Да вообще всему. Самой жизни, потому что сейчас я хорошо понимаю, что была наивной, восторженной девушкой. Наверное, это мне немного помогло в той жизни в Воркуте.
Когда родился наш первый сын Фёдор, мои проблемы изменились. Теперь уже я не страдала от нехватки общения. Бытовые трудности обрушились лавиной. Ухаживать за младенцем в те годы было сложно. Памперсов не было и стирать приходилось каждый день. Стиральной машины тоже не было, дефицит.
Ещё и гладила всё детское бельё первые месяцы. С грудным молоком не сложилось, кормила только два месяца и то приходилось докармливать смесями, которые надо было получать в молочной кухне. А это надо идти в тёмную стужу к определённому времени.
Мальчик мой плохо спал, много плакал. Я очень уставала и хронически не высыпалась. Муж работал посменно и не мог мне всегда помогать.
В общем известные всем сложности жизни с младенцем.
А сын рос умненьким, весёлым и внимательным. И мы с ним не расставались ни на минуту. Поначалу гулял малыш на балконе, в коляске. Редко удавалось выходить с мужем и сыном на улицу.
Но потом морозы усилились и мы почти не покидали наш дом.
Надо сказать, что топили батареи в Воркуте очень сильно. В квартире была жара, а проветривать однокомнатную квартиру было не просто. Открываешь форточку, а оттуда начинает валить облако мороза нешуточного. Перепад температуры улицы и дома очень большой.
Ну постоишь с ребенком на кухне пару минут и всё, в комнате холодрыга. Закроешь форточку — через короткое время уже жара. До батарей не дотронуться. Потом, когда сынок начал ходить, я батареи прикрывала всякими покрывалами-одеялами, а в первую зиму ещё не догадалась.
Однажды, когда мы с мужем были в ванной, чтобы купать Феденьку, и случилась эта неприятность. Я держала сына столбиком на руках, ему уже больше полугода было, а муж пробовал воду в детской ванночке. Вдруг раздался ужасный крик!
Я в первую секунду ничего понять не могу, сын-то у меня на руках! Оказывается мальчик наш схватился рукой за трубу полотенцесушителя, там, где она узенькая, помещается в его ладошку. Труба горячая, можно яичницу жарить. Федя, истошно крича, руку отдёрнул и я вижу, как в замедленном кино, что кожа на его ладони вздувается пузырём.
Ну, скорая, конечно. Намазали мазью, завязали, мальчик успокоился, а мне так нехорошо стало. Впору меня лечить. Но ничего, все выздоровели. Фотография осталась.
А ещё хотела рассказать про учёбу на Севере.
После школы в институт я не поступила, баллов не хватило. И так три раза. Поступала в Институт культуры и Педагогический. Не очень, видно, хотела, всё о любви думала.
Работала, конечно. То в библиотеке, то лаборанткой в школе. Замуж вышла и попытки поступить сами собой прекратились, на Север уехала.
Но вот когда у меня вдруг появилась временная работа в книжном магазине, я решила поступить на заочное отделение Ленинградского книготоргового техникума. Работала официально, хоть и временно и справку мне об этой работе дали. Иначе на заочное отделение не принимали.
Поступить в техникум оказалось просто, сочинение написала, собеседование прошла вот и поступила. И был это 1979 год.
Учёба тоже не сложная была. Присылали мне на почту методички (книжечки такие, вроде учебников, но тоненькие), задания и я должна была писать и отправлять почтой ответы. Ну и как раз первой осенью, когда начала учиться, то узнала, что беременна.
А в системе обучения была одна сессия, весенняя, очная. Лекции, экзамены, обязательное посещение. Это уже 1980 год, весна. Я, как каравелла, приплывала на лекции.
Живот был большой, мальчик-то потом родился четырёх килограммовый, а я до беременности весила 50 килограмм. Так что выдающийся во всех смыслах был живот.
Сессия не утомляла, озабоченные тётеньки-преподаватели норовили поскорее меня отправить рожать, хоть я и объясняла, что всё просчитано и я успею уехать.
Сдала сессию, уехала в Воркуту, родила. А мне техникум опять задания шлёт. Учусь, отсылаю бандероли, малыш помогает, как может.
Грызёт со мной гранит науки.
Ну а дальше что было, потом напишу.