Корень Моисеевых возник, где то сразу же после волнений рабочих в Петербурге и в Новгороде (1780г.), когда не покорного прадеда Моисея выслали в 24 часа на сто первый километр с большой партией таких же непокорных. Это путешествие для двоих Моисея и Ефима закончилось на будущем месте деревни Пустошки, тем посоветовал управляющий усадьбы Никольское, остановиться на жительство в трех верстах от Никольского и работать в храме Березовой Рощи, начало которого было от границы Терема. Они были молодыми и здоровыми, а главное покладистыми и работящими.
Моисей не раздумывая сразу же принялся за строительство жилья, живя в землянке. Он выбрал место на склоне и где после небольших усилий был вырыт с чистой родниковой водой не замерзающей зимой колодец. Срубил небольшую избушку и привел в жены девушку Марию из деревни Гамзино, которая оказалась умная, трудолюбивая, а главное смелая не уступающая своему избраннику.
Так как основная же работа была днем, а керосина еще не было, а ночи были длинными, поэтому посыпались у них ребятишки.
Первым народился сын по имени Прокопий, вторым Александр, третий Василий, за ним Евдокия, Августина, Нина и последним Николай, вот такая веселая компания и куча радости на будущую жизнь и пополнение в хозяйстве, так как при рождении мальчиков земство нарезало семье долю земли. В тот период прадед и дед и наш дядя и отец были подчинены и платили подати Боровическому уезду, Бельскому уезду и Бельскому губернатору.
Все дети выросли и в последствии отошли от родителей в свои дома.
Прокопий как старший на его плечах пока братовья и сестренки были несмышленышами на его обязанности, и он остался ответственным за их судьбы. Так было заведено. Дети были все высокорослые, за исключением Николая, который был поменьше их на десять сантиметров, широкоплечие, а главное работящие, смекалистые и мастеровые. Плохо ли, хорошо, но время шло люди росли, старились. На Моисеевых ребят в нашем приходе были (кто имел в семье девок) оплюные взгляды, что бы поиметь счастье вытолкнуть свое жалкое чадо. На Прокопия зажитный крестьянин по фамилии Кокорин, крепко глаз положил, да его дочка, Кокорина Мария, Прокопию проходу не давала (Прокопия в деревне и в округе звали все Прошка). Но Прокопий отсек Кокоринову сноху дав понять, что Прокопий их девку не возмет несмотря на хорошее приданое. Но Мария по-прежнему не отставала. А ее отец после отказа договорился с урядником который составил план насильственной женитьбы. Кокорина Мария была проинструктирована как ей действовать. И вот однажды ей удалось оказаться после воскресной вечеринки наедине с Прошкой. Дело было зимой, в деревнях в это время в течение недели поочередно в каждом доме молодежь собиралась прясть из льна пряжу (нитки), а в воскресенье гуляли.
Так как Кокорины и Моисеевы избы были не далеко друг от друга, помня составленный план и когда они остались одни Мария подняла крик, что даже молодежь, пришедшая на посиделки не успела раздеться, да и жители сбежались на крик. Но еще в дополнение всего ухитрилась разодрать коленку до крови ногу выше колена, в те времена женщины еще не имели понятия, что такое штаны натянуть на попу, ходили без штанов.
Когда народу собралось порядочно и вышел ее отец, Кокорина Мария заявила, что Прошка ее изнасиловал.
Дело закрутилось, урядников план сработал, Кокорин ведя свою дочку за руку в дом Моисеевых, раз опозорил теперь не открутишься, давайте назначать день венчания грозя Прокопию, мол не забывай ведь я еще помощник старосты. Моисеевы выбросили из избы Кокорина с дочкой. Потом явился урядник, то же стал уговаривать что бы Прокопий женился на Марии. Ни какие доводы со стороны Прокопия, в том, что он Марии не прикасался пусть фельдшера ее обследуют, пусть Мария покажет место где ее насиловали, но эти слова и мольбы не были сговорщиками услышаны. Одно твердили или женишься на Марии, или сидеть.
Прокопий был непреклонен, заявив, что лучше сидеть, чем жить с этой наглой. Несмотря защите нашего прихода, что Прокопий ни в чем не повинен, но уряднику против своего обратного ходя не было, он даже в земство (не говоря в Боровиченский уезд) не сообщили. А как раз к этому моменту гнали по нашему тракту рабочих-бунтовщиков в Сибирь, урядник с Кокориным подкупили охранников и Прокопия забрали и включили в этап. Ведь если считал невиновным себя Прокопий, но он освободится несумел. Так наш Прошка парень - рубаха с богатырской силушкой мотался по этапу все время, который в каждом уезде пополнял свои ряды.
Не стало веселого балагура, плясуна и заводила игр в уезде. Примерно через год куда-то смылся урядник с Кокориным, а его дочь ушла в Боровичи в прислуги.