Петрович был для всего села, как бельмо на глазу! Ну, почти для всех! Пока была жива его бабка, властная, горластая Лукерья, некоторые с осторожностью, так сказать, дипломатично, осмеливались высказаться не в его пользу! Да и сам Петрович побаивался сварливой жёнушки. До поры, до времени. Ибо, пришёл час, и Лукерья отошла в мир иной...
На поминках Петрович, утирая слезу корочкой хлеба, произнёс: " Хороша была Лукерья, жить-то как буду теперь я?" Прям, так и сказал, стихом! Некоторые даже поперхнулись и закашляли, а сосед Степан чуть не подавился рыбным пирогом. Только молодуха Люська- почтальонша хмыкнула:" Ты, Фёдор Петрович, теперь без защиты остался, будь умницей, и не шали боле!" Да, да, именно, так и назвала, по имени-отчеству, видно, надеясь, что Петрович словам внемлет!
Но Петровича словно подменили! Горевал недолго, примерно, неделю, а потом, почуяв свободную жизнь, пустился во все тяжкие!
Был у Петровича верный помощник- старый пёс по кличке Гаврик.
Куда бы ни направился Петрович, туда и Гаврик следом. Личная охрана, так сказать! Тут и без бабки Лукерьи не страшно!
Местная детвора, особенно мальчишки, деда уважали! Несмотря на запреты родителей бегать к нему на двор, каждый божий день там кто-нибудь ошивался!
Вчера вот, к примеру.
- Васька, Петька, смотрите, как надоть! Бумажку-то небольшую оторвите, аккурат, штоб хватило табачку насыпать, да закрутить!- учил Петрович,- Потом вот так послюнявкаем, штоб не раскрутилась, поджигаем, и оба-на! Вдоооох...
- Кхе-кхе.... Фух...- Васька закашлял, даже слёзы потекли,- Де-е-ед! Да, блин, невкусно!
- Дык, што ты хотел, зараз ишшо покажу, как надоть!- Петрович сладко затянулся и выпустил облако дыма. Сидящий рядом Гаврик радостно залаял.
- Ого! Васька, а у меня получилось!- Петька, довольный, дыхнул другу прямо в лицо.- Деда, научи, как колечки пускать!
- Ишо чаво! Не всё сразу! За так просто секреты не продаю! Ежели подскажете, где ваши родичи самогоночку припрятали, научу!
Через три дня бабы, собравшись в сельпо, бурно обсуждали, как у Оксанки в трёх бутылках, что в дровянике спрятаны были, осталось по половине содержимого! Долго не гадали- точно, Петровича проделка!
А в прошлую субботу!
- Мотрю я на вас, бездельники! Пора взрослеть!- Петрович, сидя на чурбане, хитро прищурился, глядя на пацанов,- Вот, сегодня бани топят! Што бы энто значило, ась?
- Ну... В баню же все пойдут! Чего тут такого?- недоумевал Васька. Петька с Мишкой согласно угукнули.
-Э! Нет! Энто значит, што пойдём кино глядеть!- захохотал дед.
- Какое кино? В клубе?- не понимали мальчишки.
- Да такое! Не в клубе, а в бане тётки Марьи! Эдак, в восемь вечера жду! Тока, штоб папка с мамкой не знали!
Вечерком компания собралась у кустов малины, кои росли около Марьиной баньки.
-Тока без шума и пыли! Я тут останусь, што я там не видел! А вы тихоха к окошку, пока девки париться не начали, и штоб не ржать, глянули серию и в кусты!- напутствовал дед.
В предбаннике Марья с подружками, хохоча и подшучивая друг над другом, ещё не успели раздеться, как услышали возню под окошком. Это мальчишки, толкая друг друга, пытались первыми заглянуть в окно! Мишка оказался ловчее, приплюснул нос к стеклу, и моргал усиленно, пытаясь что-нибудь разглядеть. Девки завизжали, а Марья, открыв отдушину, плеснула в неё из ковшика горячей водой!
- Аааай!- Ваське попало на грудь.- Бежим!
Пацаны рванули, забыв про деда. Девки, наблюдая, как три силуэта растворяются в темноте вечера, хохотали. Петрович же, на цыпочках, почти не дыша, удалялся с места преступления! Гаврик бежал следом, не издав ни разу "гав".
