даже запуталась, сколько же на самом деле здесь комнат? Стоит ли говорить о бассейне прямо в доме. Разумеется, была еще кухня, спальня, кабинет, комнаты для гостей.
Прямо из спальни можно выйти на небольшую террасу, где уже был накрыт столик, можно попить чай или сок. В вазе лежали фрукты, а в маленькой вазочке печенье.
После чая Машка засобиралась домой, а Лилиана Корнеевна поспешила в кабинет, ведь этой роскошью надо было научиться управлять.
Лилиана Корнеевна открыла сейф ключом из конверта. Денег не было, зато была стопка с бумагами, на верхней полке белела записка, рядом лежала синяя бархатная коробочка с последним ювелирным подарком от Альберта.
В записке подробная инструкция по управлению домом, что было весьма кстати. В сейфе нашла документы на несколько домов в разных штатах и сети кафе, что привело её в удручающее состояние, потому что она не знала, что с этим делать. Там же находился список организаций, куда Альберт регулярно переводил спонсорскую помощь. Зачем это ему? Разве не знал, что всё будет разворовано в считанные часы.
Она еще раз прошлась по комнатам, посмотреть хозяйским взглядом свои новые владения.
Сняла туфли – прошлась по ковру в спальне – какое это было удовольствие – ощущать себя хозяйкой подобного дома!
Была еще мастерская, где на стенах до самого потолка висели картины с изображением цветов.
Она догадалась, что картин было больше, просто раздарил друзьям и знакомым.
А в самом центре на мольберте незаконченный портрет Лилианы Корнеевны в полный рост, вернее, портрет был закончен, а вот фон выполнен схематично.
А может так и было задумано? Она вздохнула и пошла осматривать дом дальше. Эту комнату трогать не будет никогда, даже портрет здесь останется.
Спустилась во двор, разговорилась с садовником, к его удивлению, велела выделить приличный участок под огород, сказала, что привезла семена из деревни - гарантия, что без ГМО, их и будем сажать. Здесь посадим овощи и картошку. А здесь - лекарственные травы и зелень. Велела посадить смородину и малину, и облепиху. Под огурчики и помидоры – отдельный участок. Ничем не удобрять! Вот это всё она и будет есть.
А обалдевшую кухарку, стоявшую в стороне, уволила, правда, обещала иметь в виду для кафе.
Потом с превеликим наслаждением села в машину, поехала в кафе, попросила документы. Все были на английском. Посидела, посмотрела пустыми глазами на папки, полистала, встала из-за стола и вышла к стоянке.
Ужас! Как она это всё осилит? Придется учить английский серьёзно, как говорится, без дураков.
Очень хотелось, чтобы рядом была Таня, чтобы играла с Эдичкой в саду, чтобы хвалилась личными достижениями. Куда там, Татьяна устроилась то ли в детский дом воспитателем, то ли дает уроки английского в соседней школе, а скорее всего и там и там, потому что везде не хватает людей, да и платят копейки.
Сейчас по телефону пришлось просить Машу подобрать преподавателей по английскому и бухгалтерскому учету (сначала на русском языке), иначе не разобраться никогда в этих таблицах.
С утра, чтобы как-то развеяться, поехала с Машей в центр по магазинам, для дома ничего брать не планировала – боялась нечаянно нарушить интерьер.
Она впервые за последнее время почувствовала себя легко и свободно. После всего перенесенного захотелось обновлений и отдыха, может же себя и племянницу побаловать ничем не обремененная женщина с большими деньжищами.
В салоне брендовой одежды с вежливой улыбкой администраторы предложили посетить магазин за углом, этого было достаточно, чтобы Лилиана Корнеевна «закусилась», решительным шагом прошла в салон и тут же отложила несколько не совсем нужных вещей себе и Машке, а после примерки небрежно кидала платья и кофточки на специальный столик, совершенно не заботясь, что вещи помнутся или упадут, так она мстила за всех бедных, за советских учителей, за свою многолетнюю серую жизнь, считая, что справедливо унижает «прислужниц богатеньких Буратин»
Сама, тем не менее, не смогла бы объяснить, за что попало именно этим милым девушкам и их хозяйке, просто так получилось.
Машка, подыгрывая тётке, закусив губу, сидела в высокомерной позе с чашкой чая в руках и делала вид, что смотрит в окно, и только в глазах чертенята смеялись, потому что это было чрезвычайно весело наблюдать, как тётя Лилит ставит на место «этих халдеев», с заискивающими позами «плясавших» вокруг.
Молодец, что отплатила той же монетой! У советских, пусть и бывших, своя гордость! Нет! Бывшие россияне никогда не захотят стать полноценными гражданами Соединенных Штатов!
Из магазина вышли довольные и хохочущие. Пакеты им доставят прямо домой. Машка, давясь от смеха, еле произнесла: «А представь ситуацию, что завтра сдадим все покупки назад. Здесь это практикуется, посмотрим, как перекосятся их вежливые физиономии. И снова взрыв смеха. День был такой! Проглотили по смешинке, поэтому остановиться не было никаких сил и желания.
