Гуманитарное знание – важнейший показатель общественного развития – всегда так или иначе было достаточно уязвимо, многие его аспекты становились полем для спекуляций. Ангажированность отдельных ученых, а иногда и государственные идеологические директивы – по сути заказ на необходимое обоснование нужной идеологемы – и прочие факторы крайне негативно сказывались на развитии гуманитарных наук, особенно тех ее вопросов, которые так или иначе лежат, помимо научного, и в политическом поле. В подобных ситуациях чаще всего задействовали профессионалов своего дела, имеющих соответствующую подготовку. Но сегодня говорить мы будем не о них.
Есть и другой аспект проблемы: уязвимость гуманитарного знания обусловлена еще и тем, что его метаязык иллюзорно прост, поскольку зачастую гуманитарий оперирует общедоступными на первый взгляд понятиями. Эта иллюзия простоты всегда привлекала к гуманитарному полю профанов. Согласитесь, не многие возьмутся уверенно рассуждать на тему по ускорительной физике или молекулярной биологии – тут у профана просто нет нужного понятийного аппарата. Но вот дать собственный взгляд на происхождение того или иного слова (тогда как самые выдающиеся лингвисты всегда крайне осторожны в вопросах этимологии), выдать собственную теорию миграций арийских племен или генезиса того или иного народа берется чуть ли не каждый краевед-любитель. Профану ведь невдомек, что и гуманитарная сфера имеет свои незыблемые законы, подчас столь же четкие, что и в математике, свои строго очерченные границы научной методологии. Впрочем, сегодня мы не затронем и эту категорию в общем-то безобидных людей, если они балуются подобными изысканиями на уровне личного интереса.
Настоящую опасность для гуманитарной науки представляет околонаучная среда получивших образование невежд, умудрившихся обзавестись научными регалиями в эпоху всеобщей профанации и усердно проталкивающих плоды своих «изысканий» в научную сферу через публикации под академическими грифами. Как правило, именно за этой категорией стоят политические силы, заинтересованные в продвижении тех или иных «научных» гипотез или теорий, призванных обеспечить «академическое обоснование» той или иной политической линии. Примеров, увы, множество – гуманитарии, а особенно востоковеды охотно поделятся с вами перлами псевдонауки из самых разных областей.
В чем опасность последней категории? Если с первой – подготовленными учеными, выдающими сомнительную идею, но работающими в рамках научной методологии – можно аргументированно спорить, а вторую категорию – профанов – просто игнорировать, то околонаука под академическим грифом представляет собой ловушку для ученого. С одной стороны, гриф научного учреждения побуждает со всей серьезностью отнестись к проблеме и поднять обсуждение вопроса в профессиональной среде. С другой же, абсолютная антинаучность самой постановки вопроса, отсутствие методологической базы и зачастую просто нужного уровня подготовки (между образованием и образованностью сегодня – пропасть) не просто настораживают, но буквально не позволяют представителю академической среды внедряться в это пространство, чтобы не входить в эти «темные воды», не смешивать уровни обсуждения.
Вообще, лучший способ профанировать идею – смешать уровни ее обсуждения. Критикой околонаучных работ – аргументированный спор тут невозможен по определению: нет смысла обсуждать очевидное для ученого и абсолютно недоступное для «образованного» невежды. Но и умалчивать об опасных трендах недопустимо: наличие академического грифа автоматически размещает подобные издания на полках университетских библиотек, и уже сегодняшнее поколение студентов, не всегда способных к критическому осмыслению прочитанного, может ссылаться на эти образцы антинауки, вводя ложное знание в научный оборот последующих поколений. Впрочем, заказчики подобных трудов именно на это и рассчитывают.
Что касается российской околонаучной среды, то наиболее одиозную нишу тут заняли, безусловно, азербайджанские и обслуживающие политические интересы Баку псевдоученые. Остановлюсь на некоторых наиболее знаковых примерах.
