СЛВМ
Жизнь судового механика
Глава вторая
Продолжение процесса
Повариха Катька очень дружила с Майклом.
Без участия повара этот процесс оказался бы абсолютно неосуществимым. Потому что кто делает экономию с продуктами? Повар, который и кормит хорошо, и оставляет немножко продуктов в запас.
Поэтому у Катьки всегда имелся лишний сахар.
На двадцати литровую бутыль у Катьки они экспроприировали килограмм восемь сахара и полкило дрожжей, потому что никто не знал, много это будет, или мало.
Только, обсуждая процесс самогоноварения, друзья-самогонщики договорились, что если брожение закончится раньше, чем за четырнадцать дней, то в бутыль дрожжи будут добавляться по мере окончания брожения.
Поэтому весь сахар они разбодяжили с четвертью дрожжей в большой кастрюле, взятой напрокат у Катьки, и этой смесью залили в Серёгину бутыляку.
Бутыль поставили в станции размагничивания. Там держалась температура примерно, как и в машинном отделении, градусов двадцать с лишним. В полярке она выше этого уровня не поднималась. Это в тропиках она доходила до сорока градусов, а иногда и выше.
И народ притих, в ожидании чуда. Чуда требовалось ждать дней десять или четырнадцать.
Заранее оговорили, что пробовать содержимое бутылки никто не будет, а будет только вестись наблюдение за процессом брожения, дабы не привлечь постороннего внимания к таким противоправным действиям.
Во время процесса подготовки к самогоноварению, выгрузка закончилась. Судно снялось на выгрузку угля на побережье Чукотки.
Для начала оно зашло в Провидения, где получили баржи и тракторы, потому что выгрузка на берег производилась своими силами.
Старший механик уже совершал на «Тоболлесе» подобные рейсы с самовыгрузкой. В Провидения его хорошо знали и поэтому ему достались трактора и баржи в очень хорошем состоянии. Предполагалось, что проблем с такой техникой на период самовыгрузки на необорудованный берег не произойдёт.
В Провидения на борт погрузили два трактора, две баржи «Восток» и четыре грейфера. На каждой барже находилось по четыре волокуши по пять тонн каждая.
Процесс выгрузки происходил до боли в зубах самым простым образом.
В Провидения баржи и тракторы грузились на судно судовыми стрелами. Баржи устанавливались на крышки трюмов, а трактора помещались на палубе между комингсом трюма и фальшбортом и судно шло в порт-пункт выгрузки.
В порт-пункте выгрузки баржи спускались на воду и на них грузились трактора, затем баржи отвозили их на берег. Там они съезжали на берег, а баржи возвращались к судну, где на них грузили волокуши, которые экипаж грейферами загружал углем. Баржи вновь шли к берегу, где их уже ждали трактора. Трактора за «усы» вытаскивали волокуши на берег и оттаскивали их на пятьдесят метров от зоны прибоя. Там, с помощью тракторов, волокуши переворачивались, и уголь вываливался в кучу. Потом трактора возвращали волокуши к баржам и затаскивали их обратно на баржу с помощью канифас блоков.
Хорошо, если берег оказывался песчаный или галечный без крупных камней. Тогда процесс выгрузки протекал спокойно, без поломок. А если пляжи попадались каменистые, то тут всё зависело от профессионализма баржевиков и трактористов, которыми судно укомплектовывалось ещё в Находке.
Поэтому в течение самовыгрузки две баржи круглосуточно курсировали от судна на берег и обратно.
То есть, если баржа подходит, то погрузочная бригада обязана загрузить её. Баржа уходила, а бригада тем временем уже ожидала другую баржу. Времени на отдых почти не оставалось. В промежутках между приходами барж находилось время немного отдохнуть, поесть или поболтать. Если выдавались солнечные дни, то «грузчики» забивались между трюмами с подветренной стороны, чтобы погреться под полярным солнышком, и отдохнуть в ожидании очередной баржи.
Груз угля планировалось выгрузить в десятке порт-пунктов, в каждом из которых были свои особенности выгрузки.
Первым из порт-пунктов выгрузки оказался Нутыпельмен.
Баржи делали первый рейс на берег, поэтому на них везлись только трактора. Старший механик дал Серову задание пронаблюдать за их работой. И, если потребуется, то произвести на них небольшие ремонтные работы вместе с трактористами.
Второй помощник тоже поехал на берег. Его задачей являлась организация начала выгрузки и оформление необходимых бумаги с администрацией порт-пункта.
Когда баржи подошли к берегу и с них начали выезжать трактора, то вокруг сразу сгрудилось десятка два местных жителей.
Никто и не предполагал, что население поселка составляли одни чукчи, русские к баржам не вышли. Дома местных жителей стояли вдоль берега и у каждого в море выводились какие-то сети.
