В битве при Селассии в 222 году (здесь и далее все даты до новой эры) армия македонского царя Антигона III Досона разбила 22-тысячное спартанское войско царя Клеомена III. В сражении погибло более 16 000 лакедемонян и наемников, в том числе почти все спартиаты. Из 6000 принимавших участие в битве жителей столицы Лакедемона в живых осталось не более двухсот. Лишившаяся защитников Спарта не смогла оказать сопротивление неприятелю и по Полибию: «С первого набега овладев Спартою, Антигон поступил с лакедемонянами великодушно и честолюбиво во всех отношениях, восстановив у них исконное государственное устройство, и через несколько дней двинулся с войсками из города, потому что получил известие о вторжении иллириян в Македонию». По всей видимости, Антигон даже не оставил гарнизон в покоренном городе, так как об этом отсутствуют свидетельства летописцев. За пять лет до сражения при Селассии, испытывая острую потребность в людских ресурсах, Клеомен наделил земельными участками более 3000 человек, а накануне самой битвы включил в спартанское войско еще 2000 периэков, доведя, таким образом, численность «лакедемонян» до 6000.
Спустя четыре года по причине возникших беспорядков в Спарте царь Македонии Филипп V, сын Деметрия II был вынужден в очередной раз усмирять строптивых спартанцев. В период кампании 219-218 годов Филипп пришел на Пелопоннес, имея в своем распоряжении 3000 халкаспидов (меднощитных), 2000 пелтастов, 300 критян и 400 всадников. Его войско было усилено Ахейскими боевыми контингентами. По свидетельству летописца Полибия численность армии Филиппа после объединения с союзниками составила 10 000 воинов, то есть, ахейский стратег Арат привел царю примерно 4000 человек. В данный период времени в Спарте правили два царя, Ликург II и Агесеполид III. Ликург, царь из рода Эврипонтидов, правил лакедемонянами в 219-211 годах. В 215 году он отстранил от власти несовершеннолетнего Агесиполида и впервые за восемь веков утвердил в Спарте власть только одного царя. Агесиполид, последний спартанский царь из династии Агиадов, правил в Лакедемоне в 219-215 годах и не участвовал в ведении боевых действий против Филиппа, так как являлся ребенком, находящимся под опекунством.
Поход царя Македонии на непокорных спартанцев подробно описан Полибием: «Филипп отдал приказ македонянам выступать в поход по направлению к Аргосу и на другой день прибыл в Тегею. Здесь он взял с собою собравшихся раньше ахеян и направился через горы, желая вторгнуться в страну лакедемонян неожиданно для них. На четвертый день пути по окольным пустынным дорогам царь достиг возвышающихся против города холмов и, миновав их, причем с правой стороны оставался Менелайон, дошел до самых Амикл. Лакедемоняне видели из города, как проходило неприятельское войско и, изумленные зрелищем, пребывали в большом смущении и страхе. Никто из лакедемонян и не воображал, что опасность может обрушиться на них с такою быстротою из страны столь далекой, тем более что и возраст царя не мог внушать им какого-либо страха. Отсюда понятно, что лакедемоняне были вне себя от ужаса, что события застигли их врасплох.
Итак, лакедемоняне, перепуганные неожиданностью нападения, не знали, что делать, за что взяться, а Филипп в первый день расположился станом возле Амикл, отстоящих от Лакедемона стадий на двадцать (3700 метров). Еще через день Филипп, опустошая поля, спустился к так называемой стоянке Пирра. В течение двух следующих дней он совершал опустошительные набеги на соседние местности и разбил свой лагерь возле Карния. Отсюда он двинулся к Асине, сделал несколько безуспешных приступов против этого города и снова пошел дальше. Так исходил он, сопровождаемый опустошением, всю страну, обращенную к Критскому морю.
