Ирина сидела за столом и потягивала свою водичку прямо из бутылки. Она периодически крутила головой и рассматривала двор, дом и сад.
— Ирина, а теперь скажите, зачем на самом деле вы приехали? — спросила я.
— Меня Глеб попросил помочь.
— И ничего вам не объяснил?
— Ну так в общих чертах, сказал, что вы ведунья или знахарка, что-то в этом роде, — она пожала плечами.
— Но вы же не собирались мне помогать.
— С чего такие выводы? — удивилась Ира.
— С того, что если человек хочет оказать помощь, то он спрашивает, что от него требуется, а не нападает на того, кому это необходимо.
Она хмыкнула и стала опять рассматривать сад.
— Я хотела и хочу вывести вас на чистую воду, — ответила она, немного подумав. — Это Глеба вы можете водить за нос и рассказывать о своем особенном даре, а со мной это не прокатит. Я считаю, что все, кто называет себя ведьмами, ведуньями, знахарками, гадалками и эзотериками, шарлатанами.
— Ну, где-то вы, может быть, и правы, ибо некоторые на самом деле используют эти профессии для прикрытия махинаций и мошенничества, — согласилась я.
— Но только не вы, — насмешливо сказала Ира.
— Мне не в чем себя упрекнуть, моя совесть чиста, — ответила я. — Так зачем вы на самом деле приехали? Не надо вот только этого пафоса про разоблачение и открытие глаз Глебу. Поверьте, он знает побольше вашего о моей работе.
— Ну да, я уже наслышана, как вы спасли его от переутомления и похитили прямо с работы, — хмыкнула она. — Хотя могли позвать коллег, и мы бы его уложили в отдельную палату, поставили капельницу и позаботились о нем.
— Надо было заботиться о нем, пока он не свалился прямо около больницы, — сказала я. — А то довели человека до такого состояния. Так что доверия в этом вопросе к вам нет. Проспал бы он у вас сутки, а потом опять включился в работу. А так я его увезла на свежий воздух и деревенские продукты подальше от больницы, и правильно сделала. И так еще раз спрашиваю, зачем вы приехали на самом деле? Если не ответите, то я начну говорить сама, и вам это не понравится.
— Я уже ответила, — насупилась Ира.
— Ну-ну, так я тебе и поверила. Ревность, поди, сожрала, вон обвила шею и душит, душит, а в уши всякое разное шепчет, — хмыкнула я.
На самом деле вокруг шеи Ирины обвилась небольшая черная змейка с желтой полоской на спине. Она практически воткнула ей свою маленькую головку в ухо и что-то шептала.
— Ой, не надо мне этих ваших цыганских штучек, меня на это не купишь, — отмахнулась она рукой.
— А то ты не ревнуешь? — рассмеялась я. — Приехала ко мне, весь этот цирк устроила с разоблачением. Смотри, какая на шее у тебя красавица.
Я дернула змейку за хвост и бросила ее на стол. На некоторое время она стала видимой, и Ирина, взвизгнув, вскочила со своего места.
— Это что еще за муляж? — заверещала она.
— Это змеюка-ревность, — ответила я.
Змея свернулась в клубок, а потом спружинила обратно в сторону Ирины и ударила ей прямо в грудь. Женщина охнула и резко села обратно.
— Ой, в глазах темно, сердце колет, — заохала она, потирая то место, куда атаковала ее змеюка.
— Она еще потом расти будет, целый удав на шее окажется, душить не только шею будет, но и грудь. Сразу и спина заболит, и за грудиной ломить начнет, и мозги будут подчиняться этой твари.
Змейка проползла по ее блузке и снова стала устраиваться на ее шее.
— Это какой-то трюк был? Гипноз? Вы что-то мне добавили в воду? — стала она спрашивать меня. - Где она?
Ирина заглянула под стол в поиске якобы игрушечной змеи.
— Воду ты с собой принесла, и это не гипноз, я показала, как выглядят на самом деле твои чувства. Они еще внутрь прорастают, что вот так просто потом ее не сдернешь и не уничтожишь, — ответила я.
— Как это может змея внутрь прорастать? — удивилась Ирина.
— А вот так, как сорняк, корни свои пускать и отравлять тебя и душить.
— Так вы определитесь, змея у меня или сорняк, — она показала в снисходительной улыбке белые зубы.