Этими сетями весь берег делился на участки. Создавалось впечатление, что в море от каждого дома выводились огороды. Только в наших домах эти огороды располагались за домом, а тут – перед ними в море.
Как потом оказалось, это чукчи в таких «огородах» вымачивали моржовые шкуры.
Чукчи радостно приветствовали моряков, сошедших на берег.
- Что вы привезли нам? Водка у вас есть? – сразу раздались их первые вопросы.
Кто-то из трактористов принялся разъяснять любопытным местным жителям:
- Водки у нас нет. Мы бы и сами с удовольствием где-нибудь купили её.
Второй помощник, чтобы отвязаться от любопытной толпы аборигенов, проинформировал их:
- Уголь мы вам привезли. Только уголь.
- Что-что? – не понял один из досаждавших. - Укуль? Какой укуль?
- Да вот этот вот укуль, - Серов уже не выдержал любопытства одного из назойливых аборигенов и ткнул пальцем в днище баржи, где между шпангоутами виднелись остатки угля от предыдущих выгрузок.
Чукча нагнулся и, взяв со дна один из кусочков угля, невозмутимо спросил:
- Вот этот вот укуль?
- Да, да. Вот этот вот уголь, - Серову уже самому становилось интересно, что же в этом угле так заинтересовало местного жителя.
Чукча положил Серову кусок угля в руку со словами:
- Это очень хороший укуль. Он тепло много дает.
Это было утро. Хотя то, что это утро, определялось только по часам. Солнце уже ярко светило в чистом голубом небе, слегка покрытом перистыми облаками.
Чукчи что-то подозрительно толпились возле баржи, всячески вызывая моряков на разговоры и наконец-то причина их любопытства начала проясняться, когда один из любопытных произнёс:
- У нас сегодня в посёлке праздник.
Серов от такой информации озадачился. По календарю в августе праздников, вроде бы, никаких не было. Поэтому он поинтересовался:
- Что за праздник у вас такой? Ваш чукотский, что ли?
Несколько человек попытались довести до его сознания значение этого праздника:
- У нас сегодня оценна большой праздник. У нас сегодня день рождения.
- У кого это у нас? У посёлка, что ли? - не понял говоривших Серов.
- Нет. Не у посёлка, а у Ивана, - и чукчи пальцами начали указывать на одного из своих соплеменников.
- Ну и что? У всех бывают дни рождения. Вам-то чего от нас надо? Празднуйте его сами. А если и нас позовёте, то мы будем очень рады. Никогда не были на Чукотке на дне рождения, - пошутил кто-то из моряков.
Но, видно вопрос с днём рождения оказался очень важным для местных жителей. Потому что один из них безапелляционно заявил:
- Надо водка. Без водка день рождения никак нельзя делать.
Серов со вторым помощником удивлённо переглянулись:
- И где же её взять водку эту? У нас нет её.
- У председателя есть. Пойдем с нами, будешь говорить за нас, помогать нам водка брать, - загалдели собравшиеся.
Второму помощнику всё равно предстояло идти к председателю. Там ему требовалось определиться с местом выгрузки и оформить документы на груз.
Под руководством собравшейся толпы второй помощник пошёл к председателю. Серов из любопытства тоже увязался за ними.
Сельсовет, или как его правильно называть, Серов не знал, представлял собой небольшой домик с оштукатуренными стенами, с которых штукатурка местами отвалилась. Зато над крыльцом висел красный флаг.
Чукчи дошли до этого невзрачного домика и в нерешительности остановились около ступенек, ведущих в дом.
Второй помощник удивился их нерешительности. Когда шли по поселку, то чукчи оживлённо галдели, а тут они что-то странно приумолкли.
- Ну, и что вы застыли? Чего приумолкли? - второй помощник тоже озадачился переменой настроения своих спутников.
- Нельзя нам туда. Васька ругаться будет, - покачал головой самый инициативный из них.
- Почему? – Серову тоже не понимал реакцию местных жителей на здание сельсовета.
- Он, наверное, спит ещё, - осторожно сказал тот мужик, который показывал кусок угля Серову.
Второй помощник не выдержал такой деликатности:
- Да пошли вы все далеко, - далее следовал заливистый оборот. - Мне надо, чтобы он документы подписал и выгрузку надо начинать. Чем быстрее мы тут выгрузимся, тем быстрее пойдем дальше. Нельзя нам здесь задерживаться.
Он взошел по лесенке к двери и начал тарабанить в неё.
Вскоре дверь открылась и оттуда высунулась опухшая физиономия здоровенного мужика со взъерошенными волосами:
- Чего надо? – грубым и недовольным басом чуть ли не прорычал он.
На второго помощника такой грозный вид не возымел никакого впечатления:
- Мы уголь вам привезли. Документы надо оформить, да выгрузку начинать.
- А эти чего тут собрались? – верзила перевёл взгляд на робко стоящую в стороне кучку чукчей.