- Ладно, Маша, обрадую тебя, сегодня перечислю вам с Татьяной кругленькую и очень солидную сумму по завещанию Альберта. Остальным родственникам и маленькому Эдварду тоже перепадет, им достанется в четыре раза меньше, но всё равно немало. На моё наследство даже не надейтесь, лично я собираюсь жить вечно!»
Обе опять рассмеялись. Причем, Машка смеялась над шуткой тети Лилит, а та над глупенькой племянницей.
И только ночью Лилиана Корнеевна на спала, потому что жалела денег, что отправила своим племянникам в качестве наследства. Если бы можно было вернуть время назад, хотя бы на денечек! Она сама не поняла, с чего такие щедроты? Да еще и Машке шмоток накупила полный ворох! Как глупо!
32. Богатство-тяжёлая ноша
Что делать?
Нет Тани, чтобы разделила ее заботы и помогла разобраться, есть Маша, младшая дочь двоюродной сестры, только она сейчас с ребенком маленьким. Что делать? Что делать?
Мысли никак не хотели выстраиваться в стройные ряды, они расползались, то исчезая, то появляясь, то уводя ее в посторонние темы. Поэтому вечером в кабинете она вынула из сумки купленную тетрадь и постаралась систематизировать все события на одном листочке.
Получилось примерно вот что:
• Получено наследство в количестве нескольких домов.
+ в каждом доме есть управляющий
- надо посетить каждый дом
? как проверить правильность управления домом?
(изучить бухгалтерию) - это такое нудное занятие!!!!!!!!!
+ есть человек, который этим занимается
? а вдруг этот человек обворовывает?
• Что делать с сетью кафе?
- опять проклятая бухгалтерия ( репетитора наняла)
Ужас! Как всю информацию впихнуть в голову?
Жизнь начинается сначала, неужели опять погрязнуть в работе, равной проверке тетрадей? Богатство – это скучно! Его надо контролировать бесконечно! Это работа! Работать почему-то не хотелось. Если она чем и мечтала заняться, так это музыкой и танцами, а не какой-то там нудной бухгалтерией. Здорово! Какие прекрасные перспективы! Дебет с кредитом!
Всё! Утомилась!
33. Белый круизный лайнер
Планы планами, а жизнь вносит свои коррективы. Не прошло и двух дней, как она почему-то засобиралась в круиз. Наняла помощницу с функциями секретаря – переводчика - репетитора.
И было всё: и белый лайнер, и синий океан, пляжи с горячим песком и водопады, знаменитые города и экзотические страны, роскошные гостиницы и вечный праздник богатой жизни.
Ей хотелось выдавать себя за другого человека - всем новым знакомым представлялась как радиоведущая из Сибири. Никто проверять не будет, голос поставлен, дикция отменная, разве не имеют право люди на пенсии насладиться жизнью?
Она смотрела вокруг, ревниво наблюдая за богатой публикой, не выделяется ли она из элитной толпы в худшую сторону?
Иногда, когда ловила на себе взгляд, пугалась, что человек подозревает, что она не всегда была богатой дамой... она стыдилась бедного прошлого и старалась всеми силами его скрыть.
Лилит поняла, что русских здесь не все любят, поэтому говорила, что настоящей родиной считает Белоруссию, стараясь тем самым расположить к себе новых знакомых, что в большинстве случаев удавалось.
Лилиана Корнеевна слишком была увлечена своей новой жизнью.
Приехала через три месяца довольная и счастливая. Она несомненно похорошела, посвежела, отдохнула и даже сменила взгляды на жизнь.
Не хочет Таня, ну и не надо, ей, Лилиане Корнеевне, и так неплохо живется, прожить с деньгами легко, вот без денег – никак.
И больше она не хочет быть бедной , но гордой, а хочет жить так, как жила эти три месяца, как живут нормальные люди, с которыми она познакомилась в круизе.
Да, пусть будет вечный праздник, вечное лето, вечная молодость и всё остальное, что в самом счастливом сне никогда не испытать простой школьной училке, и только те, кто смог вырваться, кто сообразил и не побоялся бросить во все времена неблагодарную и неблагополучную страну, получат хотя бы толику свободы и счастья.
А те, кто не хочет ничего менять, пусть сидят в своих школах и борются с жизнью по всем пунктам, то надеть нечего, то обуть, то зарплату задерживают, то муж пьёт и бьёт.
А Таня еще и грязь помесит в деревне. Что она забыла в детском доме, не могла приличнее работу найти? Видите ли, ей комнату дали отдельную. Только тот детский дом в соседнем районе. К родителям на автобусе ездить придется. Стоило ли столько учиться?
Сколько денег вложила лично она, Лилиана Корнеевна, в Таниных репетиторов! А ведь могла эта Танька иметь всё! Какая глупая! Не-е-е-т, не глупая, просто полная дура! Неблагодарная!
Да ну и ладно! Лилиана Корнеевна взяла тетрадь, решила продолжить запланированное.
Пришла мысль, что богатство ведь можно промотать, а дальше что? Опять стоять у посудомоечной машины? Эта мысль сильно её напугала.