Спартанский царь Ликург явился в Лакедемон, занялся военными приготовлениями и держал совет с друзьями, намереваясь не выпустить Филиппа из Лаконики без битвы. Между тем Филипп вышел из Гелей и, опустошая поля, на четвертый день к полудню прибыл в Амиклы со всем войском. Ликург отдал распоряжения начальникам и друзьям относительно предстоящей битвы, а сам на выходе из города занял окрестность Менелайона, имея при себе не меньше двух тысяч всего войска. Оставшимся в городе лакедемонянам он велел зорко следить за тем, чтобы по данному сигналу поспешно выводить войско во многих пунктах одновременно и строить его в боевой порядок перед городом в направлении к Эвроту, там, где река наиболее подходит к городу. В таком положении были дела Ликурга и лакедемонян.
Спарта по общему виду кругообразна и расположена в равнине, хотя в некоторых частях занимает разнообразные неровности и высоты. Подле города, на восточной стороне его протекает река, именуемая Эвротом и обыкновенно непереходимая вброд благодаря своей величине. Те высоты, на которых находился Менелайон, лежат по ту сторону реки к востоку от города. Суровые, труднодоступные и очень высокие, они господствуют вплотную над пространством между городом и рекою. На этом-то промежуточном пространстве, имеющим не более полутора стадий (280 метров) и течет названная выше река у самой подошвы холма.
На обратном пути Филиппу необходимо было переправиться через эту реку, причем, влево от него был город и готовые к бою лакедемоняне, а вправо река и выстроившееся на холмах войско Ликурга. Помимо этого, лакедемоняне придумали такого рода хитрость: запрудив реку в верхнем течении, они направили воду ее на упомянутое выше промежуточное пространство между городом и высотами. Оно покрылось водой и стало непроходимым как для пехоты, так еще больше для конницы. Таким образом, Филиппу оставалось одно: проводить свое войско по горному склону под самыми высотами, вытянуть его в длинную беззащитную линию, которая на всем пути была открыта для неприятельского нападения.
При виде этого Филипп посоветовался с друзьями и решил, что при таких обстоятельствах настоятельно необходимо выбить, прежде всего, Ликурга и его войско из окрестностей Менелайона. Взяв с собою наемников и пелтастов, сверх того иллириян, он перешел реку и двинулся на высоты. Ликург понял план Филиппа, выстроил своих воинов в боевой порядок и ободрял их к битве, а оставшимся в городе лакедемонянам подал сигнал. Вслед за этим лица, которым было поручено, вывели согласно приказанию городские войска из Спарты, поставили их перед стеною, поместив конницу на правом фланге.
Между тем Филипп приблизился к войску Ликурга и вначале приказал наступать одним только наемникам. Первое время перевес был на стороне лакедемонян, чему немало благоприятствовало их вооружение и место битвы. Но когда Филипп отрядил пелтастов для подкрепления сражающимся, а сам с иллирийцами фланговым движением ударил на неприятеля, тогда наемники Филиппа, ободренные подкреплением иллирийцев и пелтастов, повели дело с удвоенным рвением и войско Ликурга, устрашенное нападением тяжеловооруженных, подалось назад и бежало. При этом, из лакедемонян было убито около ста человек, немного больше взято в плен, остальные бежали в Спарту. Сам Ликург в сопровождении нескольких воинов прошел ночью в город непроходимыми тропинками.
Теперь Филипп занял холмы иллирийцами, а с легкими войсками и пелтастами возвратился к войску. В это же время Арат вел фалангу из Амикл и уже подходил к городу. Тогда царь для прикрытия его переправился на другой берег реки во главе легковооруженных пелтастов, а также конницы, наблюдая за неприятелем, пока тяжелая пехота не прошла благополучно через теснины у самых высот. Когда войска из города начали нападать на ту часть конницы, которая служила прикрытием, произошла довольно решительная схватка, причем пелтасты сражались с большим воодушевлением. И на этот раз Филипп одержал решительную победу и прогнал лакедемонскую конницу до городских ворот. После этого он беспрепятственно перешел реку, и встал в тылу своих фалангитов.
