Ни дня без строчки
Шагал я как-то по асфальту мимо ухоженного, в продуманном беспорядке устроенного ландшафтным художником зелёного уголка. Тут была клумба, обильно уставленная цветами, были зелёные лапы можжевельника, были кусты шиповника и цветущего жасмина. Я много раз проходил мимо этого искусственного пейзажа, привык к нему, да и, сказать честно, эта красота, созданная на потребу, и прежде не шибко трогала. И вдруг будто что-то укололо в глаз. На отшибе от роскошной клумбы, в щели, по небрежности или недосмотру оставленной между бетонным бордюром и грубо накатанным асфальтом, вырос яркий сияющий на солнце червонным золотом цветок. Я и названия-то его не знаю. Он был мелок ростом, видно, соков было тут мало ему. Может, много сил и живой материи было отдано, чтобы укрепить корни, достать ими до глубокой живительной влаги, до питательных солей и прочего, что крепит жизнь цветка. Так что на саму красоту мало чего осталось. Но то, что ему всё-таки удалось сделать с собой, притягивало и радовало глаз. И то, что он, цветок этот, догадался встать отдельно, найти особое место — пошло ему на выгоду. Он наивно и ясно глядел на мир и непостижимым образом выглядел привлекательней, чем каждый из тех, в холе на чернозёме выросших, плотно друг к другу пригнанных роскошных растений. И вот я о чём подумал. Судьба каждому даёт своё место. Можно расцвести и маленьким цветком, но это никак не унизит красоту, которой в мире стало на самую ничтожную долю, но всё-таки больше... Ему, цветку этому, всё равно, будут ли на него смотреть. Он просто сделал своё дело — расцвёл как мог, вот и всё... Думаю, что не я один увидел его, и не у меня одного стало лучше на душе от его упорства, в котором не сразу угадаешь цель. Ведь можно было бы и без него обойтись, а он вот всё-таки вырос и встал у меня на пути, и согрел. Расцвёл неярко, неприметно, надо упорно вглядываться, чтобы не просмотреть и угадать эту красоту и тот смысл, на который эта красота указывает. Это ведь и о людях, о большинстве безвестного русского люда, можно сказать...