Это в советские времена жилось вольготно и весело, потому что терять было нечего. Значит надо ужать расходы, но не на себя, а на всё прочее, например, не проводить запланированный еще Альбертом ремонт помещения в кафе.
А что? Там очень даже прилично, с ремонтом можно подождать лет пять или делать постепенно.
Сначала одно помещение привести в порядок, потом другое, сантехника работает как надо, техника в порядке.
Эх, жаль, что она племянницам так много денег отвалила на радостях из наследства Альберта, зря она так расщедрилась!
Отдать кучу денег, вместо того, чтобы обойтись пятью тысячами долларов на каждого. Голодранец и такой подачке рад! С другой стороны, зачем им деньги? Двужильная Танька их везде сама заработает, а у Маши муж неплохо зарабатывает.
34. Лилиана Великая
Лилиана Корнеевна ревниво следила за тем, какое впечатление она производит на людей. Не на простых, этих уже и за людей-то не считала, а на тех, кто лучше живет, чья жизнь попадает в светские хроники, кому рукоплещут стоя.
В душе она и над этими «звездами» чувствовала превосходство и злорадно пестовала мысль, что им всем недолго осталось, она же может наслаждаться жизнью еще очень долго.
Безмятежность закончилась, когда она как-то ночью проснулась от дурного сна, в котором падала в пропасть и умоляла Вову помочь... В ужасе проснувшись, долго приходила в себя, пытаясь разгадать смысл сна. Ничего на ум не приходило, а тут будто обожгло: она боится смерти!
Хотя раньше не так боялась, даже когда была в полшаге от старухи с косой. А дополнительные сто лет ей кажутся теперь сроком ничтожным, быстропроходящим. Что же делать? Надо найти выход. Срочно!
Не зависеть от Вовы! Вот в чем причина страха! Надо стать хозяйкой своей жизни!
Её била нервная дрожь. Вскоре выход был найден. Надо сначала в тайне от всех изучить химию на уровне школы, потом на уровне ВУЗа, а дальше напроситься к нему в ученики или в помощники. Надо любыми путями выведать тайну «ПД», чтобы ни от кого не зависеть. Она займется этим завтра с утра. Все по старой схеме. Уроки с репетитором, усвоила же она бухгалтерию. И с остальным справится!
Со временем обломает всех богатеев из глянцевых журналов и списков, а сама поднимется по социальной лестнице на самую верхушку страны!
А почему страны? Бери выше, Лилиана Корнеевна! В других странах тоже есть необыкновенно богатые жители.
И все эти ничтожные людишки отдадут всё за лишние сто лет! Всё она брать не будет, а вот процентов двадцать от каждого бизнеса за дополнительную жизнь – уместная цена! Она и не будет продавать столетние сроки. Им хватит и двадцати лет, потом эти президенты и короли приползут и будут просить о прибавке срока.
И через пару десятков лет она будет владеть двадцатью процентами мирового дохода.
Что делать с Вовой? Он пока еще слишком нужен! Надо дать ему вволю денег, чтобы этот недотепа почувствовал их вкус. А после, когда Вова ей станет не нужен, она найдет ему место где-нибудь в закрытой больнице для умалишенных, вот пусть и живет там всю оставшуюся жизнь! Деньги решают всё! Она найдет способ от него избавиться!
Лилиана подошла к зеркалу и взглянула на своё изображение. Прямая спина и гордый взгляд. Из глубины зеркала в утренних сумерках на фоне роскошной спальни на неё смотрела почти красавица с царственной осанкой! Щеки горели от возбуждения, глаза сверкали огнем! Ура! Она решила проблему с ПД! А сама ой как хороша! В зеркале не женщина, а Богиня!
35. Великие сны
Она провалилась в сон, где гордой походкой вошла в тронный зал, и к ней сейчас же подскочил Дед Мороз. Он кланялся и говорил шепотом. Она поняла, что это её помощник, и , хотя, внешность у него была нестандартная, так ...мелкий вертлявый мужичонка в костюме Деда Мороза. Он временами пошло ухмылялся, кривляясь, и называл её на ты. Ладно она его еще научит.. манерам.
Лилиану Корнеевну кривляние не проняло, потому что на место умела поставить любого.
- Проходи, Высокочтимая Лилиана, к трону! Тебя толпа заждалась!
Впереди сказочное богатство! Ей стало весело, она захохотала, вернее хотела захохотать, но получилось нечто похоже на хрюканье. Она знала , что все в этом зале зовут её Лилианой Великой! Пусть будет для них она не женщина, а Богиня!
- Я не вижу трона.
- Вот же он!
Лилиана увидела комнатушку кассира. Дед Мороз попросил пройти её внутрь, там стояла табуретка.
Лилиана из квадратного маленького окошка окинула взглядом полный зал:
- Кто эти люди?
- О ком это ты?
- Да хоть о ком.
- Вон те, в белом арабском одеянии – шейхи -нефтяные магнаты. Богатейшие люди! Сразу за ними- российские олигархи, они надеются, что получат ПД вне очереди, потому, что бывшие соотечественники. В конце зала толпа масонов, очень хотят жить! Там всего триста семей. С другой стороны отдельной кучкой правители разных стран и их близкие.
