Виктор Степанович плавно скользил по бесконечной, гладкой трассе. В машине было в меру комфортно, хотя что ожидать от провинциальных таксистов. На часах было только начало одиннадцатого, а в пути он уже был больше двух часов. Поэтому обратить внимание на комфорт в машине выглядело совершенно очевидным.
За окном мелькали пейзажи, но скорость не позволяла в полной мере оценить красоту местности.
Виктор Степанович откинул голову на подголовник и прикрыл глаза.
- Мы стоим на месте. Человечество запуталось в мелочах – погрузился он в размышления.
- Мы по-прежнему ездим на машинах, по-прежнему нам нужны дороги, мы не поднялись в воздух. Нам не
известно, что такое гравитация. Такое слабое, самое слабое из фундаментальных взаимодействий. Нет никаких подвижек.
Ему представилось детство, как он маленьким магнитиком водил над скрепкой, лежащей на столе, а скрепка, отлипнув одним из концов от стола, парила в воздухе в попытке дотянуться до магнитика, но гравитация была
еще сильна. Даже зависая над скрепкой и вытягивая ее ровно перпендикулярно столу, можно было левитировать достаточно долго. Однако наступал момент, когда магнитик опускался низко, скрепка стремительно отрывалась от стола и прилипала к магниту.
В тот момент казалось, что магнитик как бесстрашный рыцарь противостоит огромной планете и вырывает из ее лапищ одинокую скрепку. Зачем это действие? Остается загадкой. Однако эффект на лицо, гравитация не в
силах противостоять даже такому воздействию.
Еще ему вспомнился случай из школьной жизни. Друган делился с ним наблюдением за стереотипностью поведения людей. Мужчины на свидание приносят цветы и алкоголь, реже шоколад. Совершенно
разные люди, совершенно разные профессии и возраст. Есть один объединяющий фактор - это то, что они ищут женщину и на свидание с ней приносят одни и те же вещи, вариативность поведения минимальна.
Для того чтобы продемонстрировать наглядно разницу, друг рассказал кто и чем занимается. Среди всех этих товарищей был один, который высказал мысль, она-то и запомнилась Виктору Степановичу. Этот незнакомец,
почивший в пучинах воспоминаний работал в НИИ, где они занимались изучением гравитации. И пытались они ее поляризовать.
- Это был бы прорыв. – и тут машина начала сбавлять ход.
Виктор Степанович открыл глаза. За окном замелькали кусты и деревья. Затем они свернули с главной трассы на отводную и помчались вдоль озера с одной стороны дороги, а с другой стороны был смешанный лес с
обилием навала деревьев и кустарников.
Дорога повернула прямо в лес, машина совсем сбросила обороты.
- Наверное уже меньше сотки идем. – подумал Виктор Степановичи, и как бы проверяя себя, посмотрел на монитор. Скорость 84 км/час.
Лес расступился, и показался забор. Обтянутый колючей проволокой трехметровый, бетонный забор тянулся на сотни метров вправо и влево, а машина остановилась у огромных, металлических ворот.
-Господи, да он тут себе концлагерь выстроил. Почему стоим?
- Запрашиваем допуск на въезд. –бодро отрапортовал навигатор.
- Вызови Майка!
- Соединяю.
Вдоль забора тянулась песчаная полоса, наверное предназначенная для того чтобы видеть оставленные следы, но она была сильно подзаброшена и местами поросла травой, да листвы всякой хватало. Сам забор выглядел хоть и впечатляюще своими размерами, но такое мнение, что с момента возведения к нему больше не прикасались.
Место было скучным и мрачным.
Виктор Степанович повернул голову налево и увидел столб, который стоял недалеко от дороги, уже изрядно проржавел, но гордо держал вывеску с надписью «ОСТОРОЖНО! Высокое напряжение!». Внизу было
дописано серебряной краской - «УМИРАЮ, НО НЕ СДАЮСЬ».
- Витя, дорогой, ты добрался? – радостно, но в то же время с ноткой сочувствия прозвучал голос Майка.
- Да дружище уже въезжаю, встречай.
- Ок, выхожу!
Ворота разъехались в разные стороны, и машина покатила к постройкам. Комплекс напоминал завод с возведенными вокруг необходимыми, дополнительными зданиями и общажного типа жилым микрорайоном.
- А у вас здесь что, церковь еще не построили? – Спросил Виктор Степанович.
Майк усмехнулся. Было слышно, как он спускается по ступенькам. Машина свернула ко второму зданию и покатила вдоль подъездов. Виктор Степанович левой рукой нащупал свой кейс и положил его на колени. На замке у него был код, но замок он не использовал, поскольку не было необходимости, а код стоял в положении три пятерки. Машина остановилась, и навигатор открыл дверь, в ту же секунду из подъезда вышел Майк.