Недавно группа российских ученых – Павел Башарин, Патимат Тахнаева и Шамиль Шихалиев – издали блестящую подробную рецензию «Некомпетентность на грани фальсификации истории на философском факультете Московского университета (о монографии Караева Т.М. «Яфетический» Кавказ: историко-философское многообразие и единство. Азербайджан» / Философский факультет МГУ; Кафедра стран Центральной Азии и Кавказа ИСАА МГУ. – М.: МАКС Пресс, 2019. – 412 с. – ISBN 978-5-317-06163-0).
Рецензенты, в частности, отмечают: «Заявленная проблематика требует фундаментальных знаний по истории Кавказа и философии, особенностей ислама и христианства, мусульманского мистицизма. Однако книга полна чудовищных ошибок, граничащих с фальсификацией истории. Не менее вопиющие ошибки содержатся в истории философии, ислама и суфизма. Автор не только защищает положения давно отвергнутой яфетической теории, но и протаскивает лженаучную концепцию извечного великого Азербайджана, принятую в официозной историографии современной Азербайджанской Республики, но не признанную в мировой и российской науке. ...Утверждения автора оскорбляют религиозные чувства верующих мусульман... способствуют разжиганию межконфессиональной и межнациональной розни. Важно отметить, что рецензируемая книга – учебное пособие доктора наук, профессора кафедры русской философии Московского университета. Она дословно повторяет текст докторской диссертации, защищенной в МГУ в 2002 г. Налицо не только профанация науки, но и дискредитация кавказоведения в старейшем российском вузе».
Указывая на явные ошибки и искажения исторической географии древнего и средневекового Восточного Кавказа, рецензенты также пишут: «Совершенно нелепо звучит утверждение автора, что «понятия «Азербайджан», древнеазербайджанская государственность и древнеазербайджанская народность (?!! – П.Б., П.Т., Ш.Ш.) тождественны атропатенской народности и восходят к атропатенскому периоду» (с. 243). Их, правда, можно встретить в азербайджанских школьных учебниках по истории, но в книге, издаваемой в МГУ, оно абсолютно неуместно. Никаких свидетельств существования на Кавказе «древнеазербайджанского этноса» более чем за тысячелетие до переселения предков современных азербайджанцев в восточное Закавказье в книге не приведено. ...Если следовать логике Караева, то синантропов надо считать древними китайцами, кроманьонцев – французами, а родившегося в античной Малой Азии «отца истории» Геродота – турком из Бодрума!» (Полностью с текстом рецензии можно ознакомиться здесь: Башарин П.В., Тахнаева П.И., Шихалиев Ш.Ш. «Некомпетентность на грани фальсификации истории на...» – istorex.org).
Рецензенты считают целесообразным поднять в академическом сообществе вопрос о законности присвоения автору монографии научной степени доктора наук и звания профессора.
Действия Баку по проталкиванию самыми разными путями представителей околонауки, обслуживающих азербайджанскую политическую и идеологическую повестки, особенно активизировались после 44-дневной войны 2020 года. И тут, увы, к дискредитации российской науки подключился Институт востоковедения Российской академии наук. Гриф именно этого некогда престижного научного заведения был передан абсолютно антинаучной книге А. Никонорова «История Кавказской Албании по Моисею Каланкатуйскому», напечатанной в Баку в 2021 г.
Закономерно, что именно после войны, в результате которой под контроль Азербайджана перешли знаковые храмы Армянской Апостольской Церкви, процесс переатрибуции армянского духовного наследия получил новый импульс. Об этом явно свидетельствует хотя бы факт создания рабочей группы при президенте Азербайджана по уничтожению и изменению идентичности армянских религиозных, историко-культурных памятников на перешедших под контроль Азербайджана территориях.