— Как начнешь с ума сходить от ревности, так и поймешь, о чем я говорю, — пожала я плечами. — Еще вопросы будут?
— Нет, всё ясно с вами, — она встала со своего места.
— А ты еще в ясновидящих не веришь, вон тебе уже всё ясно со мной. Всё, благодарю за помощь, сейчас я обещанных продуктов тебе дам.
— Не надо мне ничего от вас, — взвизгнула Ирина.
— Не надо, так не надо, — пожала я плечами.
За утро я устала, так что не было никакого желания спорить и что-то доказывать взбалмошной дамочке. Ну не верит человек во всякое, зачем мне пытаться переубедить ее в этом, а то у меня других забот нет.
— Я все же сообщу, куда следует, — пригрозила она, направляясь к выходу.
— Да хоть в Спортлото, — ответила я, — Глеб сегодня дежурит?
— У него сложная операция, обычно после таких он остается ночевать в больнице, чтобы следить за состоянием больного.
— Ясно, у вас, наверно, симпатичные медсестрички, есть с кем ночь скоротать, — поддела я ее.
Ирина сердито на меня посмотрела, поджала губы и прибавила шагу. Она со злостью швырнула бутылку с остатками воды на заднее сиденье, туда же полетела ее сумка.
— Она шоколадку свою забыла, — сказал мне Шелби.
— Хочешь, съешь, — тихо ответила я ему.
— Да можно, оно с перчинкой — со злобой и ревностью, ням-ням лакомство, - облизнулся он.
Естественно, докторша не видела моего помощника. Она с яростью кидала на меня взгляды и всё делала резко и рывками.
— Сделай так, чтобы она ни в какие органы не смогла позвонить, — попросила я Шелби.
— Может, ее пугануть? - спросил он.
— Зачем? Мы с тобой не клоуны и не пугало, чтобы кого-то развлекать и пугать, — ответила я. — Не верит, да и фиг с ней, это ее личные проблемы. Спасибо ей за то, что хоть Анне помогла.
Я вернулась обратно во двор.
— Я так понимаю, что человек-то она не такой уж и плохой, но вот ревность ей покоя не дает, — поделилась своими мыслями с Шелби.
— Угу, странные вы люди, — кивнул он.
— Ну, может, она действительно его любит, — сказала я, — любовь же разной бывает.
— Это не любовь, это собственничество, когда кто-то считает, что ему принадлежит другой человек.
— Ну не знаю, я вот тоже первого мужа ревновала до черноты в глазах и гула в ушах.
— А второго? — усмехнулся Шелби.
— И второго тоже, но не так, как первого.
— А Сашу не ревнуешь?
— Нет, я же вижу, какой он, - мотнула я головой.
— Какой?
— Надежный, преданный и честный. Не в нем подлости и мелочности. Если разлюбит, то честно мне об этом скажет, а не станет по всяким бабам шастать.
— Угу, вот придет сейчас какая-нибудь и скажет тебе, что женщины в вашей деревне симпатичные, а у него график ненормированный, — подзуживал Томас.
— И всё, и посеет в тебе зерно сомнений.
— А то я не знаю, что у нас встречаются в деревне симпатичные особы и что у него график ненормированный, — рассмеялась я, — всё, хватит мои столпы шатать, пошли смотреть, как там Анна поживает.
Вернулись с ним в летнюю кухню. Анна свернулась калачиком и тихонько посапывала. Рядом стояла капельница и висела иголка.
— Это я вынул, когда капать перестало, — сказал он. — А то вы там с этой непонятно чем мерялись и забыли про Аню.
— От меня тебе огромная благодарность, — улыбнулась я, — надо бы самой немного подремать, а то что-то вымоталась я за сегодняшнее утро.
— Иди восполни силы, они тебе еще понадобятся, чтобы всю шелуху с нее снять. Кстати, там Артем к нам едет, — предупредил меня Шелби.
— Сломай ему машину, но не сильно, не до аварии, но чтобы ехать не смог.
— Хорошо, будет сделано.
— Слушай, а ты их с этой с Ириной скрести, — хитро улыбнулась я.
— Легкая авария с выяснением отношений?
— Дааа, — улыбнулась я мстительно.
— Будет сделано, — хохотнул Томас и исчез.
— А вот нечего меня обижать, — проворчала я и пошла к себе.
Автор Потапова Евгения