На сенокосе дело было!
Закончив день, уставшие мужики отправили баб домой, коров доить, да ужин готовить, а сами остались на часок, чтобы на ночь закинуть удочки, да сети. Наутро намечалась уха, да под водочку!
- Гаврик, тащи, хватай, паразит, поди, крупная рыбка есть!- Петрович, нащупав в темноте сеть, подозвал кобеля, - Да и хрен с ней, крупная- мелкая, дома разберусь!
Улов был неплохой! Поэтому Петрович решил немного рыбки завялить.
Утром мужики обнаружили пустую сеть. Вечером, возвращаясь с покоса, заметили рыбную гирлянду во вдоре Петровича.
- Петрович! Опять твои проделки? Мать твою телегу, ядрит- мадрид,...- не будем описывать всю ругань, что лилась через забор на деда! Ближе, грозно лая, не подпускал Гаврик.
Всех дедовых проделок не перечесть. Два года без Лукерьи дед прожил неплохо, правда, огород немного зарос, да и бог с ним!
А вот, для Гаврика два года- большой срок! Вроде бы, так же, рядом с Петровичем, но с поникшей головой, да прихрамывая.
Заболел Гаврик. Три дня промучился, а потом приполз на крылечко, и умер...
- Гаврюша, друг мой верный, как я без тебя? Один я... Совсем один...- причитал дед на могилке друга, - Вот, приду домой, а во дворе тихо, с кем буду по вечерам-то разговаривать?
Плохо Петровичу без Гаврика. Идёт, бывало, по деревне, бороду вниз, ногами еле шаркает, никого не видит, сам себе на уме... Бабы головами качают, перешёптываются, мужики молча вслед смотрят, подойти не решаются.
Затопил баньку Петрович. В среду. Не банный день! Народец всполошился! К чему это? Соседка видела, как Петрович, неторопясь, прошлёпал в баньку, да что-то долго обратно не видать! Позвала мужиков. Те и обнаружили деда, лежащего на лавке, чистенького, в новом исподнем, с руками на груди.
- Намаялся Петрович, успокоился...- перекрестившись, стали хлопотать о похоронах.
А душа Петровича понеслась в рай! И видит он- на воротах архангел Михаил стоит, строго смотрит!
-Ну, Фёдор, рассказывай, как жил, как грешил? Обижал кого? Смотри, всё мы про тебя знаем, да только сам ты должен покаяться! А потом суд божий решит, жить тебе в раю, или нет!
-Ох...- заметалась душа Петровича,- грешен, грешен, чую, не пустят! Может, где лазейку найду, мало ли, отвлечётся божий воин, тут я и пролезу!
А вслух произнёс:
- Мил друг, много чаво было, дык, я же не со зла, а для радости жизни!
- Ты тут не юли! Слишком нагло смотришь! Не чую покаяния вовсе!- нахмурил брови архангел, и стукнул посохом по облаку.
- Боженька, пощади! Каюсь! Было дело- у баб чернику воровал, заместо неё бумажки подкладывал в корзинку, штобы, значицца, незаметно было! Потом, дрова у соседа изымал из сарая в свою пользу, пока тот сенокосил. Ишшо, Михалычу, злыдню, на Рождество ёлку в трубу засунул! - крестясь, затараторил Петрович.
- А что-то ты про пса своего не говоришь? Неуж забыл, как вместе с ним проказили?
- Да как забыть-то? Каюсь! От блох не лечил псину!
- А вот, он про тебя иначе говорил! Эй, Гаврик, иди сюда!- архангел подмигнул деду, и махнул рукой. Из-за его спины появилась довольная морда Гаврика.
- Вот, благодари друга! Защитник твой нам в оба уха пел, нахваливал! Боженька дал добро!- архангел Михаил раскрыл ворота, пропуская Петровича.
Вздохнув облегчённо, Петрович шагнул за ворота, только одна мысль не давала покоя:" Лишь бы Лукерьи там не было, прости, Господи!"
Как там поживает теперь Петрович- одному Богу известно!
А как у вас дела земные, мои друзья?
Пишите. Подписывайтесь- вам не сложно, мне приятно!
Ваша бабушка Надя.