- Российские олигархи пойдут по тройному тарифу, я помню по их милости трудную старость, пусть идут в конец очереди.
Лилиана не успела сесть на трон, то есть на табуретку, как вся толпа потянулась к ней в окошко с протянутыми руками, в руках были пачки с деньгами, банковские чеки какие-то другие документы:
- Дайте ПД! Дайте ПД.. дайте..дайте!
Она повернулась к высокому старику и спросила:
- А что взамен?
- У меня есть прелестное имение со старинным замком в Англии, могу отдать.
- Ладно, проживешь еще десять лет.
-Десять мало!
-Хорошо, тридцать!
- А ты с чем пришла, -обратилась Лилиана Великая к бабке, стоящей спиной, бабка повернулась, показав молодое личико с рыбьими губами, перекошенное после неудачной пластической операции.
- У меня банковский бизнес, я отпишу пять процентов.
- Не пять, а двадцать- это такса.
- Я согласна, -хихикнула молодая старуха,-мне надо 20лет. Чтобы отомстить своей родне.
- Получишь!
- А мне, тетечка? – с пустой протянутой рукой стояла Танька.
- Ты меня предала, помнишь?
- Не помню.
- Ты променяла свободную страну на детский дом в захолустье. Да еще отдала туда все мои деньги. Зачем тебе долгая жизнь? Чтобы долго мучиться? Не советую покупать даже десять лет, по той причине, что ничего не сможешь дать взамен, так как ничего не заработала! Ты не заслужила такого подарка!
(Вот приснится же глупость. Никому Танька по крупному деньги не жертвовала, купила квартиру в Москве, которую сдавала, сама же жила почти по соседству с родной деревней. А работала, действительно, в детском доме и в школе.)
- Но я же твоя племянница!
- Вот и не мешай! Следующий! Что даешь взамен?
- У меня наркотрафик, дам двадцать процентов за двадцать лет, сорок –за сорок!
- Да, бизнес рисковый, ненадежный, с тебя по двойному тарифу.
- У меня самый надежный бизнес, вы ошибаететесь! Надежней не бывает!
- Всё равно по двойному!
- Ладно, согласен! Покупаю двадцать лет!
Дед Мороз хохотнул, подмигнул Лилиане Корнеевне, потом сдулся, как сдувается воздушный шар, пока совсем не уменьшился в размерах, затем вообще исчез.
А дальше ей снилось, что она ехала в розовом лимузине, народ ликовал и махал флажками с её изображением. Она наслаждалась властью! Поэтому проснулась в прекрасном настроении...всё сбудется... она сделает как задумала... С Вовой надо поосторожнее, чтобы ничего не заподозрил, чтобы не вспугнуть.
36. Шок
Прошло ещё полтора года, пора навестить Вову.
Лилиана Корнеевна так счастливо жила, что вспоминала о необходимости поездки с неизбежной скукой и как о чем-то обязательном, но неприятном, сродни походу к стоматологу.
Опять надо будет смотреть на спившихся односельчан, прикидываться, что всех рада видеть. Да пошли они все лесом.
Может, приехать втихую сразу в Новосибирск, остановиться на день в гостинице, потом в тот же день в Москву и даже не вспоминать полузабытую прошлую жизнь? Вот даже бродить по городу ни к чему.
Эта мысль очень понравилась, как спасительная. Главное, ни с кем не созваниваться и не общаться. Эти люди совсем не интересны. Ну, о чем с ними говорить? Они чужие. А ей никто и не нужен. Просто ей противно даже вспоминать о прошлой жизни.
Все новости родни она знает от Тани, та регулярно общается через интернет. Что касается Вовы, то он мог бы жить как сыр в масле, а не в этой вонючей конуре, не мести дворы. Ладно, сам виноват! Сам выбрал!
Всё, решено, так она и поступит, закажет номер люкс, съездит на полчаса к Вове, переночует в гостинице, а с утра в Москву, в идеале хорошо бы улететь в тот же день.
Опять надо брать с собой дневники, которые даже в багаж нельзя сдавать, там слишком ценная для Вовы информация.
Он сообщил, что это последний прием препарата ПД, и Лилиана Корнеевна поняла, что всё равно придется посещать вонючую квартиру в сером городе, чтобы осуществить свою идею владения миром. Не хотят нищие меняться!
Он говорил, что дальше организм сам работает над программой оздоровления и восстановления. Лилиана Корнеевна приготовила Вове щедрый необычный подарок, уж уверена, что понравится и денежки потрачены не зря, как в прошлый раз, когда ее чистосердечный дар – компьютер последнего поколения до сих пор, по словам Вовы, не был даже извлечен из коробки.
Ну уж нет! Этот человек ей слишком нужен! Пока нужен! Во всяком случае она должна поддерживать ученого, потому что от его самочувствия или настроения зависит в первую очередь её жизнь и благополучие. Это раньше ей нечего было терять!