Те, услышав грозный возглас, похожий на рык раненого медведя, непроизвольно чуть ли не присели.
- А у Ивана сегодня день рождения, - раздалось из притихшей толпы слабый голосок и все жители поселка стали показывать пальцем на одного из своих друзей.
- Ну и что из этого, что день рождения? – прорычал в ответ председатель.
- Водка давай, - вновь раздался нерешительный голосок из толпы.
- Твою мать, - затейливо выматерившись, Васька смачно плюнул себе под ноги. - Придется опять им пол-ящика давать. Говорили же мне, не бери водки, а то они устроят у тебя тут регулярные попойки. Ну что делать, если она есть! – чуть ли не в отчаянии закончил он свой цветистый монолог.
- Хорошо, – он вновь обратился к чукчам. - Дам я вам разрешение.
Порывшись в карманах, он достал блокнот с карандашом и что-то быстро черканул на одном из листочков. Оторвал его и протянул одному из столпившихся.
- Идите в магазин и берите пол-ящика. Больше не дам.
Один из кучки нерешительно подошёл к председателю и, взяв индульгенцию, тут же отдал её чукче, который якобы сегодня родился. После этого они дружной гурьбой и весёлыми возгласами двинулись в сторону магазина, серевшего облезлыми стенами невдалеке.
Второй помощник оформил документы, трактористы выгрузили трактора, а Серов вернулся на судно, продолжать работу в трюмах.
Но так как один из тракторов что-то стал барахлить, то стармех вечером приказал Серову:
- Съезди на берег, посмотри, что там с трактором. Вот тебе фильтры, заменишь фильтры на них, топливный и масляный. Возьми канистру с маслом, дольешь его в двигатель, если потребуется.
С таким предложением Серов с удовольствием согласился. Надоело ему стоять на лебёдках, чтобы выгружать, этот осточертевший уже уголь. Серёга не хуже Серова исполнял эту процедуру и был только рад, что ему не придётся слоняться с лопатой по палубе.
- Понял, хорошо, - отрапортовал Серов стармеху.
Он быстро собрался и с очередной баржой поехал на берег, где, быстро сделав техосмотр трактору, выполнил все необходимые работы.
Только после этого он увидел странную картину. Напротив каждого дома на пляже горел костер. Вокруг него сидело по несколько человек, и издали создавалось впечатление, что они о чем-то вяло разговаривали. Кто-то из них уже вообще спал, свернувшись калачиком на расстеленных шкурах.
Серов для интереса подошёл к одному из костров.
На ящике из-под консервов стояла недопитая бутылка водки. Четверо стойких чукчей ещё сидели вокруг ящика, а остальные уже уснули.
Серов поинтересовался у одного из стойких могикан, поднявшего на него глаза:
- Ну что? Дал Васька водку?
- Водку дал, - едва пробормотал он. - Что, не видишь, что ли? – и показал на ящик. - Сам-то будешь? - он сделал неуверенное движение к бутылке, но это у него не получилось, и он отвалился навзничь на расстеленную шкуру.
- Нет. Не буду. Много работы ещё сегодня надо сделать, - отказаться Серов от приглашения сесть с чукчами за один ящик.
Интересным оказалось то, что акцент не выдавал их, как северных жителей. Все они говорили на правильном русском языке. Даже слух Серова не смог уловить фальши в их речи. Хотя со склонениями и спряжениями у них всё обстояло очень сложно.
- Ну и как вы её тут пьёте, родимую? – непроизвольно сорвалось у Серова с языка.
- Ой, хорошо, мы пьем её, сейчас ещё попьём и спать будем, - бубнил один из сидящих у костра.
Серов посмотрел на спящих женщин и мужчин:
- А что вы тут спите у костра? Идите в дом спать, - увиденная картина его удивила.
- Нормально всё, и так тепло. Лето сейчас. Если пить не будешь, то иди, отдыхай, - бубнил последний из сидевших чукчей.
А Серов непроизвольно подумал:
«Ну и ладно пусть пьют, пусть спят. Это их жизнь. Это их земля. Они вольны распоряжаться своей жизнью, как хотят. Жаль только, что в неё влезли мы, белые со своими законами и спиртным».
Серову очень не хотелось сидеть с чукчами, выслушивая их бредни, поэтому он поспешил к барже.
Чукчи же остались у костра допивать и досыпать. Благо, что погода держалась отличная. Солнце только что начало снова подниматься над горизонтом. Не чувствовалось ни единого ветерка. Гладь Колючинской губы поражала. В ней отражались облака и было непонятно, где заканчивается небо, а где начинается вода.
Полюбовавшись на красоты Севера, Серов сел в выгруженную баржу и вернулся на судно.
Конец второй главы
Полностью рассказ «СЛВМ» опубликован в книге «Нельсон»:
https://ridero.ru/books/nelson/