Вчера прилетел целый рой насекомых, очень похожих на муравьёв, только с крыльями. Они облепили потолок на веранде у входа, а минут через пятнадцать спустились на пол и колонной ушли в сад, оставив после себя целую кучу сброшенных крыльев. Чудны дела твои, Господи. Июнь – начало мансуна, это Индийская весна, только в средних широтах она приходит после зимы, морозов, здесь тоже после зимы, которая закончилась в апреле. Потом месяц жестокой майской жары, и, наконец, весна – пробуждение жизни, с той разницей, что пробуждается она от жары и засухи.
Вчера, например, когда Игорь выкидывал через забор манговые очистки соседским коровам, сверху спланировал и ударился о его ногу птенец дятла. Очень красивая птица. В отличие от российских, с красной шапочкой, этот с таким же красным трехсантиметровым ирокезом на голове и золотистого отлива крыльями с тыльной стороны. Птенец был уже подростком, но влажные крылья не давали ему подняться в воздух, и он, как кенгуру, поскакал от двуногого чудовища прямо в раскрытую дверь дома, ища убежища. То ли он очень хотел есть, то ли у этой породы инстинкт в любом положении заставляет долбить клювом все вокруг, но, забившись в угол за дверью, он стал ожесточенно избивать железную штангу, которой закрывается дверь изнутри. Вот ведь дятел - во всех смыслах этого слова. Выгнанный после того, как обсох, на улицу он так же, по-кенгуриному, проскакал через сад, потом вертикально по стволу дерева и затерялся в кроне. Где он сейчас, вчера сородичи носились вокруг, наблюдая эту сцену и переживая, сегодня - тишина. Не сожран ли он соседскими котами, правда, последнее время те не появляются, наполучав по заднице из духового пистолета.
Ганди вспомнил, зачем вышел из дома - каждое утро, как проснется, он спешил опередить ворон и собрать упавшие манго, иначе доставались бы лишь половинки. Эти зажравшиеся падальщики моментально расправлялись со свежим фруктом, но только с верхней его частью, благодушно оставляя нижнюю муравьям и мухам. Запах гниющего манго - один из основных майских запахов в Гоа. Так же, как в апреле все Гоа пропитывается запахом разлагающихся «груш» ореха кешью, что гораздо неприятней. Игорь спрыгнул с галереи и поспешил за дом, туда, где ветви соседского дерева, усыпанного спелыми плодами, росли над территорией гандивского двора. Почему-то они были вкуснее своих, или это в природе человеческой, когда чужое кажется лучше. Перешагивая через кучу камней, в тот момент, когда его нога должна была коснуться земли, он заметил какой-то канат, лежащий за кучей. В ту долю секунды, когда нога должна была опуститься на этот самый канат, в голове пронеслось, что не должно бы тут быть никакой верёвки, по крайней мере, её не было тут вчера вечером, когда он по той же нужде, что и сегодня, ходил за дом. В самый последний момент он сумел изменить движение, извернулся, затормозил в воздухе и на обоих ногах, как вкопанный, застыл на куче камней. Канат же, мелькнув маленьким пенсне на затылке, метнулся в ворох опавшей листвы у забора. «Ну, не хрена себе, шутки, это же кобра, а хозяйка говорила, нет тут змей», - пронеслось в голове.
Он бросился в комнату за пневматическим пистолетом, по дороге соображая, как хорошо, что не послал собирать манго сына Илью, который еще не поднялся с кровати, ведь была мысль. Зарядив пистолет, он осторожно забрался на камни, пристально вглядываясь в огромные скрученные пожухлые листья хлебного дерева, в которых скрылась змея. Первая мысль была стрелять ей в голову, вряд ли получится её убить сразу, но оглушит, если попасть. Змеи не было. Он поворочал палкой в листве, все было тихо, змея уползла, и скорее всего далеко. Но как же она сюда попала? С этой стороны сад обнесён глухим забором, забор каменный, но, наверное, в нем есть дырки для стока воды. Он еще несколько минут стоял на камнях, внимательно следя за возможным движением вокруг, когда за забором появился заспанный сосед, хозяин куриной фермы.
- С добрым утром. – Сказал он, увидев Ганди.
- Морнинг. – Ответил Игорь шёпотом, поднеся ствол пистолета к губам.
- Мы, наверное, не давали вам спать сегодня? Вы уж извините, сейчас сезон свадеб, - начал он оправдываться, округлившимися глазами глядя на пистолет, вид которого внушал уважение. – Большие заказы, по пятьдесят килограмм курятины заказывают, и всё кусочками, мы всю ночь работали…
- Змея тут большая, кобра. – Прервал его Ганди. – Ушла в листву, может, к вам во двор уже забралась.
- А, змея. – Облегченно заулыбался сосед. – А я думал, вы на нас разозлились, что мы всю ночь курей рубили. Змея это наша, я не знаю, как она к вам пробралась, наверное, есть дыра между камней. Да вы не бойтесь, если её не трогать, она не опасна, она сама уйдет, не надо в неё стрелять.
Наверное, минуту россиянин недоуменно смотрел на индийца.
- Не понял, как это ваша, что, сторожевая, кур охраняет? – Ничего умнее он не смог придумать.
- Нет, кур она не охраняет, но и не трогает, змеи очень умные, они никогда не возьмут хозяйское. Она пришла осенью, уже полгода живет вон в том углу сада, мы молока ей наливаем… куриные шеи она очень любит.
Игорь сидел на матрасах, занесенных по случаю дождя из сада в галерею. Поставив спусковой крючок на предохранитель, он почесывал мушкой комариные укусы и никак не мог переварить очередное открытие, почти ежедневно преподносимое ему Индией. Мы не то, чтобы очень разные, мы просто с разных планет, и трудно сказать, чья планета лучше. Как недоумевала одна знакомая индианка, студентка питерского меда, пытаясь удивить его специфической медицинскообщажной лексикой, какого …вы тут …в этой грязи …, когда в России, особенно в столицах, движуха, пруха и полный расколбас… Да, они балдеют от нашей планеты, а мы от своей устали. Они ищут способы перебраться в Европу, а толпы европейцев бороздят Индию, ища ответы на вопросы, которые сами же себе задают. Может, они издеваются над нами? Показывая, что тоже хотят запрыгнуть в тот вагон, который несётся в пропасть, вместе со всем цивилизованным миром. А на самом деле живут памятью предков и их мудростью. Мы хотим унифицировать мир. Подвести его под ГОСТы, евростандарты, чтобы точно знать, сколько Колгейта, Керефри и лаврового листа должна потреблять среднестатистическая семья, а у них полстраны живет по кастовой «по-понятиям» системе, они драпируют её различными указами и законами, но чтят и исполняют. Что можно сделать с людьми, ставящими блюдечко с молоком заползшей кобре? Вряд ли их переделаешь под нашу планету. А нас под их?