На Вове экономить нельзя ни в коем случае! Ладно, в кафе можно немного поставщикам ужаться, она найдет возможность возместить потраченное, он сейчас над стоматологией работает, вдруг получится ей зубы восстановить. Сейчас жадничать нельзя, впереди её ждут великие доходы и царские почести! Надо с ним быть поласковее!
37. Наконец-то Танька замуж собралась
- Я тебя люблю! – фраза, сказанная по мобильному телефону Машкиным мужем на английском языке, даже не удивила, ведь его пылких взглядов в Танькину сторону не замечала одна Машка.
- Алекс, что ты опять от меня хочешь? Машка-моя сестра!
- Всё! Мне нужно всё! Я зову тебя замуж!
- Не слишком ли велики жертвы?
- У любви всегда есть жертвы. Таня, мне так хочется быть счастливым и сделать счастливой тебя.
- С чего ты решил, что я несчастлива?
- Чувствую твою душу.
- А ты случайно не чувствуешь какая истерика будет у Машки?
- Она мне изменяла. Я думаю, что ты была в курсе. Так что квиты.
- Я не в курсе - слукавила Танька, но тут же в ней заговорили родственные и дружеские чувства - это месть Машке?
- Причем здесь месть, я давно тебя люблю. Сына Эдварда мы оставим себе, ведь ты его так любишь! Таня, давай уедем во Францию, меня на работу в мебельную компанию приглашают. Не хочешь во Францию, выбирай любую страну. Будем жить втроем: ты, я и Эдвард .
Перед Танькой вихрем пронеслись воспоминания последнего времени: работа в школе, полное отсутствие личной жизни, скандал со школьным начальством прямо на педсовете и позорное увольнение в середине учебного года.
Вот так-то! Метила на должность завуча, получила отповедь с поминанием всех своих грехов чуть ли не с первого класса.
Самое странное, что заявление пришлось написать вчера. А сегодня уже документы на руках. Она свободная женщина. А вдруг это знак судьбы? А то прозвище дали- «американская чувырла». Еще немного пожить в деревне, растолстеть на маминых разносолах и точно – «чувырла простая российская»… налетай подешевело. Кому нужна? Никому!
Машка? Сколько можно её тянуть за собой по жизни, пусть избавляется от лени. Что за манера вертеться полдня у зеркала, а потом собирать вокруг себя местных ковбоев, раскидывая многозначительные взгляды направо и налево. Свободу получит эта Машка!
Эдвард или Эдичка. Это такое маленькое счастье в каждом движении и слове! Мой Эдичка! Эдичку не отдам! – Таньку затрясло, на глаза навернулись слезы. Она вспомнила запах ребенка и его испачканные ручки, крепко обнимающие за шею и поняла, что весь мир не стоит одного поцелуя этого ангелочка. Эдичка подрос, а она помнит его совсем крохой, который для неё навсегда останется маленьким любимым мальчиком, таким родным! Для Тани –это шанс! А Машка точно не заслужила такого счастья! А то, что Эдичка- Машкин сын просто надо забыть. Ведь она, Таня, тоже могла бы стать матерью, но сделала аборт ради выезда за границу. И теперь только она знает тайну о своем бесплодии. Бесплодие - какое страшное слово! Бесплодие- это приговор на всю оставшуюся жизнь, это наказание господне за то, что предала Сашу. Тогда она не понимала, что не чужая страна –главное в жизни, а маленький родной человечек.
Эдичка мой! И плевать на Машку – она еще себе родит.
-Таня, Таня, ты меня слышишь? –это уже Алекс в телефонной трубке пытается достучаться до Танькиного мозга.
- Слышу! Я согласна! Если Эдичка мой, то согласна! Не спускай с Эдички глаз!
- Он твой! Спит сейчас в машине. Ушел я от Маши. Адвокат уже работает! Я жду только тебя!
- Я почти готова! Сегодня же вылетаю в Москву. Считай, что уже в пути.
38. Вот и всё
Владимир Георгиевич уже часа два бродит по улицам, не замечая, что дождь хлещет прямо в лицо, а на улице одинокие прохожие старательно перепрыгивают через лужи и спешат по своим делам в такую рань.
Дождь противный затекает за ворот плаща, капая с полей старомодной шляпы. Он бесцельно шагает, заложив руки за спину, не замечая дождя, не прячась под навесом остановок и бормоча что-то вроде «возомнил.. неудачник.. всё впустую...», его лицо ничего не выражает, кроме отрешенности и какого-то шокового состояния, в котором он, Владимир Георгиевич, уже находится несколько часов...
Приезжала Лилиана Корнеевна, помолодевшая, похорошевшая, привезла дневники, подарила банковскую карточку, велела снять помещение под лабораторию и купить оборудование, нужное для его исследования.
Она ласково улыбалась, упрашивая принять подарок, говорила, что денег достаточно, чтобы купить не один десяток автомобилей, а ему еще и домработница нужна и кухарка, ну почему он должен находиться один в этой пустой квартире, пусть хоть какая-то живая душа копошится на кухне.
Она советовала создать свой независимый исследовательский центр, чтобы передать опыт молодым, совершенно не считаясь с тем, что Владимир Георгиевич не любит людей и не умеет общаться с ними, что даже в молодости девушкам был скучен, которые просто не обращали на него никакого внимания.
