- Я родилась в Арцахе, но заканчивала школу в Средней Азии еще при Советском Союзе, - начинает свою историю Наира, уже пенсионерка, которая всю жизнь проработала учителем русского языка, а также занимала должность в Министерстве народного образования в Нагорном Карабахе. Ее голос мне показался немного тяжелым, в нем отобразились все тяготы и горе, которое она переживает на протяжении последнего месяца.
- У нас очень древний род и все предки жили в Арцахе, я разные истории про наш род слышала от бабушек, прабабушек, много легенд, этой территории больше четырех тысяч лет. Не просто так на въезде в Степанакерт стоит скульптура «Баба и дед» и только верхняя часть тел их видна, а ноги зарыты в землю – это означает, что наш народ прямо корнями уходит в эту землю. Народ очень набожный и были времена, когда запрещали нашу православную религию, так люди рисовали знаки на деревьях и поклонялись им, там мы сохраняли нашу веру. Я сама вернулась в Степанакерт в 1981 году и уже тогда почувствовала притеснения со стороны азербайджанцев. Если кто-то получал образование в Армении, устроиться на работу было невозможно, а поскольку я заканчивала школу в Средней Азии, проблем с устройством на работу не было. В 1980-е уже в университетах было много азербайджанской молодежи. Оно и понятно, если в армянской семье в среднем 3-4 ребенка, в азербайджанской может быть до восьми. Если раньше в Арцахе было 95% армян, то уже на сегодняшний день количество азербайджанцев серьезно увеличилось. Все телевидение было на азербайджанском, мы начали проводить митинги, возмущались и тогда появилось арцахское телевидение в нашем районе, но только на два часа в день. Что это такое? Разве можно жить в таких условиях? Азербайджан еще при Союзе вывозил абсолютно все – овощи, фрукты, мясо, а ввоз был мизерным и людям уже тогда не хватало продовольствия, сложно было купить мясо и молоко, очереди были огромные, не всегда хватало. Так они еще и с нашими женщинами боролись. Я когда была в Москве, была в клинике и слышу врач сильно возмущается, я сначала не поняла, она потом говорила своей коллеге как так можно поступать - у многих армянских женщин, которые приезжали из Арцаха, были трубы перевязаны, чтобы не рожали. В Арцахе много врачей-гинекологов были азербайджанцы, вот это они делали, а наши женщины даже понятия не имели, что такое с ними сделали.
- Что Вы можете сказать о военных действиях в Арцахе?
- Первую войну мы перенесли спокойно, жили, конечно, в подвалах, но мы армяне народ запасливый и на каждую зиму делали запасы, так и выживали в зимний период. Вторая война уже была более сложной для нас. Правительство нас предало, оно обкрадывало свой собственный народ. В Степанакерте был специальный склад, в котором хранились продукты и когда Азербайджан уже занял наши территории в сентябре, в городе осталось человек 25, они собирали погибших. И однажды азербайджанцы повели этих людей на склад для чего-то, когда они открыли этот склад, сразу заплакали, когда увидели, что он был полностью забит продуктами. Я жила недалеко от это склада и видела, как по ночам подъезжали лексусы, джипы и что-то выносили из этих складов. Свои приезжали и за деньги отоваривались. Вот так наше правительство с нами обращалось.
- Как Вы можете объяснить тот факт, что армия Азербайджана так быстро и успешно продвигалась по территории Арцаха?
- Потому что нас продали, продали нашу землю. Во-первых, вывезли все вооружение, во-вторых, незадолго до этих событий начали в лесу вырубать деревья от Физули до Шуши. Когда мы спрашивали зачем, нам руководство отвечало, что у деревьев болезнь какая-то, поэтому нужно срубить. На самом деле они просто расчищали путь для азербайджанской армии, чтобы она быстро прошла, без проблем. Ереванские генералы сдали все позиции, кто-то постоянно сливал информацию о том, где находились наши военные. Поэтому так все быстро и закончилось.
- Как Вам удавалось выживать в условиях блокады?
- Да, тяжелое было время, не было электричества, газа, 9 месяцев была блокада. Как я уже говорила, армяне народ запасливый, поэтому четыре месяца еще было нормально, поскольку были у нас продукты, а вот потом начался настоящий голод. Я слышала, что присылали нам какую-то гуманитарную помощь, но мы ее не видели, она оседала в Ереване. Приближенные к правительству брали еду со склада, а моя дочка в очередях стояла зимой по несколько часов, чтобы что-то купить, но часто возвращалась ни с чем, дети голодали. Мы, когда приехали сюда в Ереван старший внук, ему шесть лет, попросил чайную ложку сахара, потом спросил «А можно еще одну? А вторая будет такая же сладкая?», он похудел на 10 килограмм.
Здесь Наира не смогла сдержать слез, для всех беженцев и людей, переживших войну, самое тяжелое это смотреть на своих детей, когда ты ничем не можешь помочь, особенно в вопросах еды.
- Было также психологическое воздействие – азербайджанцы включали громкоговорители и транслировали на наш город их молитву, конечно нам это было неприятно - мы выходили на площадь, митинговали, чтобы как-то решился вопрос, но даже наши руководители арестовывали самых активных и куда-то увозили. Не было защиты даже от своего руководства. У нас очень вкусная вода в Арцахе, но я заметила, что она стала какой-то желтой и имела запах бензина. Я спросила на утро у наших солдат, они мне ответили, что азербайджанцы специально слили со своих танков солярку в водохранилище, из которого вода поступает, поэтому такой запах она имела.
- Когда Вы решили, что нужно покинуть город?