Вопрос деарменизации культурного пространства региона был актуализирован еще в Азербайджанской ССР. Кристаллизация азербайджанской идентичности шла преимущественно за счет присвоения культурных феноменов автохтонов региона. С переатрибуцией и фактическим присвоением наследия иранских народов региона проблем практически не было – общий шиитский субстрат и общая для южнокаспийского континуума культура позволяли с легкость, при поддержке государства азербайджанизировать (по сути – тюркизировать) любой культурный феномен – от исторических персоналий до памятников и поэтических жанров. Гораздо сложнее было решить задачу с присвоением христианского наследия в регионе: практически все христианские памятники на территории Азербайджана – храмы, хачкары, эпиграфика – однозначно маркированы как армянские, и азербайджанизировать их не представлялось возможным. Регион изобиловал ими настолько, что даже их массовое уничтожение не решило бы поставленной задачи всеобщей азербайджанизации. Впрочем, подобная попытка была предпринята на территории Джульфы (Нахичеванская Автономная Республика), где на протяжении нескольких лет, вплоть до 1995 года, последовательно, тяжелой техникой были уничтожены тысячи средневековых хачкаров (самые ранние датировались IX веком), а также церкви и часовни. Обломки памятников были вывезены грузовиками и сброшены в реку Аракс, а сама территория была превращена в стрельбище.
Именно исходя из невозможности как полного физического уничтожения огромного христианского наследия, так и его азербайджанизации, уже в середине XX века в Азербайджане началась работа по созданию «научного обоснования» для переатрибуции армянских памятников в «албанские». Не имея собственных кадров, Азербайджан привлекал «специалистов» из околонаучной среды из разных частей СССР, чьи работы, безусловно, не воспринимались как научный продукт и подвергались серьезной критике учеными, но при этом широко использовались в самом Азербайджане – для подготовки учителей истории, а также собственных «албанистов». Никогда ни один из представителей азербайджанской «албанистики» не был предметом ссылок в международном научном пространстве. На Западе среди специалистов, работающих в релевантных областях науки, этих имен не знают, а если и слышали о них, то лишь в свете соответствующей критики политизации науки. В то же время ранние армянские первоисточники и армянская академическая мысль составляют основной блок ссылочного аппарата всех научных исследований по албанистике. Но разве незнание языков первоисточников может остановить бакинских протеже? В частности, упомянутого А. Никонорова. Псевдонаучный и политизированный характер его писанины очевиден не только специалистам, но и любому прилично образованному человеку, даже не гуманитарию. Поразительное невежество автора обнаруживается даже в его интервью, в которых он пытается рассуждать на научные темы, допуская очевидные ошибки и высказывая абсурдные идеи. Вот лишь некоторые из его пассажей: «носителями древних кавказских языковых традиций являются... и талыши» (тогда как талыши – иранский народ, талышский язык относится к северо-западной иранской группе); «...мы понимаем, что наследником Кавказской Албании, ее истории, ее культуры является прежде всего азербайджанский народ. Не отдельные народности, проживающие на Кавказе, а именно азербайджанцы...», «Азербайджан – политический преемник Кавказской Албании», «азербайджанский этнос формировался в регионе на протяжении трех тысяч лет» и т.д. Как же это созвучно бреду Караева!
Пока Никоноров издавал свои сомнительные работы в Баку под грифами местных изданий, вопросов у меня не возникало – местечковые издания активно использовались в идеологическом поле еще советского Азербайджана. Но ставки росли: обосновывать претензии Баку на чужое наследие и обеспечивать «академическую основу» для свободной реализации своих преступлений надо было уже в российском научном поле. Самым удивительным (а впрочем, вполне закономерным для околонауки) был отказ ИВ РАН представить издание для рецензирования под предлогом ограниченного количества копий. Что ж, если это соответствует действительности, можно лишь вздохнуть с облегчением – значит, доступа к этому антинаучному труду не будет по крайне мере в библиотеках вузов. Впрочем, мне удалось достать заветную копию, и, обсуждая ее содержание с подлинными албанистами, мы сошлись во мнении, что ее рецензирование – то самое смешение уровней, о котором я говорила выше, которое к тому же предаст излишнюю популярность работе, не имеющей к науке ровно никакого отношения. Единственным верным актом противостояния антинауке в данном случае является издание подлинно научных трудов, подумали мы. И уже вскоре в Берлине в издательстве De Gruyter под редакцией албаниста №1 в мире, немецкого ученого Йоста Гипперта и исследовательницы из Австрии Жасмин Дум Трагут вышел фундаментальный англоязычный труд «Кавказская Албания» (который, кстати, стоит в открытом доступе здесь: https://doi.org/10.1515/9783110794687).16 глав книги, написанные учеными-лингвистами, историками, востоковедами из разных стран мира – научно обоснованный ответ на фальсификации азербайджанской псевдонауки.