Как с таким характером что-то организовывать? Она говорила, что в конце концов он может переехать к ней в Штаты, творить там: дом просто огромный, и не один, можно найти помещение под кабинет и под лабораторию, они вместе могут поехать в кругосветное путешествие, стоит Вове только захотеть. Что его здесь держит? Владимир Георгиевич обещал подумать.
Лилиана Корнеевна ушла, напоследок намекнув, что она женщина одинокая, а возраст не имеет значения в данной ситуации, потому что кроме ПД в этой жизни ничего не важно...
Как-то стало ему на душе после этих воспоминаний неприятно. Жизнь с властной Лилианой Корнеевной, которая быстро поставит его по стойке «смирно» могла привидеться только в кошмарном сне.
Он скучал по домашнему уюту, по вкусной домашней пище, но...не с бывшей учительницей. Внезапно вспомнил мать, сердце сжалось в тоске. А тут еще Филька подвел.
После ухода Лилианы Корнеевны взялся за чтение дневников почти сразу, торопился, не привык откладывать дела в долгий ящик. Сначала разложил дневники по датам, благо, она даже тетради пронумеровала.
Владимир Георгиевич тоже принимал ПД, чувствовал себя отлично, легко бросил курить, но сначала мучился от бесцельности своего настоящего существования, но затем понемногу начал изучать стоматологию.
Ещё ничего не подозревая, из кухни принес полную миску яблок, и под хруст принялся читать дневники.
За ночь прочел все. Яблоки были съедены, за окном вот-вот наступит новый день, а Владимир Георгиевич, сжав виски, сидел на диване и плакал...
И вот теперь он, сгорбившись, передвигается по улице и ругает себя за всё подряд... за то, что не тому достался ПД, за свою неудачную личную жизнь, за нелюдимый характер, от которого страдает только он один.
Столько лет и сил потрачено для производства ПД! И только сегодня он понял, что результат нулевой.
Вернее, ПД работает как надо, а вот человек из умного, самого порядочного и справедливого во что превратился? Все пороки налицо, и главное из них – жадность, жадность и еще раз жадность, которая возникла не сразу.
Жадность порождает подозрительность и ложь, тщеславие и лень. Что могло случиться с Лилианой Корнеевной в относительно короткое время? Почему всё так, как не надо? Она всю жизнь работала с детьми – и как работала!
Она не убрала те благотворитльные платежи, которые щедро перечислял её бывший муж Альберт только потому, что имела скидки по налогам? Ах, как было жалко отправлять денежки неизвестно кому! Как же мучительно с ними расставаться!
Почему увольняла людей, пропускающих работу по болезни? Неужели свои болячки так быстро забываются? Она избавлялась от ленивых работников, считая, что все должны искренне радеть за ее предприятие, но забыла, что понизила зарплаты в каждом своем кафе почти до минимально разрешенного уровня.
Неужели ждала благодарности?
От жадности изучила бухгалтерию, которую ненавидела, всё пыталась найти тех, кто ворует. Увеличила количество камер слежения. Зато как она отыгрывалась штрафами, испытывая почти физическое наслаждение!
Судя по откровенным записям, это превратилось в охоту или манию, ведь она могла по несколько часов в день просматривать кадры видеонаблюдения и торжествовать, когда находила мелкие нарушения.
Да, но в сторону Владимиар Георгиевича был сделан щедрый жест, и не один, скорее всего, из благодарности или из чувства страха.
Часто такие люди разрушают вокруг себя всё, как река, выходит из берегов, затапливая всю округу, потому что почувствовала в себе силу великую и желания неконтролируемые.
Желания? Да, именно желания! Те самые, для людей имеющих всё.
Эти «счастливчики» уже не знают, что и хотеть. Лилиана Корнеевна до того свыклась с дневниками, что уже не стеснялась какие-то интимные моменты там отражать.
Как можно объяснить её желание разделить постель с негром? Нет, это не любовь к конкретному человеку другой расы. И не эротические фантазии. Это просто экзотическая блажь, о которой забудется через пару дней...
Долгая жизнь, потраченная на странные выходки... Зачем тогда такая долгая?...Это не побочный эффект, это нечто другое...
А самое главное, что она сама-то несчастлива, закрылась в золотой кокон и никак не желает выйти оттуда, буквально вцепившись в новый уклад обеспеченной жизни, где уныние и раздражительность нарастают как снежный ком.
Богатая дама Лилиана Корнеевна могла закатить скандал в гостинице только потому, что не понравилось, что простыни подсунули не того качества или пол показался недостаточно чистым. Какое право имели так с нею пренебрежительно поступить?!
Она рождена только для всего лучшего! Худшее в её жизни уже было! Но думается, что ей простыни были безразличны, она скандалами развлекала себя!
А... пусть живет и радуется... не жалко....
Ну, что, Владимир Георгиевич, ты этого хотел?...
Но самое главное даже не это. На что он так надеялся все эти годы, не сбылось.