Поздний час заставил собрать войска в одно место и Филипп, вынужденный тут же расположиться станом, разбил палатки у выхода из ущелья. Место, занятое начальниками под лагерь, случайно оказалось самым удобным на тот раз, если бы македоняне пожелали вторгнуться в Лаконскую область подле самого города, именно: в начале упомянутой теснины, если подходить к Лакедемону из Тегеи и вообще изнури материка, есть местность стадиях в двух (370 метров) от города, плотно прилегающая к реке. Всю ту сторону его, которая обращена к городу и к реке, обнимает значительный и совершенно недоступный горный откос. Подле этих стремнин простирается ровная плоскость и господствующий над нею холм. То положение его при всей близости к городу оказывается безопасным и превосходным, ибо местность эта господствует над входом в теснину и выходом из нее. Находясь лагерем вне опасности, Филипп на следующий же день послал вперед обоз, а войска свои выстроил в боевой порядок на равнине на виду у лакедемонян, находившихся в городе. Немного он подождал еще, затем повернул в сторону и двинулся к Тегеи».
К повествованию Полибия следует сделать несколько пояснений. Высота Менелайон, которую занял царь Ликург с отрядом лакедемонян, расположена напротив Спарты на левом берегу Эврота примерно в двухстах метрах от реки. Данная возвышенность крайне удобна в плане ведения оборонительных действий, при отражении наступления численно превосходящего противника и контролирует единственный левобережный выход из узкой долины.
Стоянка Пирра у Плутарха находилась южнее Спарты и ее нужно отличать от северной стоянки эпирского царя севернее города по Титу Ливию. До правления Набиса в период 206-192 годов Спарта не имела каменных крепостных стен и Полибий под названием «стена» имеет в виду обычные полевые оборонительные укрепления столицы Лакедемона в виде частокола и сторожевых башен с воротами, которые прикрывали наиболее опасные подходы к городу. После того как Филипп при отступлении с территории Лаконии пробился возле Спарты к выходу из узкой долины, лакедемоняне разумно не приняли предложенную Филиппом битву на равнине и отсиделись за оборонительными укреплениями города. В свою очередь царь Македонии также не решился идти на приступ Спарты по причине малочисленности своего войска и возможности значительных потерь воинов в результате штурма, но, по мнению отдельных историков, такая попытка все же была им предпринята при отступлении спартанцев в город после битвы. Историки предполагают, что Филипп намеревался проникнуть в пределы города, также как воины Александра Македонского ворвались в открытые ворота Фив, при поспешном отступлении беотийцев после проигранного полевого сражения. Но после «довольно решительной схватки» по Полибию вне пределов Спарты лакедемоняне отступили организованно и не позволили Филиппу закрепить свой успех проникновением на территорию города.
Учитывая, что Филипп не смог взять приступом не большой город Асина (современный Корони) в Мессении, я полагаю, что у него было мало шансов, чтобы захватить хорошо укрепленную Спарту, и он осознавал это. Фактически молодой царь Македонии не достиг поставленной цели в походе и ограничился грабительским разорением территории Лакедемона и Мессении. Вполне возможно, что Филипп надеялся победить и уничтожить малочисленное войско спартанцев в правильном сражении, а затем рассчитывал, также как Антигион Досон после победы в битве при Селассии, беспрепятственно войти в лишенный защитников город.
Затруднительно, даже примерно определить численность боеспособного населения Спарты на период вторжения Филиппа V на территорию Лакедемона в 218 году. Данные летописцев об этом отсутствуют, а учитывая значительные людские потери спартанцев в предыдущих войнах и сражениях, их количество должно было быть относительно не большим. В любом случае, количество наемников в войске спартанцев Ликурга превышало численность самих граждан города. Учитывая внезапность нападения противника, даже в случае мобилизации всех имеющих людских ресурсов войско лакедемонян уступало в численности объединенной армии македонян и ахейцев.