- Дай я тебя обниму! – Майк обхватил своего друга, как только тот вышел из машины.
- Тебя индастриал не вставляет? Посмотри на эти пейзажи, это же Чернобыль! Это венец социализма, эти здания все еще на службе. Мы же - объект «А».
Майк обвел рукой окрестности. Но солнце вышло из-за туч, и все краски стали более насыщенными. Стало заметно, что трава и деревья своей зеленью скрашивают ощущение безнадежности существования.
- Церковь. – Майк перешел на шепот и приблизился лицом к лицу с Виктором Степановичем. И смотря прямо ему в глаза сказал:
- Церковь не остановит эволюцию!
- Эволюция или смерть! – Виктор Степанович согнул правую руку в локте и сжал пальцы в кулак.
Машина хлопнула дверью и укатила. День обещал быть насыщенным.
Спустя час с небольшим хвостиком Виктор Степанович в специальном костюме и смешной шапочке на голове сидел за просторным столом в одном из помещений главного здания. У него была кружка кофе. Он делал
несколько глоточков и внимательно следил как исчезает кофе, затем как исчезает вкус. Майк ходил вокруг стола и рассказывал. Он рассказывал, казалось бы немыслимые вещи, но по факту все эти безумства находились прямо тут, в этом здании.
- У нас, с одной стороны, всесторонний подход к изучению объекта исследования. Мы не только экспериментально подтверждаем выдвинутые теории, но отводим огромную роль статистической вероятности обнаружения неисследованного.
Стараемся экспериментировать, иногда это по-настоящему
прорывные вещи. Все результаты распределяются как среди государственных корпораций, так и военных.
Майк остановился и внимательно посмотрел на собеседника. Тот заметив взгляд, оторвался от чашки.
- Майк, просто рассказывай. Я отчеты и так читаю. Подавай десерт.
- До десерта еще далеко. На коллегии было принято решение смоделировать эволюцию рептилий. Еще несколько лет назад были созданы программы моделирующие генетическую эволюцию, произведены все расчеты, и совершенно очевидно напрашивался эксперимент по генерации ДНК и первой клетки. Мы хотели получить рептилию, прошедшую все стадии эволюции. Вернее, мы хотели получить рептилию, которая повторит эволюцию человека, но имея другой стартовый генетический материал. Кривая развития та же, а
условия свои.
- Получилось?
-Конечно получилось! Неужели ты в нас сомневаешься? Отличный рептилоид. «Будете посмотреть?»
Виктор Степанович поставил чашку и поднялся со своего стула.
- Я готов. Будь моим проводником.
Они вышли из комнаты и пошли по длинному коридору. Было тихо, и свет был теплый, приглушенный. Слева и справа по коридору располагались двери, ведущие в лаборатории, кабинеты и залы отдыха. Свернув по коридору направо, они вышли на лестничную площадку и стали подниматься вверх. На следующем этаже обстановка была та же, за исключением одной детали. Рядом с каждой дверью висел монитор, показывающий, что происходит внутри лаборатории. Разными цветами мигали индикаторы и графики.
- Майк, почему генетика? Почему ты этим занимаешься, зачем тебе это?
- Ты знаешь, Витя, я прежде всего получаю кайф от работы. Мне реально приносят удовольствие, практически на физическом уровне, результаты моего труда. Мне интересно - это для меня самое главное. Я хотел понять,
как все устроено, как жизнь устроена, что мы тут делаем? А сейчас у меня есть ответы на эти вопросы, и это меня вдохновляет.
- Ты знаешь как устроена жизнь?
- Да, знаю. Знаю, конечно только с одной стороны, но зато достаточно хорошо. Жизнь - это ген. Жизнь - не клетка, и не молекула ДНК, жизнь - это кирпичик. Самый маленький носитель информации. У него всего одна
задача - передать информацию дальше. Передача этой генной информации и есть жизнь во всем ее разнообразии.
Виктор Степанович остановился у одного из мониторов и стал наблюдать за происходящим внутри помещения, а Майк продолжил:
- С точки зрения генетики нельзя утверждать, что мы - вершина эволюции. Я даже не уверен, что мы доминируем на этой планете. Наш геном будет потерян очень быстро при смене условий существования. Мы не надежны.
В мониторе двое людей в белых халатах, но без шапочек стояли перед проецируемой голограммой и что-то обсуждали, датчик показывал, что в помещении 24 градуса. Виктор Степанович повернулся к Майку и
спросил:
- Ты думаешь материя первична, а сознание вторично?
