Ругаться по-японски. Первая встреча
Меня рекомендовали в качестве юриста японской корпорации. Не что то там великое с мировым значением, но достаточно заметной, даже по их, японским меркам. Упустить такой опыт было неосмотрительно, тем более платили хорошо. Хотя не в деньгах был вопрос. И действительно, оно в дальнейшем себя оправдало, так как много чему научился в плане подходов к бизнесу и умению общаться.
Итак, корпорация работала в сфере поставки из России пиломатериалов. Какие-то особого распила, нестандартного для других, кроме японского рынка, им нужны были дощечки. То есть продукция специфичная, требующая настройки оборудования под конкретные партии, хоть и большие, но не загружающие все производственные мощности лесопромышленного комплекса. По факту, потенциально конфликтная ситуация, с учетом уже сложившихся в России в то время, называемое нами периодом завершения эпохи девяностых, подходов в производстве с не столь щепетильным отношением к организации процессов.
Кстати, может с этими японцами наши производители и не стали бы связываться, из-за их японского уровня запросов к качеству и срокам поставок, но проблема была в том, что именно эта корпорация профинансировала закупку технически передового лесопильного оборудования и сушильных для пиломатериалов камер, выступив лизингодателем. Беда не приходит одна. В добавок, они купили четверть акций акционерного общества холдинга, владеющего и производственными мощностями и лесозаготовкой, то есть приобрели статус крупного иностранного инвестора, со всеми причитающимися почестями, включая возможность посещения больших кабинетов в органах власти. Таким образом, просто игнорировать их не получалось.
Учитывая, что офиса у зарубежной корпорации в России не было, и даже открывать не собирались, дела вели наездами, отправляя свое руководство разного уровня в командировки, по очереди. Все деловые разговоры у меня с ними происходили в ресторане. Это было вкусно, но трудно, я даже вес стал набирать. Всю сложность взаимодействия и постановочных заданий, в том числе из-за языкового барьера и культурных различий, я предполагал, и в полной мере осознал уже при знакомстве, так как первую проблему мне определили и как способ меня оценки, просмотра возможностей. Предложили постараться объяснить, почему стратегическому партнеру, завалившему инвестиционными деньгами предприятие, с их акционерным участием, а так же при наличии выданных авансах за будущие, на годы вперед, поставки товара, передали только половину из обещанного по контракту и не совсем то, что хотелось.
Сразу было понятно, никто не ерничает, не смеется. Они действительно не понимают. Для них подобное и правда шок. И они правда боятся спросить напрямую у руководства поставщика, а тем более, не дай Бог, спросить об этом письменно. Для японского менталитета оскорбить партнера – это худшее, что они могут придумать, риск сделать уже свою жизнь никчемной. Письменная рекламация в их представлении - преддверие практически корпоративной войны, когда слова бессильны и в ход идут стволы тяжелой артиллерии, то есть жесткие по форме претензии.
Их нужно знать. Для них не все можно оценить деньгами. Ощущение внутреннего комфорта и красоты мира куда важнее измеряемого в деньгах. До определенного предела, но все же. Приоритеты расставлены еще с детства. Тому маленькому ребенку, который сейчас глава семейного финансового клана, заложили с первой ложкой риса - чего хотеть правильно, а что недостойно. Обидеть недоверием другого – такое точно недостойно. Правда, если быть честным и не возводить некоторые установки в абсолют, существуют оговорки. Правила для своих, ну, или хотя бы для нейтральных, тех, которые своими могут быть потенциально, так вот, эти же правила и требования далеко не безусловно обязательны для других, которые даже потенциально не нейтральны. Сказанное выражено максимально нежно, очень близко к варианту – по-японски. Но следует понимать, действительность может быть жестче, и без ванильно - розовой пены.
Я выступил блестяще! Мне удалось не ломая культурного кода далекой от нас цивилизации, не обвиняя никого в злонамеренной непорядочности и без призывов к открытой войне, читай судебным разбирательствам, объяснить все, и более того объяснить так, чтобы поняли. В добавок я смог предложить решение, достаточно этичное и устраивающее всех, но главное, не давая оценки сложившейся ситуации, которую японская сторона избегала как либо определять, а мне так хотелось назвать конфликтом, но я благоразумно не стал этого делать, хотя данная формулировка и витала в воздухе, пугая своей категоричностью даже переводчика.
После настолько идеально выполненного задания, полученного практически в лоб, что совершенно недопустимо, то есть выдачи мгновенного и необходимого ответа, без недельной, для изучения вопроса, паузы, в ситуации, когда обратный рейс домой завтра, стало для главы корпорации единственной возможностью получить удовлетворение. Неподдельный восторг захватил всю делегацию. Из самого факта, что подобное, то есть получить решение сразу, вообще возможно. В результате, меня корпорация не бросала десять лет. Даже с учетом того, что мы встречались с ними не каждый год, не считая гонцов, которые с оказией привозил оплату за несделанную работу в прошедшем периоде.
Видимо работой считался сам факт моего существования, что меня совершенно не устраивало, и я был вынужден писать извинительные письма. В ответ получал письма куда более извинительные, в которых мои японские партнеры, оказавшиеся по их заверениям никудышными друзьями, искренне просили прощение, так как глава корпорации не имеет возможности приехать в Россию для общения. За неудобство полагалась премия, которая, безусловно, не могла компенсировать ничьи моральные страдания, и даже расчета на такое ни у кого не могло быть, но милейший знак внимания позволял корпорации напомнить об их существовании и потенциальной возможности обратить на себя мое внимание в будущем.
© Copyright: Сергей Сороковиков, 2024