- Мы до последней минуты не хотели уезжать, это же наша земля, куда мы поедем. Тем более город был окружен азербайджанскими солдатами, одним выезжать было страшно, нужно было в колонне в сопровождении. И тут вечером мы видим как на площадь бегут люди из соседнего села, кто в одних носках без обуви, кто вообще босиком, у одной женщины рот был окровавлен – ей отрезали язык и палец отрубили, чтобы снять кольцо с него. Тогда мы поняли, что оставаться здесь больше нельзя. Мы собрались за три часа, я с фонариком, электричества же не было никакого, собрала детские вещи и утром уехали. В Мартакертском районе, люди потом рассказывали, идешь, а под деревьями прислоненные люди стоят. Они сначала не поняли, почему люди под деревьями стоят, а потом, когда они подходили к ним, это оказались уже мертвые люди, зачем их к деревьям прислонили – непонятно.
- Очень странные вещи, конечно, а что еще необычное бросалось в глаза?
- Под Степанакертом была автозаправка, которая взорвалась, погибло больше двухсот человек, но людей на скорых отвозили в другой район, хотя у нас хорошая больница есть. Потом всем военным в Арцахе сказали сжечь свою форму и военные билеты, по всему городу валялась эта военная форма, которая сжигалась, тоже непонятно для чего. Потом азербайджанцы забрали 68-летнюю женщину, избивали ее, обвиняли в том, что ее в убийствах азербайджанских солдат, но это же смешно, она автомат в руках никогда не держала. Она потом рассказывала, что ее держали в подвале и еду кидали как собаке не пол. Другое дело, если бы молодых арестовывали, а то пожилую женщину. Еще странная ситуация была – когда началась уже война, у нас в городе было относительно спокойно, потом начался сильный обстрел и я шла с внуком и мы попали под обстрел и сразу успели спрятаться в подвале. Потом, когда мы сидели в подвале 4 часа шел обстрел без остановок. Многие люди заходили и называли детские имена, искали своих детей. Много детей пропало, такое ощущение, что их в этой суматохе отлавливали и отвозили куда-то. Многих до сих пор не могут найти. С документами странная история – мы граждане Армении, у нас армянские паспорта, но с нового года собираются менять нам паспорта, у нас же там написано, Нагорный Карабах, они хотят удалить эти записи, чтобы о Нагорном Карабахе никто никогда не вспоминал, как будто этого всего и не было, вот такая политика у нашего правительства.
- Вы мечтаете вернуться, есть надежда?
- С одной стороны, хотелось бы, там же наш дом, наши предки похоронены, это наша земля. Мы лично там оставили 4-комнатную квартиру и салон, дочка там работала, хорошо зарабатывала, а тут в Ереване не может найти работу. Тут вообще проблематично с работой. И тут зарплаты меньше – если я получала зарплату как учительница 160 тысяч, в Ереване учителя получают 70-80 тысяч, там я пенсию получала 65 тысяч, тут обещают 30 тысяч. А как за квартиру платить, цены очень высокие, тут мы платим 500 тысяч, а где их заработать? Но с другой стороны и не хочется возвращаться в ту жизнь опять, как возвращаться и как мы будем там жить? Алиев заявил, что все квартиры и дома опечатаны, чтобы не было мародеров, мол, приглашает вернуться армян назад, но, а какой статус будет у Арцаха и кто обеспечит нам безопасность? Там есть кладбище-братская могила, на котором похоронены наши солдаты, Алиев сказал, что вместо кладбища они построят футбольное поле. Как такое можно говорить? Да и жили мы до этого как будто в окружении, города были в основном армянскими, например, Степанакерт, Мартуни, Мардакерт, а все села вокруг них были населены преимущественно азербайджанцами. Дети очень сильно скучают. Пока не уехали они фотографировали нашу квартиру и теперь иногда открывают телефон, смотрят фотографии, вспоминают, меньший внук постоянно говорит, что хочет вернуться, посидеть на своем диванчике, поиграть со своими игрушками. Когда показывают Арцах по телевизору, мы с дочкой очень плачем. А какие добрые люди в Арцахе, мало где таких добрых людей встречала. Но с нужно как-то двигаться вперед, жить дальше.
- Насколько я знаю, многие жители Арцаха уезжают в Россию или за границу, тем более, если есть поддержка Франции, может есть смысл попробовать?
- Я слышала от знакомых, что Франция дает временное убежище, потом через какое-то время обяжут уезжать и что мы будем кататься туда-сюда. Я за свою жизнь много поменяла городов. Как я уже говорила, после окончания университета, вернулась в Арцах, потом после первой войны была сложная экономическая ситуация, решила с дочкой поехать на Украину, жили в Днепропетровске. Но там обучение было на украинском языке и 40 минут добираться до школы. Дочка приходила, постоянно плакала, не хотела учиться в той школе. Переехали в Москву, также жили в Лобно, Пскове, Ставрополе, но потом сильно заболела моя мама и я снова вынуждена была вернуться в Степанакерт. Вот теперь снова скитаемся. Но внутри сильный страх, внуки постоянно спрашивают «нас уже никто не убьет?». Нет, отвечаю, теперь мы в безопасности. Я видели три войны на своем веку, дочка тоже три войны, внуки две войны пережили, больше не хотим ничего этого видеть, устали очень.
- Какие-нибудь организации помогают чем-то?
- Есть организация «Анисия», один раз дали помощь, хорошая, ничего не могу сказать, но это были, в основном, гигиенические товары. Вот и вся помощь, не на кого надеяться, скорее всего будем уезжать в Россию, там, возможно, полегче нам будет. Даже когда жили в Арцахе, странная система была – руководство выдавало квартиры семьям погибших, но ордера на квартиру не выдавались, то есть жить было где, но это жилье не принадлежало официально этим людям, как будто квартирантами они были.
На этом я пожелал собеседнице справиться со всеми тяготами и невзгодами и, по возможности, вернуться на свою родную землю.