Майк засунул руки в карманы, приподнял плечи и, покачиваясь с носка на пятку, ответил:
- Я вообще думаю никакого сознания нет, а есть обусловленные реакции.
- Чем обусловлены?
- Всем обусловлены, абсолютно всем обусловлены.
И они пошли дальше по коридору. За несколько шагов до лаборатории с рептилоидом Майк остановился и схватил Виктора за локоть.
- Подожди секунду. Сейчас ты увидишь настоящее чудо. Ты только представь, он имеет головной мозг по весу нам равный, состоящий из похожих частей. Лимбическая система, древний мозг и неокортекс. Поля мозга
расположены иначе, чем у человека, но мы проводим томографические исследования, мы поймем, как он функционирует.
Виктор Степанович улыбнулся, похлопал друга по руке и сделал шаг к монитору. Лабораторию можно было рассмотреть со всех сторон. На мониторе было много ракурсов изображения. Рептилоид сидел в углу и играл.
Игрушки были на вид самые обычные: машины, мягкие игрушки, рядом валялись карандаши. Сам рептилоид был небольшим, наверное, метр двадцать ростом. У него была гладкая, с отливом кожа, цвета кофе с молоком. Никаких чешуек видно не было. Морда у него была приплюснутая. Очень широкий рот и огромные глаза. Глаза не мигали, и было видно, что он внимательно следит и весь вовлечен в игру. Движения его были отнюдь не неуклюжими, а напротив, напоминали восточную гимнастику, где плавное движение сменяется
остановками или резкими и точными движениями.
- А хвост вы ему купировали? – спросил Виктор Степанович.
- Сложно все с хвостом. Если честно, то точного ответа пока нет, но есть предположение, что на определенном этапе эволюции при смене условий эта часть тела становится избыточной и атрофируется со следующими поколениями.
- А ген вы не нашли?
- Нет не нашли, – лицо Майка стало серьезным.
-Ты мне сейчас рассказываешь теорию Дарвина. Выживает тот, кто лучше всех умеет приспосабливаться. Получается, что на определенном этапе этот рептилоид – Виктор Степанович показал пальцем на монитор.
- Кто это, кстати, изначально? Ты же не каплю крови из янтаря достал?
- Нет, конечно. Это геккон. Мелкая такая ящерка, по стенкам и потолкам может ползать.
-Так вот. Получается, что эта фигня в какой-то этап своей эволюции прошла через период отваливания хвоста, это потому, что она попала в такие же условия, что и человек?
- Да, верно. Изначально у нас имеется ДНК человека, у которого этот этап отражен в геноме. Конечно он будет учитываться программой генерации, как один из важнейших факторов, и отразиться в конечном итоге на
генерируемом ДНК.
- Вы бы могли взять ДНК рептилоида, как ты его называешь? Ты имя ему дал или он номерной?
Майк улыбнулся и подошел на полшага ближе к монитору.
- Я называю его Иннокентий. А по отчетам он идет, как ГО 54108.
- Если мы возьмем ДНК Иннокентия и сравним с ДНК геккона, разве мы не найдем отсутствующие гены? Часть из которых могла бы отвечать, например, за хвост. Как обстоят дела с поиском конкретных вещей?
- Есть белые пятна на солнце нашей науки. Во-первых, это процесс растянутый во времени, предположим миллионы лет. Во-вторых, часть генома замещается, меняется сама структура ДНК. В-третьих, часть генома не задействована в каждом конкретном случае. Таким образом, мы каждый раз сталкиваемся с решением неочевидных задач. Если конкретно Иннокентию надо отрастить хвост, то мы можем решить этот вопрос несколькими способами. И будет Иннокентий хвостат.
Но будет ли передан этот признак следующим поколениям? Нет, не будет. Вот просто не будет, и все. Надо очень хитро сложить звезды, для того чтобы потомки Иннокентия за чашечкой кофе вспоминали с благодарностью нас, как создателей. И это надо растянуть на миллионы лет.
Майк ткнул пальцем в монитор там, где сидел рептилоид.
- У Кеши должна быть популяция хвостатых для того, чтобы они могли и дальше хвостами меряться. И они должны доминировать в своей нише. Иначе им каюк. Вот мы, говорящие приматы выжили, и в своей нише доминируем. Иннокентия без хвоста сделать можем.
- Таким вот изящным поворотом ты снял проблему сознания с повестки дня?
- Абсолютно! Это и есть мой десерт тебе. Что думаешь?
Виктор Степанович повернулся и пошел к выходу. Его догнал Майк, и обняв за плечо, сказал:
- Я так рад, что ты приехал, дружище!