Всё время рядом была надежда - та самая, что морочит людям голову годами, но затем выясняется, что вместо того, чтобы расстаться с проблемой и пойти другим путем, человек на что-то надеется и изо дня в день, из месяца в месяц , из года в год работает не в том направлении, а потом кусает локти, что не вернешь потраченное время, силы и возможности.
Если бы можно было её, надежду, выжигать в мыслях в самом начале, чтобы сразу появлялась возможность свернуть на верный путь. Сколько потеряно времени из-за великой обманщицы – надежды!
***
Озлобленный, худой, болезненного вида парень метался под дырявым козырьком остановки, он, то ложился на скамейку, то стонал сидя, согнувшись пополам. Это был Ваня, видно, что ему очень плохо. За пазухой у него шевелился грязный мокрый котенок без одного глаза.
- Прошу вас, возьмите котенка, я всё равно не жилец, а ему дом нужен, он замерз совсем.
Владимир Георгиевич шагнул навстречу - всё понятно, у парня ломка.
- Помочь?
- Дозу! Дайте на дозу!
- Вот, держи! – Владимир Георгиевич протянул на ладони несколько крупинок ПД, отсыпанные из пузырька.
- Разве это то, что надо?
- Именно!
- Не похоже!
- У тебя есть выбор?
- Я и так вижу, что не поможет! – парень посмотрел злыми глазами и заскрипел зубами.
- У меня концентрат.
- Ладно уж, давайте.... ваш концентрат, денег нет, я отработаю....
- Отработаешь, отработаешь, запить надо, - Владимир Георгиевич купил в киоске бутылку воды, велел запить, - вот и всё! Теперь запомни, с сегодняшнего дня не просто не сможешь употреблять, но от самой мысли о зелье или о тех, кто употребляет или распространяет, будет мутить. Так промучаешься в первые три месяца, потом всё будет хорошо, чем быстрее ты забудешь, тем лучше. Спиртное тоже употреблять не сможешь. И курить. Пусть котенок и будет тебе лучшим другом.
Человек в шляпе вывернул свои карманы и отдал почти все деньги парню, оставил себе только ключи, пузырек с концентрированным зельем и немного мелочи.
Парень, казалось, не слушал. Он сидел на скамейке, шевелил бледными губами, зубы стучали, потому что холодно утром в одном спортивном костюме, да и холодный дождь противно моросил.
Человек в старомодной шляпе повернулся и пошел к подъехавшему трамваю, даже ни разу не оглянувшись исчез внутри, осталось только глядеть сначала вслед сутулой фигуре в старом плаще и в шляпе, затем уходящему трамваю.
Владимир Георгиевич пока шел к дому, окончательно вымок под дождём. На прошлой неделе сбила машина Фильку насмерть. Эх, Филька, Филька...бедолага!
Он злился на себя за то, что дал наркоману ПД - нашел достойного! Подумал, что впрочем, уже всё равно. Эксперимент с треском провалился. Нельзя искусственно вырастить долгожителя, который изо дня в день без устали будет улучшать этот мир! Потому что вокруг не люди, а неизвестно кто, вот у какой твари поднялась рука выколоть глаз котеночку?
Лилиана Корнеевна вся в любовании собой. Где тот человек с большой буквы для жизни счастливой и вечной?
Неужели подобные люди перевелись на земле? А может, их не было и не будет никогда? Новая раса людей вряд ли теперь появится, люди остаются людьми лишь переживая голод и холод, лишения и войны! Вот он - великий замысел Божий!
Он сел прямо на мокрую скамейку во дворе, и сидел под дождем не десять, не двадцать, а неизвестно сколько минут, потому что время для него будто остановилось.
А лично ему зачем долгая жизнь? Кому он нужен? Человечеству? Нет!
Семье? Нет!
Любви и личного счастья в его жизни не будет никогда, потому, что он не мужик, а насмешка в глазах женщин. И возраст здесь не при чем.
Может нужен науке? Тем более нет!
Нелепый неудачник после выхода на пенсию будет сидеть в своей квартире безвылазно годами, десятилетиями и потихоньку сходить с ума.
Тело будет молодое, а душа-то та же! Больная жалкая душа.
Владимир Георгиевич хотел достать пузырек с ПД из кармана, высыпать всё содержимое в рот, чтобы жизнь закончилась быстро и безболезненно. Через десять минут он заснет вечным сном на этой скамейке во дворе под серым небом и дождем, а дальше...не будет никакого дальше.
Но Владимир Георгиевич передумал и мысленно попросил прощения у Бога за то, что сел не в свои сани, за то, что раздавал подарки, меняющие судьбы, выбирая достойных по своему вкусу и заодно за эти бредовые мысли.
Он знал теперь, куда ему надо идти! Зачем - не знал, а вот куда – знал! И он пошел
- Господи! Прости за всё, Господи! Я иду к тебе! – и человек в старомодной одежде пошел в сторону церкви, купола которой виднелись вдали. Он чувствовал себя почти счастливым!
И не важно, что ПД достался лишь одному единственному достойному –это Фильке, но Фильки больше нет. А жаль!