В относительно недавно вышедшем и специально посвященном Армении номере журнала «Христианство на Ближнем Востоке» еще один ангажированный автор, Павел Бочков, в своей статье об удинах недвусмысленно выражает сочувствие мобили-сектантам – проплаченной алиевским аппаратом политизированной группировке Роберта Мобили, – продвигает тезис о «возрождении Церкви Кавказской Албании», называет армянский монастырь Дадиванк «Худавенгом» и «Дидаванком», традиционно ссылаясь на мамедовых-гусейновых (ну не на Шульце же или Гипперта! – вряд ли автор знаком с академическими работами по вопросу). Всё в рамках старой местечковой азербайджанской традиции.
То, что в России издаются пантюркистские авторы, может восприниматься и как вопрос вторичный, но только в том случае, если их книги выходят не под академическими грифами. Так, например, в 2022 г. в Москве вышла книга азербайджанского историка Севинч Алиевой – той самой, что курировала со стороны Баку неоосманский проект на Северном Кавказе по установлению в кумыкском районе памятника «Священной памяти солдат Османской империи» (я писала об этом подробно здесь: https://yerkramas.org/article/148034/proekt-osmanizacii-severnogo-kavkaza-v-rossii-%E2%80%93-protiv-rossii, и благо спустя несколько дней «памятник шехидам мусульманской кавказской армии» был убран). И после этого та же самая Севинч Алиева издает в Москве книгу об антитюркизме в России. Остается лишь радоваться, что вышла она не под грифом РАН или МГУ, а в некоем маргинальном и, надо полагать, частном издательстве «Маска». Этот частный гриф навсегда оставит издание в списке non-reliable sources (ненадежные источники) – такое добро азербайджанские «ученые» печатают в разных странах в неакадемических издательствах довольно часто, просто за деньги.
И наконец, не могу не поделиться «Сказом о трех муэдзинах», как я в шутку назвала описанный ниже образец абсурда еще одного представителя «азербайджанской академической мысли». И опять – издание Института востоковедения Российской академии наук. В ежегоднике ИВ РАН «Религия и общество на Востоке» (рецензируемое, кстати говоря, издание – хотелось бы узнать фамилии рецензентов) вышла статья Нигяр Гезаловой, в которой автор берется этимологизировать на азербайджанский лад слово «Эчмиадзин» (тот же абсурд как-то был озвучен другим азербайджанским «ученым» в российском журнале «Вопросы истории», также отмеченном одиозными антинаучными публикациями). И вот теперь уже Нигяр Гезалова выдает тот же образчик безграмотности в статье, включенной в ежегодник ИВ РАН: «Начиная с XIX в., используется название Эчмиадзин, или Учмуэдзин. В последнем варианте «уч» на азербайджанском тюркском языке означает число три, а «муэдзин» переводится с арабского как «читающий азан». Вопрос, знает ли Гезалова устоявшуюся и вполне обоснованную этимологию слова «Эчмиадзин» (буквально – «Сошествие Единородного») – носит исключительно риторический характер. Ей это знание просто не нужно. В азербайджанской околонауке все это не востребовано.
Не вижу смысла взывать к руководству ИВ РАН – оно однозначно не заинтересовано в сохранении престижа русской науки и грифом своим не особо дорожит. Хочется понять, есть ли кто-то в российском академическом сообществе (и шире), кого это волнует, кто способен оценить катастрофическую степень профанации научной и издательской деятельности в Институте востоковедения РАН? Кто способен и готов защитить русскую науку от преступного осквернения, отстоять ее честь?
Виктория Аракелова, профессор Института востоковедения Российско-армянского университета, Ереван