39. Друг вернулся
Ломать перестало, надо было идти домой, ломка до конца не прошла, но как-то прояснилось в голове.
В намокшем спортивном костюме согнутая от холода фигура Вани с мокрым котенком за пазухой уже почти приблизилась к своему подъезду. Ваня вспомнил, как увидел маленького тощего котеночка на крыльце под козырьком подъезда.
Несчастный с белой грязной шерсткой котенок забился сильнее в угол с видом полной безысходности, сжался, чтобы стать незаметнее, но Ваня решительно протянул руку и невольно отшатнулся: котенок потерял где-то глаз, гной, смешанный с кровью запекся вокруг века, слегка кровила ранка на хвостике, на ухе следы от порезов.
Тельце дрожало от холода, он даже не мяукал, чтобы не обратили внимания злые, наверное, не надеялся, что кому-то доброму будет нужен, будто знал, что увечный, облезлый и тощий, и теперь вряд ли кто-то захочет украсить таким уродцем свою жизнь.
Тогда Ваня поднял невесомое грязное мокрое сопротивляющееся тельце, сунул за пазуху. Он думал, пусть хотя бы отогреется, ведь скоро начнется ломка, а дозы нет и не будет, значит ему самому недолго осталось.
Он зашел в свой подъезд и постучал к соседям на первом этаже. За дверью послышались шаги и голос соседа:
- Зачем стучишь- звонок есть, не дам денег, пошел вон, наркоман несчастный! А будешь долбить дверь – шею намылю! Спозаранку шляешься по подъезду.
- Дядя Игорь, я не за деньгами. Дайте немного молока для котенка и зеленку- у него ранки.
Дверь отворилась, сосед посмотрел на мокрого и всё еще дрожащего котенка, который выглядывал из-за пазухи:
- А, старый знакомый, весь день вчера у магазина сидел - бедолага. В дом не пущу, украдешь что-нибудь, стой здесь, сейчас вынесу.
В подъезде парень стал понемногу согреваться, вскоре дверь отворилась, и сосед вынес тетрапак с небольшим количеством молока, пузырек с йодом, и небольшой, размером с детский кулачок пакетик.
- Вот, держи, в пакетике фарш замороженный, может, есть будет.
- Спасибо! – Ваня подошел к лифту, нажал кнопку
***.
Дома давно никого не было, соседи по коммуналке тётя Аня с дядей Яшей уехали к дочери, а здешнее жильё так продать или сдать не смогли.
Совсем у них стало плохо с бизнесом, задавили конкуренты, да и сосед Ваня подарком не был. К нему день и ночь ломились подозритльные молодые люди, часто ночевали.
Он без зазрения совести уносил продукты соседей из холодильника, продал чужой чайник и мантоварку, кастрюли и сковородки сдавал на металлолом.
Покупатели и квартиросъемщики каким-то образом узнавали, что в соседях наркоман, тут же поворачивались и уходили.
Раз в два дня приходил отец и приносил еду, денег не давал, потому что сын продал всё, что можно было продать, последней была обменена на дозу куртка, вот и приходилось теперь мерзнуть.
С воровством никакого слада не было.
Пострадавшей оказалась даже Инга Серафимовна – бывшая классная Вани. Она не стала подавать заявление. Даже не потому что было не до этого: в тот период с огромными усилиями отбивала квартиру у мужа с помощью бывших учеников – юристов, к сожалению, так ничего у неё и не получилось, пришлось с ребенком переехать в комнату на подселении.
С друзьями Ваня связь потерял, Димка переехал к родителям в другой город, бабушка Димкина думала изолировать его от друга- наркомана, только опоздала чуток, а Дашу родители увезли за границу, как только узнали о дружбе с Ваней.
Череп успешно торговал наркотой , но никогда в долг никому не давал. Недавно кто-то пырнул его насмерть ножом на остановке средь бела дня.
Свидетели от испуга разбежались. Милиция буквально прочесала весь район, да только так никого и не нашла, хотя отец Черепа лично руководил операцией.
Ваня отнес котенка в ванную, намылил обмылком хозяйственного мыла белую шерстку в теплой воде, нашел какую-то тряпку, вытер даже не пискнувшего несчастного котеночка. Потом стал смазывать ранки йодом, смешанным с кипяченой водой, чтобы не было больно, глаз промыл чайной заваркой.
Всё-таки парень был из медицинской семьи. Мокрый котенок забился в угол, настороженно с испугом следил за каждым жестом, а новый хозяин принес блюдечко и легонько ткнул котенка носом в подогретое молоко.
– Вкусно? Я сейчас немного посплю, а потом сделаем с тобой генеральную уборку, такому маленькому нельзя в грязи жить. Назову тебя Жирдяем, буду любить и заботится о тебе, потому что мне любить некого, а меня, наркомана, некому! ... Эх, жила бы мама!
Подсказка читателю: Лилит- жена дьявола, Корней- рогатый (Лилиана Корнеевна)
Владимир- владыка мира, Георгий- имя Георгия-Победоносца (Владимир Георгиевич) Фили - (итал) друг, Иван- подарок Божий
2015г Новосибирск